Статья уголовного 208: Статья 208 УК РФ. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (действующая редакция)

——

^{Мальцев В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем}

^{Галахова А.В. Суд присяжных: квалификация преступлений и процедура рассмотрения дел. М., 2006}

С нашей точки зрения, при определении понятия «формирование» следует исходить из сравнения с численностью низшего звена законного вооруженного войскового формирования — отделения, состоящего, как правило, не менее чем из десяти человек. Такой подход обусловлен тем, что вооруженное формирование призвано решать боевые задачи, что, в свою очередь, должно быть обеспечено определенным личным составом. При этом следует обратить внимание на то, что выполнение конкретных боевых действий может быть осуществлено и меньшим числом людей, входящих в состав формирования.

Незаконное вооруженное формирование — это организованная вне рамок федеральных законов группа лиц, обладающих оружием, количество и поражающая мощность которого достаточны для проведения разовых акций или длительных боевых действий, и представляющих угрозу конституционному строю, территориальной целостности, правам и свободам личности как элементам общественной безопасности.

Вооруженность как обязательный признак незаконного формирования предполагает наличие у его участников любого вида огнестрельного или иного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, в том числе кустарного производства, а также боевой техники. При этом незаконные приобретение, хранение, использование, передача ядерных материалов и радиоактивных веществ, приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, ношение или изготовление огнестрельного оружия и его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств квалифицируются соответственно по ст. ст. 220, 222 или 223 УК РФ (п. 23 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1). Вооружены могут быть не все члены формирования. На наличие состава преступления это не влияет.

Создание незаконного вооруженного формирования (ч. 1 ст. 208 УК РФ) считается оконченным преступлением с момента фактического образования формирования, т.е. с момента объединения нескольких лиц в группу и приобретения хотя бы некоторыми из них оружия, боеприпасов, взрывных устройств, боевой техники (п. 24 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

Руководство незаконным вооруженным формированием (ст. 208 УК РФ) заключается в осуществлении управленческих функций в отношении объединения, отряда, дружины или иной группы, а также в отношении отдельных его участников в целях обеспечения деятельности незаконного вооруженного формирования.

Такое руководство может выражаться, в частности, в утверждении общих планов деятельности незаконного вооруженного формирования, в совершении иных действий, направленных на достижение целей, поставленных таким формированием (например, в распределении функций между членами незаконного вооруженного формирования, в организации материально-технического обеспечения, в принятии мер безопасности в отношении членов такого формирования) (п. 25 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

В тех случаях, когда лицо содействует террористической деятельности путем финансирования незаконного вооруженного формирования, его действия охватываются ч. 1 ст. 208 УК РФ, и дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ как финансирование терроризма не требуется (п. 26 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

Состав преступления формальный, деяние окончено с момента создания, руководства или финансирования незаконного вооруженного формирования.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что создает незаконное вооруженное формирование, руководит им или финансирует его и желает совершить эти действия.

Частью 2 ст. 208 УК РФ предусмотрена ответственность за участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации.

Под участием в незаконном вооруженном формировании надлежит понимать вхождение в состав такого формирования (например, принятие присяги, дача подписки или устного согласия, получение формы, оружия), выполнение лицом функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого формирования (обучение его участников; строительство временного жилья, различных сооружений и заграждений; приготовление пищи; ведение подсобного хозяйства в местах расположения незаконного вооруженного формирования и т.п.).

Преступление в форме участия лица в незаконном вооруженном формировании считается оконченным с момента совершения конкретных действий по обеспечению деятельности незаконного вооруженного формирования (п. 27 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

При совершении участником незаконного вооруженного формирования конкретного преступления его действия должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208 УК РФ и соответствующей статьей УК РФ (например, ст. ст. 205, 205.1, 205.2 или 206 УК РФ) (п. 28 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

Если отдельные члены незаконных вооруженных формирований объединились в устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан или организации (в том числе и для совершения террористической деятельности), руководят такой группой (бандой), а также участвуют в совершаемых ею нападениях, содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 208 и 209 УК РФ (п. 29 Постановления от 9 февраля 2012 г. N 1).

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Участники незаконного вооруженного формирования осознают его незаконность и свою принадлежность к нему и действуют для реализации его целей.

Если лицо участвует на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, то обязательным признаком субъективной стороны состава преступления является наличие целей, противоречащих интересам Российской Федерации.

Субъект преступления общий — вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Организацию незаконного вооруженного формирования и участие в нем следует разграничивать с составом вооруженного мятежа, предусмотренного ст. 279 УК РФ. Различие заключается в субъективной и объективной сторонах состава преступления. Вооруженный мятеж предполагает наличие цели и действий, непосредственно направленных на свержение или изменение конституционного строя Российской Федерации, что не включено в субъективную и объективную стороны создания незаконного вооруженного формирования. При организации незаконного вооруженного формирования и вооруженного мятежа деяние следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 208, 279 УК РФ.

Согласно примечанию к ст. 208 УК РФ лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Таким образом, применение указанной в примечании к ст. 208 УК РФ нормы возможно при наличии трех условий:

а) добровольность прекращения участия в незаконном вооруженном формировании;

б) сдача оружия;

в) отсутствие в действиях лица иного состава преступления.

Пункт 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. N 1 разъяснил, что под лицами, сдавшими оружие, следует понимать участников незаконных вооруженных формирований, которые сдали органам власти имеющееся у них оружие либо указали места его хранения.

Участник незаконного вооруженного формирования, в силу возложенных на него обязанностей не обладающий оружием, может быть освобожден от уголовной ответственности на том основании, что он добровольно прекратил участие в незаконном вооруженном формировании и сообщил об этом органам власти.

Вопрос о том, распространяется ли действие примечания на руководителя незаконного вооруженного формирования, полагаем, должен решаться отрицательно исходя из буквального смысла толкования примечания. Кроме того, деятельность организатора более общественно опасна по сравнению с деянием иного участника незаконного вооруженного формирования. Даже при добровольном прекращении преступления организатор должен не просто прекратить свои собственные действия, а еще и обеспечить ликвидацию незаконного вооруженного формирования, его роспуск. Поэтому выход организатора из состава незаконного вооруженного формирования может расцениваться только как обстоятельство, смягчающее наказание.

Ст. 208 УПКУ Задержание уполномоченным должностным лицом от 13.04.2012 № 4651-VI Уголовный процессуальный кодекс Украины Статья 208 (УПК) Комментарий

1. Уполномоченный должностное лицо имеет право без решения следственного судьи, суда задержать лицо, подозреваемое в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, только в случаях:

1) если это лицо застигнуто при совершении преступления или покушения на его совершение;

2) если непосредственно после совершения преступления очевидец, в том числе потерпевший, или совокупность очевидных признаков на теле, одежде или месте происшествия указывают на то, что именно этот человек только совершившее преступление;

3) если есть обоснованные основания полагать, что возможна бегство с целью уклонения от уголовной ответственности лица, подозреваемого в совершении тяжкого или особо тяжкого коррупционного преступления, отнесенного законом к подследственности Национального антикоррупционного бюро Украины.

Особенности задержания отдельной категории лиц определяются главой 37 настоящего Кодекса.

2. Уполномоченное должностное лицо имеет право без решения следственного судьи, суда задержать лицо, подозреваемое в совершении преступления, за которое предусмотрено основное наказание в виде штрафа в размере трех тысяч необлагаемых минимумов доходов граждан, только в случае, если подозреваемый не исполнил обязанности , возложенные на него при избрании меры пресечения, или не выполнил в установленном порядке требований о внесении средств в качестве залога и предоставления документа, это подтверждает.

3. Уполномоченный должностное лицо, следователь, прокурор может осуществить обыск задержанного с соблюдением правил, предусмотренных частью седьмой статьи 223 и статьей 236 настоящего Кодекса.

4. Уполномоченный должностное лицо, осуществившее задержание лица, должна немедленно сообщить задержанному на понятном ему языке основания задержания и в совершении какого преступления он подозревается, а также разъяснить право иметь защитника, получать медицинскую помощь, давать объяснения, показания или не говорить ничего по поводу подозрения против него, немедленно сообщить других лиц о его задержании и местонахождении в соответствии с положениями статьи 213 настоящего Кодекса, потребовать проверку обоснованности задержания и другие процессуальные права, пе дусмотренные настоящим Кодексом.

Лицу, которое задержано в связи с ее розыском компетентным органом иностранного государства для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора, разъясняется его право дать согласие на выдаче (экстрадиции) для применения процедуры выдачи (экстрадиции) в упрощенном порядке, а также право на отказ от применения специального правила границ уголовной ответственности в случае дачи согласия на ее выдаче (экстрадиции).

5. О задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, составляется протокол, в котором, кроме сведений, предусмотренных статьей 104 настоящего Кодекса, указываются: место, дата и точное время (час и минуты) задержания в соответствии со статьей 209 настоящего Кодекса; основания задержания; результаты личного обыска; ходатайства, заявления или жалобы задержанного, если такие поступали; полный перечень процессуальных прав и обязанностей задержанного. Протокол о задержании подписывается лицом, его составившим, и задержанным. Копия протокола немедленно под роспись вручается задержанному, а также направляется прокурору.

6. Задержание сотрудника кадрового состава разведывательного органа Украины при исполнении им своих служебных обязанностей и связанные с этим личный обыск и досмотр его вещей применяются только в присутствии официальных представителей этого органа.

Об ответственности за совершение правонарушения террористического характера. Разъясняет аппарат прокуратуры области

25.06.2020г.

Разъясняет помощник прокурора области по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, противодействии экстремизму и терроризму А.Н.Елисеев.  

Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Террористическая деятельность включает в себя:

-организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;

-подстрекательство к террористическому акту;  организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре; — вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

-информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;  пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности.

В целях противодействия террористической угрозе в Российской Федерации запрещаются создание и деятельность организаций, цели или действия которых направлены на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма или совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 205 — 206, 208, 211, 220, 221, 277 — 280, 282.1 — 282,3, 360, 361 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).

В современных условиях распространение получили следующие преступления террористического характера: ст. 205 УК РФ террористический акт, ст. 205.1 УК РФ — содействие террористической деятельности, ст. 205.2 УК РФ — публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма, ст. 205.3 УК РФ — прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности, ст. 205.4 УК РФ организация террористического сообщества и участие в нем, ст.205.5 УК РФ организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации, ст.205.6 УК РФ — несообщение о преступлении, ст. 206 УК РФ — захват заложника, ст. 208 УК РФ организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, ст. 211 УК РФ — угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, ст.277 УК РФ — посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, ст. 278 УК РФ насильственный захват власти или насильственное удержание власти, ст. 279 УК РФ — вооруженный мятеж.

Законодательством Российской Федерации ответственность за террористическую деятельность установлена как для граждан, так и для организаций.

Организация признается террористической и подлежит ликвидации (ее деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненного ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 205 — 206, 208, 211, 220, 221, 277 — 280, 282.1 — 2823, 360, 361 УК РФ, а также в случае, если указанные действия осуществляет лицо, которое контролирует реализацию организацией ее прав и обязанностей. Решение суда о ликвидации организации (запрете ее деятельности) распространяется на региональные и другие структурные подразделения организации. Террористической организацией, деятельность которой подлежит запрещению (а при наличии организационно-правовой формы — ликвидации), также признается террористическое сообщество в случае вступления в законную силу обвинительного приговора по уголовному делу в отношении лица за создание сообщества, предусмотренного ст. 205.4 УК РФ, за руководство этим сообществом или участие в нем.

Крайним и наиболее опасным проявлением террористической деятельности остается совершение террористического акта, то есть совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Вред, причиненный в результате террористического акта, включая моральный вред, возмещается в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о гражданском судопроизводстве, за счет средств лица, совершившего террористический акт, а также за счет средств его близких родственников, родственников и близких лиц при наличии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества. На требование о возмещении вреда, причиненного в результате террористического акта жизни или здоровью граждан, исковая давность не распространяется. Срок исковой давности по требованиям о возмещении вреда, причиненного имуществу в результате террористического акта, устанавливается в пределах сроков давности привлечения к уголовной ответственности за совершение преступления террористического характера.

защита по уголовным делам Грицко С.В. в ходе предварительного следствия и суда

В любом деле, возбужденном по ст 208 УК РФ крайне необходима помощь опытного адвоката,  ведь состав преступления крайне пограничен.

Лицо, впервые совершившее данное преступление и добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности.

Как показывает статистика, по этой категории преступлений чаще всего осуждаются невиновные лица, которые в силу каких-либо причин, например родственных связей, и не зная истинного положения дел, помогали свои товарищам, не зная того, что последние совершают противоправные действия. Ответственность за преступление, связанное с организацией незаконного вооруженного формирования или участия в нем, установлена статьей 208 УК РФ. Не стоит рисковать собственной свободой. Доверьте защиту своих интересов адвокату, который подскажет, как правильно вести себя при взаимодействии с представителями органов власти.

Вас подозревают или обвиняют в организации незаконного вооруженного формирования или участии в нем, при том, что фактически таких действий вы не совершали? В таком случае помощь защитника вам просто необходима, ведь наказание за данное преступление только начинается от 10 лет лишения свободы!

В силу участившихся в РФ случаев создания искусственных источников дестабилизации экономической, политической и социальной ситуации в стране, актуальным вопросом для граждан РФ является поиск помощи квалифицированного правозащитника, способного достойно представить в суде интересы клиента, обвиняемого по статье «Организация незаконного вооруженного формирования».

Чтобы не попасть в удручающую ситуацию, когда единственной альтернативой является отбывание полного срока лишения свободы в местах заключения, важно своевременно обратиться за помощью к правозащитнику. То есть, как только вам предъявлено обвинение в совершении преступления по статье «Организация незаконного вооруженного формирования», сразу позвоните адвокату.

Чтобы понять, что вы принимаете участие в организации незаконного вооруженного формирования, следует точно знать его отличительные характеристики, а именно:

• наличие оружия;

• объектом преступления является общественная безопасность, установленный порядок;

• численность отрядов может быть от 2 до нескольких тысяч человек, при этом стабильность состава не обязательна.

Нередко доверчивые, молодые люди могут принимать участие в организации незаконного вооруженного формирования, будучи втянутыми в НВФ обманным путем, например, под видом создания охранных служб и т.п.

Если вы своевременно поняли, что вас обманули и втянули в преступную деятельность, срочно обратитесь к адвокату в Грицко С.В.

Порядок и условия освобождения от уголовной ответственности лиц, добровольно прекративших участие в незаконном вооруженном формировании   » Хасавюрт

Незаконное вооруженное формирование (НВФ) представляет собой устойчивое объединение значительного числа лиц, оснащенных оружием, с определенной степенью внутренней организованности, с наличием командования и т.д. НВФ могут создаваться для достижения политических, сепаратистских, религиозных и других различных целей. Опасность НВФ состоит в том, что они могут быть использованы для совершения преступлений любой категории, в том числе и особо тяжких террористического характера.

Согласно ч. 2 ст. 208 УК РФ — участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет. Уголовная ответственность наступает с 14 летнего возраста.

Законодателем наряду с установлением уголовной ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ), предусмотрены и основания освобождения от нее.

Порядок и условия освобождения по ст. 208 одинаковый для участников НВФ, тех, кто участвовал в боевых действиях на стороне международных террористических организаций (МТО), и тех, кто оказывал боевикам пособническую деятельность.

Освобождение по ст. 208 УК РФ имеет свои условия. Сдавшийся боевик должен доказать добровольность своего поступка, что очень важно – сдать оружие или указать на место его хранения.

Согласно примечанию к ст. 208 УК РФ — лицо, добровольно прекратившее участие в НВФ и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Если человек находился в составе НВФ, однако не успел совершить преступления, например, организацию террористического акта, убийство, грабеж, то он полностью освобождается от уголовной ответственности. Но если он совершил эти преступления и после этого решил добровольно выйти из бандформирования, его оправдают только по 208 статье. За остальные противоправные действия он, разумеется, будет нести уголовную ответственность.

Если говорить о порядке, то выглядит он следующим образом. Человек обращается в правоохранительные органы с заявлением, что он добровольно покидает ряды вооруженных формирований. И тут вполне возможно, что в органах не знали о его противоправной деятельности. Далее в ходе процессуального разбирательства принимается решение о его освобождении по ст. 208 УК РФ.

В рамках расследования уголовного дела проверяются доводы о прекращении участия в НВФ. Если человек доказал, что он раскаялся в совершенных действиях и все осознал, то расследование уголовного дела прекращается. После этого человек постепенно возвращается к мирной жизни.

На сегодняшний день большая проблема заключается в освобождении от уголовной ответственности тех, кто хочет вернуться из Сирии в Дагестан и добровольно сдаться. Они не смогут освободиться по 208 статье, так как у них нет возможности сдать оружие или указать на места их хранения. Граждане должны понимать, побывав в Сирии и вернувшись обратно, они могут оказаться в такой ситуации, что даже при большом желании их не получится освободить от уголовной ответственности.

Реальная практика показывает, что, как правило, боевики, которые состояли в НВФ в Дагестане или МТО на территории иностранного государства, не сдаются добровольно. Их по большей части ликвидируют. На переговоры силовиков во время проведения контр террористических операций бандиты не идут. Не раз спецслужбы привлекали к переговорам и родственников боевиков. Делается это, чтобы вразумить вооруженного человека сложить оружие. Однако боевики во многих случаях не сдаются. Они понимают, что за содеянные преступления им придется отвечать.

