Упк рф его структура и общая концепция: Уголовно-процессуальные функции: понятие, виды, сущность

Ключевые слова: уголовное судопроизводствокомпьютерные системы поддержки принятия решенийуголовное правоИТ-технологиисудейское усмотрениесоциальные системы

Введение

Использование ИТ-технологий по усмотрению суда обеспечивает выполнение действий и принятие решений, направленных на эффективность работы суда. При разработке такой программы учитывается перечень процессуальных возможностей, имеющихся у судьи. Этот перечень условий будет определять выбор альтернативы. Другими словами, алгоритм программы рассматривает различные ситуации, в которых рассчитывается вероятность принятия решения в наборе условий.

Необходимость совершенствования судебного правотворчества связана с развитием уголовно-процессуальной науки. Для совершенствования любой науки необходимы научные средства, к которым относятся ИТ-технологии в современном обществе. Внедрение информационных технологий постепенно меняет отношение общества к методологии информатики (Марфицин, 2015).

Основные права граждан, закрепленные Конституцией, нашли свое отражение в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. За пятнадцать лет действия Уголовно-процессуального кодекса законодателем было внесено около трехсот поправок, усиливших его неоднозначность и противоречивость. Построение его положений проектируется и разрабатывается без планомерной научно-теоретической составляющей такого построения, без учета эмпиризма применения.

Постановка проблемы

Текущая судебная стадия отягощена различными видами судебных разбирательств и институтов, учитывая форму встречи лицом к лицу. Заочный суд сегодня считается институтом уголовного судопроизводства, что является как теоретической, так и эмпирической ошибкой. Этот паралогизм объясняется тем, что процесс доказывания осуществляется только на судебной стадии уголовного процесса как в очной, так и в заочной форме. Такая ложная установка «института заочной проверки» неизбежно ведет к замаскированной формальной ошибке при заочном производстве доказательств, поскольку института заочной проверки нет.

Законодатель обеспечивает принцип равенства сторон и состязательности тяжбы, предоставляет право на сбор доказательств не только субъектам обвинения, но и участникам защиты. Однако прерогатива оценки доказательств принадлежит стороне обвинения и суду, что естественно для смешанной модели современного уголовного процесса. При этом отсутствует законодательная схема и научная модель состязательного процесса на стадии судебного разбирательства, хотя в научных работах проскальзывает такое понятие, как уголовно-процессуальная парадигма (понятийная схема) (Азарова, 2011).

Изучение гносеологической природы и правовых основ уголовно-процессуальных доказательств не затронуло сущности самого состязательного процесса, поскольку основной акцент научных исследований делается на досудебных стадиях уголовного процесса. Отсутствие установленных концептуальных положений, которые составят исходную схему состязательного процесса, создает проблему сущности и содержания судебных решений по результатам уголовно-процессуального доказывания.

По мнению ученых, в Уголовно-процессуальном кодексе законодатель признал приоритет общечеловеческих ценностей, демократических прав и законных интересов граждан над поиском истины по уголовному делу. Как справедливо заметил Балакшин (2015): «Между тем эта проблема гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и нуждается не просто в тщательном, а в комплексном изучении…» (с. 533). Ведь эта проблема имеет не только практический, но и гносеологический характер в науке о современном уголовном процессе. Отказ от принципа всесторонности, полноты и объективности при исследовании обстоятельств уголовного дела для установления истины по уголовному делу породил множество проблемных вопросов, как в теории судебных доказательств, так и в концепции законодательного подхода к решению Эта проблема. Поэтому новая концепция субъективного восприятия категории «истина», установленная судом по отношению к доказательствам по уголовному делу, будет служить гипотезой «обоснованности доказательств» на стадии судебного разбирательства.

Исследовательские вопросы

По сравнению со ст. 69 УПК РСФСР формулировка доказательств в ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации привели к новой оптимальной концепции уголовно-процессуального доказательства. Таким понятием стало определение «любой информации» вместо «фактических данных», что в свою очередь обозначило и усилило противоречия между положениями уголовно-процессуальной науки и практикой следственных и судебных органов. Эти противоречия носят не только теоретический характер, но и являются гносеологическим парадоксом по отношению к диалектике познания. Возможно, установление и определение исходной концептуальной схемы судебного разбирательства решит эту проблему. В основу этой схемы должна быть положена система доказательств как уголовно-процессуальной категории, разработанная на основе новых подходов к научному изучению данной проблемы, связанных с гносеологическими категориями определения понятий (Толстолуцкий, 2011).

