Компенсация за нарушение исключительного права: проблемы определения размера ответственности
Фрагмент статьи, которая вышла в октябрьском номере «Закона».
Помимо вопроса о взыскании завышенных сумм компенсаций, которому в последнее время уделяется довольно много внимания, сохраняет актуальность и обратная сторона проблемы несоразмерности ответственности за нарушение исключительного права. Достаточно часто суды удовлетворяют требования правообладателей о взыскании компенсации в размере, значительно меньшем по сравнению с заявленным.
Подход, предполагающий снижение сумм компенсаций в связи с их несоразмерностью, усугубляется правовой позицией Суда по интеллектуальным правам по вопросу о распределении судебных расходов, выраженной в Справке о некоторых вопросах уплаты государственной пошлины при обращении в суд и возмещения судебных расходов по делам, рассмотренным в порядке судебного или административного производства, утвержденной постановлением Президиума Суда по интеллектуальным правам от 26 февраля 2015 г. №СП-23/3. В п. 7 указанной справки СИП разъяснил, что «удовлетворение на основании представленных сторонами доказательств требований истца о взыскании компенсации в размере, меньше чем изначально заявленный, является частичным удовлетворением иска по смыслу абзаца второго части 1 статьи 110 АПК РФ и влечет отнесение судебных расходов на лиц, участвующих в деле, пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований». Данный подход к распределению судебных расходов провоцирует возникновение ситуаций, при которых правообладатель, выигравший дело о защите исключительного права с существенным снижением размера компенсации судом, получит от нарушителя компенсацию в размере меньшем, чем сумма судебных расходов, которую он должен будет возместить. Фактически в выигрыше оказываются нарушители интеллектуальных прав, как при рассмотрении конкретных дел, так и в принципе, поскольку вероятность новых обращений потерпевших правообладателей за судебной защитой с учетом наличия риска оказаться «в минусе» по результатам распределения судебных расходов значительно снижается.
Во избежание подобных ситуаций представляется целесообразным пересмотр предложенного СИПом подхода к распределению судебных расходов. Взыскание судом меньшей суммы компенсации по сравнению с заявленной правообладателем хотя и является частичным удовлетворением иска, не должно, на наш взгляд, отражаться на распределении судебных расходов по делам данной категории. Такой подход будет способствовать обращению в суд потерпевших правообладателей, не будет стимулировать нарушителей к дальнейшей противоправной деятельности и, в конечном итоге, будет содействовать развитию института судебной защиты интеллектуальных прав и отечественного права интеллектуальной собственности в принципе.
В целом же при решении вопроса об определении размера компенсации за нарушение исключительного права следует, на наш взгляд, руководствоваться концепцией о ее «двойственной природе»1. И «восстановительная», и «штрафная» концепции являются в известной степени крайностями. Последовательное проведение идеи о «восстановительной» природе компенсации, с учетом нематериального характера объектов интеллектуальной собственности, их доступности и простоты копирования приведет к ситуации, когда нарушители будут сознательно использовать охраняемые объекты без разрешения правообладателя. Зачем тратить время и деньги на поиск правообладателя, ведение переговоров, заключение и исполнение договора, если можно просто использовать объект, затем длительное время судиться и спустя много месяцев или лет выплатить компенсацию, сопоставимую с ценой договора, который был бы заключен, если бы нарушитель действовал правомерно? Идея о «штрафном» характере компенсации вступает в явное противоречие с природой, целями и функциями гражданско-правовой ответственности, в связи с чем также не является, на наш взгляд, приемлемой. Представляется, что компенсация носит восстановительный характер с умеренно штрафным началом. Ее размер должен определяться исходя из установленного или предполагаемого размера убытков, при этом он должен несколько превышать их размер. Умеренно штрафной характер компенсации способен стимулировать нарушителей к правомерному (договорному) использованию объектов интеллектуальной собственности.