С людьми, которые отбыли наказание или которых освободили от ответственности, проводятся профилактические беседы, оказывается социальная помощь при реабилитации. Эта помощь предусмотрена законодательно для того, чтобы они не вернулись к преступной деятельности. Проводится такая работа и с семьями пособников и боевиков.

Не то, что участие НВФ, даже пособничество боевикам, что бы оно собой не представляло, накладывает значительный отпечаток на жизнь человека. Ведь если его признают виновным по 208 статье, ему могут назначить от 8 лет лишения свободы. Данный факт отрицательно отразится не только на нем, но и на членах его семьи и близких родственниках.

Поэтому следует одуматься, прежде чем избрать этот путь. Следует подумать, куда он может привести.

Антитеррористическая комиссия МО «город Хасавюрт»

18 Кодекс США § 208 — Действия, затрагивающие личный финансовый интерес | Кодекс США | Закон США

От редакции

Закон о Федеральном консультативном комитете, упомянутый в подст. (b) (3), является Pub. L. 92–463, 6 октября 1972 г., 86 Stat. 770, с поправками, изложенными в Приложении к Разделу 5, Государственная организация и служащие.

Закон об этике в правительстве 1978 года, упомянутый в подразделах. (b) (3) и (d) (1), является Pub. L. 95–521, 26 октября 1978 г., 92 Stat.1824 г., с поправками. Для полной отнесения этого Закона к Кодексу см. Примечание к краткому названию, изложенное в разделе 101 Pub. Л. 95–521 в Приложении к Заголовку 5 и Таблицам.

Закон об урегулировании претензий коренных жителей Аляски, упомянутый в подст. (b) (4) (A), является Pub. L. 92–203, 18 декабря 1971 г., 85 Stat. 688 с поправками, который в целом классифицируется по главе 33 (§1601 и последующие) Раздела 43, Государственные земли. Для полной отнесения этого Закона к Кодексу см. Примечание к Краткому названию, изложенное в разделе 1601 Раздела 43 и Таблицах.

Предыдущий раздел 208 Закона от 25 июня 1948 г., гл. 645, 62 Стат. 693, касающегося принятия вымогательства взятки судебным должностным лицом, до внесения в эту главу общих поправок Pub. L. 87–849 и в значительной степени охвачены пересмотренным разделом 201.

Положения, аналогичные тем, которые составляют этот раздел, содержались в разделе 434 этого заголовка до отмены такого раздела и общего изменения этой главы Pub. Л. 87–849.

1994 — пп.(б) (4). Паб. L. 103–322, §330008 (6), добавлено «если» после «(4)».

Подсек. (в) (1). Паб. L. 103–322, §330002 (b), слово «банки» заменено на «банки».

1990 — п. (а). Паб. L. 101–280, §5 (e) (2), внесены технические исправления в справочный язык Pub. L. 101–194, §405 (1) (C). См. Примечание к поправке 1989 г. ниже.

Подсек. (Би 2). Паб. L. 101–280, §5 (e) (1) (A), заменено «подраздел (a)» на «параграф (1)».

Подсек. (б) (3). Паб. L. 101–280, §5 (e) (1) (B), вычеркнуто «статья 107 из» после «физическое лицо в соответствии с».

Подсек. (г) (1). Паб. L. 101–280, §5 (e) (1) (C), пар. (1) в общем. До внесения изменений в п. (1) гласит следующее: «Копия любого определения, сделанного кем-либо, кроме Директора Управления государственной этики, о предоставлении исключения в соответствии с подразделом (b) (1) или (b) (3) должна быть представлена ​​Директору, который должен сделать все выводы общедоступными в соответствии с разделом 105 Закона об этике в правительстве 1978 г. или активы, которые потребовали отказа, также должны быть доступны общественности.Однако этот подраздел не применяется, если глава агентства или назначенное им лицо определяет, что определение в соответствии с подразделом (b) (1) или (b) (3), в зависимости от обстоятельств, связано с секретной информацией ».

1989 — п. (а). Паб. L. 101–194, §405 (1), с поправками, внесенными Pub. L. 101–280, §5 (e) (2), вставлено «или» после «правительства США» и «должностное лицо или служащий» перед «округа Колумбия», заменено «генеральный партнер» на «партнер». »В двух местах и ​​заменен« подлежит наказанию, изложенному в разделе 216 настоящего заголовка »на« подлежит штрафу в размере не более 10 000 долларов США или тюремному заключению на срок не более двух лет, либо и тому, и другому ».

Подсек. (б). Паб. L. 101–194, §405 (2), добавлен подст. (b) и вычеркнуты бывшие подст. (b), который гласит следующее: «Подраздел (a) настоящего документа не применяется (1), если должностное лицо или служащий сначала сообщает государственному служащему, ответственному за назначение на его должность, о характере и обстоятельствах судебного или иного разбирательства, заявления , запросить постановление или иное определение, договор, требование, разногласие, обвинение, обвинение, арест или другой конкретный вопрос и полностью раскрывает финансовый интерес и заранее получает письменное определение, сделанное таким должностным лицом, что интерес не является таковым существенным, поскольку считается вероятным повлиять на безупречность услуг, которые Правительство может ожидать от такого должностного лица или сотрудника, или (2) если в соответствии с общим правилом или постановлением, опубликованным в Федеральном реестре, финансовые интересы были освобождены от требований пункта (1) настоящего Соглашения как слишком отдаленные или несущественные, чтобы повлиять на добросовестность служб государственных служащих или служащих.В случае директоров Федеральных резервных банков класса A и B, Совет управляющих Федеральной резервной системы должен быть государственным должностным лицом, ответственным за назначение ».

Подсек. (CD). Паб. L. 101–194, §405 (2), добавлены подразделы. (c) и (d).

1977 — Subsec. (а). Паб. L. 95–188, §205 (a), расширенный запрет конфликта интересов на директора, должностного лица или служащего Федерального резервного банка.

Подсек. (б). Паб. L. 95–188, §205 (b), добавлен в конце «В случае директоров классов A и B Федеральных резервных банков, Совет управляющих Федеральной резервной системы должен быть государственным должностным лицом, ответственным за назначение.”

Обязательства и связанные с ними дочерние компании

Паб. L. 100–446, раздел III, §319, 27 сентября 1988 г., 102 Stat. 1826, который предусматривал, что, несмотря на любые другие положения закона, для целей этого раздела «конкретный вопрос» применительно к сотрудникам Министерства внутренних дел и Индийской службы здравоохранения означает «конкретный вопрос с участием определенных сторон», был отменен. пользователя Pub. L. 101–194, раздел V, §505 (b), ноябрь 2006 г., стр.30, 1989, 103 Stat. 1756, с поправками, внесенными Pub. L. 101–280, §6 (c), 4 мая 1990 г., 104 Stat. 160.

Подобные положения содержались в Pub. L. 100–202, §101 (g) [раздел III, §318], 22 декабря 1987 г., 101 Stat. 1329–213, 1329–255.

Исполнительные документы

Ответственность Управления государственной этики за принятие правил и толкование этого раздела см. В разделе 201 (c) Исх. Ord. № 12674, 12 апреля 1989 г., 54 F.R. 15159, с поправками, изложенными в виде примечания к разделу 7301 Раздела 5, Государственная организация и служащие.

Полномочия президента согласно подст. (b) этого раздела для предоставления исключений или разрешений лицам, делегированным руководителям агентств, см. раздел 401 Исх. Ord. № 12674, 12 апреля 1989 г., 54 F.R. 15159, с поправками, изложенными в виде примечания к разделу 7301 Раздела 5, Государственная организация и служащие.

Полномочия президента согласно подст. (b) данного раздела для предоставления исключений или разрешений для назначенных Президентом комитетов, комиссий, советов или аналогичных групп, созданных Президентом, а также для лиц, назначенных в соответствии с разделами 105 и 107 (a) Раздела 3, Президент, делегировал советнику президента, см. раздел 402 Исх.Ord. № 12674, 12 апреля 1989 г., 54 F.R. 15159, с поправками, изложенными в виде примечания в соответствии с разделом 7301 Раздела 5.

УГОЛОВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО И ДОБРЫЙ ГРАЖДАНИН

Введение

«[Наше сегодняшнее решение посылает сигнал], что вы не являетесь гражданином демократии, а являетесь субъектом жестокого государства, и только ждете, чтобы вас занесли в каталог».
Юта против Стриффа , судья Сотомайор, несогласный

Пожалуй, самый примечательный аспект недавнего решения Суда по делу Utah v.Strieff , дело о том, что даже если остановка полиции является полностью необоснованной, доказательства, обнаруженные во время этой остановки, могут быть допустимы, несогласие судьи Сотомайора. С одной стороны, ее несогласие примечательно своими ссылками на W.E.B. Дюбуа, Мишель Александер, Джеймс Болдуин, Та-Нехиси Коутс, Джек Чин, Мари Готтшалк, Лани Гинье и Джеральд Торрес; действительно, это примечательно тем, что внесло теорию критических рас в юриспруденцию Верховного суда. Исключением также является ее прямота в обвинении большинства в том, что она позволяет полиции обращаться с определенными лицами «как с гражданами второго сорта».” Но есть еще одна причина, по которой ее несогласие примечательно: оно затрагивает аспект уголовно-процессуальных решений, который слишком долго оставался незамеченным, непризнанным и незамеченным. Даже в уголовно-процессуальных решениях — возможно, особенно в уголовно-процессуальных решениях — суд играет роль в определении того, кто принадлежит, а кто нет, кто имеет право на обращение как с обычным гражданином, а к кому можно относиться как к второму классу. В уголовно-процессуальную юриспруденцию Верховного суда — временами скрытые у всех на виду, иногда — скрытые под поверхностью — есть отрывки о том, что значит быть «хорошим гражданином».”

Как уже должно быть очевидно, говоря «добропорядочный гражданин», я не имею в виду непосредственно обсуждение Судом гражданства как национальности, как правового состояния человека как члена (или не члена) государства. Такая тема, безусловно, достойная. Для начала, это наша история расовых, ксенофобских и религиозных исключений, история, которая продолжает влиять на наше настоящее. Я также не имею в виду непосредственно правовой вопрос о том, кто, исходя из своего статуса гражданства, может требовать защиты в уголовном порядке в соответствии с нашим Биллем о правах.Кто такие «люди», защищенные Четвертой поправкой — например, регулирует ли она поиск неамериканских посетителей страны? И, учитывая досягаемость американской юрисдикции, какой процесс и какие меры защиты должны иметь неграждане на внутренней и внешней территории? Эти проблемы определяют аргумент, который я хочу высказать, но они не являются его сутью. Кроме того, мой основной интерес не является гражданством как принадлежащий — это чувство «подлинного участия в более широком политическом, социальном, экономическом и культурном сообществе» — как задумано профессором Кеннетом Карстом, хотя это тоже влияет на мой проект.

Меня, как человека, который пишет и учит о равенстве и уголовном правосудии, интересует, скорее, то, что означает гражданство, когда речь идет о повседневных взаимодействиях между полицией и полицейскими. Именно этот интерес побудил меня перечитать решения суда по уголовным делам, чтобы выяснить, что эти решения говорят о гражданстве по отношению к полиции. То, что я обнаружил, меня удивило. Разговоры о гражданстве были повсюду, начиная с таких известных дел, как Miranda v. Arizona и Schneckloth v.Бустамонте , в менее известные дела, такие как McCray v. Illinois . Эти отступления о хороших гражданах — хотя они редко выражаются так прямо — настолько распространены, что я удивился, как я не замечал их раньше. Я вспомнил наблюдение писательницы и эссеиста Тони Моррисон о ее собственном удивлении при чтении литературы:

Это как если бы я смотрел на аквариум — скольжение и взмахи золотой чешуи, зеленый кончик, белая стрела, уходящая назад от жабр; замки внизу, окруженные галькой и крошечными замысловатыми листьями зелени; едва потревоженная вода, частички отходов и пищи, спокойные пузыри, поднимающиеся на поверхность — и внезапно я увидел чашу, структуру, которая прозрачно (и невидимо) позволяет упорядоченной жизни, содержащейся в ней, существовать в большом мире.

Я видел холдинги и не столь тонкое сокращение в средствах защиты Четвертой поправки. Я видел, как Пятая поправка теряет смысл. До сих пор я не видел, как эти решения также касались гражданства, особенно гражданства по отношению к полиции.

Эти случаи говорят нам, что порядочный гражданин готов помочь полиции и дать согласие на обыски. Хороший гражданин иногда охотно отказывается от своего права на молчание, а иногда от своего права говорить.Хороший гражданин, которому нечего скрывать, приветствует полицейское наблюдение. И это только начало. Читайте между строк, и выступление Суда о гражданстве также диктует, как хороший гражданин должен вести себя, двигаться и даже говорить. Эти решения не только отражают идеи о хорошем гражданстве. Они дают хороших гражданства. Эти решения не просто регулируют поведение полиции. Они регулируют поведение граждан.

Одна из целей этого эссе — раскрыть этот аспект уголовно-процессуальных решений.Но большая цель — поднять вопросы. Что означает для Суда разграничение хорошего гражданства по сравнению с властью полиции, особенно с формой гражданства, которая предполагает отказ от конституционной защиты на службе государства? Что мы должны делать с подразумеваемой оценкой Судом некоторых граждан как плохих или даже как непокорных и непокорных? И если часть участия гражданина заключается в проверке границ закона — путем разговора с правоохранительными органами, путем отказа отказаться от конституционной защиты и путем отстаивания прав — как гражданство Суда охлаждает гражданство участия и препятствует демократическому инакомыслию?

Эти опасения должны быть достаточным основанием для критического анализа разговоров Суда о гражданстве.Но есть и вторая проблема, по крайней мере, для меня. В конце концов, я черный человек, пишущий в стране, где раса всегда имела значение. Я чернокожий мужчина, пишущий в стране, где «молодой плюс черный плюс мужчина» слишком часто «равняется вероятной причине». Я пишу на ярко-белом фоне, где существуют, навсегда соединенные, «расовый налог». и «расовая привилегия». И я черный человек в стране, где гражданство, по крайней мере для черных или коричневых, всегда казалось условным, условным и отменяемым.Действительно, гражданство, как и сама раса, всегда казалось, что контролируется . В это время — когда Black Lives Matter стал частью национального духа времени, когда система уголовного правосудия — это начальное гражданское образование для стольких людей, когда так много мнений по уголовному процессу также находятся на определенном уровне расовых мнений, когда нарастает чувство правовой отчужденности, и когда возмездие и протесты против полиции подстегивают призывы «вернуть Америку» — разговоры Суда о гражданстве вполне могут способствовать равенству при равенстве.

Настоящее эссе выглядит следующим образом. Часть I раскрывает и проливает свет на разговоры о гражданстве в уголовно-процессуальных делах Суда — разговоры, которые показывают, что означает хорошее гражданство в отношении взаимодействия с полицией. Больше всего беспокоит то, что доминирующим посылом в этих случаях, по-видимому, является то, что порядочный гражданин добровольно отказывается от своей конституционной защиты, чтобы помочь государству. Часть II обращается к работе французского философа Мишеля Фуко, который утверждает, что решения Суда имеют дисциплинарный эффект.В широком и малом смысле эти решения дисциплинируют граждан, заставляя их проявлять доброту. В Части III утверждается, что разговоры Суда о гражданстве имеют расовые последствия. Отчасти это связано с тем, что гражданство и раса в этой стране всегда были взаимосвязаны. Но отчасти это из-за самих кейсов. В некотором смысле каждое решение по уголовному процессу — это тоже решение гонки. В результате разговоры Суда о гражданстве могут усугубить расовое неравенство. Часть IV, возможно, самая радикальная часть этого эссе, указывает на решение.Он представляет собой промежуточное пространство в уголовно-процессуальной юриспруденции и во взаимоотношениях между полицией и гражданами, в котором граждане будут иметь возможность, без каких-либо последствий или взаимных обвинений, отвечать полиции, спрашивать, почему и как, отстаивать свои права, подвергать сомнению и проверять границы закона и говорить «нет».

I. Хороший гражданин

«Можно ли улучшить гражданство, чтобы кто-то мог стать хорошим , будучи американцем?»
Хороший гражданин

«Это акт ответственного гражданства, когда люди предоставляют любую информацию, которая у них может быть для помощи правоохранительным органам.»
Миранда против Аризоны

А. Будь хорошим

К настоящему времени американцы привыкли к увещеваниям быть хорошими гражданами. Нам говорят голосовать. Быть домовладельцами. Жениться и иметь детей, если мы не преувеличиваем. Бог и страна даже поощряют нас делать покупки. Эти призывы к гражданству окружают нас повсюду и настолько распространены, что мы часто воспринимаем эти сообщения, не обращая на них внимания.

Эти призывы к гражданству становятся более явными и актуальными во время кризиса.Разумеется, в разные группы поступали разные звонки. Во время Первой и Второй мировых войн к здоровым молодым людям обращались с призывом: вы нужны дяде Сэму! Но даже тем, кто не ожидал участия в боевых действиях, сказали, что они должны сыграть свою роль. Женщинам велели работать на оборонных предприятиях, работать волонтерами в организациях, связанных с войной, и служить в вооруженных силах в небоевых ролях. Даже американские граждане, которых насильно интернировали только потому, что они были японцами, умоляли выполнять свой долг как граждане и рассматривать интернирование как самопожертвование для страны.Как выразительно выразился Суд в деле Korematsu v. United States , подтверждающем конституционность приказа об исключении из военной службы, «у гражданства есть свои обязанности, а также свои привилегии, и во время войны это бремя всегда тяжелее».