Цель исследования

Общие противоречия в теории и практике правоприменения, в свою очередь, порождают частные проблемы уголовно-процессуального характера. Обозначенные общие проблемы уголовно-процессуальной науки непосредственно связаны с противоречиями в применении судейского усмотрения на стадии судебного разбирательства (Барак, 1999). Существует потребность в компьютерной программе, которая могла бы действовать как инструмент для решения проблем. В основе такой программы лежит понятие «условная вероятность», ее суть заключается в последовательности принятия решений для выбора оптимального в данных условиях (Толстолуцкий, 2003; Толстолуцкий, 2010).

Перечисленные проблемы и противоречия в уголовном судопроизводстве могут быть разрешены путем легализации института судебного усмотрения в очной и заочной формах судебного разбирательства и дальнейшего определения его места в структуре уголовно-процессуальной схемы уголовного судопроизводства. состязательный процесс в суде.

Методы исследования

Предлагаемый институт судейского усмотрения в уголовном судопроизводстве основан на докторско-правовом толковании, объединяющем понятия судейского усмотрения и судейского усмотрения.

На любом историческом этапе развития человеческого общества судебная власть связана с понятием усмотрения. Свобода выбора одного из определенного числа решений закреплена законом, поэтому результатом судебного усмотрения должно быть принятие разумного, законного и справедливого решения.

Общетеоретическим и гносеологическим недостатком научных исследований является то, что не упомянутый здесь результат этих исследований определяет судебное усмотрение в уголовном процессе как вещь в себе для законодателя и правоприменителя. В то же время, по мнению Марфицина (2003), основными направлениями изучения данной проблемы являются судебный обвинительный приговор и его механизм формирования уголовного дела на завершающей стадии; внутреннее усмотрение лиц при оценке доказательств; индивидуальные факторы, в том числе правосознание, влияющие на процесс формирования обвинительного приговора и судейского усмотрения; процессуальные решения как средство реализации усмотрения правоприменителя, а также проблема субъективного фактора в уголовном судопроизводстве.

Выводы

Рассмотрим эти противоречия и перечисленные проблемные вопросы уголовного судопроизводства с точки зрения формальной науки.

Общеизвестно, что уголовный процесс регулирует систему правоотношений между компетентными органами государственной власти, с одной стороны, и гражданами и иными лицами, с другой, в целях реализации действующего уголовного законодательства. Наука об уголовном процессе изучает закономерности возникновения таких правоотношений, основные понятия и принципы их реализации на различных стадиях уголовного судопроизводства. Основная часть уголовно-процессуальной науки сосредоточена на изучении доказательств и разработке новых положений теории судебных доказательств, а также правоотношений между участниками процесса доказывания, юридических фактов, возникающих при функционировании уголовного судопроизводства. .

Судебное усмотрение — понятие субъективное и объективное, тесно переплетенное с судебным следствием и разрешением уголовного дела. Это понятие вполне согласуется с юридическими явлениями: аналогией права и прав человека, внутренним убеждением судьи, толкованием права и др. Формирование усмотрения судьи происходит на основе его внутреннего убеждения под влиянием правосознания и других субъективные факторы.

Механизм формирования системы судейского усмотрения состоит из факторов, имеющих свою специфическую структуру, влияющих на решения при рассмотрении и разрешении дел. Поскольку отправление правосудия происходит в обществе и под влиянием правовых, философских, экономических, политических и других факторов, судьи приходят к правосознанию, которое может быть различным в различных общественно-экономических формациях. Это характерно для России в данный период функционирования финансового сырья.

Итак, правосознание, внутреннее убеждение, мотивы являются субъективными факторами усмотрения в суде. Перечисленные элементы относятся к понятию правопознания, поскольку формирование этих факторов как элементов системы усмотрения происходит на основе действующего государственного правопорядка и уголовной политики.

Смоделированная современная конструкция российского уголовного процесса тесно связана с международным уголовным правопорядком, что также затрагивает категорию справедливости.

Подведем некоторые итоги нашего исследования относительно судебного усмотрения в уголовном судопроизводстве.

