Давайте раз и навсегда усвоим, что обращение в правоохранительные органы ≠ клевета (за редким исключением) — Право на vc.ru
9831 просмотров
О, сколько же раз за свою жизнь, я жалел, что у меня в арсенале не было этого поста. И каждый раз мне приходилось одно и то же объяснять людям, вместо того, чтобы просто дать им ссылку. Но ничего, сейчас мы это исправим.
Ликбез по теме клеветы.
Буквально каждый раз, как мне в моей жизни приходилось публично писать обращения в правоохранительные органы, я слышал в свой адрес «за клевету ответишь». За примерами далеко ходить не нужно, вот несколько из недавних постов про пирамиды:
И даже когда вроде бы пытаются поддержать, всё равно пишут про «заявление на клевету»:
И поскольку я планирую продолжать активную деятельность по очищению нашего жизненного пространства от всякой нечисти, аргументация в виде данного поста определённо пригодится.
Да и я думаю, что каждый из вас слышал подобные угрозы в стиле «если напишешь на меня заявление, то сядешь за клевету».
Итак, дорогие друзья (и враги), давайте запомним раз и навсегда:
Обращение в органы власти не образует состава клеветы.
Каковы ваши доказательства?
Для полноты картины напомню, что клевета — это уголовное преступление, наказание за которое предусмотрено ст. 128.1. УК РФ.
Но в обиходе под термином «клевета» также часто понимают сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию, защита которых предусмотрена ст. 152 ГК РФ.
Будем держать в голове оба этих варианта.
Также с недавнего времени введена статья 5.61.1 КоАП, предусматривающая административную ответственность за клевету, но она распространяется только на юридические лица, так что нам не особо интересна.
Уголовная клевета (ст. 128.1. УК РФ).
Отличительными признаками уголовной клеветы являются: заведомая ложность и порочащий характер конкретных сведений. Заявления общего характера, не содержащие указания на определенный ложный факт (например, выражения «вор», «мошенник», «взяточник», «подлец» и др.
Клевета характеризуется только умыслом: это значит, что преступник должен был осознавать ложность порочащих сведений сведений и желал их распространить.
Если гражданин уверен в том, что сведения, которые он распространяет, содержат правдивые данные, хотя на самом деле они ложные, он не может нести уголовную ответственность по указанной статье УК РФ. Исключается признак заведомой ложности в ситуациях, когда человек высказывает свое, не соответствующее действительности суждение о факте, который реально имел место, либо в ситуации, когда, распространяя те или иные сведения, человек добросовестно заблуждается об их ложности
https://epp.genproc.gov.ru/web/proc_74/activity/legal-education/explain?item=28626191
В Определении Конституционного Суда РФ от 05.12.2019 N 3272-О указывается, что сам факт обращения гражданина в государственные органы и органы местного самоуправления, связанного с реализацией конституционного права лица на обращение не образует состава клеветы.
Как же меня в этом плане удивляют ответы некоторых интернет-«юристов», которые ещё подливают масла в огонь безграмотности:
Гражданско-правовая «клевета» (ст. 152 ГК РФ).
В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», каждый гражданин имеет право свободно и добровольно обращаться в государственные органы, органы местного самоуправления и к должностным лицам в целях защиты своих прав и законных интересов либо прав и законных интересов других лиц. При этом гражданин может указать в обращении на известные ему факты и события, которые, по его мнению имеют отношение к существу поставленного в обращении вопроса и могут повлиять на его разрешение. То обстоятельство, что изложенные в обращении сведения могут не найти своего подтверждения, не является основанием для привлечения заявителя к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, если соответствующее обращение обусловлено его попыткой реализовать свои конституционные права, имеющие выраженную публичную направленность, в целях привлечения внимания к общественно значимой проблеме.
И это что же получается, можно писать сколько угодно заявлений на кого угодно?
