Захват территории незаконный: Ответственность за незаконное использование земли

На самовольный захват территории под парковку БАРНАУЛ :: Официальный сайт города

Порядок приема и рассмотрения обращений

Все обращения поступают в отдел по работе с обращениями граждан организационно-контрольного комитета администрации города Барнаула и рассматриваются в соответствии с Федеральным Законом от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», законом Алтайского края от 29.12.2006 № 152-ЗС «О рассмотрении обращений граждан Российской Федерации на территории Алтайского края», постановлением администрации города Барнаула от 21.08.2013 № 2875 «Об утверждении Порядка ведения делопроизводства по обращениям граждан, объединений граждан, в том числе юридических лиц, организации их рассмотрения в администрации города, органах администрации города, иных органах местного самоуправления, муниципальных учреждениях, предприятиях».

Прием письменных обращений граждан, объединений граждан, в том числе юридических лиц принимаются по адресу: 656043, г. Барнаул, ул.Гоголя, 48, каб.114

.

График приема документов: понедельник –четверг с 08.00 до 17.00пятница с 08.00 до 16.00, перерыв с 11.30 до 12.18. При приеме документов проводится проверка пунктов, предусмотренных ст.7 Федерального закона от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»:

1. Гражданин в своем письменном обращении в обязательном порядке указывает либо наименование государственного органа или органа местного самоуправления, в которые направляет письменное обращение, либо фамилию, имя, отчество соответствующего должностного лица, либо должность соответствующего лица, а также свои фамилию, имя, отчество (последнее — при наличии), почтовый адрес, по которому должны быть направлены ответ, уведомление о переадресации обращения, излагает суть предложения, заявления или жалобы, ставит личную подпись и дату.

2.  В случае необходимости в подтверждение своих доводов гражданин прилагает к письменному обращению документы и материалы либо их копии.

3.  Обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в форме электронного документа, подлежит рассмотрению в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

В обращении гражданин в обязательном порядке указывает свои фамилию, имя, отчество (последнее — при наличии), адрес электронной почты. Гражданин вправе приложить к такому обращению необходимые документы.

В соответствии со статьей 12 Федерального закона от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ письменное обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу рассматривается в течение 30 дней со дня его регистрации.

Ответ на электронное обращение направляется в форме электронного документа по адресу электронной почты, указанному в обращении, или в письменной форме по почтовому адресу, указанному в обращении.

Итоги работы с обращениями граждан в администрации города Барнаула размещены на интернет-странице организационно-контрольного комитета.

Власти Москвы продолжают борьбу с незаконным захватом земли под парковки, Время МСК, mskvremya.ru

С начала этого года Госинспекция по недвижимости зафиксировала на территории Москвы уже 14 незаконных огороженных парковок. За въезд на некоторые из них «предприимчивые граждане» умудрялись даже собирать деньги. Но власти города продолжают постоянную борьбу с «самостроем» и возвращают бесплатные парковочные места жителям города. Об этом «Времени МСК» рассказали в пресс-службе Госинспекции.

Незаконная парковка

К примеру, в районе Солнцево, инспекторы выявили нелегальный паркинг на участке площадью 4,2 тыс. кв. м. Земля была огорожена забором, и за парковку бралась мзда. «Город не предоставлял данный земельный участок под размещение автостоянки. Разрешение уполномоченного органа власти на установку ограждения и будки охраны не выдавалось. Де-факто был осуществлен самозахват территории для незаконной коммерческой деятельности. Принято решение о демонтаже ограждения», – сказал глава Госинспекции Владислав Овчинский. Буквально на днях, после демонтажа захваченной территории, для жителей была организована бесплатная автостоянка.

«С начала этого года уже зафиксировано 14 фактов ограничения доступа на земельные участки общего пользования с целью организации автостоянок. В 2020 году выявлено 120 подобных нарушений», – отметили в ведомстве.

С организацией нелегальных парковок власти Москвы борются не один год. Помимо мониторинга инспекторами, для облета территории используются квадрокоптеры. Большую помощь в выявлении фактов самозахвата земель под автостоянки оказывают и москвичи. С начала года в Госинспекцию по недвижимости уже поступило 28 обращений от жителей с просьбой проверить законность размещения автостоянки. Сигналы от москвичей поступают на «горячую линию» ведомства +7(495)539-37-00 и через официальный аккаунт в инстаграм. Кроме этого, в рамках проекта «Свободный доступ» через соцсети теперь можно связаться с районным инспектором, описать проблему и быстро получить результат. Госинспекция по недвижимости наказывает нарушителей, демонтирует самострои, и на их месте организует бесплатные парковки.