Мы поняли, что процессуальная деятельность суда – это судебно-принудительная деятельность, возникающая в ходе функционирования правового режима уголовного судопроизводства. Это связано со следующими причинами.

Во-первых, структура режима представляет собой систему стадий уголовного процесса, образованных соответствующими видами процесса, к которым относятся стадии процесса обвинения, являющиеся досудебным производством (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, п. 2), и стадии состязательного процесса, связанного с судебным разбирательством (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, п. 3). Во-вторых, суд действует со своими полномочиями (УПК РФ, ст. 29) на стадии возбуждения уголовного дела (Уголовно-процессуальный кодекс РФ, п. 7 ), стадии предварительного следствия (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, раздел 8) и судебного разбирательства (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, раздел 9, главы 36, 37, 38, 39). В-третьих, содержанием исполнительного производства является решение процессуальных, процессуальных вопросов стадии путем вынесения промежуточных и/или окончательных исполнительных решений. В-четвертых, выражением такой деятельности является правоприменительное усмотрение в структурных элементах системы, как в части конкретного процессуального усмотрения (например, УПК РФ, ст. 258), так и у правоприменительного усмотрения вообще ( например, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, ст.255) с одной стороны, с другой стороны, связь с усмотрением суда при принятии промежуточных и окончательных решений (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации Федерации, ст.5, п.53) Такая форма судебного принуждения называется системным уголовно-процессуальным усмотрением. В-пятых, основу этой системы составляют взаимообусловленные объективные правоприменительные факторы и их связь с субъективным компонентом как совокупностью факторов такой деятельности.

Следовательно, уголовно-процессуальное усмотрение суда при функционировании режима судопроизводства представляет собой правоприменительную деятельность суда посредством реализации его полномочий по обеспечению соблюдения уголовного закона. Эта деятельность имеет место на определенной стадии уголовного процесса и состоит в разрешении вопросов и принятии решений с учетом субъективных и объективных факторов принуждения.

Как уже было сказано, стадия судебного разбирательства занимает центральное место в уголовном процессе. Вместе с тем остается открытым вопрос о понятии усмотрения на данном этапе, соотношении режима правового доказывания и усмотрения процессуального суда по принятию правоприменительных решений и разрешению текущих процессуальных вопросов в состязательном процессе.

Ключевым процессом данного этапа является доказывание, по сути, проверка доводов обвинения и вины лица, привлекаемого к уголовной ответственности, и законности предъявления такого обвинения. Поскольку законность обвинения на стадии судебного разбирательства является основной в состязательном процессе, законодатель установил правовой режим, определил пределы рассмотрения вопроса, распространив его разрешение на все стадии судебного разбирательства по уголовному делу (Берг, 2008; Ермакова, 2010). ).

Ранее мы рассмотрели теоретические вопросы судейского усмотрения на данном этапе, а также различные аспекты такой деятельности. Это также включает вопросы усмотрения в подготовительной части слушания, в устном слушании и последнее слово ответчика. Эти пределы указаны как общие условия судебного разбирательства (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, глава 35). Поскольку данные условия носят процессуальный характер, можно утверждать, что речь идет о процессуальном судебном усмотрении, связанном с процессуальным режимом доказывания по уголовному делу и определяющим окончательное правоприменительное решение — назначение наказания.

Таким образом, режим доказывания в совокупности с общими условиями состязательного процесса является правовым режимом регулирования процессуального судебного усмотрения на стадии судебного разбирательства (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, главы 36, 37, 38, 39) . Это заявление характеризуется как усмотрение правоохранительных органов в узком аспекте такой деятельности. Поскольку эта деятельность изначально была уголовно-процессуальной, то понятие деятельности на стадии судебного разбирательства соответственно будет звучать следующим образом.

Судебно-процессуальное усмотрение — системный элемент правового регулирования судебной стадии, включающий как процессуальные вопросы стадии, так и процесса доказывания по уголовному делу и выступающий в качестве правоприменительного усмотрения суда по результатам этого судебного разбирательства. стадии и последующих стадиях состязательного процесса.

Как видно из вышеприведенного определения, правовой режим доказывания на этой стадии завершается окончательным исполнительным актом, которым является приговор суда. Поэтому судебное усмотрение на данном этапе тесно взаимосвязано с процессом доказывания и принятием окончательного решения, при этом эта связь является прямой и взаимообусловленной и рассматривает деятельность суда в уголовном процессе.