Текущая война с террором снова выдвинула на первый план призывы быть хорошими гражданами. Эти призывы к хорошей гражданской позиции очевидны не только по флагам, которые люди вешают перед дверями, и по наклейкам на бамперах, говорящих нам: «Поддержите наши войска!» Мы также зачислены на более прямой путь.Рассмотрим «Руководство по готовности гражданина », которое правительство распространило вскоре после террористических атак 11 сентября:

Будьте внимательны. Узнавайте своих соседей дома и во время путешествий. Обращайте внимание на подозрительные действия, такие как необычное поведение в вашем районе, на работе или во время путешествий. Научитесь замечать подозрительные посылки, багаж или почту, брошенную в людном месте, например, в офисном здании, аэропорту, школе или торговом центре.

Отнеситесь серьезно к тому, что вы слышите. Если вы слышите или знаете о ком-то, кто хвастался или говорил о планах причинения вреда гражданам в результате насильственных нападений или заявлял о своем членстве в террористической организации, отнеситесь к этому серьезно и немедленно сообщите об этом в правоохранительные органы.

Учитывайте также недолговечную правительственную Систему информации и предотвращения терроризма (TIPS). Несмотря на то, что программа была заброшена, программа призвала граждан (включая тех, кто регулярно заходил в дома, таких как курьеры, коммунальные службы и почтовые курьеры), сообщать о подозрительной деятельности.Даже без СОВЕТОВ остаются другие требования. Мы все стали наблюдателями. Кому из нас не сказали, ЕСЛИ ВЫ ЧТО-ТО УВИДИТЕ, ЧТО-ТО СКАЖИТЕ. А может, некоторых из нас призвали больше, чем других. Вспомните призыв президента Дональда Трампа к американским мусульманам после террористического акта в Сан-Бернардино: «Я думаю, мусульманское население этой страны должно следить за своим собственным народом».

Даже в контексте бытовых преступлений эти призывы быть хорошими гражданами иногда становятся явными, транслируются через ораторов и по нашим телевизорам.Мы получаем сообщения AMBER о пропавших без вести детях с помощью текстовых сообщений; Недавно, после взрыва взрывного устройства в Нью-Йорке, нам были отправлены текстовые сообщения с просьбой помочь найти предполагаемого преступника. Во Флориде, американском пенсионном штате, рекламные щиты объявляют «Серебряные предупреждения», призывая общественность помочь найти пропавших без вести пожилых людей с болезнью Альцгеймера или слабоумием. Не выходя из дома, мы смотрим сериал «Самые разыскиваемые в Америке» , а затем по бесплатному телефону горячей линии 1-800-CRIME-TV. Вскоре, как и нашим двоюродным братьям в Великобритании, нас могут побудить подключаться к камерам общественного наблюдения с наших сетевых устройств, чтобы мы тоже могли обеспечить безопасность наших улиц.Есть также призывы к более предприимчивым, спортивным или рискованным из нас. Нас призывают работать волонтерами в наших местных полицейских управлениях. Даже если нас не спрашивают, многие из нас понимают, что мы обязаны выполнять свою роль.

Конечно, есть еще кое-что. Сейчас мы видели так много телешоу и фильмов, в которых кто-то пропал без вести, а весь город в ответ соединяет оружие в поле, чтобы помочь полиции в поисках, что теперь это кажется второй натурой. Мы ждем сцены, зная, что она приближается, и вот она там.В старые времена, до появления полиции, шериф вызывал на помощь добрых граждан, отряд комитатус. Сейчас все не так уж и иначе.

Все это известно, хотя часто и не сказано. Все это было ожидаемо, хотя и редко проверялось. Мы ожидаем выступления правительства и, в контексте Первой поправки, даже сделали исключение, согласно которому выступление правительства имеет право и должно получить защиту и гарантии Первой поправки. В этом смысле неудивительно, что правительство использовало эту речь для воспитания хорошего гражданства.Например, недавно выяснилось, что Министерство обороны заплатило миллионы долларов «18 командам НФЛ, 10 командам MLB, восьми командам НБА, шести командам НХЛ, восьми футбольным командам, а также NASCAR» за демонстрацию патриотизма. Такое внушение может показаться удивительным, но на самом деле оно такое же американское, как ученики начальной школы, которых ведут к Присяге на верность, как присоединение к бойскаутам и девочкам-скаутам — кто не хочет иметь значок «Гражданство в сообществе»? — как пение звездного знамени на Суперкубке и парады в честь Дня ветеранов.По закону мы даже требуем от учебных заведений, получающих федеральное финансирование, проводить программы каждый сентябрь в «День Конституции» и «День гражданства». Короче говоря, нас повсюду призывы быть хорошими гражданами.

B. Уголовно-процессуальные дела

Долгое время я предполагал, что сообщения о хорошем гражданстве будут исходить от исполнительной и законодательной ветвей власти, но не от судебной власти. Я, конечно, не думал, что в уголовно-процессуальных делах будут отступления о хорошей гражданственности.Но затем я начал перечитывать мнения, которые, как мне казалось, я знаю. То, что я обнаружил, меня удивило. Чем больше я читаю, тем больше замечал отступлений о гражданстве и о том, что составляет хорошее гражданство.

Фактически, то, что я прочитал, побудило меня вспомнить влиятельную статью профессора Скотта Сандби «Четвертая поправка для каждого человека: конфиденциальность или взаимное доверие между правительством и гражданином?» , в котором он предложил путеводитель по Четвертой поправке:

Путешествие — серьезная проблема.Следует знать, что сотрудники правоохранительных органов могут остановить кого-то и попросить разрешения осмотреть его багаж, даже если путешественник не действовал таким образом, который вызвал бы четкое подозрение в правонарушении. Это верно независимо от того, путешествуете ли вы по суше, по воздуху или по морю. При приближении невиновный путешественник не должен тревожиться, но должен заявить офицеру, что он или она не желает разговаривать и у него есть другие, более важные встречи. Хотя это может сначала показаться путешественнику грубым и резким, и, возможно, немного пугающим, если спрашивающий вооружен, Верховный суд ясно дал понять, что Четвертая поправка не для робких.Следовательно, мудрый путешественник должен иметь при себе копию Четвертой поправки и показывать ее вопрошающему, избегая таким образом ненужных разговоров. Автор горячо надеется, что туристические агенты вскоре выпустят копии Четвертой поправки в качестве стандартной процедуры при выписке билетов на самолет, автобус или поезд.

Хотя многое из того, что написал профессор Сундби, по-прежнему остается верным с точки зрения доктрины, мое перечитывание уголовно-процессуальных дел Суда также выявило тонкие и тревожные сообщения о хорошем гражданстве.То, что появилось, предполагает, что может быть уместным другое руководство. Разрешите мне добавить к руководству профессора Сундби мое собственное руководство по уголовному процессу по добросовестному гражданству :

Гражданство дает не только права, но и обязанности. Хороший гражданин готов и желает помочь сотрудникам правоохранительных органов. Хороший гражданин добровольно отвечает на их вопросы. Хорошему гражданину нечего скрывать, и, соответственно, он готов отвечать на вопросы о своей деятельности. Хороший гражданин также готов ответить на вопросы о деятельности друзей, соседей, членов сообщества и семьи, поскольку хороший гражданин «заинтересован в выявлении преступной деятельности», и в предотвращении «зла для правительства».” Действительно, порядочный гражданин находит присутствие вооруженных полицейских — будь то в аэропорту, на контрольно-пропускном пункте или по месту работы — «поводом для уверенности». Именно по этой причине добропорядочный гражданин никогда не убежит от полиции, не нарушит приказ полиции или не будет уклоняться от действий, каким бы неправильным или опасным ни был приказ.

Также, если его спросят, добропорядочный гражданин должен без колебаний открыть свою сумку, карман или дом для полиции или иным образом дать согласие на обыск.В конце концов, такие поиски по обоюдному согласию помогут полиции выполнять свою работу. Это также повысит безопасность гражданина и безопасность окружающих. И, конечно же, хотя даже хорошие граждане имеют право не свидетельствовать против самого себя, и хотя, конечно, бремя доказывания всегда остается за правительством, хорошие граждане, если их ошибочно обвинят в преступлении, немедленно явятся властям, чтобы доказать свою правоту. невиновность. И если в необычном случае хороший гражданин действительно совершает преступление — возможно, это было преступление malum prohibitum, — порядочный гражданин сделает еще один шаг, признает свой проступок и примет наказание.И, наконец, если порядочный гражданин по какой-либо причине сочтет абсолютно необходимым отстаивать свои права, такие как право на адвоката, он будет однозначно отстаивать эти права, чтобы отличаться от других граждан, которым не хватает «языковых навыков».

Некоторым этот Уголовно-процессуальный справочник может зайти слишком далеко. Я полагаю, что жалоба может заключаться в том, что я слишком много вникаю в дела. Мой ответ прост: по большей части я просто читаю то, что там написано черным по белому.Хотя язык может показаться эпифеноменальным, а не центральным в решениях Суда, тем не менее он присутствует. В самом деле, можно утверждать, что в большей части языка присутствует интенциональность; Суд хотел создать конкретную концепцию гражданства.

Рассмотрим дело Миранда против Аризоны , одно из самых известных судебных решений в истории. В деле Miranda Суд зачитал положение о привилегии не свидетельствовать против самого себя в Пятой поправке, требуя разъяснения прав в качестве предварительного условия допустимости заявлений, сделанных во время допроса в период содержания под стражей.С одной стороны, Miranda — это дело о расширении прав, призванное уравнять правила игры между гражданами и полицией, и как таковое его следует приветствовать. Но, определяя, какое поведение полиции вызывает требование предупреждений — должны быть содержание под стражей и допрос в полиции — Суд также ясно дал понять, что в ходе обычной деятельности добровольно отвечать на вопросы и иным образом помогать полиции является признаком хорошего гражданства. . Суд подчеркнул этот момент: «Общий допрос на месте относительно фактов, связанных с преступлением, или другой общий опрос граждан в процессе установления фактов не затрагивается нашим заключением. Это акт ответственного гражданства, когда люди предоставляют любую информацию, которая у них может быть, чтобы помочь правоохранительным органам ».

Или рассмотрим формулировки двух основополагающих дел Суда о Четвертой поправке. В деле Schneckloth v. Bustamonte Суд дал одобрение тому, что было описано как «наиболее существенное» исключение из требования ордера Четвертой поправки: исключение согласия. Несмотря на простой язык Четвертой поправки, требующий вероятной причины до того, как может быть проведен обыск, и сопутствующее право на решение об этом, как правило, нейтральным, независимым судьей, право лица на свободу от необоснованных обысков и конфискований может быть «согласовано» без согласия.Также не требуется, чтобы согласие было знанием. Достаточно того, что согласие является добровольным, даже если вы этого не знаете. В деле United States v. Drayton Суд аналогичным образом ограничил защиту по Четвертой поправке, на этот раз постановив, что лицо не было арестовано по смыслу Четвертой поправки — обыск или выемка были непременным условием для срабатывания защиты по Четвертой поправке. — если бы «разумный человек» почувствовал себя свободным уйти или «иным образом прекратить встречу».” Эти два решения, безусловно, склонили чашу весов в пользу правоохранительных органов, что отмечали многие ученые. Но что меня интересует, так это разговоры в Суде о гражданстве.

В Schneckloth Суд сформулировал свою речь на языке сообщества, но посыл хорошего гражданства ясен: «[Сообщество] действительно заинтересовано в поощрении согласия, поскольку в результате поиск может дать необходимые доказательства для решения и судебное преследование за совершение преступления, доказательства, которые могут гарантировать, что полностью невиновному лицу не было ошибочно предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления.”

Другими словами, согласие следует поощрять; это правильный поступок. Еще одно сообщение можно найти в Drayton :

[B] Наши пассажиры отвечают на вопросы офицеров и иным образом сотрудничают не из-за принуждения, а потому, что пассажиры знают, что их участие повышает их собственную безопасность и безопасность окружающих. . . .

. . . .

В обществе, основанном на законе, концепции согласия и согласия следует придать особый вес и достоинство.Сотрудники полиции действуют в полном соответствии с законом, когда просят согласия граждан. Это укрепляет верховенство закона, позволяя гражданину сообщать полиции о своих желаниях, а также чтобы полиция действовала в соответствии с этим пониманием. Когда этот обмен имеет место, он рассеивает предположения о принуждении.

Короче говоря, Суд исходит из исходной позиции, согласно которой хороший гражданин заинтересован в согласии, потому что это укрепляет верховенство закона. Это привилегия гражданства — она ​​придает нам достоинство — иметь возможность отказаться от защиты Четвертой поправки.И это только часть того, о чем идет речь в Суде о гражданстве. Вместо того, чтобы правительству действительно нужно было доказывать, что согласие было дано добровольно — стандарт, установленный Судом в другом месте в документе Schneckloth , — Суд фактически уже склонил чашу весов. В конце концов, кто, кроме плохого гражданина, не был бы заинтересован в повышении «собственной безопасности и безопасности окружающих?» Другими словами, кто, кроме плохого гражданина, откажется от согласия? Неважно, что у правительства нет взаимных обязательств сообщать гражданам об их праве на отказ в соответствии с Четвертой поправкой, не говоря уже о том, чтобы сообщить им, что любой такой отказ не может быть предъявлен им.

В другом уголовно-процессуальном деле INS v. Delgado Суд ясно дал понять, что добропорядочные граждане должны приветствовать полицейские расследования и рассматривать их как согласованные, даже если полицейские прибыли на их рабочее место и расположились возле выходов. Тогдашний судья Ренквист заметил, что это так, даже когда сотрудники правоохранительных органов пришли на работу, чтобы спросить сотрудников об их статусе гражданства . Объединяя нормативное наблюдение с описательным, Суд заявил: «Хотя большинство граждан ответят на запрос полиции, тот факт, что люди делают это, и делают это без предупреждения, что они свободны не отвечать, вряд ли устраняет консенсусный характер ответ.”

Действительно, нормативный посыл Суда состоит в том, что порядочный гражданин должен чувствовать себя утешенным присутствием офицеров. «Офицеры часто обязаны носить униформу, и во многих случаях это является поводом для уверенности, а не для дискомфорта». Ожидается, что порядочные граждане, даже порядочные граждане, принудительно остановленные в своих автомобилях в рамках следственных контрольно-пропускных пунктов, отреагируют «положительно, когда полиция просто попросит их о помощи в качестве« ответственных граждан »». Граждане, если они являются хорошими гражданами, будут считать свое сотрудничество «добровольным».”

Что еще Суд указал? Конечно, хороший гражданин не убегает от полиции, даже если есть история полицейского насилия в отношении граждан. В деле Illinois v. Wardlow молодой человек сбежал, увидев полицейский автомобиль. Офицеры погнались, загнали юношу в угол и задержали. Перед Судом стоял вопрос о том, было ли это изъятие оправданным, поскольку у офицеров не было вероятных оснований полагать, что преступление было совершено для оправдания ареста, или даже разумного подозрения в преступной деятельности, чтобы оправдать остановку Terry .Но Суд избежал этой проблемы, постановив, что сам факт побега молодого человека в сочетании с тем фактом, что это был район с высоким уровнем преступности, часто является эвфемизмом. — было достаточно, чтобы вызвать обоснованное подозрение. У полиции не было разумных подозрений, когда они подошли к Уордлоу, но они точно были, когда он сбежал. В конце концов, хорошие граждане не сбегают. Действительно, в поддержку своей позиции Суд указал на гораздо более широкий стандарт: любое уклончивое поведение — взгляд в другую сторону, изменение направления, уклонение от полиции — наводит на мысль о плохом гражданстве и может использоваться как фактор при оценке обоснованного подозрения.В нашем мире высоких технологий то же правило теперь применяется к тем, кто использует инструменты шифрования, чтобы сохранить конфиденциальность своей онлайн-активности. Это само по себе является признаком плохого гражданства, и этого было достаточно, чтобы поднять тревогу для АНБ.

Также дело Illinois v. Wardlow не единственное дело, в котором Суд вел переговоры о гражданстве. Рассмотрим дело California v. Hodari D . Суд призвал граждан, даже когда они сталкиваются с необоснованными приказами полиции, подчиняться:

[C] Выполнение приказа полиции остановить следует.. . быть воодушевленным. Мы должны предположить, что лишь некоторые из этих приказов не будут иметь адекватных оснований, и, поскольку адресат не имеет готовых средств для выявления неполноценных приказов, почти всегда ответственный курс на их выполнение.

В делах Суда по Пятой и Шестой поправкам также содержатся разговоры о гражданстве. Добропорядочный гражданин, если его неправомерно обвиняют в преступлении, не хранит молчания, несмотря на любую привилегию Пятой поправки против самообвинения, которую он может иметь.Хороший гражданин должен «сбросить [их] покров молчания» и выступить вперед, чтобы заявить о своей невиновности. Безусловно, это объясняет решение суда по делу Jenkins v. Anderson , разрешающее властям объявить импичмент дающему показания обвиняемому с его предварительным арестом молчанием. Гражданин, который отклонился от прямого и узкого взгляда и фактически совершил преступление, также поощряется к выполнению своего долга. Как выразился судья Скалиа в своем несогласии с делом Минник против Миссисипи : «Хотя каждый человек имеет право хранить молчание, для правонарушителя более добродетельно признать свое преступление и принять заслуженное наказание.” В деле Davis v. United States Суд даже взвесил вопрос о том, насколько красноречивым должен быть гражданин. Хороший гражданин твердо произносит и говорит. «Может быть, мне следует поговорить с адвокатом», — формулировка, о которой идет речь в Davis , не подходит для ссылки на право на адвоката. Суд признал, что это может поставить в невыгодное положение граждан, не имеющих «языковых навыков», чтобы «четко сформулировать свое право на адвоката», и социолингвистические исследования подтверждают это. Но, может быть, дело было именно в этом.В конце концов, хороший гражданин — это образованный гражданин.