Часто находчивые предприниматели, при отсутствии правовых оснований на использование земли, огораживают участок вблизи жилого сектора забором, устанавливают пост охраны для контроля въезда-выезда автомобилей, а за парковку берут оплату. При этом, право припарковать свой автомобиль на автостоянке рядом с домом предоставляется лишь определенному кругу автовладельцев, что вызывает недовольство других автолюбителей, проживающих по соседству.

К примеру, в Северо-Восточном округе на площади почти 450 кв. м. нелегальные предприниматели без разрешительной документации возвели забор, установили пост охраны и брали с автолюбителей плату за стоянку их автотранспорта. После ликвидации нелегального бизнеса, на месте самостроя для жителей близлежащих домов была организована бесплатная парковка на 30 машино-мест.

В Госинспекции по недвижимости отметили, что подобные случаи выявляются не только на внутри-дворовых территориях в жилом секторе. Многие организации для удобства сотрудников и клиентов самовольно огораживают проезжую часть или тротуар для парковки личного автотранспорта. Устанавливают шлагбаум, столбики, парковочные конусы или иные ограничительные устройства на улично-дорожной сети, что мешает проходу пешеходов и затрудняет проезд. Чаще такие случаи происходят рядом с объектами общественного питания, магазинами и офисами. Так, в Алексеевском районе была обнаружена нелегальная парковка для сотрудников бизнес-центра со шлагбаумом и бетонными ограждениями. Нарушение было устранено.

В ведомстве отметили, что с начала текущего года наибольшее количество фактов самозахвата земель под автостоянки было выявлено в Северном округе – 6, тогда как в 2020 году в лидерах был Северо-Восточный административный округ – 15, а в 2019-м на территории того же СВАО было ликвидировано 18 нелегальных платных автостоянок.

«При обнаружении случаев использования земельных участков без оформления правоустанавливающих документов на землю, ограждения территории, установки строений для охраны стоянки в отношении нарушителей возбуждается административное производство. В соответствии с Кодексом Москвы об административных правонарушениях нарушители привлекаются к административной ответственности», – пояснили в инспекции. И добавили, что, к сожалению, не всегда удается добиться демонтажа самостроя в добровольном порядке, тогда его ликвидация происходит силами города, а именно специалистами ГБУ «Автомобильные дороги».

Остается надеяться, что в этом году количество незаконных паркингов в Москве значительно снизится, и все нарушители понесут заслуженное наказание.

врачей без границ | Практическое руководство по гуманитарному праву

Расширенный поиск

В международном праве территория считается «оккупированной», когда она фактически находится под властью вражеской армии.

Определение оккупации и обязательства оккупирующей державы были первоначально кодифицированы в конце девятнадцатого века. Все еще действующее и широко используемое в настоящее время определение содержится в Положении о законах и обычаях сухопутной войны, приложенном к Четвертой Гаагской конвенции от 18 августа 19 г. 07 (Н.IV). Раздел III устава детализирует права и обязанности военной власти над территорией противника (ст. 42–56). Это очень старые нормы, которые, по мнению Международного Суда, приобрели статус международного обычного права (infra Jurisprudence). Это определение учитывает эффективный контроль над территорией со стороны враждебной власти и направлено на регулирование ответственности такой власти. Международное гуманитарное право предусматривает, что определение оккупации распространяется только на территории, где такая власть установлена ​​и может осуществляться (H.IV, ст. 42).

Современное международное гуманитарное право разъяснило и дополнило права и обязанности оккупирующих сил, права населения оккупированной территории и правила управления такой территорией (ЖИВ ст. 47–78; ЖПИ ст. 63, 69, 72–79)

Несколько недавних решений международных судов также подтвердили, что оккупирующая держава обязана соблюдать свои обязательства в области прав человека на оккупированных территориях и в отношении людей, находящихся под ее фактическим контролем в результате оккупации или задержания.

Таким образом, эти решения подтверждают, что применение международного гуманитарного права дополняет конвенции о правах человека в таких ситуациях. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), в частности, вынес решения о нарушениях Европейской конвенции, совершенных европейскими странами в связи с их интервенцией в Ираке и военной оккупацией страны (ниже юриспруденции).

В соответствии с гуманитарным правом оккупация подпадает под определение международного вооруженного конфликта и регулируется как таковая четырьмя Женевскими конвенциями и Дополнительным протоколом I. Оккупирующая держава несет особые обязательства, когда она имеет эффективный контроль над оккупированными территориями. К ним относятся обязательства, связанные с соблюдением прав человека, законности и порядка, в дополнение к уважению соответствующих положений гуманитарного права, касающихся оккупации. Основные обязательства оккупирующей державы по МГП заключаются в поддержании правопорядка и общественной жизни на оккупированной территории.