Возвращаясь к началу первой главы, отметим, что мы уже определили понятие алгоритма судейского усмотрения. Остается ответить на вопрос, что содержит алгоритм судебного усмотрения на стадии судебного разбирательства (Азарова, 2018).

Постановление приговора является результатом деятельности суда по итогам состязательного процесса, где основное место уголовного процесса занимала борьба противоборствующих сторон. Суд рассматривает этапы борьбы исходя из законности своего обвинения и доводов противоположных сторон (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, ст. 88).

Все пройденные этапы борьбы: судебное следствие, устные слушания, последнее слово подсудимого, подлежат окончательной оценке судом на основании внутреннего убеждения. В этой оценке суд на основании закона играет ведущую роль (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, ст. 15). Результаты борьбы оформлены в виде приговора, являющегося исполнительным актом (статьи 296, 297 УПК РФ). Здесь толкование уголовно-процессуального закона представляет собой реализацию судебных полномочий при применении уголовного закона.

Это означает, что реализация судебных полномочий на стадии судебного разбирательства, усмотрение является основанием для вынесения окончательного решения о назначении наказания (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, глава 39), а это говорит о том, что стадии судебной стадии в совокупности составляют судебную алгоритм дискретности.

Заключение

Идеальные принципы системы судейского усмотрения должны включать и правосознание. Различают несколько уровней правосознания: общественный, родовой (общепрофессиональный), групповой (узкопрофессиональный), индивидуальный (судьи). Последняя находится под влиянием предыдущих, но не всегда адекватно им. Индивидуальное правосознание подчинено политическим, философским, нравственным и другим воззрениям, которые также могут быть социальными, родовыми, групповыми. Наряду с факторами, формирующими индивидуальное правосознание, выделяются также следующие элементы: познавательный, оценочный и социально-психологический. Правосознание оказывает не только прямое, но и косвенное влияние на формирование судейского усмотрения (Толстолуцкий, 2014). В частности, правосознание является одной из основ судейского убеждения, а последнее влияет на выбор усмотрения. Но на обвинительный приговор влияют и другие факторы, такие как уровень осведомленности о событии преступления, интерпретация смыслового содержания доказательств с точки зрения их качественной и количественной определенности, доказательственной ценности и т. д.

Механизм формирования системы судейского усмотрения состоит из факторов, имеющих свою специфическую структуру, влияющих на решения при рассмотрении и разрешении дел. Поскольку отправление правосудия происходит в обществе и под влиянием правовых, философских, экономических, политических и других факторов, судьи приходят к правосознанию, которое может быть различным в различных общественно-экономических формациях. Это характерно для России в данный период функционирования финансового сырья.

IT-технологии являются инструментом реализации судебного усмотрения и его технических аспектов, принятия решений техническими операциями (Грачева, 2002). На первый план выступают пределы судейского усмотрения, определяемые не физическими критериями возможности выбора, а критерием законности и обоснованности.

Ссылки

1. Азарова Е. С. (2011). Адвокат и защита в уголовном процессе. Волгоградский институт экономики, социологии и права.
2. Азарова, Е. С. (2018) Дискреционный алгоритм исхода судебного заседания и акт разрешения ходатайств в уголовном процессе. Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадский. Юриспруденция, 2, 101-108.
3. Балакшин В.С. (2005). Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Екатеринбург.
4. Барак, А. (1999). Судебное усмотрение. Норма.
5. Берг, Л. Н. (2008). Судебное усмотрение и его пределы. Екатеринбург.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (с Изменениями и дополнениями от 29 мая, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 30 июня, 4, 7 июля, 8 декабря, 2003 г., 22 апреля, 29 июня, 2, 28 декабря 2004 г., 1 июня 2005 г.). (2001). https://www.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/ru/ru065en.pdf
7. Ермакова, К. П. (2010). Пределы судейского усмотрения. Москва.
8. Грачева Ю.А. В. (2002). Судебное усмотрение в уголовном праве. Москва.
9. Марфицин П.Г. (2003). Следственное усмотрение. Москва.
10. Марфицин П.Г. (2015). Компьютерная программа как инструмент формирования и реализации усмотрения следователя. Волжский научный вестник, 12, 52-58.
11. Толстолуцкий В.Ю. (2003). Судебная информатика. Удмуртский государственный университет.
12. Толстолуцкий В.Ю. (2010). Использование компьютерной программы «ФОРВЕР» в процессе взаимодействия следователя и сотрудников органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России, 2, 242-246.
13. Толстолуцкий В.Ю. (2011) Криминалистические характеристики — система признаков и собранная по ним электронная база уголовных дел. Проблемы качества юридического образования в современной России. Нижний Новгород.
14. Толстолуцкий В.Ю. (2014). Значение теории косвенных доказательств для внедрения информационных технологий в расследование преступлений. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики, 11, 152-155.