Нет, это не совсем так. Ответственность за заведомо ложный донос предусмотрена ст.306 УК РФ. При этом направление заведомо ложного сообщения о преступлении человека может расцениваться как клевета (https://epp.genproc.gov.ru/web/proc_83/activity/legal-education/explain?item=65473663)
Также в Определении Конституционного Суда РФ от 05.12.2019 N 3272-О есть упоминание о том, что систематическое обращение граждан, т.е. использование конституционного права на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления путем постоянного направления информации, вынуждающего эти органы неоднократно проверять факты, указанные в обращениях, может свидетельствовать о намерении только причинить вред лицу, и следовательно быть квалифицировано как клевета.
Требования о защите чести и достоинства могут быть удовлетворены, но только лишь в одном случае — если суд установит, что заявление в органы не имело под собой никаких оснований и было продиктовано не намерением исполнить гражданский долг, а исключительно намерением причинить вред другому человеку, то есть было злоупотребление правом.
Вывод.
Использование обращений в правоохранительные органы со злым умыслом чревато последствиями, но во всех остальных случаях обращение в органы власти не может быть клеветой: ни уголовной, ни гражданско-правовой.
И можно смело отправлять в пешее эротическое путешествие умников, которые этим угрожают.
Если хотите поддержать меня — подписывайтесь на мой телеграм-канал. Будем бороться с прохиндеями вместе! Плюс там много информации направленной на повышение финансовой грамотности, и просто мои мысли. Если ссылка блокируется, найти меня нетрудно, вбив в телеграме в поиск: @aggressive_investor . А в остальном моя деятельность бесплатная, я никому ничего не продаю, донатов мне не надо.
Если у вас есть истории для расследований или вы пострадали от действий мошенников — пишите в комментарии или личные сообщения, постараюсь помочь, чем смогу.
Что считается клеветой и как это доказывать
Нормы об уголовной ответственности за клевету относятся к числу положений УК РФ, испытывающих на себе наиболее радикальные последствия законодательных инициатив.
Если в декабре 2011 года клевета была декриминализирована, то спустя всего восемь месяцев – в июле 2012 года – она была возвращена в УК РФ. В дальнейшем последовали ещё более неоднозначные поправки. Какие именно слова расцениваются как клеветнические, что понимается под распространением и как это доказывать?
Состав клеветы как уголовно-наказуемого деяния может образовывать только конкретное фактичное высказывание, поскольку только фактичное высказывание можно в юридическом смысле проверить на соответствие действительности и тем самым проверить наличие одного из элементов состава клеветы – ложности сведений. Иными словами, распространяемые при клевете сведения должны характеризовать какой-либо конкретный факт или событие.
Какие-либо общие фразы, ругательства, обзывания и иные оценочные суждения нельзя подвергнуть юридической проверке на соответствие действительности. В связи с этим заявления общего характера, не содержащие конкретного указания на определенный ложный факт или событие (например, «подлец», «негодяй» и др.
, в том числе в неприличной форме), не образуют состава клеветы, на что неоднократно указывалось судами различных уровней.
При этом не всякое сообщение (даже если оно является конкретным утверждением о фактах) является распространением в том смысле, в котором это понимается в ст.128.1 УК РФ. Например, КС РФ в Определении №3272-О от 05.12.2019 года подробно проанализировал ситуацию, связанную с направлением официальных обращений, с точки зрения возможной уголовной ответственности.
Кроме того, важно доказать факт распространения именно обвиняемым. Это не всегда бывает просто сделать – особенно если информация размещена, например, на интернет-ресурсах. Однако технические возможности для этого сейчас есть.
Клевета совершается только с прямым умыслом. В случае, если имеет место добросовестное заблуждение, состав клеветы отсутствует. Верховным Судом РФ это правило было конкретизировано ещё в 1999 году при рассмотрении дела в отношении Копьевой. Иными словами, для того, чтобы человек считался заблуждавшимся относительно утверждаемых им фактов и, следовательно, не подлежащим уголовной ответственности за клевету, он должен располагать какими-либо основаниями для своих утверждений.