По большей части оккупирующая держава должна следовать законам, которые уже действовали на этой территории (H.IV ст. 43).

В ситуациях, когда вооруженное сопротивление достаточно сильно, чтобы помешать оккупирующей державе эффективно контролировать территорию, продолжают применяться общие положения международного гуманитарного права, применимые к международным вооруженным конфликтам.

▸ Европейский Суд по правам человека ▸ Права человека ▸ Международный Суд ▸ Международное гуманитарное право комбатанты на оккупированной территории. В таких случаях гуманитарное право рассматривает эти районы не как оккупированные территории, а как территории, подвергшиеся вторжению. Другими словами, это поля сражений, и правила, применимые к ним, являются общими правилами вооруженного конфликта.

Поставки и действия по оказанию помощи

Оккупирующая держава обязана обеспечить надлежащее снабжение продовольствием и медикаментами, а также одеждой, постельными принадлежностями, убежищем и другими предметами, необходимыми для выживания гражданского населения оккупированной территории, а также предметы, необходимые для религиозного культа (ЖIV, ст. 55, 58; ЖПИ, ст. 69).

Оккупирующая держава должна позволить державе-покровительнице или МККК и другим беспристрастным гуманитарным организациям проверить состояние этих запасов на оккупированных территориях и посетить находящихся под защитой лиц для наблюдения за их состоянием (ЖIV, ст. 30, 55, и 143). Он также обязан разрешить МККК или любой другой беспристрастной гуманитарной организации проводить свои собственные исключительно гуманитарные операции по оказанию помощи этому населению. Все государства должны разрешать и облегчать быстрое и беспрепятственное прохождение всех предметов помощи и никоим образом не отклонять их от места назначения. Единственные ограничения, которые стороны конфликта могут наложить, являются техническими, или они могут потребовать гарантий того, что помощь предназначена нуждающемуся населению и не будет использована враждебной силой.

Тот факт, что гуманитарные организации доставляют помощь, никоим образом не освобождает оккупирующую державу от ее собственных обязательств по обеспечению надлежащего снабжения населения (ЖIV, ст. 59–62 и 108–111; API, ст. 69–71) .

▸ Помощь ▸ Право доступа ▸ Право гуманитарной инициативы ▸ Припасы

Реквизиции и медицинские обязанности

гражданскому населению оккупированной территории для использования его войсками и администрацией, если удовлетворяются потребности гражданского населения на оккупированной территории (ЖIV, ст. 55). Эти реквизиции не должны налагать на жителей оккупированных территорий обязательство принимать участие в военных операциях оккупирующей державы (H.IV, ст. 52).

Оккупационная власть имеет право реквизировать гражданские больницы на строго ограниченных условиях. Это может быть только временным, в случае крайней необходимости для ухода за ранеными и больными, и только в том случае, если своевременно будут приняты соответствующие меры для поддержания ухода и лечения пациентов других больниц. Он также должен обеспечивать удовлетворение потребностей гражданского населения и их дальнейшее удовлетворение (ЖIV, ст. 56, 57; ЖПИ, ст. 14).

▸ Медицинские обязанности ▸ Заявка

Принудительное перемещение населения

Оккупирующая держава не должна переселять или депортировать население оккупированных территорий или переселять части своего собственного гражданского населения на оккупированную территорию (ЖIV, ст. 49 и правило 130 исследования МККК по обычному МГП 2005 г.).

▸ Депортация ▸ Перемещение населения

Разрушение и разграбление

Запрещается любое уничтожение оккупирующей державой недвижимого или личного имущества, за исключением случаев, когда такое уничтожение является абсолютно необходимым в связи с военными операциями (ЖIV, ст. 53). Захват, уничтожение или умышленное повреждение учреждений, посвященных религии, благотворительности и образованию, искусствам и наукам, историческим памятникам или произведениям искусства и науки, запрещается и подлежит судебному преследованию (H.IV, ст. 56).

Нормы обычного международного гуманитарного права, применимые к международным вооруженным конфликтам, предусматривают, что на оккупированной территории (а) движимое государственное имущество, которое может быть использовано для военных операций, может быть конфисковано, (б) недвижимое государственное имущество должно управляться в соответствии с правилом узуфрукта, и (c) частная собственность должна уважаться и не может быть конфискована, за исключением случаев, когда уничтожение или конфискация такой собственности требуется в силу императивной военной необходимости (Норма 51 изучения обычного МГП; H. IV, статьи 53, 55 и 56). ).