Данный подход представляется оптимальным, по крайней мере, в условиях, когда институты публично-правовой ответственности за нарушение интеллектуальных прав работают не в полной мере. В случае внедрения данного подхода важной и непростой задачей является формулирование количественных параметров увеличения суммы установленных или предполагаемых убытков («штрафного коэффициента»), который мог бы использоваться в правоприменении. Закрепленный в нынешнем законодательстве «коэффициент 2» по отношению к стоимости права использования объекта интеллектуальной собственности представляется чрезмерно высоким. Этот же коэффициент, установленный в отношении стоимости контрафактной продукции, едва ли может быть универсально охарактеризован, ведь в каких-то случаях двойная стоимость контрафакта может существенно превышать убытки правообладателя, а в других случаях (например, при чрезмерно низкой цене контрафакта), напротив, она может оказаться значительно ниже действительных или вероятных убытков.
zakon.ru
Выводы судов по делам, связанным с защитой исключительных прав и взысканием компенсации за нарушение исключительных прав — Юридическая Компания ЮСАКТУМ |
В настоящей статье изложены выводы Суда по интеллектуальным правам, сделанные при рассмотрении дел, связанным с защитой исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, а также дел по спорам о незаконном использовании и взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.
Можно ли использовать аффидевит в качестве доказательства принадлежности исключительных прав;
можно ли заключать договор цессии получения компенсации за нарушение исключительных прав;
можно ли взыскать компенсацию за нарушение исключительных прав с хостинг-провайдера;
может ли суд обязать истца-правообладателя представить доказательства контрафактности товаров;
можно ли заключать субсублицензионный договор – эти и другие темы нашли свое отражение в данной статье.
Возможно ли использование аффидевита в качестве доказательства принадлежности исключительных прав
В спорах о защите исключительных прав и взыскании компенсации за их нарушение аффидевит, письменное показание или заявление, даваемое под присягой и удостоверяемое нотариусом или другим уполномоченным на это должностным лицом при невозможности (затруднительности) личной явки свидетеля в суд, является надлежащим доказательством принадлежности исключительных прав правообладателю.
Главными условиями признания аффидевита надлежащим доказательством является соответствие данного доказательства требованиям относимости, допустимости, достоверности (ст. ст. 65, 67, 68 АПК РФ). У другой стороны имеется право на предоставление доказательств, подтверждающих доводы о несоответствии аффидевита действительности и критериям относимости и допустимости.
Договор цессии (уступки права требования) получения компенсации за нарушение исключительных прав
Между правообладателем и иным лицом (цедентом и цессионарием) может быть заключен договор уступки права требования (договор цессии), предметом которого является право получения компенсации за незаконное использование и нарушение исключительных прав правообладателя. В случае заключения договора цессии на право получения компенсации за нарушение исключительных прав в данном договоре должно быть указано следующее.
Предмет договора цессии должен быть максимально конкретизирован, к примеру, конкретизация может быть заключена в определении периода, за который передается право на получение компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя. Нелишним будет являться указание на конкретные нарушения исключительных прав, при совершении которых возникает право на получение компенсации. Если же в договоре цессии нет условий, посредством которых можно идентифицировать уступаемое требование (право), в том числе право получения компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя, то это означает незаключенность договора в связи с несогласованностью сторонами условий договора цессии.
Взыскание компенсации за нарушение исключительных прав с хостинг-провайдера
Иск о защите исключительных прав на товарные знаки и взыскании компенсации за нарушение исключительных прав может быть предъявлен как к администратору доменного имени, так и к лицу, фактически использующему доменное имя. Указанные лица в данном случае могут отвечать солидарно.
Ответчиком по делу о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав может выступать и хостинг-провайдер.
Взыскание компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак, который незаконно используется в доменном имени, с хостинг-провайдера возможно в случаях, если последний игнорирует обращения правообладателя, не предпринимает каких-либо действий, направленных на пресечение нарушений прав правообладателя, либо демонстрирует пассивное поведение. При данных обстоятельствах суд может признать наличие вины хостинг-провайдера в нарушении исключительных прав правообладателя, а также привлечь хостинг-провайдера к ответственности в виде взыскания компенсации за нарушение исключительных прав.
бязан ли правообладатель доказывать контрафактность товаров
При рассмотрении дел о взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака именно на ответчика возлагается обязанность представить доказательства соблюдения исключительных прав правообладателя. На правообладателя – истца не может быть возложена обязанность доказывать наличие вины ответчика.
Истец-правообладатель не обязан представлять доказательства, подтверждающие контрафактность товаров, которые маркированы обозначением тождественным или сходным до степени смешения с его товарным знаком. Ответчик, который реализовывал данные товары, обязан доказать правомерность своих действий и легальность происхождения реализуемой им продукции.