Информация об авторских правах

Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.

Об этой статье

Братья по оружию: Группа Вагнера и Российское государство | Постсоветская почта

Эта статья является частью программы обучения руководителей CSIS Понимание российской армии сегодня .

Российская частная военная компания Группа Вагнера может показаться обычной коммерческой компанией. Однако его управление и операции тесно связаны с российским военным и разведывательным сообществом. Российское правительство сочло, что Вагнер и другие частные военные компании могут быть полезны как способ расширить свое влияние за границей без заметности и навязчивости государственных вооруженных сил. В результате «Вагнер» следует рассматривать как доверенную организацию российского государства, а не как частную компанию, продающую услуги на открытом рынке. ¹

Эпоха после окончания холодной войны ознаменовалась возрождением частных охранных компаний (ЧОК) и частных военных компаний (ЧВК). На их услуги часто полагались как государственные, так и негосударственные субъекты, поскольку эти компании более гибкие, дешевые, менее подотчетные и часто гораздо более способные, чем обычные вооруженные силы. В конфликтах 21 ^— веков, особенно в войнах в Афганистане и Ираке, ЧВК привлекались на всех уровнях, от материально-технического обеспечения до высокоинтенсивных операций.

Постсоветская Россия пошла по пути приватизации государственного насилия относительно поздно, в основном из-за внутреннего сопротивления вооруженных сил, а также экономических трудностей. В то время как в стране действуют тысячи частных охранных предприятий, охраняющих инфраструктуру и предоставляющих услуги VIP-охраны, частные военные компании до сих пор не могут быть легально созданы на территории Российской Федерации. Хотя определенные юридические лазейки, которые будут объяснены позже, позволили нескольким компаниям, напоминающим западные ЧВК, действовать в XIX веке.90-х годов российские частные военные компании привлекли внимание всего мира только в 2010-х, в результате их участия в войнах в Сирии и на Украине.

Россия опирается на долгую историю Советского Союза по использованию прокси-сил за границей. Например, так называемая «Советская добровольческая группа» представляла собой подразделение ВВС, переброшенное в Китай во время Второй китайско-японской войны в 1937 году. Формально все пилоты и техники были добровольцами, и Москва официально отрицала какую-либо связь с ними; на самом деле они принадлежали советским ВВС. Несколько лет спустя, во время Зимней войны против Финляндии, Советский Союз использовал марионеточное правительство промосковского финского политика Отто Вилле Куусинена в качестве прикрытия для своего нападения на Финляндию. Наступательные силы численностью более 400 000 человек номинально принадлежали правительству Куусинена; однако это прикрытие было настолько слабым, что Москва отказалась от него еще до конца войны.

В эпоху холодной войны Советский Союз направил тысячи военных специалистов под прикрытием «советников» во многие конфликты по всему миру, прежде всего на Ближний Восток. Советские советники сыграли важную роль в модернизации вооруженных сил Сирии, Египта, Ливии и ряда других государств. В 1990-е годы российские «добровольцы» участвовали в сепаратистских конфликтах Молдавии и Грузии, тогда как российское государство официально отрицало свою причастность к конфликтам и называло их гражданскими войнами.

Совсем недавно российские военные ученые внимательно изучили, как США и их союзники использовали ЧОКи и ЧВК в Афганистане и Ираке. Кроме того, Россия имела прямые, хотя и спорадические контакты с западными ЧОК в Афганистане. Сеть торговцев оружием Виктора Бута иногда даже сотрудничала с несколькими ЧОК, оказывая логистические услуги американским силам в Ираке.