И это лишь некоторые из дел, в которых Суд прямо ведет разговор о гражданстве. Существует также дело McCray v. Illinois , в котором Суд связывает информирование полиции о преступности других лиц с «хорошим гражданством», мнение, которое Суд снова поддержал в деле Джорджия против Рэндольфа . В деле Берт против Union Centennial Life Insurance Co . Суд отмечает, что «добропорядочные граждане» обязаны «предоставить [доказательства, которые] предотвратят судебную ошибку.” В деле Brown v. Walker Суд заявляет, что «[е] очень хороший гражданин обязан помогать в обеспечении соблюдения закона». А в деле Grin v. Shine Суд отмечает, что порядочный гражданин «должен быть готов» «подчиняться законам своей страны».

Опять же, это дела, в которых суд о гражданстве явно говорит. В других случаях Суд действует более косвенно, передавая то, что я в другом месте назвал типом «закона белой буквы». «Те» социальные и нормативные законы, которые стоят бок о бок и часто подкрепляют закон черных букв, но, как будто начертанные белыми чернилами на белой бумаге, остаются невидимыми невооруженным глазом.” Прочтите между строк, и вы сможете получить четкое разграничение в заключениях Суда по уголовным делам о том, что значит быть хорошим гражданином — готовность помочь властям и уступить конституционную защиту — по сравнению с тем, что значит быть плохим гражданином. И снова дело не только в том, что Суд описывает хорошее гражданство. В самом прямом смысле эти случаи отражают желание дать хорошее гражданство.

Могу себе представить, что для некоторых тот факт, что Суд, хотя и косвенно, побуждает граждан сотрудничать с полицией, следует приветствовать, а не критиковать.Для этих лиц Суд, настаивая на добросовестном гражданстве, выполняет свою роль как порядочный гражданин. Я не говорю о том, что поощрение хорошей гражданственности является врожденным злом. Скорее, я хочу сказать, что в разговорах о гражданстве есть что-то очень проблематичное, что побуждает граждан отказаться от конституционной защиты. и служить добровольным отрядом comitatus для системы уголовного правосудия, известной своей чрезмерной криминализацией, чрезмерным тюремным заключением и неравным полицейским контролем. Точно так же в разговорах о гражданстве есть что-то очень проблематичное, что сдерживает демократическое инакомыслие.Моя точка зрения также заключается в следующем: что бы кто-то ни думал о сути разговоров о гражданстве, безусловно, есть заслуга, ради прозрачности и законности, в том, чтобы сделать этот разговор о гражданстве открытым.

Следует сделать еще два замечания по поводу разговоров о гражданстве, которые вытекают из уголовно-процессуальных дел Суда. Во-первых, разговоры о гражданстве носят расовый характер. Как я уже писал ранее, история развития нашей уголовно-процессуальной юриспруденции — это во многом история о расе.То же самое можно сказать и о разговоре о гражданстве в Суде. Почти все дела Суда о гражданстве — Miranda , Schneckloth , Drayton , Delgado , Wardlow , Hodari D . — касаются черных или коричневых обвиняемых по уголовным делам, хотя Суд часто не учитывает этот факт. Более того, то, как «разговоры о гражданстве» Суда выслушиваются и интерпретируются, совсем не расово нейтрально. В результате расовые меньшинства, особенно темнокожие или смуглые, часто оказываются вынужденными «работать» над своим гражданством способами, уменьшающими гражданство.

Однако, прежде чем перейти к расе, имеет смысл начать с исследования роли, которую играет суд о гражданстве в воспитании каждого, , быть хорошими гражданами. Это проблема, о которой говорится ниже в части II.

II. Дисциплинированный

«Когда они установят правительство [] [люди] не должны думать ни о чем, кроме послушания, оставив заботу о своих свободах своим более мудрым правителям».
Джеймс Мэдисон

«[Граждане, остановившиеся на блокпостах, должны отреагировать] положительно, когда полиция просто просит их о помощи как« ответственные граждане ».’»
Иллинойс против Лидстера

Заимствуя работу Мишеля Фуко, в этой части утверждается, что разговоры Суда о гражданстве играют роль в воспитании граждан в послушных подданных или хороших граждан. Для начала в этой части будет обсуждаться, как разговоры Суда о гражданстве доходят до граждан.

До сих пор я говорил о выступлениях Суда о гражданстве как о выражении идей о хорошем гражданстве. Но вопрос, который скрывается за этим утверждением, касается механики и распределения.По общему признанию, немногие граждане читают заключения Верховного суда. Аудитория судебных заключений отборная и небольшая. Тем не менее, иногда их сообщения распространяются повсюду. Как отметила профессор Лорен Узиэль, уголовно-процессуальные дела Суда Уоррена вызвали большой общественный интерес; дела были опубликованы, обсуждались и широко комментировались в средствах массовой информации и в политической сфере ». Даже сегодня мнения Суда сокращены для новостей. Соедините этот факт с замечанием о том, что заключения Суда содержат выразительные идеи относительно того, как должны вести себя граждане.Как заметил более десяти лет назад профессор Лоуренс Лессиг, законы косвенно сообщают, какое поведение неуместно, какое поведение является ортодоксальным и какое поведение следует поощрять. Что еще более важно, они делают это способами, которые часто неуловимы и работают под поверхностью. То же самое и с заключениями Суда.

Даже если они не проходят через средства массовой информации, разговоры о гражданстве Суда по-прежнему слышны и воспринимаются многими. Он усвоен нижестоящими судами и судами штатов, окружными прокурорами и общественными защитниками.И публика переваривает эти разговоры о гражданстве в переработанной форме в телешоу с Dragnet до Law and Order , от Colombo до The Wire , от S.W.A.T. — Ночь . Такие культурные маркеры, в конце концов, являются неотъемлемой частью того, сколько граждан стали свободно говорить на законных основаниях; они существуют не независимо от закона, а в тщательно отброшенной тени закона.

И, конечно же, разговоры Суда о гражданстве передаются в полицейские управления через полицейские инструкции и обучение.Действительно, эта фильтрация является двунаправленной и динамической. Представления полиции о том, как граждане должны вести себя при взаимодействии с полицией, доводятся до сведения Суда в сводках генерального солиситора и в записках amicus от правоохранительных органов. Суд, в свою очередь, учитывает эти убеждения как часть своей Четвертой поправки, уравновешивающей права человека и необходимость «продвигать [е]». . . законные государственные интересы ». В самом деле, эти сообщения, вероятно, имеют еще один динамический характер.Формулировки Суда о том, кто является хорошим гражданином, а кто нет, скорее всего, формируют конституционную доктрину. В конце концов, решения, регулирующие действия полиции , обязательно основываются на убеждениях о том, что граждане должны делать . Хотя здесь можно многое раскрыть, центральным моментом является то, что во многих смыслах язык Суда отражает убеждения полиции. Что еще более важно, инкорпорируя эти убеждения, Суд узаконивает и укрепляет их.

И последнее, что нужно сказать о решениях Суда по уголовным делам и их распространении: те граждане, которые находятся под наибольшим контролем — из-за уровня преступности в общинах, где они живут, или из-за цвета их кожи — особенно вероятны быть знакомым с сообщениями, содержащимися в этих решениях.В конце концов, об этих решениях сообщается в брошюрах и инструкциях «Знай свои права», и даже в кампаниях, которые профессор Девон Карбадо описывает как « кампании, посвященные своей бесправности, ». Они передаются на занятиях по обучению водителей и в государственных школах, где молодежь из числа меньшинств, в частности, все чаще учат тому, как взаимодействовать с полицией. стать частью «пула знаний» обычен для черных и коричневых американцев. И, что наиболее важно, эти сообщения — включая сообщения о том, кто принадлежит, а кто нет — передаются черным и коричневым гражданам самой полицией.Фактически, именно в ходе взаимодействия с полицией многие американцы, особенно темнокожие и коричневые американцы, по закону социализируются в понимании того, «кто является гражданином [], а кто представляет собой проблему». Как утверждали некоторые ученые, такие встречи и другие аспекты системы уголовного правосудия функционируют как негативный гражданского образования. Политологи Чарльз Р. Эпп, Стивен Мейнард-Муди и Дональд Хайдер-Маркел высказывают аналогичное мнение о полицейских остановках: «Полицейские остановки передают мощный сигнал о гражданстве и равенстве.” Короче говоря, разговоры Суда о гражданстве могут не доходить до граждан напрямую, но они доходят до граждан.

Теперь о тележке: Обсуждения в суде о гражданстве играют роль в наказании граждан. Поучительна работа Фуко. В книге «Дисциплина и наказание » Фуко развил воображаемый паноптикум английского философа Джереми Бентама — идеальную тюрьму, где заключенные содержатся в камерах в круглом здании, в центре которого находится смотровая башня. Смотровая башня, наряду с архитектурными приспособлениями освещения и стратегически расположенными зеркалами, помещает заключенных под постоянное перцептивное наблюдение — перцептивное наблюдение, потому что сами заключенные не могут сказать, когда за ними на самом деле наблюдают, а когда нет.Как заметил Фуко, этот гипотетический паноптикум в действительности вызывает «у заключенного состояние сознательной и постоянной видимости». Таким образом, заключенные усваивают состояние наблюдения и дисциплины; они ведут себя так, как будто за ними все время наблюдают. Фактическое постоянное государственное наблюдение «не нужно». Перцептивное наблюдение делает заключенных послушными, покорными, послушными и хорошими. Наблюдение, даже когда оно невидимое или воображаемое, становится силой.

Фуко признавал дисциплинарную силу паноптикума Бентама, но он также считал, что современная эпоха сделала само физическое здание и его централизованное наблюдение излишними, по крайней мере, для дисциплинарного воздействия на людей в более широком смысле.Для Фуко образцовая тюрьма Бентама просто воспроизводила, «с немного большим вниманием, все механизмы, которые можно найти в социальном теле [.] Тюрьма похожа на довольно дисциплинированные бараки, строгую школу, темную мастерскую, но не качественно разные ». Иными словами, современная тюрьма — это всего лишь одно учреждение в сети учреждений, образующих «большой карцеральный континуум», в котором исчезают «границы между тюремным заключением, судебным наказанием и дисциплинарными учреждениями».

Фуко также заметил, что интерес государства к дисциплине выходит далеко за рамки того, что обычно принято называть полицейским государством.Государство также заинтересовано в том, чтобы дисциплинировать органы как «послушные субъекты» в поддержку государства. Эта дисциплина, как утверждал Фуко, расплывчата и «не может быть локализована в конкретном типе учреждения или государственного аппарата». Скорее, это «тип власти, способ ее осуществления, включающий в себя целый набор инструментов, техник, процедур, уровней применения [и] целей». Для Фуко успех этой дисциплинарной власти объясняется его опорой на «простые инструменты»: «иерархическое наблюдение», «нормализующие суждения», и «сеть письма», такие как свидетельства о рождении, свидетельства о браке и документы о собственности, которые документируют и отслеживают людей.Эти простые инструменты работают в тандеме, чтобы поощрять и нормализовать то, что государство считает приемлемым поведением. Эффект состоит в том, чтобы сделать приемлемое поведение и траектории естественными или, по крайней мере, происходящими независимо от состояния, когда на самом деле состояние вовлечено в большую часть нашего поведения, от того, когда и как мы получили образование, до того, когда и с кем мы вступаем в брак. и самому нашему существованию как продуктивным гражданам.

Безусловно, уголовно-процессуальная практика Суда играет роль в «иерархическом наблюдении».” Достаточно вспомнить решения Суда, разрешающие государству осуществлять практически неограниченное наблюдение; разрешение государству доступа к сторонним записям —Такие как банковские записи, телефонные записи, и записи о просмотре веб-страниц — и даже позволяя государству отслеживать и записывать нашу речь, наш почерк, наши отпечатки пальцев и даже нашу ДНК.

Постановления Суда по уголовным делам также способствуют созданию государственной «письменной сети». Нас больше не просто каталогизируют по свидетельствам о рождении и смерти.Теперь нас можно узнать с помощью больших данных, зафиксированных нашими финансовыми транзакциями и вездесущим наблюдением, с помощью карт Metrocards и E-Z, с помощью наших Facebook, Snapchat и Instagram и, в целом, по тому, «как мы живем сейчас». Даже наше взаимодействие с полицией отслеживается. В Нью-Йорке, например, не только тот факт, что всего за восемь лет полиция насильственно останавливала людей более 4,4 миллиона раз, подавляющее большинство из которых были невиновны в правонарушениях, — это должно заставить нас задуматься. Что также должно заставить нас задуматься, так это тот факт, что для каждого из этих 4.4 миллиона остановок, полиция заполнила форму UF-250 с указанием имени человека, остановившегося; дата их рождения и адрес; их раса, рост и пол; и даже есть ли у них татуировки. Короче говоря, полиция «пометила» людей — опять же, подавляющее большинство из которых были невиновны — для будущих записей. Они до сих пор так делают.

Однако меня больше всего интересует роль Суда в вынесении «нормализующих решений». В конце концов, именно это и делает Суд, когда обсуждает гражданство.В этих случаях Суд делает больше, чем просто решает юридический вопрос о том, нарушило ли конкретное действие государства право обвиняемого на свободу от необоснованных обысков или арестов, или его право не свидетельствовать против самого себя, или его право на помощь адвоката. Решения Суда также работают в другом реестре, создавая «наказуемость нормы». отмечая, какие граждане проявляли поведение, заслуживающее наказания, а какие нет; которые граждане заслуживают «повышенного внимания», изменить срок равной защиты, а граждане этого не делают.

Еще раз рассмотрим решения «разговора о гражданстве», обсуждаемые в Части I. Эти решения отмечают, какие граждане должным образом уважают власти. а какие нет — какие граждане являются «ответственными гражданами» и типа, которые «предоставляют любую информацию, которая у них может быть для помощи в правоохранительных органах», а какие нет; граждане надлежащим образом рассматривают полицию в положительном свете и как «повод для уверенности», а какие нет; граждане которых охотно сотрудничают с властями и добровольно раскрывают преступную деятельность а какие нет; и какие граждане послушны и подчиняются, а какие непослушны и не подчиняются.Короче говоря, решения определяют, какие граждане являются хорошими гражданами, а какие — плохими.

Есть еще один аспект того, как формулировки Суда являются дисциплинарными в смысле Фуко. Следствием плохого гражданина часто бывает наказание. Гражданин может не столкнуться с лишением свободы за то, что он «не проявит себя хорошо», но часто влекут другие, более изощренные формы наказания. В крайних случаях может быть арест за невыполнение приказа полиции. Это недавно произошло, когда медсестра больницы отказалась приказать детективу взять кровь у пациента, поскольку у детектива не было ордера; Сыщик арестовал медсестру принудительно за ее отказ.Чаще наказание принимает форму повышенного голоса, недоверия и раздражения, или дальнейшей задержки, или неуважения, или публичного унижения.

Прежде чем перейти к гонке в Части III, позвольте мне привести один пример того, как мы усвоили дисциплину: наш ответ на судебно созданное исключение согласия из Четвертой поправки. Ученые почти единодушно отметили, что исключение о согласии игнорирует доказательства того, что психологическое давление часто побуждает людей соглашаться.Ученые также отмечают, что полиция обучена тому, как побуждать водителей давать согласие. Например, одно известное учебное пособие « Tactics of Criminal Patrol » советует офицерам, как «расположить» водителя «эмоционально, чтобы дать вам [их] разрешение». В руководстве даже предлагается, как следует формулировать просьбы о согласии, предлагая фразу, которая «использует психологию в вашу пользу. Подразумевается, что субъект будет выглядеть виноватым, если не возражает против . . . . Отказаться психологически сложнее.” Но что ученые упускают, сосредотачиваясь на психологическом давлении, это следующее: хотя такое давление играет роль в том, почему так много людей соглашаются, эта роль, вероятно, бледнеет по сравнению с той ролью, которую сыграла государственная дисциплина. Нам говорили, прямо и косвенно, снова и снова, что помощь полиции — это то, что мы должны делать. В конце концов, хорошим и ответственным гражданам нечего скрывать, и они хотят помогать правоохранительным органам. Мы усвоили разговоры Суда о гражданстве так, что даже когда мы не хотим — нам есть куда быть, мы уже опаздываем, мы хотим сохранить свою конфиденциальность, мы думаем, что у нас есть права — мы сдаемся.Мы согласны. Мы уступаем то, что имеем. Мы становимся сговорчивыми, хорошими гражданами. А когда мы сопротивляемся, нас встречают недоверие и подозрения, критикуют за непослушание и отмечают как плохие.

III. Гоночное гражданство

«И вы не тот парень, но вы подходите под описание, потому что есть только один парень, который всегда подходит под описание».
Клаудиа Ренкин, Гражданин

«Ваша страна? Как оно стало твоим? »
Вт.Э. Du Bois
Я не могу думать о разговоре Суда о гражданстве в уголовно-процессуальных делах, не думая также о расе. В конце концов, я черный человек, живущий в стране, где «расовая принадлежность имеет значение», хотя, как напоминает нам Та-Нехиси Коутс, «[Р] ас — дитя расизма, а не отец». Я держу себя в руках, зная, что полиция будет наблюдать за мной, проверять полицию и в любой момент может быть остановлена ​​полицией. Как бы я ни надеялся, что мой статус академика может оградить меня от расовой политики, мой собственный опыт и опыт многочисленных черных профессоров говорят об обратном.Так что для меня, когда я думаю о разговорах Суда о гражданстве, липкая смола расы неизбежно. Добавьте к этому тот факт, что так же, как кажется, что нет выхода из гонки, кажется, что нет выхода из истории. Простой факт заключается в том, что раса и гражданство в этой стране всегда были переплетены, от первого обозначения чернокожих знаком рабства до ратификации Четырнадцатой поправки, расширяющей законное гражданство на чернокожих, и до непрекращающегося беспокойства по поводу того, кто является «настоящим». Американец.Таким образом, понимание расы и гражданства является необходимым условием для понимания расы и полицейской деятельности. Понимание расы и полицейской деятельности, в свою очередь, становится более ясным на фоне уголовно-процессуальных дел Суда, которые, даже когда раса не указана, относятся к определенному уровню расовых дел. Принимая во внимание эти три момента, каждый из которых я более подробно исследую ниже, следует задать вопрос: какое гражданство ожидается от тех, кто из-за цвета кожи часто рассматривается как второй класс и как «всегда уже подозревать»?

А.Раса и гражданство

Раса и гражданство в этой стране всегда были взаимосвязаны. Обеспокоенность по поводу первого всегда вызвала дискуссию о втором. Это выходит за рамки первородного греха страны, рабства и закрепления этого греха в Конституции посредством ее Великого Компромисса. Вместо того, чтобы напрямую заниматься рабством, Основатели пошли на компромиссы, которые они обнаружили только путем уклончивых слов и уклонений. Это также выходит за рамки того факта, что с самого начала «самые радикальные притязания на свободу и политическое равенство разыгрывались в противовес движимому рабству, самой крайней форме подневольного состояния», и что «равенство политических прав, которое является Первый знак американского гражданства был провозглашен при общепринятом его абсолютном отрицании.” Эта неспособность видеть черных гражданами была отражена в решении главного судьи Тэни по делу Дред Скотт против Сэндфорда , которое должно было включать вопрос о том, достаточно ли проживания Скотта в свободном штате, чтобы сделать его свободным. Вместо этого суд постановил, что Дред Скотт был не «гражданином», а существом «низшего порядка». . . непригодны для связи с белой расой », и как таковые не могли даже ссылаться на юрисдикцию разнообразия, чтобы решить эту проблему. Для американских судов чернокожие, независимо от того, свободны они или нет, могут быть подданными , но не настоящими гражданами, которые должны быть допущены к «политическому партнерству».” Или, как выразились профессора Джек Балкин и Сэнди Левинсон, Дред Скотт ясно дал понять, что «представители одной расы« владели »Соединенными Штатами; это была «их» община и «их» страна, и всем другим расам разрешалось оставаться только на ее условиях ».

Даже после Великого Освобождения и ратификации Четырнадцатой поправки, которая номинально предоставляла права гражданства бывшим рабам и их потомкам, контуры этого гражданства оставались спорными. Как отмечает профессор Халил Джебран Мухаммад:

В мгновение ока, равное историческому мгновению ока, четыре миллиона человек превратились из собственности в людей в потенциальных граждан страны.

. . . .

[На этом фоне] [t] он постэмансипационный период потребовал свежего и немедленного исследования новой реальности свободы чернокожих в Америке. К какому классу человечества относились эти африканцы в Америке? Какое качество гражданства они действительно заслужили? Какое сосуществование следует терпеть?

Короче говоря, для многих белых американцев «проблема рабства [теперь была] проблемой негров». Неотъемлемой частью этой проблемы были понятия гражданства, настолько, что эту проблему можно понять по названиям книг того периода, начиная с г. Следуя цветной линии: американское негритянское гражданство в прогрессивную эпоху to Цветной американец: от рабства к почетному гражданству к, несколько позже, . Американская дилемма: проблема негров и современная демократия. .Об этом беспокойстве по поводу гражданства можно судить и у таких мыслителей, как президент Вудро Вильсон, который настаивал на том, что любая попытка предоставить право голоса чернокожим навязывается белым южанам, «настоящим гражданам» региона.

Со своей стороны, Верховный суд сыграл определяющую роль в возведении преград на пути к осуществлению чернокожими американцами полных прав на гражданство. Это верно в отношении таких дел, как Дело о гражданских правах , в котором Суд постановил, что Закон о гражданских правах 1875 года, принятый с целью запретить расовую дискриминацию в общественных местах, превышает полномочия Конгресса в соответствии с поправками о реконструкции. и Plessy v.Ferguson , в котором Верховный суд одобрил расовую сегрегацию в общественных местах и ​​закрепил доктрину «отдельных, но равных». То же самое было и в деле United States v. Reese , которое аннулировало федеральные меры защиты при голосовании, предназначенные для предоставления права голоса недавно освобожденным афроамериканцам; Уильямс против Миссисипи , в котором поддерживаются законы Миссисипи о голосовании, лишающие чернокожих права голоса; и Giles v. Harris , который снова поддержал дискриминационные по расовому признаку законы о регистрации избирателей.И это было правдой в таких делах, как Berea College v. Kentucky , которые поддержали закон, запрещающий интегрированные школы в Кентукки, и Франклин против Южной Каролины , который подтвердил право штатов, по сути, исключать черных присяжных. Эти случаи означали подразумеваемое утверждение, что, хотя чернокожие были технически «гражданами», хотя и «американцами, написанными через дефис», это само по себе мало что значило — а иногда даже ничего не значило. Возможно, неудивительно, что историк Картер Дж. Вудсон заметил в 1921 году: «[C] принадлежность негров в этой стране — фикция.”

Связь между расой и гражданством в правовом статусе также можно увидеть в другом наборе законов и дел. Начиная с Закона о натурализации 1790 года, натурализованное гражданство было ограничено «свободными белыми людьми». По словам историка Джорджа Фредериксона, целью этого ограничения, вероятно, были свободные чернокожие, поскольку в то время перспективы азиатской иммиграции были малы, а коренные американцы не имели права. Однако первоначальное ограничение оказалось полезным, когда азиаты начали иммигрировать в значительных количествах в рамках калифорнийской золотой лихорадки.Действительно, исключение по расовому признаку для получения натурализованного гражданства продолжалось до 1952 года. Как документально подтвердил профессор Ян Хейни-Лопес, более миллиона белых получили гражданство благодаря этим законам о натурализации. В то же время другие иммигранты — из Гавайев, Китая, Японии, Бирмы и Филиппин — были сочтены небелыми и отвергнуты.

Наконец, даже группы иммигрантов, которые считались «белыми» и поэтому получили правовой статус натурализованных граждан, тем не менее, часто оказывались расово исключенными из социального гражданства.Они были белыми, но недостаточно белыми. Это было особенно верно в начале двадцатого века, когда многие англосаксы приняли то, что политолог Роджерс М. Смит назвал «аскриптивным американизмом»: веру в то, что «истинным» гражданством можно было получить родословную, восходящую к Северной Европа. Иммигранты из Южной и Восточной Европы, включая итальянцев, греков и славян, считались не совсем готовыми к полному гражданству наравне со «старыми» белыми американцами. Действительно, опасения, что эти новые иммигранты имеют большие семьи, в то время как рождаемость среди англосаксов снижается, побудили президента Теодора Рузвельта в одном из своих знаменитых писем о расе предупредить о «расовом самоубийстве».” Рузвельт призывал англосаксов противодействовать рождаемости иммигрантов, создавая собственные большие семьи с детьми, у которых были бы «сильные расовые качества» и которые тоже стали бы хорошими гражданами.

Все это добавляет контекста W.E.B. Наблюдение Дюбуа:

[] Расширение идеи общего Человечества происходит медленно и сегодня, но осознано смутно. Мы предоставляем полное гражданство в Мировом Содружестве «англосаксам» (что бы это ни значило), германцам и латыни; затем с некоторой неохотой распространяем его на кельтов и славян.Мы наполовину отрицаем это для желтых рас Азии, допускаем коричневых индейцев в переднюю только на основании неоспоримого прошлого; но с неграми Африки мы приходим к полной остановке, и в своем сердце цивилизованный мир единодушно отрицает, что они входят в черту человечества девятнадцатого века.

Этот контекст также указывает на неопровержимый факт, что оспариваемое гражданство испытывают те, кто наиболее отличается фенотипически. Рассмотрим все более громкие призывы «построить стену» между Америкой и Мексикой.В недавней книге Пэта Бьюкенена « Чрезвычайное положение: Вторжение и завоевание Америки в третьем мире» высказывается недвусмысленное утверждение: «Америка столкнулась с экзистенциальным кризисом. Если мы не получим контроль над нашими границами, к 2050 году американцы европейского происхождения будут меньшинством в стране, которую создали и построили их предки. Ни одна нация никогда не претерпевала столь радикальных демографических преобразований и не выживала ».

Как утверждал профессор Питер Хейлвуд, даже сегодня «гражданин безоговорочно белый.” Американцев азиатского происхождения по-прежнему часто считают «иностранцами». То же самое и с теми, кто выглядит мусульманином или южноазиатом и которым после 11 сентября часто приходилось вывешивать американские флаги возле своих домов и наклеивать наклейки с американскими флагами на бамперы своих автомобилей, чтобы продемонстрировать свое гражданство. Это часто верно в отношении латиноамериканцев, настолько, что суд разрешает пограничникам учитывать «очевидное мексиканское происхождение», чтобы определить, кого остановить. И до некоторой степени это правда, хотя мы редко признаем этот факт в отношении чернокожих.В конце концов, именно их условное гражданство объясняет, почему чернокожие жертвы урагана «Катрина» часто описывались в СМИ как «беженцы» — термин, обычно связанный с негражданами. Это также объясняет, почему так много американцев без труда поставили под сомнение «гражданство» президента Обамы с его подспудными расовыми мотивами.

B. Раса и полицейская деятельность

Понимание того, как гражданство стало расовым, кажется необходимым для получения «ответа» о том, какое гражданство ожидается от тех из нас, кто является черным и коричневым.И получить этот ответ невозможно, не думая об Эрике Гарнере, шестифутовом «нежном гиганте», который умер после того, как офицер Даниэль Панталео поместил его в запрещенный удушающий захват на Статен-Айленде, штат Нью-Йорк, 17 июля 2014 года. «Преступление» Гарнера: считать «преступлением» то, что полиция может снова арестовать его за простую продажу незакрепленных сигарет на улице, и сопротивляться их попыткам сделать это. Другой невооруженный темнокожий мужчина, на этот раз подросток, Майкл Браун, также является частью ответа.Даррен Уилсон, белый полицейский, застрелил Брауна в Фергюсоне, штат Миссури, 9 августа 2014 года. Преступление Брауна: кража сигарилл из винного магазина и бегство. Ответ касается Даджеррии Бектон, пятнадцатилетней темнокожей девочки-подростка, которую полицейский Техаса ударил телом на выпускной вечеринке у бассейна. Преступление Бектона: разбить вечеринку у бассейна с другими подростками. В нем также участвует Шакара, шестнадцатилетняя приемная ученица, которую старший заместитель Бен Филдс, школьный консультант, вытащил из ее стола и протащил через комнату.Ее преступление: недостаточно быстро спрятать мобильный телефон в классе. Я также не могу представить себе правильный ответ, не думая о Тамире Райс, двенадцатилетнем чернокожем мальчике, которого застрелил офицер полиции Кливленда. Его преступление: игра с игрушечным пулеметом в парке. Есть Сандра Бланд, которая покончила жизнь самоубийством после задержания из-за дорожного спора. Ее преступление: разговаривать с инспектором дорожного движения и недостаточно быстро выйти из машины. А Фредди Грей, который получил травму позвоночника и впал в кому, когда офицеры, полагая, что они преподают ему урок, не смогли пристегнуть его ремнями, когда доставили в участок.Его преступление: сбежать, когда он увидел полицию. И Филандо Кастиль, который был застрелен в своей машине, когда полез в карман за лицензией. Его преступление: уведомление полицейского о том, что у него есть лицензионное огнестрельное оружие. Какого рода гражданство от них ожидалось?

Это лишь некоторые из имен за последние несколько лет. Некоторые имена мы знаем. Те, над которыми многие из нас чешут в затылке, когда задаются вопросом, как это произошло. Те, которые приводят к резким отчетам Министерства юстиции или исследования о том, как жилищная дискриминация сделала Фергюсон, штат Миссури, горячей точкой для волнений.Те, которые вызывают дебаты о том, принадлежат ли полицейские к школе, а затем говорят о конвейере от школы к тюрьме, а затем говорят о том, почему в таком городе, как Нью-Йорк, у чернокожего ученика примерно один из двух шансов быть в школе с металлоискателями, в то время как у белого ученика есть только один шанс из семи. Те, которые возобновляют дебаты о том, способствовали ли разбитые окна полиции смерти Эрика Гарнера, в то время как протестующие маршируют и держат таблички с надписью «Я не могу дышать» или «Не стрелять».”

Что может быть менее очевидным, так это то, что эти имена являются частью более крупной проблемы гражданства. То тут, то там бывают извержения, но они также порождают более крупный вопрос: почему с некоторыми обращаются как с людьми второго сорта? Не зря книга стихов Клаудии Рэнкин, которая включает в себя стихотворения «В память о Трейвоне Мартине» и «Остановись и беги», называется « Citizen ». Рассмотрим в качестве примера данные агрессивной полицейской службы Нью-Йорка. Только в Нью-Йорке полиция казнила более 4 человек.4 миллиона принудительных остановок в период с января 2004 года по июнь 2012 года, из них восемьдесят четыре процента остановленных лиц были черными или коричневыми. В чистом виде это означает, что темнокожих или смуглых людей останавливали примерно 3,7 миллиона раз. Хотя эти остановки предположительно были основаны на разумном подозрении в совершении преступления, на самом деле было установлено, что около девятнадцати из двадцати этих лиц не занимались преступным поведением, требующим ареста, что привело к проценту ошибок примерно в девяносто четырех процентах.И даже это занижает истинный уровень ошибок, поскольку из арестованных почти половина арестованных в конечном итоге была прекращена.

Теперь перенесите это в другие города: Атланту, Вашингтон, Балтимор, Детройт и Лос-Анджелес. Какого гражданства там ожидают от расовых меньшинств? И это не только крупные города. Достаточно сказать Фергюсону, чтобы об этом напомнить. И это не просто районы, где проживают значительные меньшинства. Рассмотрим Онеонту, штат Нью-Йорк, город с населением примерно 10 000 человек.После того, как белая женщина заявила, что чернокожий мужчина ворвался в ее дом, полиция провела облаву почти на 200 из 300 чернокожих жителей города, включая как минимум одну чернокожую женщину . Это было всего пару десятилетий назад. Фактически, именно в местах с наименьшим процентом афроамериканцев, таких как Южная Дакота, Вермонт и Висконсин, наблюдаются самые большие различия в количестве заключенных.

Ранее я упоминал об известном уровне ошибок при работе полиции с остановками и обысками в Нью-Йорке.Мы видим аналогичные показатели ошибок в другом инструменте охраны правопорядка: под предлогом прекращения движения транспорта или того, что чернокожие давно называют «вождение в черном». Интересно, что исследования показывают небольшое несоответствие в однозначных остановках безопасности дорожного движения, таких как движение знака остановки. Скорее, несоответствие заключается в остановках для расследования, тех остановках, когда полиция по своему усмотрению останавливает движение за незначительное нарушение, например, перестроение без сигнала, в качестве предлога для поиска более криминального поведения. Для этих следственных остановок у чернокожих водителей почти в три раза больше шансов быть остановленных, чем у белых, и более чем в пять раз больше вероятность того, что их автомобили будут обысканы.И все же исследования показывают, что процент обнаруженных — скорость, с которой офицеры обнаруживают контрабанду после обыска — у афроамериканцев не выше. Добавьте к этому, что расовые меньшинства с большей вероятностью будут подвергаться бессмысленным унижениям, таким как приказ выйти из машины, или приказ держать руки на виду, или спросить, куда они собираются. Все это предполагает, что термин «ошибка» как описательный термин неполон. Ошибка означает, что остановки предназначены исключительно для задержания преступников. Я предлагаю, чтобы остановки также осуществляли своего рода контроль: чтобы показать, чья это страна, а чья — нет.

Итак, снова следует задать вопрос: какое гражданство ожидается от тех, кто в силу цвета кожи существует в том, что философ Джудит Батлер называет «расово насыщенным полем видимости». что представляет черных как второго сорта? Как расовые меньшинства доказывают, что они хорошие граждане, управляя автомобилем с той же осторожностью, что и их белые коллеги, по-прежнему подвергая их расовому контролю? Когда они, и только они, испытывают на себе тяжесть санкционированного судом усмотрения офицера приказать водителю выйти из машины, пассажир вышел из машины, или семья вышла из машины? Присоединившись к среднему классу и верхнему среднему классу и переехав в преимущественно белый район, по-прежнему подвергает их целевому контролю со стороны полиции за то, что они «неуместны»? Когда они и только они будут «наглыми», если они ответят и спросят, почему, попросить ордер, и спросите, под каким авторитетом? Когда они просто из-за цвета кожи часто уже отмечены как вероятная угроза, «символическое нападение», как «гражданин, находящийся под стражей», как «антигражданин»?

Конечно, расовая деятельность полиции — опять же неразрывно связана с тем, как мы воспринимаем наше равное гражданство — не изолированное явление.Как уже говорилось выше, это связано с историей. Как убедительно доказала профессор Кэрол Штайкер, даже наши современные полицейские силы частично связаны с «патрулями рабов», которые разработали многие торговые марки — униформу, оружие, военную отработку, — которые мы ассоциируем с полицейскими силами. Расовая полицейская деятельность также связана с выбором, который Суд делает — как в своих решениях, так и в разговорах о гражданстве — снова и снова. Связь между уголовно-процессуальной практикой Суда и гонкой за гражданством я рассматриваю в нижеследующем разделе.

C. Расовые и уголовно-процессуальные дела

До сих пор я пытался продемонстрировать, что вопрос расы и гражданства в этой стране всегда был чреватым, эта раса определяла, кому разрешено стать гражданином, и эта раса определяла, какие права гражданин может осуществлять. Но не менее важно следующее: гражданство всегда было связано с преступностью. Это не только в том смысле, что те, кто был осужден за тяжкие преступления, могут быть лишены прав, которые мы обычно связываем с гражданством, или, как Мишель Александер утверждала в The New Jim Crow , что мы, кажется, намеренно используем преступление как способ низвести черных до статуса второго сорта.И не только в том смысле, который сформулировал профессор Мухаммад: исторически мы «вписали преступление в расу», а затем использовали преступность черных как аргумент против полного гражданства. Скорее, гражданство также было связано с преступлением в заключениях уголовно-процессуального Суда, которые определяют, какие права имеют граждане и какие права они должны осуществлять.

Это связано с тем, что уголовно-процессуальные дела, даже если раса не указана, на определенном уровне относятся к расовой принадлежности. В самом деле, как я и несколько других ученых заметили, история развития нашей уголовно-процессуальной защиты становится полностью понятной только через призму расы.Право на адвоката для неимущих обвиняемых в уголовных преступлениях, право не подвергаться принуждению во время допроса, право на предупреждения Miranda , право на суд присяжных, и действительно, весь процесс, посредством которого Четвертая, Пятая и Шестая поправки были включены и применены к штатам, в значительной степени во многом благодаря озабоченности Суда в период между 1920-ми и 1960-ми годами по поводу обращения полиции с меньшинствами, особенно на юге. Даже сейчас, отчасти из-за расистской работы полиции, уголовно-процессуальные дела остаются делами на почве расы.Даже в уголовных делах с участием белых обвиняемых расовая принадлежность часто оказывается на втором плане.

Марк Вайнер ввел термин «черные судебные процессы» для применения к основополагающим делам о гражданских правах, таким как Dred Scott , Plessy и Brown . Вайнер пишет:

[B] Отсутствие судебных процессов — это юридические события, которые символически и драматически фигурируют в американской культуре, обнажая некоторые основные идеологические конфликты по поводу расы и гражданской жизни. Это правовые драмы гражданства, гражданские ритуалы, благодаря которым мы познали себя как народ.

Но чеканка Вайнера не идет достаточно далеко. Позвольте мне пойти еще дальше в терминологии Вайнера и сказать, что основополагающие уголовно-процессуальные дела — вспомним дело Terry v. Ohio , еще одно дело, в котором раса и отсутствовала, и присутствовала. — также действуют как «черные испытания», или даже «основные тексты, которые способствуют идеологии расы и расовой иерархии». Эти дела, по большей части с участием черных и коричневых подсудимых с одной стороны и государства с другой, также являются «юридическими драмами гражданства, гражданскими ритуалами, благодаря которым мы познали себя как людей.”

Признание уголовно-процессуальных дел «черными процессами» добавляет еще один слой к тому, как мы должны думать о решении Суда, снова и снова, использовать уголовно-процессуальные дела для обозначения того, что составляет хорошее гражданство по отношению к полиции. Хорошие граждане должны добровольно отказаться от своего права требовать ордера на обыск. Хорошие граждане должны добровольно отказаться от своего права на молчание или его противоположного права говорить. Хорошие граждане должны добровольно подчиняться приказам полиции, даже явно незаконным.Хорошие граждане должны охотно и с радостью помогать полиции, даже полицейской системе, которая усугубляет неравенство и лишение свободы. Раньше я утверждал, что это сообщения о хорошем гражданстве и, как следствие, о плохом гражданстве. Я добавил, что эти дела на определенном уровне также являются «черными процессами». Я не сказал следующее: эти сообщения не являются расово-нейтральными. Даже если расовые сообщения не предназначены, их можно услышать именно так.

Мы знаем от теоретика литературы и ученого-правоведа Стэнли Фиша, что то, как понимаются тексты, зависит от интерпретирующих сообществ, к которым принадлежат читатели.Другие литературоведы, такие как профессор Майкл Неуквард, сделали аналогичные наблюдения в отношении расы. Профессор Awkward спрашивает: «[Как] чернота направляет, влияет или диктует процесс интерпретации? Существует ли политика интерпретации, которая определяется или контролируется расой таким образом, чтобы ее можно было сравнить с идеологически обоснованным прочтением, например, феминистских критиков? » Со своей стороны, я постулировал, что есть нечто, называемое «черным чтением».

Все это имеет значение для разговора о гражданстве, даже если оно непреднамеренно, даже если предположить, что это игра в телефон. — понимается по признаку расы.Разрешите предложить себя в качестве экспоната. Опять же, я черный мужчина, живущий в стране, где «молодой плюс черный плюс мужчина» слишком часто «равняется вероятной причине». Когда я читаю United States v. Drayton , я подозреваемый в автобусе, которого спрашивают, не возражаю ли я дать согласие на обыск, или я один из «хороших граждан» вокруг него — «путешествующий на автобусе Greyhound. в пути от Ft. Лодердейл, Флорида, Детройт, Мичиган » — кого научили открывать чемоданы примером и кто использовал одобренную Судом психологию группового давления, «Поощрение согласия»? В деле Illinois v.Уордлоу , я бегу юношей, когда вижу полицию, потому что из моих расовых «пулов знаний» я знаю все о насилии со стороны полиции? Или я являюсь частью «хороших граждан», которым говорят, что бегство от полиции в их районе является разумным подозрением , и что, во всяком случае, они должны помочь полиции схватить молодежь. И почему у меня сложилось впечатление, что граждане, которых Суд имеет в виду в этих и других делах — граждане, которые должны быть заинтересованы в «поощрении согласия», граждан, которым говорят, что «выполнение приказа полиции прекратить» следует «поощрять», независимо от того, насколько недействительны приказы — бедные, черные и коричневые, бесправные? Это потому, что я так себе представляю, в деле United States v.Дрейтон , совершающий 32-часовую поездку на борзой из Флориды в Мичиган? Причина в том, что сообщество, упомянутое Судом в деле Illinois v. Wardlow , настолько «известно своей крупной торговлей наркотиками», что Суд говорит об этом дважды в первых шести предложениях заключения?

D. Гражданская работа

Концептуализация этих уголовно-процессуальных дел как «черных судебных процессов» и «основных текстов» помогает объяснить и контекстуализировать дополнительную работу, которую, в частности, должны выполнять расовые меньшинства, чтобы иметь симулякр статуса полного гражданства при взаимодействии с полицией.Дополнительная работа проистекает из давней ассоциации американскости с белизной. — представьте в своем воображении Всеамериканскую девушку или Всеамериканского мальчика — и взаимосвязанную проблему: ассоциацию черных и коричневых меньшинств с преступностью.

Основываясь на работе социолога Эрвинга Гоффмана об эффективности идентичности, Профессора Девон Карбадо и Миту Гулати отметили, что члены групп меньшинств, в ответ на негативные стереотипы, часто «выполняют значительный объем« дополнительной »работы с идентичностью, чтобы противостоять этим стереотипам.” Хотя первоначальные наблюдения Карбадо и Гулати касались дискриминации при приеме на работу, то же самое верно и в контексте взаимодействия полиции и граждан. Частично в результате судебной практики Суда, расовые меньшинства, в частности, сталкиваются с двойным затруднением: чтобы считаться «хорошими гражданами», заслуживающими обращения, обычно оказываемого привилегированным белым, эти граждане из числа меньшинств должны сначала отречься или, по крайней мере, преуменьшить значение их фактические права на гражданство. И если они это сделают, они никогда не получат от них полного удовольствия.

Они должны выполнять то, что я буду называть «работой по гражданству» — проявлять особую почтительность, уступать требованиям, отказываться от прав гражданства. Возможно, ничто лучше не иллюстрирует эту дополнительную «работу по гражданству», чем «разговоры», которые так много чернокожих и смуглых родителей вынуждены вести со своими детьми, — речь настолько известна, что судья Сотомайор сослался на нее в своем несогласии по делу Utah v. Strieff . То, что мне сказали мои родители, нетипично. Когда вы видите полицию:

Не запускать.Скажите «да, сэр» или «нет, сэр». Не отвечай. Держите голову опущенной, не смотрите им в глаза. Это неуважительно. Скажите «да, сэр» или «нет, сэр». «Да, мэм» или «нет, мэм», если это женщина-полицейский. Не веди себя умно. Не умничай. Просто опустите голову и будьте почтительны. Не спрашивайте, как это случилось и почему. Не убегай. Если вас отпустят, скажите «спасибо». Не показывай свой цвет. Не веди себя черным. Полицейский за секунду надерет тебе задницу, слышишь? Не отвечай. Делай, что они говорят, слышишь? Если он вас о чем-то не спросит, закройте рот и держите его на замке.Не надо говорить о правах. Определенно не нужно говорить о силе черных. Что вы вообще делали в мешковатых штанах и толстовке с капюшоном? Что вы делали, гуляя или ехав по той части города по-старому? Что вы делали, глядя на его номер и имя значка? У тебя нет прав, слышишь? Не убегай. И вам лучше сказать «да, сэр» или «нет, сэр».

Черным и коричневым американцам, в частности, говорят, что мы должны стойко терпеть санкционированные государством микроагрессии.Мы должны отказаться от расы и «казаться безопасными в расовом отношении». Нам говорят, что мы должны отвечать на вопросы, не связанные с указанными основаниями для остановки, особенно в случае следственных остановок движения. Куда ты идешь? Что привело вас в этот район? Вы не возражаете, если я загляну в вашу машину? Просто рутина — понимаете? Мы должны буквально «занять положение», за исключением того, что это положение гражданина по желанию или гражданина второго сорта.Даже несмотря на официальную вежливость, мы должны терпеть то, что профессор Шерри Колб называет «нанесением вреда». Профессор Фрэнк Руди Купер добавляет, что чернокожие мужчины должны выхолащивать себя в первую очередь. Мужчина или женщина, мы, конечно же, не должны спрашивать, как известная Сандра Бланд: «Почему?» Ожидается, что посредством всего этого мы уступим любое право Четвертой поправки, которое нам может потребоваться уйти (в случае так называемой «случайной встречи»), а также любое право Четвертой поправки на прекращение срока содержания под стражей. чем необходимо (в случае остановки).Ожидается, что мы откажемся от нашего права по Четвертой поправке отклонять запросы на обыск наших лиц и имущества. Ожидается, что мы откажемся от любого общего права и права Пятой поправки отказываться отвечать на вопросы, которые не имеют ничего общего с заявленным основанием для остановки. Двойная связь заключается не только в том, что для того, чтобы гарантировать обычное обращение с белыми гражданами, мы должны «работать» над своим гражданством. Двойная связь заключается в том, что мы должны проявлять гражданство послушного гражданина. Послушный гражданин.Непроблемный гражданин. И да, гражданин второго сорта.

Итак, позвольте мне вернуться к вопросу, который мотивировал этот раздел. Какого выступления ожидают Эрик Гарнер, Сандра Блэнд и все остальные?

IV. Говоря обратно

«Вот и суть: если вы не хотите, чтобы вас выстрелили, электрошокером, обстреляли перцовым баллончиком, ударили дубинкой или бросили на землю, просто делайте то, что я вам говорю. Не спорь со мной, не называй меня именами, не говори мне, что я не могу тебя остановить.. . . »
Семнадцатилетний ветеран полиции

«Самая важная должность в демократии — это должность гражданина. Изменения происходят из-за вас. Не забывай этого.
Президент Барак Обама

До сих пор я утверждал, что в уголовно-процессуальную юриспруденцию Суда — временами скрытые у всех на виду, иногда — скрытые под поверхностью — не учитываются, что значит быть хорошим гражданином по сравнению с властью полиции.Эти разговоры о гражданстве настаивают на том, что хорошие граждане должны приветствовать присутствие полицейских и считать своим долгом помогать им, даже если это означает информирование соседей, семьи и друзей. Не менее тревожным является то, что этот разговор призывает граждан дать согласие на обыски и выемки и отказаться от своего права на молчание или говорить. Повсюду эти разговоры о гражданстве функционируют как тип нормализующего суждения, неотъемлемая часть государственной дисциплины в смысле Фуко. Более того, эти разговоры о гражданстве почти всегда носят расовый характер.Умышленно или нет, но эти разговоры о гражданстве приводят к сдерживанию демократического инакомыслия и нарушению прав. Результатом также является дальнейшее неравенство.

Тем не менее, можно представить колебания и сопротивление этому аргументу. Для некоторых читателей ответ очевиден: а что, если Суд поощряет хорошее гражданство? Мой ответ так же прямолинеен. Меня беспокоит не провозглашение хорошего гражданства как таковое или даже его насаждение. Тем не менее, есть что-то очень проблематичное в модели хорошего гражданства, которая опирается на граждан, отказывающихся от своих прав на гражданство.Точно так же есть что-то проблематичное с моделью хорошего гражданства, которая, по сути, если не намеренно, сдерживает демократическое инакомыслие. Профессор Эрик Миллер говорит по теме: «Общественность не должна сталкиваться с жестокой дилеммой отказа от своих прав или жестокого обращения со стороны полиции». Сделаем еще один шаг: есть что-то очень проблематичное, даже ироничное, что в тех самых случаях, когда определяется конституционная защита, разговоры о гражданстве в Суде побуждают отказаться от такой защиты.Это первая проблема. Но есть и вторая проблема, связанная с неравномерным распределением разговоров о гражданстве. Нас должны беспокоить разговоры о гражданстве, которые неявно требуют, чтобы меньшинства доказали или «отработали» свое гражданство и действовали как пассивные, беспрекословные и, по сути, как граждане второго сорта. Хотя разговоры о гражданстве могут показаться не проблемой, это так.

Тем не менее, разговоры о гражданстве, провозглашенные Судом и которые ежедневно испытывают тысячи людей во время взаимодействия граждан с полицией, не должны быть проблемой.Эта заключительная часть эссе направлена ​​на юридическое вмешательство, которое уменьшит как проблемы, то есть проблему подавления прав и сдерживания инакомыслия, так и проблему расового распределения. В частности, эта часть представляет собой промежуточное пространство, в котором было бы признаком здоровой демократии то, что все гражданина имели возможность, без последствий или взаимных обвинений, отвечать полиции, спрашивать, почему и как, чтобы отстаивать свои права. права, подвергать сомнению и проверять границы закона и говорить «нет».В этом пространстве раздаются несогласные голоса или то, что политический теоретик Шанталь Муфф может назвать агонистическими голосами, скорее услышат, чем заставят замолчать, и демократия будет скорее укрепляться, чем подавляться.

Позвольте мне вернуться и подробнее остановиться на одном инциденте, который стал горячей точкой в ​​общенациональном разговоре о полицейской деятельности в этой стране. В июле 2015 года в округе Уоллер, штат Техас, солдат штата Брайан Энчиниа остановил Сандру Бланд за то, что она не использовала сигнал поворота. До этого события наиболее известным случаем остановки женщины был, вероятно, случай Гейл Этуотер, белой женщины, которая была арестована и доставлена ​​в тюрьму за то, что по существу не закрепила своих детей ремнями безопасности. арест, на который Верховный суд дал свое благословение в деле Atwater v.Город Лаго Виста . Как и Этуотер, Сандру Бланд остановили за обычное нарушение правил дорожного движения, остановку движения, которая могла бы исчезнуть среди тысяч остановок, которые происходят каждый день. Вместо этого ее остановка движения породила растущее движение «SayHerName». Как было запечатлено на видеокамеру на приборной панели государственного солдата, солдат Энсина быстро говорит Блэнду: «Не могли бы вы потушить сигарету, пожалуйста? Если не возражаете? » Сандра Бланд, активистка Black Lives Matter, отвечает собственным вопросом: «Я в машине, зачем мне тушить сигарету?» Вместо ответа солдат Энчиния приказывает Бланду выйти из машины, а когда она отказывается, солдат Энсиниа силой вытаскивает ее из машины.Камера на приборной панели солдата запечатлела этот обмен, а также солдата Энсину, волочащего Блэнда по земле.

Профессор Рэйчел Хармон, исследуя законную власть полицейских команд, предполагает, что Бланд отреагировала так же, как и она, чтобы поставить под сомнение авторитет солдата. Точка зрения профессора Хармона об этом инциденте, безусловно, верна. Но, на мой взгляд, чтение профессора Хармона отражает лишь часть того, о чем, вероятно, думал Бланд. Бланд, спрашивая, зачем ей тушить сигарету, не только ставил под сомнение авторитет офицера.Она также оспаривала этот авторитет и выдвигала гипотезу; она допрашивала солдата, спрашивая, остановил бы он ее, будь она белой, и попросил бы он ее затушить сигарету, будь она белой. Более того, чувствуется, что Бланд ставил под сомнение сам закон. Даже не упоминая названий дел — вспомните Пенсильванию против Миммса , Мэриленд против Уилсона , Whren против США , Соединенные Штаты против.Армстронг , и да, Этуотер против города Лаго Виста — она ​​спрашивала, как это может быть законным в стране, которая поддерживает равенство перед законом и равную справедливость — как в «сторожке [ам], так и в особняке [ах]» — что закон дает офицеру почти неограниченную свободу решать, какого гражданина ему остановить; какому гражданину он прикажет выйти из ее автомобиля; какому гражданину он прикажет положить руки «так, чтобы я мог их видеть»; какого гражданина он отпустит с предупреждением или накажет повесткой, арестом или, что еще хуже, физическим насилием; с каким гражданином он будет обращаться как с равным, как «предполагаемый невиновный»; и чего он не будет.Чувствуется, что спрашивая: «Я в машине, зачем мне тушить сигарету?» По сути, Бланд спрашивал, является ли это страной равного гражданства, страна без церемоний унижения, направленных на расовые меньшинства. Когда мы говорим «закон и порядок», она спрашивала, почему кажется, что мы имеем в виду определенный «порядок», определенную иерархию тел. Когда мы говорим «служи и защищай», она спрашивала, кого именно обслуживает полиция и что они защищают? Вспоминая слова активиста за гражданские права Фанни Лу Хамер, описавшего последствия увиденного ею неравенства, Бланд сказала: «Я устала быть больной и усталой.” Бланд спрашивал: «Есть ли причина, по которой я должен доказывать свое гражданство, а другие — нет?» Она отвечала и говорила черным.

Как общество, многих из нас научили классифицировать действия Блэнда как непослушные. Как недостаточно почтительно. Как непокорный. Действительно, частое явление после подобных широко разрекламированных столкновений между полицией и гражданами, особенно с участием расовых меньшинств в качестве жертв, является причиной обвинения указанной жертвы с комментариями типа «люди должны подчиняться приказам».” Нас учили думать о Блэнд и других черных и коричневых людях, подобных ей, как о непокорных, агрессивных, «наглых» и, в конечном счете, как о плохих гражданах. В конце концов, по мнению Суда, Блэнд должен был сотрудничать с полицией. Блэнд должен был беспрекословно подчиняться всем приказам полиции.

Но что произойдет, если мы возьмем за скобки то, чему нас учили, и посмотрим на действия Бланд — ее ответные слова — как на часть континуума граждан, участвующих в сопротивлении, выражая несогласие и недовольство, участвуя в агонистической демократии? Если смотреть через эту линзу, Бланд ответил на микроагрессию солдата, включив в него микро-сопротивление, зная, что такое микро-сопротивление может вызвать большее микро-сопротивление и, в конечном итоге, измениться.Итак, что происходит, когда мы помещаем Блэнда — и сотни таких граждан, как Бланд, — в тот же приговор, что и десятки женщин, которые в конце девятнадцатого века были арестованы, когда они пошли на избирательные участки, чтобы проголосовать, зная, что женщинам запрещено от голосования? Что происходит, когда мы помещаем Блэнда в то же предложение, что и Гомер Плесси, который сознательно сел в белую машину во время расовой сегрегации; или Роза Паркс, арестованная за отказ уступить свое место белому человеку на изолированном Юге; или Фред Коремацу, который умышленно нарушил приказ об исключении; или сотням трансвеститов, геев, мужчин и женщин, которые отказались от приказа полиции разойтись в гостинице «Стоунволл»; или МЕЧТНИКАМ, которые массово выступали как «не имеющие документов и не боясь» оспорить иммиграционную политику? Что происходит, когда мы признаем, что как общество, мы чествуем определенных людей — тех, кто пользуется привилегиями в силу своей белизны, класса и пола — именно потому, что они отстаивают свои права, потому что они занимаются агонистическим гражданством? Мы даже называем их образцами жесткого индивидуализма, американского боевого духа. Возьми эту работу и засунь ее. Не трогай мое барахло. Я отдам тебе свой пистолет, когда ты вырвешь его из моих холодных мертвых рук. Что происходит, когда мы признаем, что отказываем в одобрении тех, кого в силу расы и класса часто считают условными гражданами?

Если на то пошло, что происходит, когда мы предполагаем, что Блэнд, отвечая на вопросы и отказываясь добровольно выйти из своей машины, пока офицер не предоставит ей вескую причину, подвергает сомнению «вечное искушение правительства».. . арестовать оратора, а не исправить условия, на которые он жалуется? » Мы помним, что рождение этой республики началось с инакомыслия? В конце концов, инакомыслие — это «решающий институт для борьбы с несправедливыми иерархиями и для продвижения прогрессивных изменений». Помним ли мы, что Генри Дэвид Торо настаивал на том, что закон не обязательно справедлив и что иногда непослушание более справедливо? Или «Письмо из бирмингемской тюрьмы» Мартина Лютера Кинга-младшего, в котором он утверждал, что слишком большое уважение к закону большинства противоречит хорошему гражданству? Не так много лет назад гарвардский профессор Генри Луи Гейтс ответил на вопросы офицеру, который подозревал Гейтса, который только что вошел в его собственный дом, в грабеже.« Почему, потому что я черный человек в Америке? , — спросил Гейтс. Гейтс потребовал имя офицера и номер значка, и тот арестовал Гейтса за «хулиганство». Я упоминаю этот инцидент не только как еще одно доказательство того, что гражданин отвечает и отказывается быть «хорошим» — по крайней мере, отказывается быть «хорошим» в том смысле, на котором, кажется, настаивает Суд, — но также из-за пронзительных слов Гейтса, произнесенных за годы до него. арестовать. Хотя Гейтс использует термин «критика», можно легко заменить «возражение».Несколькими годами ранее Гейтс писал: «[C] ritique также может быть формой обязательства, средством предъявления претензий. Это высший жест гражданства. Способ сказать: «Я не просто проезжаю, я живу здесь » ».

Все это напоминает мне о несогласных с гражданами, которые разместили видео о своих действиях с полицией на YouTube. Студентка, которая отказывается опускать окно своей машины перед полицией. Мужчина, который сообщает об этом полиции, которая настаивает на обыске его квартиры, чтобы получить ордер.Пассажир авиалинии сказал властям TSA: «Если вы дотронетесь до моего барахла, я вас арестую». Мужчина остановился, чтобы пройти через жилой квартал с огнестрельным оружием, требуя объяснить, почему полицейские останавливают его, если ношение огнестрельного оружия не является преступлением и означает ли что-то Вторая поправка. Существуют сотни подобных видео, граждане, занимающиеся «супервизией», термин, придуманный Стивом Манном для описания акта «[наблюдения] или записи, совершаемой субъектом, не обладающим властью или властью над объектом наблюдения.” Граждане — черные и белые, латиноамериканцы и азиаты, мужчины и женщины, консерваторы и либералы. Конечно, есть и видео людей, которые не думали о камерах или их взаимодействиях, которые документируются. Вместо этого они могли думать только о том, что что-то не так, и что они слишком долго были пассивными, послушными, послушными субъектами, и что пришло время спросить, почему и как это произошло. Видео, как у Сандры Бланд. Или Эрик Гарнер. Или еще недавно было видео, на котором в Миннесоте был арестован темнокожий мужчина, Ларни Томас, за то, что он пошел по обочине дороги, хотя идти было некуда, потому что тротуар был официально закрыт из-за строительства.На видео видно и слышно, как Томас спорит с полицейским. И хотя после возмущения общественности полиция отклонила обвинения, город по-прежнему обвиняет Томаса в «воинственности» и невыполнении приказов. Я думаю также о Черных пантерах, которые в 1960-х годах вооружились огнестрельным оружием (отстаивая свои права в соответствии со Второй поправкой), сводами законов и наблюдали за полицией, все для того, чтобы сказать, что права имеют значение. Все эти граждане настаивали на диалоге, а не на монологе.И все были заняты инакомыслием. Политолог Остин Сарат мог бы даже добавить, что они были вовлечены в своего рода инакомыслие, восходящее к Сократу, агитируя не столько за разрушение, сколько за что-то лучшее. Наблюдение Сарата требует повторения: «Патриот любит идеализированную версию нации, в то время как несогласный движим идеализированной версией мира еще не законченных».

Наконец, что происходит, когда мы помещаем Блэнда в то же предложение, что и Доллри Мэпп из Мэпп против Огайо , Кто, как известно, сказал «нет», когда полицейские ворвались в дом, принадлежащий ей, и потребовали обыскать ее дом? Когда Мапп настаивал: «Я хочу увидеть ордер на обыск», офицеры ответили, высветив лист бумаги, который Мапп схватила и положила ей за пазуху.Офицеры выхватили его, арестовали за «воинственность». и приступила к безосновательному обыску ее дома. Но сказав «нет», будучи «воинственным», Мапп запустил цепочку событий, которые привели к «самому важному решению об обыске и выемке в истории», тот, который сделал исключительное правило обязательным для государств. В конце концов, все это подпадает под то, что профессора Лани Гинье и Джеральд Торрес называют «демоспруденцией», или действием, инициированным «обычными людьми», чтобы изменить «людей, которые создают закон, и ландшафт, в котором этот закон создается».” Все это Мартин Лютер Кинг-младший назвал «представлением самих наших тел как средство изложения нашего дела перед местным и национальным сообществом». Я надеюсь, что когда мы помещаем Блэнда в ряд инакомыслящих, происходит следующее: мы начинаем подвергать сомнению разговоры о гражданстве, которые охлаждают демократическое инакомыслие, и мы стремимся к промежуточному пространству, в котором все граждане могут подвергнуть сомнению предполагаемую моральную легитимность государства. власть.

Представьте себе разговор о гражданстве, в котором прославляются права, равенство и несогласие.Во-первых, что касается прав, рассмотрите преимущества, которые были бы получены, если бы заключения уголовного судопроизводства — вместо того, чтобы рассматривать четвертую, пятую и шестую поправки исключительно как нормативные ограничения на поведение правительства по отношению к отдельным лицам — также рассматривали их на практике и на языке мнений — как положительное право на независимую оценку и пользование гражданами. Рассмотрим преимущества, которые были бы получены, если бы Суд — опять же на практике и на своем языке — подчеркнул важность того, чтобы люди знали свои права и пользовались ими.Вместо решения вроде Schneckloth , в котором Суд постановил, что офицерам не нужно сообщать людям, что они имеют право отказывать в согласии, решение привело бы к противоположному выводу и подчеркнуло бы важность того, чтобы граждане знали о своих правах и чувствовали себя свободными в их реализации. Вместо решения вроде United States v. Mendenhall , в котором Суд не обнаружил нарушения Четвертой поправки, когда полиция задержала Сильвию Менденхолл в аэропорту Детройта, задала ей ряд вопросов, «попросила» ее пойти с ними в отдельную комнату, а затем обыскали ее на предмет наркотиков, Суд признал бы, что, как минимум, полиции следовало сообщить Менденхолл, что она не находится под арестом и что она действительно может не обращать внимания на их вопросы и уйти.Вместо решения вроде Devenpeck v. Alford , в котором Суд заявил, что информирование арестованного об основаниях для его ареста не требуется по конституции, Суд признал бы, что арест необоснован в соответствии с Четвертой поправкой без этого. Или рассмотрим такое дело, как Davis v. United States , в котором Суд не обнаружил нарушения Шестой поправки, хотя офицеры продолжали допрашивать Роберта Дэвиса после того, как он заявил: «Может быть, мне следует поговорить с адвокатом», потому что его заявление не было убедительным. достаточно.Решение, в котором подчеркивалась важность прав личности, как минимум потребовало бы, чтобы офицеры задавали Дэвису уточняющие вопросы и вновь подтвердили его право хранить молчание и право на помощь адвоката. Вместо этого в решении был сделан противоположный вывод: «[Мы] отказываемся принимать правило, требующее от офицеров задавать уточняющие вопросы. Если показания подозреваемого не являются недвусмысленным или недвусмысленным запросом адвоката, сотрудники полиции не обязаны прекращать его допрос ».

А теперь добавьте к этому языку, который ценит равенство.Слишком долго Суд считал равенство выходящим за рамки уголовно-процессуальных поправок. Как заявил Суд в деле Whren , в деле, санкционировавшем фиктивные остановки движения, равная защита является предметом «Положения о равной защите, а не Четвертой поправки». При этом Суд принял мировоззрение, согласно которому права — это «герметично закрытые единицы, принципы которых не должны загрязнять друг друга». Эффект подобен конституционному разделению прав.” Но все это не является неизбежным или предопределенным. Как мы с профессором Ахилом Амаром, профессором Эндрю Таслитцем и я отдельно утверждали в другом месте, имеет смысл с точки зрения текста читать поправки к уголовно-процессуальному законодательству как содержащие озабоченность по поводу равенства, которая вдохновляет пункт о равной защите Четырнадцатой поправки. В самом деле, одной из задач Четырнадцатой поправки было отменить различные довоенные законы, которые давали официальным лицам бесплатную лицензию на поиски и конфискации чернокожих. Конечно, суд Уоррена рассматривал четвертую, пятую и шестую поправки на фоне положения о равной защите четырнадцатой поправки.Представьте себе, как такой упор на равенство перед законом может изменить результаты не только в таких делах, как Whren , но и в таких делах, как Pennsylvania v. Mimms , или Мэриленд против Уилсона , или Этуотер против Лаго Виста , каждый из которых наделял полицию практически неограниченной свободой действий в отношении неравного обращения. Я должен добавить еще одну вещь, предполагая, что разговоры о гражданстве в уголовном судопроизводстве Суда включают понятия равенства. Этот язык должен подчеркивать нечто более радикальное, чем равенство между гражданами (независимо от их расы, дохода или статуса), но в равной степени верно: что гражданин и полиция — с точки зрения прав гражданства — равны.

Наконец, и, возможно, самое главное, представьте, если бы во мнениях уголовного судопроизводства говорилось о гражданстве, признавая ценность инакомыслия. Прямо сейчас суть заключений Суда состоит в том, что граждане должны хотеть помогать полиции, должны хотеть сотрудничать, должны хотеть делиться любой информацией, которую они знают о себе или других. Эти сообщения не являются самостоятельными. В этих сообщениях о хорошем гражданстве подразумеваются сообщения о плохом гражданстве — сообщения, которые, как мы видели, сдерживают не только осуществление прав, но и демократическое инакомыслие.Представьте себе мнения, которые позволяют гражданам, в том числе черным и коричневым, говорить в ответ. Это дает возможность людям проявлять оппозицию, ставить под сомнение авторитет и оспаривать сам закон, не опасаясь последствий. Чтобы быть ясным, я не предлагаю формулировки, которые давали бы людям право физически сопротивляться аресту или не подчиняться законному приказу. Но я предлагаю, чтобы люди в целом имели право говорить или не говорить по своему усмотрению. Быть «наглым», «воинственным» и оппозиционным.Чтобы «встать на колени», как недавно поступили игроки НФЛ и другие игроки в знак протеста против работы полиции по расовому признаку. Сказать даже бессмертными словами Jay-Z: «Тебе на это понадобится ордер». Сказать увековеченными словами Эрика Гарнера: «Каждый раз, когда вы видите меня, вы хотите со мной шутить. Я устал от этого. Сегодня это прекратится ». И не беспокоиться о том, что через несколько мгновений мне придется сказать: «Я не могу дышать».

Заключение

Слишком долго разговоры Суда о гражданстве в уголовно-процессуальных делах оставались незамеченными и незамеченными.Целью этого эссе было раскрыть этот разговор — особенно разговор о том, что значит быть хорошим гражданином по отношению к полиции, и требовать отчета. Цель также состояла в том, чтобы привести аргумент: попросту говоря, есть что-то тревожное в разговорах о гражданстве, которые побуждают граждан уступать свои права гражданства, те конституционные гарантии, которые мы имеем в соответствии с Четвертой, Пятой и Шестой поправками. В разговорах о гражданстве также есть что-то обескураживающее, что охлаждает инакомыслие.В разговорах о гражданстве, безусловно, есть что-то проблематичное, что усугубляет расовое неравенство.

Предложенное мною решение — вообразить более плюралистическую модель хорошего гражданства, которую должен принять Суд, вообразить пространство, которое, по крайней мере, терпит, если не приветствует инакомыслие и оппозицию, и которое возвеличивает права и равенство, — может не быть верным лекарством. все проблемы, которые я определил. Но, по крайней мере, он начинает разговор о проблеме, которая до сих пор оставалась незамеченной.

Иордания: решительный шаг за реформу правосудия

(Амман) — Предложения королевского комитета по реформированию системы правосудия Иордании являются важным шагом вперед, заявила сегодня Хьюман Райтс Вотч. Правительство и парламент должны действовать незамедлительно, чтобы эти предложения были реализованы.

Предлагаемые изменения гарантируют всем подозреваемым право на доступ к адвокату с момента ареста и во время допросов, а также создадут фонд юридической помощи для предоставления адвокатов подозреваемым, которые не могут себе это позволить.Предложение также включает новые ограничения на содержание под стражей до суда, положения об улучшении условий содержания в тюрьмах и отмену смягчения приговоров за так называемые «преступления в защиту чести».

«Власти Иордании должны воспользоваться возможностью и принять долгожданные меры, которые резко улучшат систему уголовного правосудия в стране», — сказала Сара Ли Уитсон, директор Хьюман Райтс Вотч по Ближнему Востоку. «При полной поддержке короля правительство и парламент должны незамедлительно приступить к формальному введению в действие мер системы правосудия.”

В сентябре 2016 года король Абдалла II учредил Королевский комитет по развитию судебной системы и укреплению законности и назначил бывшего премьер-министра Зайда аль-Рифая главой комитета. Аль-Рифаи представил королю 282-страничный отчет комитета. Отчет включал 49 конкретных рекомендаций по совершенствованию судебной системы и системы уголовного правосудия, предлагал изменения в 13 законов и четыре новых законопроекта и постановления, а также графики реализации.В отчете содержится призыв внести все предлагаемые изменения в течение 2017 года.

Рекомендации основаны на целях укрепления независимости судебной системы и администрации, а также реформы уголовного правосудия. Хьюман Райтс Вотч уже много лет отстаивает многие рекомендации. Некоторые из них были ранее отражены в Национальном всеобъемлющем плане прав человека Иордании, выпущенном в марте 2016 года, а также в предложенных поправках к уголовному кодексу страны в 2015 году, которые так и не были приняты.

Рекомендации включают серьезные изменения в уголовно-процессуальном законодательстве Иордании, которые предоставят всем подозреваемым право на доступ к адвокату в момент ареста и во время допроса полицией и прокуратурой. Законодательство Иордании в настоящее время не гарантирует право на доступ к адвокату во время допроса. Предлагаемые изменения будут запрещать допросы без присутствия адвоката без согласия подозреваемого, а прокуратура должна будет включать в материалы расследования способы, с помощью которых лицо может связаться с адвокатом.При отсутствии согласия подозреваемого результаты допросов, проведенных без присутствия адвоката, будут аннулированы. Юридическое представительство потребуется для дел, связанных с преступлениями, наказуемыми лишением свободы на срок не менее 10 лет.

Рекомендации также призывают к созданию фонда для юридического представительства подозреваемых, которые не могут позволить себе услуги адвоката. Исследование уголовных дел, проведенное в 2012 году Центром юстиции по оказанию юридической помощи, местной организацией, предлагающей бесплатные юридические услуги, показало, что 83 процента обвиняемых не были представлены адвокатом во время следствия и досудебной стадии, а 68 процентов не имели юридического представительства. в суде.

Согласно предлагаемым изменениям, в законе будет указано, что предварительное заключение является «исключительной мерой», а не нормой и допускается только при ограниченных обстоятельствах, в том числе когда оно «является единственным средством сохранения доказательств или материальных признаков преступления» или «для предотвращать принуждение свидетелей или потерпевших или препятствовать контактам подозреваемого со своими партнерами или соучастниками в преступлении … »Досудебное задержание за мелкие правонарушения будет продлено до трех месяцев за счет лишения судов права продлевать эти сроки содержания под стражей, и позволит судам продлевать предварительное заключение под стражу за серьезные правонарушения до года или 18 месяцев.Впервые любой, кого направят под стражу до суда, получит право подать апелляцию. Национальный центр Иордании по правам человека (NCHR) сообщил в своем годовом отчете за 2016 год, что в 2015 году в предварительном заключении находились 28 437 человек, что почти вдвое больше, чем 15 765 человек, отбывающих судебные приговоры.

Предлагаемые изменения также предусматривают альтернативы предварительному заключению, включая электронный мониторинг, запреты на поездки, домашний арест или другие ограничения передвижения лица, обвиняемого в преступлении.

В рекомендациях также содержится призыв к судебным органам, прокуратуре, Министерству здравоохранения и Иорданской медицинской ассоциации усилить надзор за медицинскими заключениями, касающимися задержанных, и ввести санкции за выдачу ложных медицинских отчетов. Рекомендации также требуют улучшения условий содержания в тюрьмах и регулярных посещений тюрем прокурорами для соблюдения условий, а также полного отделения лиц, содержащихся под стражей до суда, от осужденных.

Предложение включает в себя долгожданные изменения в уголовный кодекс, которые защитят женщин от насилия, в том числе полную отмену освобождения от расследования и судебного преследования для лица, обвиняемого в сексуальном посягательстве, которое соглашается выйти замуж за жертву, а также смягчение приговоров за такое так называемые «преступления чести».В предложении также уточняется, что мать ребенка может принимать неотложные медицинские решения от имени ребенка наравне с отцом.

Несмотря на эти достижения, рекомендации не соответствуют ряду аспектов, в том числе из-за того, что не удалось изменить статью 208 Уголовного кодекса, чтобы привести определение пытки в соответствие с международными стандартами. В определении не проводится различий между частными субъектами и государственными должностными лицами и не налагаются санкции, отражающие тяжесть преступления, которое иорданское законодательство квалифицирует как мелкое преступление.Предложение только повысит минимальное наказание за пытки с шести месяцев до одного года и сохранит максимальное трехлетнее наказание.

Поправки также, похоже, не распространяются на задержания, проводимые Главным разведывательным управлением Иордании (GID), самым могущественным разведывательным агентством страны. Он также не препятствует произвольному административному задержанию сроком до одного года местными губернаторами в соответствии с Законом о предупреждении преступности 1954 года, который противоречит Уголовно-процессуальному закону Иордании.Национальный центр по правам человека сообщил в своем годовом отчете за 2016 год, что в 2015 году 19 860 человек были задержаны в административном порядке, некоторые на срок более года.

Призывая к переосмыслению политики криминализации, рекомендации также не реформируют положения уголовного кодекса, которые службы безопасности, прокуратура и судьи уже давно применяют для ограничения основных прав на свободу выражения мнений и мирных собраний. Например, изменения не касаются статьи 149 Уголовного кодекса, которая запрещает «подрыв политического режима или подстрекательство к нему» — расплывчатое обвинение, которое использовалось для заключения в тюрьму и суда над десятками мирных политических активистов в Суде государственной безопасности Иордании с 2011 года. .Рекомендации также не касаются препятствий, с которыми сталкиваются журналисты и общественность при получении доступа к общественной информации.

«Несмотря на некоторые недостатки, рекомендации по улучшению сектора правосудия Иордании могут стать важным шагом вперед в области прав человека в Иордании», — сказал Уитсон. «Правительство должно незамедлительно претворить их в жизнь».

Информационный портфель ювенальной юстиции — Комитет по правам ребенка

сек. 208. Младенчество, безумие | WomensLaw.org

Сек. 208. Младенчество, безумие

(a) Если лицо, имеющее право возбудить иск, находится в состоянии инвалидности из-за младенчества или безумия на момент возникновения причины иска, а время, ограниченное иным образом для возбуждения иска, составляет три года или больше и истекает не позднее, чем через три года после прекращения инвалидности или смерти инвалида, время, в течение которого должно быть возбуждено дело, должно быть увеличено до трех лет после прекращения инвалидности или смерти инвалида, в зависимости от того, какое событие первое происходит; если иным образом ограниченный срок составляет менее трех лет, срок продлевается на период нетрудоспособности.Срок, в течение которого должно быть возбуждено дело, не может быть продлен этим положением более чем на десять лет после возникновения причины иска, за исключением любых действий, кроме медицинской, стоматологической или ортопедической халатности, когда лицо было инвалидом из-за младенчество. Этот раздел не применяется к искам о взыскании штрафа или конфискации, а также к шерифу или другому офицеру за побег. (B) Несмотря на любое положение закона, которое налагает срок исковой давности, и положения любого другого закона относящиеся к подаче уведомления о претензии или уведомления о намерении подать претензию в качестве условия, предшествующего возбуждению иска или специального разбирательства, в отношении всех гражданских исков или оснований иска, поданных любым лицом по физическим, психологическим или психологическим причинам. другие травмы или состояния, причиненные такому лицу в результате поведения, которое представляет собой сексуальное преступление, как определено в статье сто тридцать уголовного закона, совершенное против такого лица, которому меньше восемнадцати лет, инцест, как определено в статье 255.27, 255.26 или 255.25 уголовного закона, совершенного в отношении лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста, или использование такого лица в сексуальных действиях, как это определено в статье 263.05 Уголовного закона, или предшествующем законодательном акте, запрещавшем такое поведение на момент совершения действия, поведение которого было совершено против такого лица, которому было меньше восемнадцати лет, такое действие может быть возбуждено против любой стороны, намеренные или небрежные действия или бездействие которой предположительно привели к совершению указанного поведения. до достижения истцом или младенцем-истцом возраста пятидесяти пяти лет.В любом таком иске или иске, в дополнение к любой другой защите и утвердительной защите, которые могут быть доступны в соответствии с законом, правилом или общим правом, в той мере, в какой действия, предполагаемые в таком иске, относятся к типу, описанному в первом подразделе В соответствии с разделом 130.30 уголовного закона или подразделом 1 раздела 130.45 уголовного закона применяются положительные возражения, изложенные, соответственно, в заключительном параграфе таких разделов уголовного закона.

Бруклинская юридическая школа — уголовное дело

Подготовлен к практике в системе уголовного правосудия

Многие студенты Бруклинской школы права проявляют интерес к практике уголовного права.Эти студенты могут пожелать посвятить значительную часть своего юридического образования концепциям, доктринам, этическим вопросам и навыки, связанные с юридической практикой с упором на систему уголовного правосудия.

Сертификат продемонстрирует, что юридические исследования студентов предоставили им значительные возможности темам, связанным с уголовным правом и процедурой, и подтвердят, что они начинают свою юридическую карьеру со значительных понимание и глубокое знание уголовного права и его практики.

Студенты, которые выбирают сертификат по уголовному праву, должны удовлетворительно заполнить следующее:

1. Все три базовых курса
2. Не менее двух факультативов из курсов продвинутого уровня и / или семинаров и специальных курсов
3. Не менее двух факультативов из курсов, основанных на навыках и практике

Базовые курсы

Требуются все курсы

Уголовный процесс: расследования (CRM-200)
Уголовный процесс: рассмотрение дела (CRM-201)
Доказательства (CPL-200)

Курсы повышения квалификации

Киберпреступность (IPL-225)
Федеральное уголовное расследование (CRM-225)
Закон о национальной безопасности (CLT-220)
Мошенничество с ценными бумагами: уголовное и нормативное правоприменение (BOL-420)

Семинары и специальные курсы *

Семинар по корпоративным преступлениям и белым воротничкам (CRM-215)
Уголовное правосудие ?: Netflix’s Making a Murder (CRM-326)
Домашнее насилие и закон (FML-205)
Судебная медицина и право (CRM-260)
Закон и Семинар по полицейской политике (CRM-310)
Семинар по праву и мозгу (LTJ-345)
Законодательство и его толкование (RLP-250)
Семинар по уголовному процессу в Нью-Йорке (CRM-305)
Правосудие по решению проблем (CRM-205)
Семинар по расовому, гендерному и преступному праву (CRM-316)
Семинар по терроризму и гражданским свободам (CLT-455)
Семинар «Когда правосудие терпит поражение» (LTJ-336)
Семинар по вынесению неправомерных приговоров (CRM-345)

* В этот список включены семинары, предлагаемые в настоящее время.Время от времени проводятся различные семинары по темам уголовного права. будет добавлено.

Навыки и практические курсы

Симуляционные курсы
Судебная защита (CPL-360)
Апелляционная защита (LWR-270)
Семинар по доказательствам (CPL-307)

Clinics *
BLS / EXI Innocence (CLN-333)
Clemency and Pardon Project (CLN-347)
Прокуратура: Brooklyn DA (CLN-316)
Прокуратура: USAO EDNY (CLN-318)
Возвращение молодежи и юридические услуги (CLN-208)

Стажировка **
Стажировка по уголовным делам (любая стажировка в любом агентстве или организации уголовного правосудия)
Стажировка в суде по уголовным делам / судье
Правоприменение SEC

* Две семестровые клиники засчитываются за 2 курса повышения квалификации.

** Другие соответствующие практики в коммерческих организациях и финансовых учреждениях также могут удовлетворять этому требованию.

% PDF-1.3 % 9299 0 объект > эндобдж xref 9299 271 0000000016 00000 н. 0000005776 00000 н. 0000005901 00000 п. 0000012817 00000 п. 0000012996 00000 п. 0000013084 00000 п. 0000013190 00000 п. 0000013290 00000 н. 0000013398 00000 п. 0000013461 00000 п. 0000013571 00000 п. 0000013634 00000 п. 0000013740 00000 п. 0000013803 00000 п. 0000013913 00000 п. 0000013976 00000 п. 0000014090 00000 п. 0000014153 00000 п. 0000014257 00000 п. 0000014320 00000 п. 0000014468 00000 п. 0000014531 00000 п. 0000014647 00000 п. 0000014710 00000 п. 0000014830 00000 н. 0000014893 00000 п. 0000014997 00000 п. 0000015060 00000 п. 0000015178 00000 п. 0000015241 00000 п. 0000015349 00000 п. 0000015412 00000 п. 0000015523 00000 п. 0000015586 00000 п. 0000015708 00000 п. 0000015771 00000 п. 0000015891 00000 п. 0000015954 00000 п. 0000016071 00000 п. 0000016134 00000 п. 0000016241 00000 п. 0000016304 00000 п. 0000016418 00000 п. 0000016481 00000 п. 0000016609 00000 п. 0000016672 00000 п. 0000016781 00000 п. 0000016844 00000 п. 0000016961 00000 п. 0000017024 00000 п. 0000017135 00000 п. 0000017198 00000 п. 0000017315 00000 п. 0000017378 00000 п. 0000017484 00000 п. 0000017547 00000 п. 0000017659 00000 п. 0000017722 00000 п. 0000017832 00000 п. 0000017895 00000 п. 0000018010 00000 п. 0000018073 00000 п. 0000018179 00000 п. 0000018242 00000 п. 0000018362 00000 п. 0000018425 00000 п. 0000018539 00000 п. 0000018602 00000 п. 0000018734 00000 п. 0000018797 00000 п. 0000018907 00000 п. 0000018970 00000 п. 0000019078 00000 п. 0000019141 00000 п. 0000019258 00000 п. 0000019321 00000 п. 0000019440 00000 п. 0000019503 00000 п. 0000019623 00000 п. 0000019686 00000 п. 0000019807 00000 п. 0000019870 00000 п. 0000019979 00000 п. 0000020042 00000 п. 0000020147 00000 п. 0000020210 00000 п. 0000020335 00000 п. 0000020398 00000 п. 0000020519 00000 п. 0000020582 00000 п. 0000020690 00000 н. 0000020753 00000 п. 0000020866 00000 п. 0000020929 00000 п. 0000021048 00000 п. 0000021111 00000 п. 0000021216 00000 п. 0000021279 00000 п. 0000021386 00000 п. 0000021449 00000 п. 0000021557 00000 п. 0000021620 00000 н. 0000021731 00000 п. 0000021794 00000 п. 0000021908 00000 п. 0000021971 00000 п. 0000022121 00000 п. 0000022184 00000 п. 0000022292 00000 п. 0000022355 00000 п. 0000022466 00000 п. 0000022529 00000 н. 0000022634 00000 п. 0000022697 00000 п. 0000022804 00000 п. 0000022867 00000 п. 0000022985 00000 п. 0000023048 00000 н. 0000023159 00000 п. 0000023222 00000 п. 0000023365 00000 п. 0000023428 00000 п. 0000023556 00000 п. 0000023619 00000 п. 0000023726 00000 п. 0000023789 00000 п. 0000023898 00000 п. 0000023961 00000 п. 0000024070 00000 п. 0000024133 00000 п. 0000024259 00000 п. 0000024322 00000 п. 0000024429 00000 п. 0000024492 00000 п. 0000024605 00000 п. 0000024668 00000 п. 0000024775 00000 п. 0000024838 00000 п. 0000024946 00000 п. 0000025009 00000 п. 0000025118 00000 п. 0000025181 00000 п. 0000025293 00000 п. 0000025356 00000 п. 0000025466 00000 п. 0000025529 00000 п. 0000025660 00000 п. 0000025723 00000 п. 0000025832 00000 п. 0000025895 00000 п. 0000026002 00000 п. 0000026065 00000 п. 0000026169 00000 п. 0000026232 00000 п. 0000026351 00000 п. 0000026414 00000 п. 0000026520 00000 н. 0000026583 00000 п. 0000026692 00000 п. 0000026755 00000 п. 0000026860 00000 п. 0000026923 00000 п. 0000027037 00000 п. 0000027100 00000 н. 0000027210 00000 п. 0000027273 00000 н. 0000027383 00000 п. 0000027446 00000 н. 0000027558 00000 п. 0000027621 00000 п. 0000027728 00000 н. 0000027791 00000 п. 0000027896 00000 н. 0000027959 00000 н. 0000028084 00000 п. 0000028147 00000 п. 0000028281 00000 п. 0000028344 00000 п. 0000028450 00000 п. 0000028513 00000 п. 0000028621 00000 п. 0000028684 00000 п. 0000028836 00000 п. 0000028899 00000 н. 0000029015 00000 н. 0000029078 00000 п. 0000029195 00000 п. 0000029258 00000 п. 0000029366 00000 п. 0000029429 00000 п. 0000029536 00000 п. 0000029598 00000 п. 0000029708 00000 п. 0000029770 00000 п. 0000029897 00000 н. 0000029959 00000 н. 0000030070 00000 п. 0000030132 00000 п. 0000030237 00000 п. 0000030299 00000 н. 0000030403 00000 п. 0000030465 00000 п. 0000030576 00000 п. 0000030638 00000 п. 0000030768 00000 п. 0000030830 00000 п. 0000030937 00000 п. 0000030999 00000 н. 0000031108 00000 п. 0000031170 00000 п. 0000031279 00000 п. 0000031341 00000 п. 0000031449 00000 п. 0000031511 00000 п. 0000031620 00000 н. 0000031682 00000 п. 0000031799 00000 п. 0000031861 00000 п. 0000031988 00000 п. 0000032050 00000 п. 0000032179 00000 п. 0000032241 00000 п. 0000032358 00000 п. 0000032420 00000 п. 0000032525 00000 п. 0000032587 00000 н. 0000032697 00000 п. 0000032759 00000 п. 0000032862 00000 п. 0000032924 00000 п. 0000033032 00000 п. 0000033094 00000 п. 0000033200 00000 п.