Грабеж формально запрещен, и оккупирующая держава несет ответственность за предотвращение и наказание таких действий, совершенных ее собственными комбатантами и агентами (H.IV, ст. 47). Обязанность оккупирующей державы проявлять бдительность и принимать меры также распространяется на действия, совершенные третьими сторонами и автономными вооруженными группами, действующими на оккупированной территории (ниже юриспруденции).

Правосудие и судебные гарантии

Система правосудия в отношении гражданских лиц на оккупированных территориях должна соблюдать определенные судебные гарантии, установленные Женевскими конвенциями (ЖIV, ст. 47, 54 и 64–75). Дополнительные подробности приведены в разделе ▸ Судебные гарантии (Раздел II) .

Настоящие положения устанавливают следующее:

  • Суды оккупированных территорий продолжают свою деятельность, и необходимо соблюдать их беспристрастность.
  • Оккупирующая держава не может изменять статус государственных должностных лиц или судей или каким-либо образом применять к ним санкции или меры принуждения или дискриминации (ЖIV, ст. 54).
  • Уголовный закон оккупированной территории остается в силе. Однако оккупирующая держава может принимать уголовные положения, направленные на обеспечение управления территорией и безопасность оккупирующей державы, ее членов, имущества и управления (ЖIV, ст. 64). Эти уголовные положения не вступают в силу до их опубликования, и их действие не имеет обратной силы (ЖIV, ст. 65).
  • В случае нарушения уголовных положений, принятых на основании статьи 64, оккупирующая держава может передать обвиняемого своим военным судам, если ее суды «правильно сформированы», «аполитичны» и заседают в оккупированной территории (ЖIV, ст. 66).
  • Лица не должны «арестовываться, преследоваться или осуждаться оккупирующей державой за действия, совершенные или за мнения, выраженные до оккупации или во время ее временного перерыва, за исключением нарушений законов и обычаев войны» (ЖIV, ст. 70).
  • В ходе судебного разбирательства должны соблюдаться основные международные судебные принципы и гарантии, включая те, что касаются уведомления обвиняемого, права на юридическое представительство и права на обжалование (ЖIV, ст.
    71–75).
  • Смертная казнь не может быть вынесена покровительствуемому лицу, за исключением случаев, когда это лицо виновно в шпионаже, серьезных актах саботажа против военных объектов оккупирующей державы или умышленных преступлениях, повлекших смерть одного или нескольких лиц. Кроме того, смертная казнь может быть применена только в том случае, если такие преступления карались смертной казнью в соответствии с законодательством оккупированной территории, действовавшим до начала оккупации. В любом случае смертная казнь не может быть вынесена лицу, которому на момент совершения преступления не исполнилось восемнадцати лет (ЖIV, ст. 68). Лицо, приговоренное к смертной казни, всегда имеет право обжаловать такое решение (ЖIV, ст. 75).

Задержание и интернирование

Покровительствуемые лица, обвиняемые в совершении преступлений, должны содержаться под стражей в оккупированной стране и, в случае осуждения, отбывать там наказание (ЖIV, ст. 76). ▸ Задержание

Женевские конвенции устанавливают особые права и гарантии обращения с лицами, интернированными оккупационными властями. ▸ Интернирование

Сопротивление

Гуманитарное право признает специфику оккупации и при определенных условиях предоставляет военнопленным гарантии обращения с гражданскими лицами и членами ополчения, участвующими в боевых действиях на этих территориях.

Жители неоккупированных территорий, которые при приближении противника стихийно берутся за оружие для сопротивления силам вторжения, не успев сформироваться в регулярные вооруженные формирования, считаются военнопленными при условии, что они несут открыто вооружены и уважают законы и обычаи войны (ЖIII, ст. 4.6).

Члены ополчения и организованных движений сопротивления включают тех, кто действует на оккупированной территории. Они должны считаться военнопленными, если они попадают во власть противной стороны, если они:

  • командует лицо, ответственное за своих подчиненных;
  • имеют фиксированный отличительный знак, распознаваемый на расстоянии;
  • открыто носят оружие;
  • проводят свои операции в соответствии с законами и обычаями войны (ЖIII ст.
    4.2, API ст. 44).

Комбатант, попавший в руки противной стороны при невыполнении требований, лишается своего права быть военнопленным, но, тем не менее, имеет право на защиту, эквивалентную во всех отношениях той, которая предоставляется военнопленным Третьей конвенцией и Дополнительным протоколом I (ЖПЖ, ст. 44.4).