В декабре 2020 года был принят федеральный закон №538-ФЗ, которым в ст.128.1 УК РФ внесён большой пакет поправок. Наиболее резонансная поправка – введение уголовной ответственности за клевету в отношении индивидуально не определенных лиц. По поводу неё возникает несколько вопросов.
Как верифицировать (проверять на соответствие действительности) распространяемые сведения, если они не «привязаны» к конкретному потерпевшему, его биографии, действиям и т.п., а высказаны в обобщённой форме и уже поэтому «распылены»? Даже если сведения являются ложными в отношении некоторых конкретных лиц, то это вовсе не означает, что они не могут быть правдивыми для кого-то из тех, кто остался за рамками уже установленного конкретного круга.
Как определять не только ложность сведений, но и её заведомость для их распространителя, если для кого-то из некоторой общности эти сведения – даже сугубо теоретически – могут быть правдивы? Очевидно, что обладая неким знанием (из СМИ, судебной практики, собственного опыта и т.
п.), например, о фактах фальсификации доказательств, человек не может подлежать уголовной ответственности по ч.2 ст.128.1 УК РФ за суждение «полицейские фальсифицируют доказательства, подделывая протоколы следственных действий», поскольку, к сожалению, такие манипуляции существуют, хотя, разумеется, и не у всех полицейских.
Полный текст статьи опубликован в журнале «Уголовный процесс» №9 за 2021 год.
Также Вы можете ознакомиться с практикой защиты адвоката по делам о клевете (оправдательный приговор) и о клевете и экстремизме в интернете (отказ в возбуждении уголовного дела).
Новый проект Уголовного кодекса Индонезии сдерживает политическое инакомыслие
Даже перед лицом сильного общественного протеста против предложенных поправок к уголовным законам, которые нарушают право индонезийцев на свободное выражение мнений, Министерство юстиции и прав человека Индонезии в прошлом месяце направило в парламент новый проект Уголовного кодекса (УК), который угрожает еще больше охладить политическое инакомыслие и гражданское участие.
В частности, он содержит положения, предусматривающие уголовную ответственность за диффамацию и оскорбление государственных должностных лиц, в том числе Президента и членов правительства.
Индонезийцы заслуживают реформированного КС, который защищает основные права на выражение своего мнения, включая критику и несогласие с избранными должностными лицами и правительством. Вместо этого новый проект лишает людей этих прав. EFF присоединяется к своим глобальным партнерам и призывает парламент Индонезии провести всеохватывающие и содержательные общественные консультации и пересмотреть новый проект УК в соответствии с международными обязательствами Индонезии в области прав человека.
Отсутствие содержательных публичных обсуждений
УК, закон с голландским колониальным наследием, находится в стадии реформирования с 1958 года. Один из последних проектов был представлен в 2019 году, когда правительство объявило о скором принятии нового кодекса, но так и не обнародовав его.
Это вызвало протесты, вынудив правительство опубликовать проект кодекса, что, в свою очередь, спровоцировало массовые демонстрации по всей Индонезии по поводу нарушения кодексом свободы слова. Общественность беспокоил ряд положений, от криминализации супружеской неверности и богохульства до воздействия на меньшинства и гражданское общество. Правительство не продвинулось вперед с этим проектом.
В настоящее время правительство Индонезии не может провести общественные консультации по поводу поправок к УК. В июне он анонсировал новый проект CC и снова не опубликовал его публично. Под давлением гражданского общества правительство обнародовало проект из 632 статей 6 июля. Оно не организовало инклюзивных публичных обсуждений, вместо этого заявив, что выполнило требование общественного участия и повышения осведомленности посредством так называемых социализационных сессий только за 12 места в Индонезии.
Правительство настаивает на скорейшем принятии полного проекта противоречивого нового УК, несмотря на то, что он был обнародован только в начале июля.
Поскольку проект уже находится в парламенте, единственным оставшимся якобы публичным форумом по нему является сессия вопросов и ответов между законодателями и правительством, в которой общественность не может участвовать. Это означает, что у индонезийцев и местных организаций гражданского общества не было возможности выразить свою обеспокоенность, внести свой вклад и принять участие в формировании одного из самых важных и важных законов в Индонезии.
В начале августа президент Индонезии Джоко Видодо обратился к правительству с просьбой выяснить общественное мнение о проекте УК, прежде чем он будет принят, для повышения осведомленности. Это важный шаг в правильном направлении.
Отсутствие уголовной ответственности за диффамацию
Среди наиболее проблемных положений нового проекта УК можно назвать те, которые устанавливают уголовное наказание, в том числе лишение свободы, за диффамацию и оскорбления в адрес Президента и Вице-президента, правительства, органов государственной власти и государственных учреждений.
Законы о диффамации обычно направлены на защиту людей от репутационного ущерба. Гражданские законы о диффамации позволяют пострадавшим подавать в суд и требовать извинений или денежной компенсации. С другой стороны, законы об уголовной ответственности за диффамацию используются как молот, чтобы заставить людей замолчать и несоразмерно ограничить свободу выражения мнений.
В то время как Индонезия пытается перевернуть страницу своего колониального прошлого, эти положения ранее использовались, чтобы запретить людям выражать свое несогласие и разочарование по отношению к властям. Более того, положение о диффамации и оскорблении президента и вице-президента исторически использовалось для защиты достоинства королевы, также известное как lese majeste . Конституционный суд Индонезии объявил эту статью неконституционной, заявив, что она является «колониальным наследием», нарушающим свободу выражения мнений, доступ к информации и принцип правовой определенности. Дженовева Алисия Кариса Шиела Майя, исследователь Института реформы уголовного правосудия, рассказала EFF:
«Похоже, что Правительство по-разному прочитало это решение, поскольку они постоянно пытаются защитить наличие этой статьи в проекте.
В недавней разработке законопроекта об Уголовном кодексе правительство предоставило более подробное разъяснение этой статьи (теперь статья 218), в котором даны руководящие указания по проведению различия между «диффамацией» и «критикой».
Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) раскритиковало аналогичный оскорбление величества законы в Таиланде, подчеркивающие сдерживающее воздействие на свободу слова и политическое инакомыслие в стране. Тем не менее, уголовная ответственность за диффамацию и законы об оскорблении величества применяются против индонезийских журналистов, которые освещают вопросы, представляющие общественный интерес, с участием государственных чиновников или членов индонезийской королевской семьи.
Например, в марте 2020 года Мохамад Садли, главный редактор liputanpersada.com, был приговорен к двум годам лишения свободы за авторскую статью с критикой проекта местного правительства по строительству дорог. Amnesty International сообщила об арестах в прошлом году по меньшей мере семи студентов Universitas Sebelas Maret в Суракарте на Центральной Яве после того, как они держали плакаты во время посещения кампуса Видодо, призывая президента поддержать местных фермеров, бороться с коррупцией и уделять первостепенное внимание общественному здравоохранению во время пандемии.
. Эти и многие другие примеры показывают, что кодификация уголовных наказаний за диффамацию и оскорбление государственных должностных лиц будет способствовать дальнейшему ограничению свободы слова и политического инакомыслия в Индонезии.
Безусловно, международные законы о правах человека признают право не подвергаться нападкам на свою репутацию. Например, статья 12 Всеобщей декларации прав человека ООН 1948 года предусматривает, что «никто не должен подвергаться […] посягательствам на его честь и репутацию». Статья 17 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года защищает от «незаконных посягательств на его честь и репутацию», а статья 19 МПГПП предусматривает «уважение прав или репутации других» в качестве законного основания для ограничение свободы слова.