Предъявление иска о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак бывшим правообладателем
Бывший правообладатель товарного знака может предъявить иск о взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака или о возмещении убытков за нарушение исключительных прав в случае, если истец являлся правообладателем товарного знака на момент совершения нарушения. Данное положения действует даже, если на момент предъявления иска исключительное право было отчуждено третьему лицу.
Таким образом, исковые требования о возмещении убытков или выплате компенсации может быть заявлено лицом, являвшимся правообладателем на момент совершения правонарушения.
При предоставлении третьему лицу права использовать произведение (товарный знак) по лицензионному договору или при передаче третьему лицу исключительного права по договору о его отчуждении право требовать возмещения убытков, причиненных допущенным до заключения указанного договора нарушением, или выплаты компенсации за такое нарушение не переходит к новому правообладателю. Соответствующее требование может быть заявлено лицом, которое являлось правообладателем на момент совершения нарушения.
Заключение субсублицензионного договора на право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не противоречит законодательству
Суд по интеллектуальным правам при рассмотрении одного из дел о защите исключительных прав указал следующее в отношении возможности заключения субсублицензионного договора.
Согласно положениям Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на приравненные к ним средства индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.
Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, если иное не предусмотрено ГК РФ. Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использовать упомянутый результат или средство.
По лицензионному договору одна сторона — обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет (или обязуется предоставить) другой стороне (лицензиату) право использовать такой результат или средство в предусмотренных сделкой пределах.
Лицензионный договор может предусматривать предоставление лицензиату права использовать данный результат или средство без сохранения за лицензиаром права выдачи лицензий другим лицам (исключительная лицензия).
При письменном согласии лицензиара лицензиат может по договору предоставить право использовать результат или средство другому лицу (сублицензионный договор). При этом в законодательстве нет ограничений по числу таких последовательных договоров.
Таким образом, законодательство допускает возможность заключения и существование в том числе и субсублицензионного договора (таких субдоговоров может быть неограниченное количество).
Гражданским кодексом РФ прямо предусмотрено, что к сублицензионному договору применяются правила о лицензионном соглашении, следовательно, все правила ГК РФ, применяемые к лицензионному соглашению, действуют и в отношении сублицензионного договора, включая возможность заключить последующий лицензионный договор.
uslugijurista.ru
Когда суд снизит компенсацию за нарушение исключительных прав
Правообладатель заявил о нарушении исключительных прав и потребовал компенсацию. Суд вправе снизить размер компенсации, в том числе ниже низшего предела. Больше всего на это шансов у индивидуальных предпринимателей.
За период действия новой редакции ст. 1252 ГК РФ в практике накопилось значительное количество примеров применения новых норм. Новые положения ст. 1252 ГК в качестве оснований для снижения указывают на характер и последствия нарушения. В то же время анализ правоприменительной практики показывает, что суды ссылаются на более широкий перечень обстоятельств (хотя встречаются и случаи снижения компенсации ниже низшего предела без развернутой мотивировки (решения АС г. Москвы от 26.05.2016 по делу № А40-40017/2016, от 26.05.2016 по делу № А40-39114/2016)). Ниже будет представлен краткий обзор таких обстоятельств, который полезен как для уяснения содержания категории «характер нарушения», так и для определения направления дальнейших изменений положений ГК РФ о компенсации.
О нарушении исключительных прав:
Тяжелое материальное положение нарушителя исключительных прав
Прежде всего, интерес вызывает практика, в рамках которой восполняется отличие между новой редакцией ст. 1252 ГК и положениями КоАП о назначении административного штрафа, а именно по делам, где суды подробно исследуют материальное положение ответчиков. Ответчиками по типичным делам об одновременном нарушении прав на ряд результатов интеллектуальной деятельности часто являются индивидуальные предприниматели. В связи с этим суды регулярно указывали на их тяжелое материальное положение как основание для снижения компенсации ниже низшего предела. Большое распространение такой подход получил в Арбитражном суде Алтайского края.
Так, в ряде дел суд анализировал средний доход индивидуального предпринимателя, имеющиеся у него задолженности по кредитам и наличие других лиц на иждивении (решения от 30.06.2015 по делу № А03-6316/2015, от 03.07.2015 по делу № А03-22423/2014, от 06.07.2015 по делу № А03-21001/2014, от 08.07.2015 по делу № А03-22532/2014). Аналогичный подход применил и Арбитражный суд Пермского края в решении от 13.11.2015 по делу № А50-11482/2015. По результатам такого анализа суды делали вывод, что взыскание с ответчика полной суммы компенсации поставит его в тяжелое материальное положение, в связи с чем она должна быть снижена в два раза.