Лицо, участвующее в военных действиях и попавшее во власть противной стороны, считается военнопленным и поэтому находится под защитой Третьей Женевской конвенции. В случае возникновения каких-либо сомнений относительно того, имеет ли какое-либо такое лицо право на статус военнопленного, он будет продолжать иметь такой статус до тех пор, пока его статус не будет определен компетентным судом (ЖПИ, ст. 45). Лица, которые, приняв участие в военных действиях, не получили статус военнопленных и на которых не распространяется более благоприятный режим в соответствии с IV Женевской конвенцией, всегда пользуются основными гарантиями, изложенными в статье 75 Дополнительного протокола I. На оккупированной территории и за исключением случаев, когда их содержат за шпионаж, задержанным также предоставляется право на общение с Международным комитетом Красного Креста, как это предусмотрено Женевскими конвенциями.

Помимо стихийного восстания, имевшего место до оккупации, гуманитарное право также защищает гражданских лиц, принимающих участие в боевых действиях как в международных, так и в немеждународных конфликтах, за исключением случаев, когда они принимают непосредственное участие в военных действиях (ЖПI ст. 51.3, ЖПII ст. 13.3). При определенных обстоятельствах они могут пользоваться режимом военнопленных (ЖП, ст. 45). В случае сомнений относительно того, является ли лицо гражданским лицом, оно будет считаться гражданским лицом (ЖПЖ, статья 50). ▸ Комбатанты ▸ Основные гарантии ▸ Заключенные войны; Движения сопротивления

▸ Аннексия ▸ Задержание ▸ Международное гуманитарное право ▸ Интернициации ▸ Судебные гарантии ▸ Военнопленные ▸ Охраняемые лица ▸ Защита полномочий ▸ Обязательство ▸ Ответственность ▸ Право доступа к доступу ▸ Право гуманитарной инициативы ▸ Безопасность ▸ Ставиль

  1. Международный Суд

Международный Суд (МС) рассмотрел вопрос об определении оккупации и обязательствах оккупирующей державы в двух показательных делах, касающихся Юридические последствия строительства стены на оккупированной палестинской территории (Консультативное заключение, Отчеты МКЮ 2004 г. , стр. 136; далее именуемые « Стена ») и Вооруженные действия на территории Конго (дело Демократическая Республика Конго против Уганды , Решение, Отчеты МС 2005 г., стр. 168; далее именуемое « Демократическая Республика Конго против Уганды »).

МС подтвердил обычный характер части этого закона, который поэтому не подлежит формальной процедуре ратификации оккупирующим государством: «Что касается международного гуманитарного права, Суд прежде всего отмечает, что Израиль не является участником Четвертого Гаагская конвенция 1907, к которому прилагаются Гаагские правила. . . . Суд считает, что положения Гаагского положения стали частью обычного права» (дело The Wall , пункт 89).

МС подтвердил юридическое определение оккупации: «согласно обычному международному праву, отраженному в статье 42 Положений о законах и обычаях сухопутной войны, приложенных к Четвертой Гаагской конвенции от 18 октября 1907 года, территория считается оккупированной, когда она фактически поставлена ​​под власть неприятельской армии, и оккупация распространяется только на территорию, где такая власть установлена ​​и может осуществляться» (9). 0115 Демократическая Республика Конго против Уганды , пар. 172; и Стена , пп. 78, 89).

Он предусматривает, что для того, чтобы присутствие иностранных вооруженных сил на территории считалось оккупацией, они должны установить форму власти над соответствующей территорией.

Чтобы сделать вывод о том, является ли государство, вооруженные силы которого находятся на территории другого государства в результате интервенции, «оккупирующей державой» в значении термина, как он понимается в jus in bello, Суд должен рассмотреть, имеются ли достаточные доказательства того, что указанные полномочия были фактически установлены и осуществлялись вступившим в дело государством в рассматриваемых областях. В настоящем деле Суду необходимо будет удостовериться в том, что угандийские вооруженные силы в ДРК не только дислоцировались в определенных местах, но также и в том, что они заменили своей властью власть конголезского правительства. В этом случае любое оправдание Угандой своей оккупации не будет иметь значения; также не имеет значения, создала ли Уганда структурированную военную администрацию на оккупированной территории. ( Демократическая Республика Конго против Уганды , пар. 173)

Международный суд установил обязанности, возложенные на оккупирующую державу. В его обязанности входит обязанность проявлять бдительность и обязанность обеспечивать безопасность жителей, в частности в отношении актов насилия или грабежей, совершаемых агентами оккупирующей державы, а также внешними по отношению к ней группами, действующими на оккупированной территории. Суд фактически подтвердил, что оккупирующая держава

была обязана в соответствии со статьей 43 Гаагского положения от 1907, принять все меры, которые в его силах, для восстановления и обеспечения, насколько это возможно, общественного порядка и безопасности на оккупированной территории, соблюдая при этом, если только этому не препятствуют, законы, действующие в ДРК. Это обязательство включало обязанность обеспечивать соблюдение применимых норм международного права в области прав человека и международного гуманитарного права, защищать жителей оккупированной территории от актов насилия и не допускать такого насилия со стороны какой-либо третьей стороны. ( Демократическая Республика Конго против Уганды , абз. 178).