Однако, несмотря на то, что свобода выражения мнений не является абсолютной, международные стандарты в области прав человека устанавливают, что свобода выражения мнений и мнений необходима для любого общества , и на нее следует налагать только необходимые и узконаправленные ограничения.
В Замечании общего порядка 34 Комитета ООН по правам человека содержится призыв к декриминализации диффамации, при этом отмечается, что «применение уголовного закона должно разрешаться только в самых серьезных случаях, а лишение свободы никогда не является надлежащим наказанием». Далее в нем говорится, что законы о диффамации, особенно законы об уголовной ответственности за диффамацию, должны рассматривать истину как средство защиты, а «общественный интерес к предмету критики следует рассматривать как средство защиты».
Отсутствие уголовного наказания за критику государственных служащих
Международные стандарты в области прав человека требуют проявления особой сдержанности при ограничении критики общественных деятелей и глав государств. В Замечании общего порядка 34 Комитета ООН по правам человека отмечается, что государства «не должны запрещать критику институтов, таких как армия или администрация». В нем также говорится, что незаконные ложные заявления о государственных должностных лицах, опубликованные по ошибке, без фактического злого умысла, не должны наказываться.
В Совместной декларации 2021 года о политиках и государственных должностных лицах и свободе выражения мнений подчеркивается, что политические высказывания должны пользоваться высоким уровнем защиты, даже те, которые государственные должностные лица могут счесть оскорбительными или неоправданно критическими. Наконец, в отчете Специального докладчика ООН по вопросу о свободе выражения мнений за 2022 год подчеркивается, что государственные должностные лица «должны ожидать более высокой степени общественного контроля и быть открытыми для критики».
Во время последнего цикла обзора Универсального периодического обзора (УПО) Совета ООН по правам человека (УПО) для Индонезии в 2017 году ряд рекомендаций был сосредоточен на пересмотре или отмене проблемных положений проекта УК. Однако правительство Индонезии лишь удвоило наказание за клевету в Интернете в Законе об информации и электронных транзакциях (IET), который также предусматривает уголовное наказание до шести лет лишения свободы.
Это положение не содержит исключения в отношении общественных интересов и несоразмерно ограничивает право на выражение мнений и их свободное выражение.
Дамар Джуниарто, исполнительный директор SAFEnet, сообщил EFF:
« Индонезия сохраняет большинство статей о диффамации в Уголовном кодексе и Законе об ITE, даже несмотря на то, что Индонезия ратифицировала МПГПП. Более того, новый проект Уголовного кодекса содержал несколько статей, касающихся богохульства, и включал положения, предусматривающие уголовную ответственность за диффамацию и оскорбление должностных лиц, в том числе Президента и правительства. Эта ситуация ставит под угрозу свободу выражения мнений в Индонезии .
Согласно отчету SAFEnet о ситуации с цифровыми правами за 2021 год, было возбуждено более 30 уголовных дел с участием 38 потерпевших по сомнительным статьям IET, и почти 60% всех цифровых атак в Индонезии были направлены против правозащитников, активистов, ученых и журналистов.
В двух уголовных делах участвовали два исследователя из Indonesia Corruption Watch, которые выявили связи между главой администрации президента и высшим руководством компании, ответственной за производство и маркетинг предположительно COVID-19.лечебный препарат в Индонезии. Еще одно дело о диффамации касалось двух правозащитников, Хариса Ажара, директора Lokataru, и Фатии Маулидиянти, директора KontraS, которые разоблачили причастность высокопоставленного высокопоставленного члена кабинета министров к проблемному бизнесу по добыче золота в зоне конфликта в Папуа. Кроме того, в полицию поступило заявление о руководителях Гринпис Индонезии за критику президента Индонезии по поводу вырубки лесов в пресс-релизе.