Кремль выработал свой взгляд на ЧВК. Вместо того, чтобы подходить к вопросу с бюджетной точки зрения, а именно, что ЧВК более гибки и дешевле, чем регулярные вооруженные силы, Россия воспринимает их в основном как военно-политические инструменты государственного влияния, которые можно использовать под прикрытием правдоподобного отрицания. Как указывает Анна Борщевская, в 2009 г.несколько подразделений специального назначения Главного разведывательного управления (ГРУ) подчинялись непосредственно начальнику штаба Николаю Макарову. Хотя прямых доказательств нет, эти подразделения, вероятно, предназначались для того, чтобы в будущем стать источником кадров для частных военных компаний. Через год Макаров публично заявил о необходимости использования частных военных компаний «для деликатных миссий за границей». Логика возобладала: когда в апреле 2012 года тогдашнего премьер-министра Владимира Путина в Думе России спросили, поддерживает ли он идею создания сети российских частных военных компаний, он ответил положительно и подчеркнул, что ЧВК могут быть инструментами влияния за рубежом. , позволяющая реализовать национальные интересы без прямого участия государства. В качестве примеров он отметил, что такие компании могли бы обеспечить охрану важных объектов, а также обучение иностранных военнослужащих за рубежом. Правдоподобное отрицание сыграло ключевую роль в рассмотрении Россией вопроса о создании частных военных компаний, основываясь также на богатом историческом опыте Москвы.

Еще одним мотивом использования ЧВК является то, что это позволяет российскому государству скрывать кадровые потери от российской общественности. Поскольку эти формирования формально являются частными компаниями, их потери не учитываются в официальных сводках Минобороны России о количестве погибших и раненых военнослужащих. Таким образом, отчеты Минобороны России о потерях военнослужащих и военнослужащих никогда не включают потери, понесенные российскими частными военными компаниями, действовавшими на том же театре военных действий. Та же логика позволяет России отрицать причастность своих доверенных лиц к конфликтам, так как контрактники ЧВК не считаются за военнослужащие. Это важно, потому что оперативники российских ЧВК часто сражаются на передовой и атакуют труднодоступные позиции, поэтому их потери намного выше, чем у регулярных военных.

Конституция России прямо предусматривает, что все вопросы безопасности и обороны принадлежат исключительно государству. Следовательно, создание частных военных компаний в России является незаконным, несмотря на неоднократные попытки определенных влиятельных групп изменить это. Аргументы в пользу легализации в основном связаны с широкой международной практикой использования ЧВК, которая оправдывает то же самое со стороны России. Однако, по сообщениям СМИ, Министерство обороны, Министерство иностранных дел и другие силовые ведомства категорически против отмены этого запрета.

Однако в российской законодательной системе есть ряд важных лазеек. В то время как отдельные лица не могут служить наемниками, в соответствии с Уголовным кодексом России государственным предприятиям разрешено иметь частные вооруженные силы и фонды безопасности. В сочетании с обычно густой сетью субподрядчиков де-факто это позволяет гражданам России работать в частных военных компаниях, несмотря на номинальный запрет. Еще один обходной путь — регистрация компаний за границей, что позволяет российским властям игнорировать деятельность «иностранной» ЧВК. Как утверждает Кэндис Рондо, вероятная причина, по которой российское государство не настаивает на полной легализации частных военных компаний, заключается в том, что эта юридическая непрозрачность усугубляет общую неопределенность вокруг этих организаций; таким образом, увеличивается свобода маневра государства в их использовании.

На практике правовая среда настолько либеральна, что большинство российских частных военных компаний предпочитают вербовать исключительно российских граждан. Между тем, формальный запрет на службу в качестве наемника дает российскому государству сильные правовые рычаги воздействия на оперативников ЧВК, обеспечивая их полное соответствие предпочтениям государства.

Группа Вагнера — далеко не единственная российская частная военная компания. Анна-Мария Дайнер перечисляет несколько других российских частных военных компаний, действовавших за границей, таких как E.N.O.T. Корпорация в Сирии и группа «Феракс» в Ираке, Афганистане, Иракском Курдистане и Шри-Ланке, а также группа «Антитеррор-Орел» и многие другие.

В соответствии с ограничительной правовой средой и логикой правдоподобного отрицания в 2013 году в Гонконге была создана так называемая Славянский корпус, частная военная компания. двумя сотрудниками традиционной российской ЧОП: Moran Security Group. Однако, согласно норвежскому исследованию, опубликованному в 2020 году, на самом деле сирийское правительство заключило контракт с Moran Security Group на оказание помощи сирийским правительственным силам в борьбе с «Исламским государством». Поскольку сама Моран не справлялась с этой задачей, хотя и действовала в Сирии уже как минимум год, было принято решение о создании новой организации; он стал Славянским корпусом.

Оперативники Славянского корпуса, переброшенные в Сирию в 2013 году. Их задачей было помочь сирийским силам отбить нефтяные объекты у боевиков Исламского государства. Однако возник ряд проблем с координацией и логистикой. Ключевая проблема заключалась в том, что Славянский корпус полагался на сирийское правительство в плане логистики, но вместо обещанного современного оружия получил устаревшее вооружение в недостаточном количестве. Его первый боевой вылет в Сирии завершился эффектным поражением под Дейр-эз-Зуром. Выживших перевезли обратно в Россию, а роту расформировали.

Частная военная компания Группа Вагнера появилась вскоре после прекращения существования Славянского корпуса. Хотя «Вагнера» часто называют частной компанией, связанной с российским олигархом Евгением Пригожиным, есть несколько факторов, указывающих на то, что эта организация тесно связана с российским государством.

Важная деталь — Группа Вагнера не зарегистрирована ни в России, ни где-либо еще — де-юре , общества не существует. В соответствии с описанной выше логикой двусмысленности российское государство не только терпит, но и во многих случаях активно поддерживает его действия.

Дмитрий Уткин — основатель Группы Вагнер. Ветеран обеих чеченских войн, Уткин служил в ГРУ до 2013 года, после чего командовал отрядом СпН , дослужившись до подполковника. В 2013 году уволился со службы и присоединился к Moran Security Group, в рядах которой участвовал в вышеупомянутой неудачной операции Славянского корпуса в Сирии. В 2014 году он ушел из Морана и основал группу Вагнера. Компания была названа в честь его старого позывного «Вагнер». Невозможно проверить, был ли Уткин инициатором создания группы Вагнера или был только подставным лицом для кого-то другого.

Оперативники группы Вагнера, а также сам Уткин участвовали в российских операциях на Украине в 2014 году. В период с 2014 по 2015 год украинская радиоразведка перехватила три телефонных разговора Уткина, подчинявшегося полковнику ГРУ Олегу Иванникову, а также что касается генерал-майора Евгения Никифорова, начальника штаба 58-й ^-й -й армии России. Эти разговоры указывали на то, что Уткин подчинялся как ГРУ, так и российскому военному командованию. Еще одним показателем очень тесной связи Уткина с российским государством является то, что он был сфотографирован на приеме в Кремле, состоявшемся 9 декабря. , 2016 г., где награжден орденом Мужества якобы за заслуги перед Украиной.

Основная база группы Вагнера расположена в городе Молькино Краснодарского края России. Что делает этот объект крайне необычным, так это то, что он эксплуатируется совместно 10-й ^-й -й отдельной бригадой специального назначения ГРУ России и группой Вагнера. Проехав первый контрольно-пропускной пункт, охраняемый солдатами ГРУ, если ехать налево, они придут к объекту ГРУ, а дорога справа ведет к казармам Вагнера. Отчет о расследовании, опубликованный в российском журнале Знак в марте 2018 года показал, что, несмотря на фиаско в Дейр-эз-Зоре, база постоянно расширялась и строились новые здания.

Крайне необычно, чтобы частная компания делила базу с элитным военным подразделением специального назначения, и особенно странно, что сотрудники ГРУ охраняют дорогу, ведущую к казармам ЧВК. Тот факт, что база «Молькино» работает именно так, говорит о том, что отношения между двумя организациями действительно теплые.

Задокументировано несколько случаев, когда оперативники Вагнера использовали транспортную инфраструктуру, связанную с Министерством обороны России. Когда оперативники Вагнера были отправлены в Венесуэлу для оказания помощи президенту Николасу Мадуро, они прибыли на борту транспортных самолетов ВВС России, Ил-62М и Антонов Ан-124. В Ливии российские военные грузовые самолеты Ил-76 снабжают боевиков Вагнера, сражающихся на земле. Сотрудники Вагнера регулярно летают в Сирию и вылетают из нее на военно-транспортных самолетах.

И транспорт — не единственный сектор, где можно документально подтвердить, что Вагнер полагается на российскую военную инфраструктуру. Многочисленные следственные действия подтверждают, что оперативники группы Вагнера проходят лечение и реабилитацию в российских военных госпиталях. Например, после поражения в феврале 2018 года под Дейр-эз-Зор выжившие раненые были эвакуированы российской военно-санитарной авиацией в военные госпитали в Ростове и Москве. Эта деталь указывает на то, что Вагнер настолько тесно связан с российскими военными структурами, что их оперативники имеют право на получение специализированной военной медицинской помощи — льгота, которую вряд ли получит какая-либо нормальная частная компания.

Согласно сообщениям Службы безопасности Украины (СБУ), подтвержденным расследованиями Bellingcat, оперативники Вагнера часто используют паспорта, выданные специальным паспортным столом в Москве: Центральное миграционное управление, часть 770-001 . Это подразделение выдает паспорта почти исключительно людям, связанным с Министерством обороны России. Это та же часть 770-001, которая выдала паспорта на поддельные личности двух исполнителей покушения на Сергея Скрипаля. Более того, документально оформленные паспорта вагнеровцев выдавались с порядковыми номерами, что означало, что они выдавались группами, организованно. Как заметили журналисты Bellingcat, это свидетельствует о том, что российское государство не только терпит, но и активно поддерживает деятельность подрядчиков Вагнера за рубежом.

Последние недели президентской избирательной кампании 2020 года в Беларуси ознаменовались неожиданным развитием событий: 29 июля ^-го власти Беларуси арестовали 33 гражданина России, предположительно принадлежавших к Группа Вагнера. В то время как президент Беларуси Александр Лукашенко использовал историю арестованных оперативников Вагнера в своей предвыборной кампании, обвиняя их в планировании вмешательства в выборы, независимые источники показали, что на самом деле группа Вагнера регулярно использует Беларусь в качестве транзитной страны для различных операционные театры; таким образом, их присутствие на территории Беларуси отнюдь не было экстраординарным.

31 июля ^st Президент России Владимир Путин специально созвал заседание Совета национальной безопасности России для обсуждения этого вопроса. После этого Путин как минимум дважды поднимал этот вопрос во время двусторонних телефонных разговоров с Лукашенко. Неудивительно, что арестованных российских вагнеровцев вскоре после завершения белорусских выборов отпустили без предъявления каких-либо обвинений. Тот факт, что арест вагнеровцев заставил Путина срочно созвать внеочередное заседание Совета национальной безопасности и что он обсудил этот вопрос непосредственно с Лукашенко, свидетельствует о том, что судьба арестованных вагнеровцев имела для Кремля чрезвычайно большое значение, что было бы маловероятно, что Вагнер не был тесно связан с русским государством.

Вагнер тесно, часто напрямую связан с Российским государством. Есть данные, свидетельствующие о том, что группа Вагнера подчинялась российским военным на Украине. Вагнер в значительной степени полагается на российскую военную инфраструктуру, от использования общей базы до перевозки российскими военными самолетами и использования военных медицинских служб. Также задокументировано, что российское государство поддерживало группу Вагнера паспортами и, как следует из недавних событий в Беларуси, даже политическим вмешательством на уровне президента.

Учитывая эти факторы, трансатлантический научный дискурс о группе Вагнера должен измениться. Вместо того, чтобы использовать российский нарратив, согласно которому «Вагнер» — это частная военная компания, «Вагнер» следует рассматривать как классическую прокси-организацию и обращаться с ней соответствующим образом. В этом контексте тот факт, что «Вагнер» намеревается выступать в качестве частной военной компании, следует рассматривать как имеющий ограниченное значение.

Андраш Рац — старший научный сотрудник Немецкого совета по международным отношениям (DGAP), работающего в Берлине, Германия. Высказанные здесь взгляды являются исключительно его собственными и не отражают официальную позицию CSIS, какого-либо другого учреждения или штата.

Базовое исследование для настоящего исследования было проведено при поддержке исследовательского гранта № 129243. «Традиции и гибкость в политике безопасности и обороны России», предоставленного Национальным управлением исследований, разработок и инноваций Венгрии.