Любопытно, что при взыскании компенсации по таким делам суды отмечают не только достаточность итоговой суммы для возмещения убытков истца (восстановительный характер), но и ее превентивный эффект — «сумма будет достаточной для того, чтобы возместить возможные материальные потери истца вследствие нарушения его исключительных прав ответчиком, а также достаточной для того, чтобы ответчик впредь не нарушал исключительные права истца».
Другим примером учета тяжелого материального положения ответчика являются дела, где при назначении компенсации учитывалось состояние здоровья индивидуального предпринимателя, в частности группа инвалидности (решение АС Тульской области от 30.09.2015 по делу № А68-7389/2015).
В контексте указанных дел стоит отметить, что в ГК РФ имеется специальная норма о возможности снижения размера возмещения вреда, неумышленно причиненного гражданином, — это п. 3 ст. 1083. Применимость данной нормы к приведенным выше делам о нарушении исключительных прав маловероятна по формальным критериям. Так, в ст. 1083 ГК указывается на возможность снижения при причинении вреда только гражданином, но не индивидуальным предпринимателем. Однако тот факт, что в делах о нарушении исключительных прав суды принимают во внимание материальное положение ответчика, сближает понимание компенсации в таких делах со штрафом по КоАП РФ, нежели чем с обязательствами по возмещению вреда.
Вина нарушителя исключительных прав
Закон о внесении изменений в ст. 1252 ГК РФ также изменил и ст. 1250 ГК РФ о значении вины для привлечения к ответственности за нарушение исключительных прав. Вопрос обсуждался и ранее, но данная новелла окончательно закрепила, что меры ответственности за нарушение исключительных прав при осуществлении предпринимательской деятельности применяются независимо от вины нарушителя. В то же время анализ применения новой редакции ст. 1252 ГК демонстрирует, что если вина и не является обязательным условием ответственности, то форма вины активно используется как основание для дополнительного снижения размера компенсации. Суды часто указывают на неосторожность нарушителей, которые не проявили достаточную степень заботливости и осмотрительности (решения АС Алтайского края от 27.11.2014 по делу № А03-12837/2014, Кемеровской области от 04.12.2014 по делу № А27-14766/2014, Свердловской области от 25.02.2016 по делу № А60-54898/2015).
Также суды отмечают, что субъекты малого предпринимательства имеют меньшие возможности по проверке законности ввода в гражданский оборот товаров по сравнению с крупными организациями (решения АС Смоленской области от 21.07.2016 по делу № А62-8656/2015, от 25.07.2016 по делу № А62-8661/2015).
Опять-таки здесь следует задаться вопросом, какое же значение может иметь степень вины, если речь идет о применении меры ответственности с исключительно восстановительным (компенсационным) характером? Между тем привлечение публично-правовых категорий для руководства при назначении компенсации было санкционировано уже давно. Так, еще в 2009 году высшие суды указали, что при назначении компенсации должно учитываться наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя (п. 43.3 постановления Пленума ВС РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»). Так что в этой части практику следует признать последовательной.
Малозначительность нарушения исключительных прав
Для снижения компенсации ниже низшего предела суды учитывают целый ряд таких обстоятельств, которые позволяют сделать вывод о выработке концепции, близкой к категории малозначительности нарушения (ст. 2.9 КоАП РФ). Такие обстоятельства часто встречаются в делах, в которых фигурирует неправомерное распространение индивидуальными предпринимателями товаров с произведениями (товарными знаками) правообладателей. Суды в таких случаях отмечают:
В таком контексте любопытно, что возможность предъявления требования к другому лицу рассматривается как основание для снижения суммы компенсации, хотя при предусмотренной законом возможности регресса (в случае отсутствия вины конечного причинителя) разумнее возложить большее взыскание на найденного правообладателем конечного нарушителя (которому, вероятно, личность производителя известна лучше, чем правообладателю). В данном подходе прослеживается восприятие компенсации как публичного штрафа, размер которого определяется в зависимости от тяжести нарушения, а не размера вреда правообладателя. И в таком контексте распространение контрафактного товара рассматривается как менее тяжкое деяние, чем его производство.
Читайте об этом
Читайте также
www.arbitr-praktika.ru
Субъективные основания взыскания компенсации за нарушение исключительных прав
Поводом написать на эту тему стало размещение на сайте ВАС полного текста Постановления Президиума №8953/12, хотя еще до этого столкнулся на практике с делом похожего толка. В том деле издательство опубликовало книгу, в которой неправомерно использовались некоторые произведения. При этом само издательство действовало добросовестно, не зная, что в представленной рукописи часть материала написана не автором, с которым у издательства был заключен договор, а другим лицом. На момент обнаружения этого факта автором, чьи исключительные права были нарушены, почти все экземпляры книги были проданы, в связи с чем единственным адекватным способом защиты могла быть компенсация (ст.1301 ГК). Но возможно ли потребовать компенсацию от лица, которое нарушило исключительное право невиновно?
В соответствии с п.3. ст.1250 ГК: Отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав. В частности, публикация решения суда о допущенном нарушении и пресечение действий, нарушающих исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации либо создающих угрозу нарушения такого права, осуществляются независимо от вины нарушителя и за его счет. Очевидно, что законодатель проводит грань между мерами защиты и мерами ответственности, к которым относится и компенсация, и необходимым условием применения вторых считает наличие вины нарушителя.
Вместе с тем в п.23 Постановления Пленумов ВС и ВАС №10/22 сказано следующее: «В силу пункта 3 статьи 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применения в направленных на защиту отношении нарушителя мер, таких прав.
Судам надлежит иметь в виду, что указанное правило подлежит применению к способам защиты соответствующих прав, не относящимся к мерам ответственности. Ответственность за нарушение интеллектуальных прав (взыскание компенсации, возмещение убытков) наступает применительно к статье 401 Кодекса».
Если следовать такой позиции, то субъективные основания ответственности за нарушение исключительных прав различны в зависимости от фигуры нарушителя. По общему правилу, ответственность наступает при наличии вины, но предприниматель отвечает и без вины, до действий непреодолимой силы.
Конечно, идея высших судебных инстанций понятна, но справедливый упрек заключается в том, что ст. 401 регулирует договорную ответственность, а компенсация взыскивается за внедоговорное нарушение исключительного права, т.е. речь идет скорее о деликтной ответственности. Возможно, это одна из причин, по которой суды продолжили практику по взысканию компенсации за нарушение исключительных прав только в случаях виновности нарушителя. Но аргументы, используемые при этом, порой чересчур экстравагантны. Например, так написал ФАС СЗО: «Применение к деликтным правоотношениям правила, установленного пунктом 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, должно происходить с учетом обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от ответственности, указанных в пункте 1 этой же статьи». Пожалуй, руководствуясь такой логикой, можно вообще отказаться от применения всех специальных норм…
Постановление Президиума ВАС по делу №8953/12, видимо, должно поставить последнюю точку в споре о субъективных основаниях применения мер ответственности, в т.ч. компенсации, за нарушение исключительных прав. ВАС подтвердил логичный вывод о том, что в п.23 Постановлении Пленумов №10/22 субъективные основания ответственности поставлены в зависимость от того, осуществляло ли лицо при нарушении права предпринимательскую деятельность. Если нарушение связано с осуществлением предпринимательской деятельности, вина не является обязательным условием наступления ответственности.
Если оценивать эту позицию, то, с одной стороны, я бы сказал, что перед нами пример судебного нормотворчества, т.к. оснований для подобного толкования в действующем законодательстве найти нельзя. Применение ст. 401 ГК к отношениям, возникающим из нарушения абсолютного права (в данном случае – исключительного права на объекты интеллектуальной собственности) и являющимся, по сути, деликтными, вызывает сомнения. С другой стороны, такой подход в большей степени обеспечивает баланс интересов между правообладателем и нарушителем. Вряд ли можно назвать справедливой распространенную ситуацию, когда издательство неправомерно, хоть и без вины, использует результат творческой деятельности, получает прибыль, а автор может лишь смириться с данным фактом. Речь не идет об обязанности того же издательства каждый раз принимать экстраординарные меры предусмотрительности, позволяющие на 100% проверить “чистоту” публикуемого произведения, речь идет о защите прав и интересов авторов, которые в противном случае не могут воспользоваться эффективным способом защиты.