Заключение
В последнее десятилетие ситуация с правами человека в Индонезии еще больше ухудшилась. Новый проект УК вводит новые возможности для дальнейших посягательств на свободу выражения мнений, свободу собраний и доступ к информации. Индонезийцы заслуживают лучшего, и индонезийские власти должны отозвать новый проект УК из парламента, организовать инклюзивные и содержательные общественные обсуждения и разработать новый проект УК, соответствующий международным стандартам в области прав человека.
Медиа-юрист говорит, что новые российские законы «хоронят гражданское общество»
В конце прошлого года Россия приняла ряд новых правовых мер , которые, по мнению многих наблюдателей, направлены на дальнейшее ограничение сферы СМИ, в которой уже доминирует государство. Среди прочего, правительство начало вносить людей в свой список «иностранных агентов» СМИ , подвергая их потенциальным штрафам или тюремному заключению. Правительство также ввело уголовную ответственность за диффамацию в Интернете.
Роскомнадзор на этой неделе составил первую восьмерку административные протоколы — все против Радио Свободная Европа/Радио Свобода — за якобы нарушение закона об «иностранных агентах».
Протоколы нацелены на четыре русскоязычных проекта Радио Свобода/Радио Свобода: его основная служба в России, Радио Свобода; телевизионная и цифровая сеть «Настоящее время»; и «Сибирь.Реальность» и «Идель.Реальность» — два региональных сайта, предоставляющих местные новости и информацию аудитории Сибири и Волго-Уральского региона.
Редакция «Сибирь» Русской службы Радио Свобода поговорила с юристом Галиной Араповой, руководителем Воронежского Центр защиты СМИ , о последних шагах правительства и о том, какое влияние они могут оказать на российское гражданское общество.
Сам центр Араповой признан правительством России «некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента», и центр обжалует это определение. С момента своего основания в 1996 году Центр защиты СМИ оказывал юридическую помощь по многочисленным громким делам, в том числе по делам корреспондентов Русской службы Радио Свобода
Азаттык: В конце 2020 года правительство России приняло закон об отдельных иностранных агентах и вновь ввело уголовную ответственность за диффамацию в Интернете. Какую опасность представляют эти шаги для журналистов и пользователей Интернета?
Галина Арапова: Нам нужно вспомнить, с каким багажом мы вошли в 2020 год, чтобы понять основы этих нововведений.
В 2019 годуПравительство приняло меры по ужесточению ответственности за «неуважение к властям» и распространение «фейковых новостей». Ими был принят закон о так называемом суверенном Интернете и так называемый пакет Яровой (Прим. ред.:
Интернет-провайдеры и операторы сотовой связи начали сохранять метаданные всех обменов своих пользователей. Период тотального онлайн-мониторинга уже начался. Делали они это не для себя, а для предоставления информации спецслужбам, для чего даже не требовалось судебного решения.
Галина Арапова (архивное фото) В конце 2019 года был принят закон о регистрации физических лиц в качестве «иностранных агентов» и установлено требование, чтобы иностранные СМИ, признанные «иностранными агентами», создавали в России юридические лица.
В 2020 году разразилась пандемия COVID-19, и Роскомнадзор сразу же предупредил журналистов, чтобы они избегали любого «субъективного» освещения ситуации с коронавирусом, и начал наказывать распространителей «фейковых новостей» на эту тему. Они ввели уголовную ответственность за распространение «фейковых новостей». К середине апреля начали заводить уголовные дела, в том числе против Александра Пичугина.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Российского журналиста оштрафовали за распространение «ложной» информации о коронавирусе
В течение двух месяцев вели уголовное расследование в отношении журналистки Русской службы Радио Свобода Татьяны Вольцкой, но в возбуждении уголовного дела отказали и просто предъявили ей административное правонарушение (Прим. ред.: Вольцкая находилась под следствием по факту опубликованное ею интервью с врачом о том, как справиться с пандемией в Санкт-Петербурге). Ее и ее компанию оштрафовали, и мы, конечно же, будем обжаловать это дело в Европейском суде по правам человека.
Как мы будем судить Пичугина.
Уголовных дел завели достаточно много, но судимостей было не так уж и много. Я упоминаю об этом потому, что некоторые законы приняты, но активно не применяются. И пакет Яровой, и закон об «иностранных медиаагентах» были приняты достаточно давно, но долгое время оставались бездействующими. С другой стороны, сразу же начал действовать закон о «фейковых новостях». По всей стране правоохранительные органы считали делом чести найти и обезоружить распространителей «фейковых новостей» не только среди журналистов, но и среди блогеров и даже медицинских работников и простых пользователей Интернета.
Итак, в конце ноября и декабре мы увидели буквально обстрел законопроектами, вводящими новые ограничения для журналистов и гражданского общества. В совокупности с существующей практикой это практически похоронит гражданское общество, а журналисты даже не смогут освещать это.
Изменили законы так, что журналистам запрещено участвовать в демонстрациях или организовывать их.
Если раньше журналисты участвовали в одиночных пикетах в поддержку своих коллег, преследуемых за профессиональную деятельность, например, Игорь Рудников из Калининграда, Светлана Прокопьева из Пскова, Абдулмумин Гаджиев из Махачкалы и Иван Сафронов и Иван Голунов из Москвы — теперь уже не могут. Они также больше не могут призывать своих коллег к протесту, как это сделал Илья Азар. Это будет считаться «организацией публичного протеста» со всеми вытекающими последствиями.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Десятки российских журналистов задержаны в ходе разгона мирных протестов, сообщает общественная организация
Существует также проблема в новом законе, требующем, чтобы журналисты носили отличительные знаки, когда они освещают публичные мероприятия. Надписи будут разрабатывать Роскомнадзор совместно с Союзом журналистов. Они утверждают, что это необходимо для обеспечения безопасности журналистов. Но журналисты уже могли предъявить полиции удостоверение личности, чтобы доказать, что они профессиональные журналисты, выполняющие свою работу, но это никогда не мешало полиции задерживать их и грузить в автозаки вместе с другими задержанными.
Иногда милиционеры задерживали журналистов, возили их какое-то время по кругу, а потом отпускали без составления протокола. Такая тактика использовалась, чтобы помешать им освещать события и документировать происходящее, потому что были случаи, когда фотографии журналистов использовались в качестве доказательства насилия полиции против протестующих.
Азаттык: Тогда в чем смысл новых вывесок?
Арапова: Думаю, что «меченых» журналистов будет легче выделить в толпе и при желании легче изолировать. Если нет освещения, то, как говорится, не было и события. Совет Европы, кстати, проанализировав нарушения прав журналистов, освещающих протесты, заявил, что во многих странах отличительные знаки не спасают журналистов, а фактически делают их мишенями.
Азаттык: Расскажите о законе о криминализации диффамации.
Арапова: Произошло значительное усиление закона о диффамации – статья 128.1 УК. Раньше были штрафы или обязательные общественные работы, а теперь есть наказания до пяти лет лишения свободы.
Но, пожалуй, самое существенное изменение заключается в том, что определение диффамации включает в себя не только заведомое распространение ложных сведений о конкретном лице, но и такие сведения о любых «индивидуально неустановленных лицах». То же самое верно и для «оскорбления». Диффамация всегда была конкретной и адресной, а сейчас наши законодатели настолько размыли границы диффамации, что людей можно привлечь к уголовной ответственности за критику чего-либо, какой-либо группы или организации. Стремление приглушить любую критику властей взяло верх над любым здравым смыслом и цивилизованными правовыми нормами.
Азаттык: И еще одно новшество — ужесточение закона о тех, кого называют «иностранными агентами».
Арапова: В октябре Роскомнадзор обязал СМИ-иностранцев публиковать предупреждения для своих читателей. Пока этого никто не делает, но я опасаюсь, что очень скоро мы увидим уродующие дизайны изданий, в которых сразу после заголовка должно стоять предупреждение из 24 слов шрифтом в два раза больше, чем используемый для заголовка.
Под угрозой высоких изнурительных штрафов они заставят СМИ помечать весь свой контент как «иностранный агент», что оттолкнет их аудиторию. Если СМИ не вставят это предупреждение, их будут регулярно штрафовать, а затем блокировать.
Теперь, что касается лиц, признанных СМИ «иностранными агентами». Они приняли ограничения, которые касаются журналистов, блогеров и любых активных пользователей Интернета. Отдельные лица теперь могут быть обозначены либо как «иностранные агенты», либо как «иностранные агенты СМИ». Да, отдельные средства массовой информации, что для меня звучит как «индивидуальный оркестр». Звучит абсурдно и невозможно понять, но под Новый год в список «иностранных медиа-иноагентов» внесли первую пятерку человек. Это трое журналистов, связанных с «иностранным агентом» Радио Свобода – Людмила Савицкая, Сергей Маркелов и Денис Камалягин; один из самых видных правозащитников страны Лев Пономарев; и перформанс Дарья Апахончич .
Никто не знает, почему именно эти пятеро были удостоены этой чести, но, видимо, это только начало.
Власти будут так обозначать любого, кто, по их мнению, занимается «политической деятельностью» и получает иностранное финансирование или даже какую-либо организационную или иную помощь от международных организаций или иностранных граждан.
Понятие «политическая деятельность» весьма широкое — оно включает в себя любое распространение информации, способной повлиять на общественное мнение, любую правозащитную деятельность и многое другое. Например, если какой-то успешный блогер, который комментирует общественно-политические темы и размещает свои видео на YouTube и монетизирует свой контент, то он получает деньги из иностранного источника за рекламу на своем канале. Так что это подходит под определение «иностранное финансирование для распространения информации среди неограниченного круга лиц». Закон также может распространяться на молодых ученых, работающих по иностранным грантам или получающих стипендию в иностранном академическом учреждении.
Или правозащитники, принимающие благотворительные пожертвования из международных источников. Одним словом, любой, кому можно показать, что он получает иностранные деньги и кто говорит что-либо, что не нравится властям. Термины в законе очень, очень широкие, и их можно растянуть, чтобы охватить как минимум полстраны.
Закон написан таким образом, что любой человек, считающий себя вовлеченным в «политическую деятельность» и получающий какие-либо иностранные деньги, должен явиться к властям и потребовать, чтобы они включили его в список «иностранных агентов». » Я не считаю это требование правильным. Например, почему должно быть так, что журналист, пишущий для иностранного СМИ, занимается «политической», а не «журналистской» деятельностью? Я думаю, что правительство должно нести ответственность за определение журналистской работы как «политической деятельности». Если Минюст хочет сохранить такой список, пусть сами определяют.
Тем, кто не зарегистрируется, грозит штраф в размере 30 000 рублей (410 долларов США).
Но как только они регистрируются, они подвергаются дополнительным юридическим рискам и могут быть оштрафованы в любом случае. Кроме того, те, кто регистрируется добровольно, теряют право на обжалование назначения. Но если Минюст включит вас в список, вы можете обратиться в суд. Конечно, шансы на успех такого обращения в России равны нулю. Но это открывает путь для апелляции в Европейский суд по правам человека.
Азаттык: Давили ли власти на юристов, работающих в вашем центре?
Арапова: Центр защиты СМИ внесен в реестр некоммерческих организаций, являющихся «иностранными агентами», и вы можете увидеть это обозначение на нашем сайте. Мы в списке уже почти шесть лет, но мы против этого и считаем, что формулировка «иностранный агент» была введена для того, чтобы заклеймить что-то враждебным. Конечно, это абсурд, ведь мы работаем в интересах российского общества.
Мы не баллотируемся. Мы не занимаемся лоббированием. Мы не работаем ни с какими политическими партиями, ни для них.