Суд устанавливает, что оккупирующая держава несет ответственность как «за любые действия своих военных [на оккупированной территории], которые нарушают ее международные обязательства, так и за любое отсутствие бдительности в предотвращении нарушений прав человека и международного гуманитарного права другими действующими лицами, присутствующими на оккупированной территории, включая повстанческие группы, действующие на свой страх и риск» (дело Демократическая Республика Конго против Уганды , пункты 179, 180). Суд постановил, что «тот факт, что Уганда является оккупирующей державой в районе Итури, распространяет обязательство Уганды по принятию надлежащих мер по предотвращению разграбления, разграбления и эксплуатации природных ресурсов на оккупированной территории на частных лиц в этом районе, а не только на членов вооруженные силы Уганды» ( Демократическая Республика Конго против Уганды , пар. 248). Суд пришел к выводу, что

Уганда несет международную ответственность за акты разграбления, разграбления и эксплуатации природных ресурсов ДРК, совершенные членами УПДФ на территории ДРК, за нарушение своего обязательства проявлять бдительность в отношении этих актов и за невыполнение соблюдать свои обязательства по статье 43 Гаагского положения 1907 года в качестве оккупирующей державы в Итури в отношении всех актов разграбления, разграбления и эксплуатации природных ресурсов на оккупированной территории. ( Демократическая Республика Конго против Уганды , пар. 250)

Международный суд также подтвердил, что экстерриториальное применение конвенций по правам человека является обязанностью оккупирующей державы. «Защита, предлагаемая конвенциями по правам человека, не прекращается в случае вооруженного конфликта, за исключением действия положений об отступлениях, подобных положениям статьи 4 Международного пакта о гражданских и политических правах» ( The Wall , пункт 106). «Необходимо учитывать обе отрасли международного права, а именно международное право прав человека и международное гуманитарное право. . . . Международные договоры о правах человека применимы в отношении действий, совершаемых государством при осуществлении своей юрисдикции за пределами его собственной территории, особенно на оккупированных территориях» (9).0115 Демократическая Республика Конго против Уганды , пп. 216–17).

  1. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии

МТБЮ разъяснил правила, применимые к оккупированным территориям, в деле Налетилича и Мартиновича (Судебная камера, решение от 31 марта 2003 г., пп. 214–16). Судебная палата МТБЮ повторила формулировку статьи 42 Гаагского положения 1907 г.: «территория считается оккупированной, когда она фактически находится под властью неприятельской армии. Оккупация распространяется только на территорию, где такая власть установлена ​​и может осуществляться». В решении подчеркивается, что военная оккупация налагает на оккупирующую державу более обременительные обязанности, чем на сторону в международном вооруженном конфликте, и что для установления оккупации требуется дополнительная степень контроля (пункты 214–16). Судебная камера МТБЮ также подчеркнула, что оккупирующая держава должна соблюдать свои обязательства в течение всего времени, пока продолжается оккупация, и на всей оккупированной территории — будь то оккупация полностью или частично. Таким образом, Палата пришла к выводу, что она должна определять в каждом конкретном случае, была ли такая степень контроля установлена ​​в соответствующее время и в соответствующих местах (пункт 218).

  1. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ)

В делах Al-Skeini и Al Jedda ЕСПЧ подробно изложил экстерриториальные обязательства в отношении соблюдения Европейской конвенции о правах человека британскими вооруженными силами, участвующими в международной военной интервенции в Ираке, в результате их статуса оккупационная сила. Эти обязательства касались, в частности, содержания под стражей и соблюдения права на жизнь: Al-Skeini et al. против Соединенного Королевства , Заявка №. 55721/07, Решение (Большая палата), 7 июля 2011 г. ; Аль-Джедда против Соединенного Королевства , Заявление №. 27021/08, Решение (Большая палата), 7 июля 2011 г.