zakon.ru
Субъективные основания взыскания компенсации за нарушение исключительных прав
Поводом написать на эту тему стало размещение на сайте ВАС полного текста Постановления Президиума №8953/12, хотя еще до этого столкнулся на практике с делом похожего толка. В том деле издательство опубликовало книгу, в которой неправомерно использовались некоторые произведения. При этом само издательство действовало добросовестно, не зная, что в представленной рукописи часть материала написана не автором, с которым у издательства был заключен договор, а другим лицом. На момент обнаружения этого факта автором, чьи исключительные права были нарушены, почти все экземпляры книги были проданы, в связи с чем единственным адекватным способом защиты могла быть компенсация (ст.1301 ГК). Но возможно ли потребовать компенсацию от лица, которое нарушило исключительное право невиновно?
В соответствии с п.3. ст.1250 ГК: Отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав. В частности, публикация решения суда о допущенном нарушении и пресечение действий, нарушающих исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации либо создающих угрозу нарушения такого права, осуществляются независимо от вины нарушителя и за его счет. Очевидно, что законодатель проводит грань между мерами защиты и мерами ответственности, к которым относится и компенсация, и необходимым условием применения вторых считает наличие вины нарушителя.
Вместе с тем в п.23 Постановления Пленумов ВС и ВАС №10/22 сказано следующее: «В силу пункта 3 статьи 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применения в направленных на защиту отношении нарушителя мер, таких прав.
Судам надлежит иметь в виду, что указанное правило подлежит применению к способам защиты соответствующих прав, не относящимся к мерам ответственности. Ответственность за нарушение интеллектуальных прав (взыскание компенсации, возмещение убытков) наступает применительно к статье 401 Кодекса».
Если следовать такой позиции, то субъективные основания ответственности за нарушение исключительных прав различны в зависимости от фигуры нарушителя. По общему правилу, ответственность наступает при наличии вины, но предприниматель отвечает и без вины, до действий непреодолимой силы.
Конечно, идея высших судебных инстанций понятна, но справедливый упрек заключается в том, что ст. 401 регулирует договорную ответственность, а компенсация взыскивается за внедоговорное нарушение исключительного права, т.е. речь идет скорее о деликтной ответственности. Возможно, это одна из причин, по которой суды продолжили практику по взысканию компенсации за нарушение исключительных прав только в случаях виновности нарушителя. Но аргументы, используемые при этом, порой чересчур экстравагантны. Например, так написал ФАС СЗО: «Применение к деликтным правоотношениям правила, установленного пунктом 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, должно происходить с учетом обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от ответственности, указанных в пункте 1 этой же статьи». Пожалуй, руководствуясь такой логикой, можно вообще отказаться от применения всех специальных норм…
Постановление Президиума ВАС по делу №8953/12, видимо, должно поставить последнюю точку в споре о субъективных основаниях применения мер ответственности, в т.ч. компенсации, за нарушение исключительных прав. ВАС подтвердил логичный вывод о том, что в п.23 Постановлении Пленумов №10/22 субъективные основания ответственности поставлены в зависимость от того, осуществляло ли лицо при нарушении права предпринимательскую деятельность. Если нарушение связано с осуществлением предпринимательской деятельности, вина не является обязательным условием наступления ответственности.
Если оценивать эту позицию, то, с одной стороны, я бы сказал, что перед нами пример судебного нормотворчества, т.к. оснований для подобного толкования в действующем законодательстве найти нельзя. Применение ст. 401 ГК к отношениям, возникающим из нарушения абсолютного права (в данном случае – исключительного права на объекты интеллектуальной собственности) и являющимся, по сути, деликтными, вызывает сомнения. С другой стороны, такой подход в большей степени обеспечивает баланс интересов между правообладателем и нарушителем. Вряд ли можно назвать справедливой распространенную ситуацию, когда издательство неправомерно, хоть и без вины, использует результат творческой деятельности, получает прибыль, а автор может лишь смириться с данным фактом. Речь не идет об обязанности того же издательства каждый раз принимать экстраординарные меры предусмотрительности, позволяющие на 100% проверить “чистоту” публикуемого произведения, речь идет о защите прав и интересов авторов, которые в противном случае не могут воспользоваться эффективным способом защиты.
zakon.ru