В деле Аль-Скейни Суд признал два исключения из принципа территориальности в отношении применения Европейской конвенции о правах человека. После свержения режима Бааса в Ираке Суд постановил, что Соединенное Королевство (вместе с Соединенными Штатами) взяло на себя осуществление всех или части публичных полномочий, обычно осуществляемых суверенным правительством в Ираке, вплоть до назначения временное правительство, и что, как следствие, британское правительство было обязано соблюдать Европейскую конвенцию о правах человека во всех своих действиях на иракской территории и в отношении людей, находящихся под его контролем. Суд подтвердил, что государство, подписавшее ЕКПЧ, обязано применять Конвенцию за пределами своей национальной территории, в интересах иностранных граждан, всякий раз, когда оно осуществляет контроль и власть над иностранным лицом через своих агентов, и всякий раз, когда оно осуществление эффективного контроля над территорией, отличной от его национальной территории, в результате военных действий, независимо от законности действий. Суд отметил, что контролирующее государство несет ответственность за обеспечение всех прав, содержащихся в ЕКПЧ и ратифицированных им Дополнительных протоколах, на территории, которую оно контролирует. Установление степени эффективности контроля является вопросом факта, который определяется Судом, принимая во внимание силу военного присутствия государства на соответствующей территории и его способность влиять или подчинять администрации или власти, присутствующие на территории. территории (пункты 131–40).

В деле Al-Jedda Case ЕСПЧ подтвердил обязательство британского правительства в отношении экстерриториального применения Европейской конвенции в контексте его военной деятельности в Ираке в качестве оккупирующей державы, удерживающей заключенных на территории. Он предложил оригинальную интерпретацию взаимодополняющего применения международного гуманитарного права и прав человека. Он постановил, что нормы ЕКПЧ продолжают применяться в конфликтной ситуации, если они прямо не противоречат нормам международного гуманитарного права. Таким образом, Суд считает, что более защитные нормы ЕКПЧ должны преобладать над другими положениями, касающимися права вооруженных конфликтов и мандата международных сил, вытекающего из резолюций Организации Объединенных Наций, позволяющих оккупационным силам задерживать людей (пункты 105, 107 и 109).).

Дополнительная информация: Benvenisti, Eyal. Международное право оккупации . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1993.

Кампанелли, Данио. «Закон о военной оккупации подвергается испытанию законом о правах человека». International Review of the Red Cross 871 (сентябрь 2008 г.): 653–68.

Кавано, Кэтлин. «Переписывание закона: дело Израиля и оккупированных территорий». В году новые войны, новые законы? , под редакцией Дэвида Виппмана и Мэтью Евангелистаза, 227–58. Ардсли, Нью-Йорк: Transnational, 2004.

———. «Выборочное правосудие: дело Израиля и оккупированных территорий». Международный юридический журнал Fordham 26, вып. 4 (2003): 934–60.

Ферраро, Тристан. «Определение начала и окончания оккупации в соответствии с международным гуманитарным правом». International Review of the Red Cross 885 (март 2012 г.): 133–63.

МККК. Основные положения Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним . Женева: МККК, 1988 г., стр. 82–84.

Международный Суд. Консультативное заключение Правовые последствия строительства стены на оккупированной палестинской территории . 9 июля 2004 г., особ. пп. 89 и далее. и 123 и далее. Доступно по адресу http://www.icj-cij.org/icjwww/idocket/imwp/imwpframe.htm.

Колб, Роберт. «Оккупация Ирака с 2003 года и полномочия Совета Безопасности ООН». International Review of the Red Cross 869 (март 2008 г.): 29–50.

Кутрулис, Вайос. «Применение международного гуманитарного права и международного права прав человека в ситуациях длительной оккупации: лишь вопрос времени?» International Review of the Red Cross 885 (март 2012 г. ): 165–205.

Крецмер, Дэвид. «Закон о воинственной оккупации в Верховном суде Израиля». International Review of the Red Cross 885 (март 2012 г.): 207–36.

Любелл, Ноам. «Обязательства по правам человека в условиях военной оккупации». International Review of the Red Cross 885 (март 2012 г.): 317–37.

Мулинен, Фредерик де. Справочник по военному праву для вооруженных сил . Женева: МККК, 19.89, 175–88.

Шеффер, Дэвид. «За пределами оккупационного права». В «Права человека и уголовное правосудие для угнетенных: очерки в честь Асбьёрна Эйде » под редакцией Мортена Бергсмо, 842–60. Лейден: Мартинус Нийхофф, 2003.

Вите, Сильвен. «Взаимосвязь оккупационного права и экономических, социальных и культурных прав: примеры продуктов питания, здоровья и собственности». International Review of the Red Cross 871 (сентябрь 2008 г.): 629–51.

Уокер, Филипп Джеймс. «Ирак и оккупация». В Новые войны, новые законы? , под редакцией Дэвида Виппмана и Мэтью Евангелисты, 259–88. Ардсли, Нью-Йорк: Transnational, 2004.

Вейл, Шэрон. «Судебная власть оккупации: израильские военные суды на оккупированных территориях». International Review of the Red Cross 866 (июнь 2007 г.): 395–419.

Статья также упоминается в следующей категории:

  • Род занятий (17)

Израильская оккупация палестинской территории незаконна: комиссия ООН по правам |

Комиссия из трех членов настаивает на передаче вопроса в Международный суд (МС), высший суд ООН.

URL-адрес твита

Комиссия по расследованию на оккупированной палестинской территории, включая Восточный Иерусалим, и в Израиле представляет свой первый доклад Генеральной Ассамблее ООН.

ПРЕСС-РЕЛИЗ ➡️https://t.co/sVWg0oORuo

Комиссия представит свой отчет Генеральной Ассамблее ООН 27 октября 2022 г. https://t.co/NB82aEMAvE

Совет ООН по правам человека

UN_HRC

Они подчеркнули, что в соответствии с международным гуманитарным правом оккупация территории в военное время является временной ситуацией и не лишает оккупированную державу ее государственности или суверенитета.

Основной принцип ООН 

«Недавние заявления Генерального секретаря и многочисленных государств-членов ясно показали, что любая попытка односторонней аннексии территории государства другим государством является нарушением международного права и недействительна; 143 государства-члена, включая Израиль, на прошлой неделе проголосовали за резолюцию Генеральной Ассамблеи, подтверждающую это», — заявила председатель комиссии Нави Пиллэй.

«Если этот основной принцип Устава Организации Объединенных Наций не будет применяться повсеместно, в том числе к ситуации на оккупированной палестинской территории, он потеряет смысл», — добавила она.

Комиссия призвала Генеральную Ассамблею ООН запросить срочное консультативное заключение Международного суда по правовым последствиям оккупации.

Поселение «предприятие» изучено 

В своем отчете уполномоченные рассмотрели политику и действия, которые Израиль использовал для сохранения оккупации и аннексии частей оккупированной палестинской территории.

Они сосредоточились на том, как Израиль поддерживает и продвигает свое «поселение», в том числе на заявлениях израильских официальных лиц, указывающих на намерение сохранить постоянный контроль над землей в нарушение международного права.

Комиссия пришла к выводу, что, продолжая оккупировать территорию силой, Израиль берет на себя международную ответственность и продолжает нести ответственность за нарушения прав палестинцев как индивидуально, так и как народа.

«Игнорируя международное право при создании или содействии созданию поселений, а также прямо или косвенно переселяя израильских гражданских лиц в эти поселения, сменявшие друг друга израильские правительства установили факты на местах, чтобы обеспечить постоянный израильский контроль на Западном берегу», — сказала г-жа Пиллэй.

Ограничительная земельная политика 

Комиссия также рассмотрела экспроприацию и эксплуатацию Израилем земли и природных ресурсов, а также его ограничительную политику городского планирования и зонирования на Западном берегу.

Земля часто конфискуется для военных целей, но затем используется для строительства поселений, говорится в отчете.

Комиссия рассмотрела заявления израильских официальных лиц о том, что палестинское строительство рассматривается как препятствие для строительства поселений, требующее таких действий, как конфискация, снос и перемещение.

Подобные процессы также наблюдались в Восточном Иерусалиме, где ограничительное планирование и зонирование способствовали сокращению пространства для палестинцев.

«Тайный вред» и травма 

В отчете также рассматривается политика правительства Израиля, которая повлияла на все аспекты жизни палестинцев, такие как доступ к чистой и недорогой воде.

«Существует так много «молчаливого вреда» и психологических травм, которые могут быть не сразу заметны, в результате эрозии экономических, социальных и культурных прав. Эти изнурительные процессы имеют серьезные краткосрочные и долгосрочные последствия и должны быть решены в срочном порядке», — заявил комиссар Милун Котари.

Комиссия также изучила, как политика оккупации и де-факто аннексии повлияла на права человека в Палестине, а также влияние на палестинских женщин и детей.

«Принудительная среда», которая вынуждает палестинцев покидать свои дома, раздробила палестинское общество и препятствовала праву на самоопределение, говорится в докладе.

Требуются международные действия 

В заключении доклада говорится, что некоторые политические меры и действия израильского правительства могут представлять собой «элементы» преступлений по международному уголовному праву, включая военное преступление, связанное с перемещением части вашего собственного гражданского населения на оккупированную территорию.

«Действия израильского правительства, рассмотренные в нашем отчете, представляют собой незаконный режим оккупации и аннексии, с которым необходимо бороться», — заявил комиссар Крис Сидоти.

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *