Статья 3: Статья 3 КонсультантПлюс

Содержание

Статья 3 📖 GDPR. Территориальная сфера действия

Статья 1. Предмет и задачиСтатья 2. Материальная сфера действияСтатья 3. Территориальная сфера действияСтатья 4. ОпределенияСтатья 5. Принципы, касающиеся обработки персональных данныхСтатья 6. Законность обработкиСтатья 7. Условия согласияСтатья 9. Обработка специальных категорий персональных данныхСтатья 10. Обработка персональных данных, касающихся судимостей и правонарушенийСтатья 11. Обработка, не требующая идентификацииСтатья 12. Прозрачное информирование и коммуникация, а также режим осуществления прав субъекта данныхСтатья 13. Информация, предоставляемая в случае сбора персональных данных от субъекта данныхСтатья 14. Информация, предоставляемая при получении персональных данных не от субъекта данныхСтатья 15. Право доступа субъекта данныхСтатья 16. Право на уточнение данныхСтатья 17. Право на удаление данных («право быть забытым»)Статья 18. Право на ограничение обработкиСтатья 19. Обязанность уведомления относительно изменения или уничтожения персональных данных или ограничения обработкиСтатья 20.

Право на переносимость данныхСтатья 21. Право на возражениеСтатья 22. Автоматизированное принятие решений в индивидуальных случаях, в том числе профилированиеСтатья 23. ОграниченияСтатья 24. Предмет и задачиСтатья 25. Защита персональных данных: проектируемая и по умолчаниюСтатья 26. Со-контролёрыСтатья 27. Представители контролёров или процессоров, не имеющих организационной единицы в СоюзеСтатья 28. ПроцессорСтатья 29. Обработка от имени контролёра или процессораСтатья 30. Учет деятельности по обработкеСтатья 31. Сотрудничество с надзорным органомСтатья 32. Безопасность обработкиСтатья 33. Уведомление надзорного органа о нарушении безопасности персональных данныхСтатья 34. Уведомление субъекта данных о нарушении безопасности персональных данныхСтатья 35. Оценка воздействия на защиту персональных данныхСтатья 36. Предварительная консультацияСтатья 37. Назначение инспектора по защите персональных данныхСтатья 38. Должность инспектора по защите персональных данныхСтатья 39. Задачи инспектора по защите персональных данныхСтатья 40.

Кодексы поведенияСтатья 41. Мониторинг утвержденных кодексов поведенияСтатья 42. СертификацияСтатья 43. Органы по сертификацииСтатья 44. Общий принцип передачиСтатья 45. Передача данных на основании решения об адекватностиСтатья 46. Передача данных при условии осуществления надлежащих гарантийСтатья 47. Обязательные корпоративные правилаСтатья 48. Передача или раскрытие данных, не разрешенное законодательством СоюзаСтатья 49. Отступление от соблюдения обязательств в особых случаяхСтатья 50. Международное сотрудничество в области защиты персональных данныхСтатья 51. Надзорный органСтатья 52. НезависимостьСтатья 53. Общие условия для членов надзорного органаСтатья 54. Правила учреждения надзорного органаСтатья 55. КомпетенцияСтатья 56. Компетенция ведущего надзорного органаСтатья 57. ЗадачиСтатья 58. ПолномочияСтатья 59. Отчет о деятельностиСтатья 60. Сотрудничество между ведущим надзорным органом и иными заинтересованными надзорными органамиСтатья 61. Взаимная помощьСтатья 62. Совместные операции надзорных органовСтатья 63.

Механизм согласованияСтатья 64. Заключение Европейского совета по защите персональных данныхСтатья 65. Разрешение споров Европейским советом по защите персональных данныхСтатья 66. Процедура срочностиСтатья 67. Обмен информациейСтатья 68. Европейский совет по защите персональных данныхСтатья 69. НезависимостьСтатья 70. Задачи Европейского совета по защите персональных данныхСтатья 71. ОтчетыСтатья 72. ПроцедураСтатья 73. ПредседательСтатья 74. Задачи ПредседателяСтатья 75. СекретариатСтатья 76. КонфиденциальностьСтатья 77. Право подать жалобу в надзорный органСтатья 78. Право на эффективные средства судебной защиты против надзорного органаСтатья 79. Право на эффективные средства судебной защиты в отношении контролёра или процессораСтатья 80. Представительство субъектов данныхСтатья 81. Приостановление производства по делуСтатья 82. Ответственность и право на компенсациюСтатья 83. Общие условия для наложения административных штрафовСтатья 84. СанкцииСтатья 85. Обработка и свобода выражения мнений и распространения информацииСтатья 86.

Обработка и доступ общественности к официальным документамСтатья 87. Обработка национального идентификационного номераСтатья 88. Обработка в контексте занятостиСтатья 89. Гарантии и изъятия касающиеся обработки для архивных целей в публичном интересе, для целей научного или исторического исследования или в статистических целяхСтатья 90. Обязательства сохранения секретностиСтатья 91. Действующие нормы защита персональных данных церквей и религиозных организацийСтатья 92. Реализация подзаконных актовСтатья 93. Процедура КомитетаСтатья 94. Отмена Директивы 95/46/ЕССтатья 95. Соотношение с Директивой 2002/58/ЕССтатья 96. Соотношение с ранее заключенными соглашениямиСтатья 97. Отчеты Европейской КомиссииСтатья 98. Пересмотр иных правовых актов Евросоюза о защита персональных данныхСтатья 99. Вступление в силу и применениеПреамбула 1Преамбула 2Преамбула 3Преамбула 4Преамбула 5Преамбула 6Преамбула 7Преамбула 8Преамбула 9Преамбула 10Преамбула 11Преамбула 12Преамбула 13Преамбула 14Преамбула 15Преамбула 16Преамбула 17Преамбула 18Преамбула 19Преамбула 20Преамбула 21Преамбула 22Преамбула 23Преамбула 24Преамбула 25Преамбула 26Преамбула 27Преамбула 28Преамбула 29Преамбула 30Преамбула 31Преамбула 32Преамбула 33Преамбула 34Преамбула 35Преамбула 36Преамбула 37Преамбула 38Преамбула 39Преамбула 40Преамбула 41Преамбула 42Преамбула 43Преамбула 44Преамбула 45Преамбула 46Преамбула 47Преамбула 48Преамбула 49Преамбула 50Преамбула 51Преамбула 52Преамбула 53Преамбула 54Преамбула 55Преамбула 56Преамбула 57Преамбула 58Преамбула 59Преамбула 60Преамбула 61Преамбула 62Преамбула 63Преамбула 64Преамбула 65Преамбула 66Преамбула 67Преамбула 68Преамбула 69Преамбула 70Преамбула 71Преамбула 72Преамбула 73Преамбула 74Преамбула 75Преамбула 76Преамбула 77Преамбула 78Преамбула 79Преамбула 80Преамбула 81Преамбула 82Преамбула 83Преамбула 84Преамбула 85Преамбула 86Преамбула 87Преамбула 88Преамбула 89Преамбула 90Преамбула 91Преамбула 92Преамбула 93Преамбула 94Преамбула 95Преамбула 96Преамбула 97Преамбула 98Преамбула 99Преамбула 100Преамбула 101Преамбула 102Преамбула 103Преамбула 104Преамбула 105Преамбула 106Преамбула 107Преамбула 108Преамбула 109Преамбула 110Преамбула 111Преамбула 112Преамбула 113Преамбула 114Преамбула 115Преамбула 116Преамбула 117Преамбула 118Преамбула 119Преамбула 126Преамбула 127Преамбула 128Преамбула 129Преамбула 130Преамбула 131Преамбула 132Преамбула 133Преамбула 134Преамбула 135Преамбула 136Преамбула 137Преамбула 138Преамбула 139Преамбула 140Преамбула 141Преамбула 142Преамбула 120Преамбула 121Преамбула 122Преамбула 123Преамбула 124Преамбула 125Преамбула 143Преамбула 144Преамбула 145Преамбула 146Преамбула 147Преамбула 148Преамбула 149Преамбула 150Преамбула 151Преамбула 152Преамбула 153Преамбула 154Преамбула 155Преамбула 156Преамбула 157Преамбула 158Преамбула 159Преамбула 160Преамбула 161Преамбула 162Преамбула 163Преамбула 164Преамбула 165Преамбула 166Преамбула 167Преамбула 168Преамбула 169Преамбула 170Преамбула 171Преамбула 172Преамбула 173Статья 8.

Условия, применимые к согласию ребенка в случае оказания услуг информационного общества

GDPR > Статья 3. Территориальная сфера действия

Один язык Два языка Три языка

Скачать в PDF

Текст

Преамбулы

Руководство и прецедентное право

Комментарий эксперта

Регистрация | Войти

Болгарский (bg)Чешский (cs)Датский (da)Немецкий (de)Греческий (el)Английский (en)Испанский (es)Эстонский (et)Финский (fi)Французский (fr)Ирландский (ga)Хорватский (hr)Венгерский (hu)Итальянский (it)Корейский (ko)Литовский (lt)Латышский (lv)Малтийский (mt)Голандский (nl)Норвежский (no)Польский (pl)Португальский (pt)Румынский (ro)Русский (ru)Словацкий (sk)Словенский (sl)Шведский (sv)Украинский (uk)Китайский (zh)

Статья 3 GDPR.

Территориальная сфера действия

Article 3 GDPR. Territorial scope

Комментарий эксперта Преамбулы Руководство и прецедентное право

Комментарий эксперта

Преамбулы

(22) Любая обработка персональных данных в контексте деятельности организационной единицы контролёра или процессора в Союзе должна осуществляться в соответствии с настоящим Регламентом, независимо от того, осуществляется ли сама обработка собственно на территории Союза.

Организационная единица подразумевает эффективное и реальное осуществление деятельности постоянных структур. При этом, правовая форма таких структур, будь то филиал или правосубъектное дочернее предприятие, не является определяющим фактором.

(22) Any processing of personal data in the context of the activities of an establishment of a controller or a processor in the Union should be carried out in accordance with this Regulation, regardless of whether the processing itself takes place within the Union. Establishment implies the effective and real exercise of activity through stable arrangements. The legal form of such arrangements, whether through a branch or a subsidiary with a legal personality, is not the determining factor in that respect.

(23) В целях обеспечения защиты физических лиц, право на которую они имеют в соответствии с настоящим Регламентом, обработка персональных данных субъектов данных, находящихся в Союзе, контролёром или процессором, не имеющим организационной единицы в Союзе, подпадает под действие настоящего Регламента в случаях, когда обработка связана с предложением товаров или услуг субъектам данных, независимо от того, требуется ли от них оплата, или нет. Чтобы определить, предлагает ли такой контролёр или процессор товары или услуги субъектам данных, находящимся в Союзе, следует установить очевидность того, что контролёр или процессор намеревается предлагать услуги субъектам данных в одном или нескольких государствах-членах. Несмотря на доступность веб-сайта контролёра, процессора или посредника в Союзе, адреса электронной почты, иные контактные данные либо использование языка третьей страны, в которой учреждён контролёр, являются недостаточными для установления подобных намерений. Признаки, среди которых использование языка или валюты одного или нескольких государств-членов, с возможностью заказывать товары и услуги на этом языке, либо упоминание потребителей или пользователей, которые находятся в Союзе, могут подтверждать очевидность того, что контролёр намерен предлагать товары или услуги субъектам данных в Союзе.

(23) In order to ensure that natural persons are not deprived of the protection to which they are entitled under this Regulation, the processing of personal data of data subjects who are in the Union by a controller or a processor not established in the Union should be subject to this Regulation where the processing activities are related to offering goods or services to such data subjects irrespective of whether connected to a payment. In order to determine whether such a controller or processor is offering goods or services to data subjects who are in the Union, it should be ascertained whether it is apparent that the controller or processor envisages offering services to data subjects in one or more Member States in the Union. Whereas the mere accessibility of the controller’s, processor’s or an intermediary’s website in the Union, of an email address or of other contact details, or the use of a language generally used in the third country where the controller is established, is insufficient to ascertain such intention, factors such as the use of a language or a currency generally used in one or more Member States with the possibility of ordering goods and services in that other language, or the mentioning of customers or users who are in the Union, may make it apparent that the controller envisages offering goods or services to data subjects in the Union.

(24) Обработка персональных данных субъектов данных, находящихся в Союзе, контролёром или процессором, не имеющими организационной единицы в Союзе, также должна регулироваться настоящим Регламентом в случаях, связанных с мониторингом поведения таких субъектов данных в той мере, в какой их деятельность происходит в Союзе. Чтобы определить, можно ли признать деятельность по обработке как «мониторинг проведения» субъекта данных, необходимо установить, наблюдаются ли физические лица в Интернете, включая возможное последующее использование методов обработки персональных данных, включающими профилирование физического лица, в том числе, чтобы принять решение по данному лицу либо проанализировать или предсказать его личные предпочтения, поведение и отношения.

(24) The processing of personal data of data subjects who are in the Union by a controller or processor not established in the Union should also be subject to this Regulation when it is related to the monitoring of the behaviour of such data subjects in so far as their behaviour takes place within the Union. In order to determine whether a processing activity can be considered to monitor the behaviour of data subjects, it should be ascertained whether natural persons are tracked on the internet including potential subsequent use of personal data processing techniques which consist of profiling a natural person, particularly in order to take decisions concerning her or him or for analysing or predicting her or his personal preferences, behaviours and attitudes.

(25) В случаях, когда согласно международному публичному праву действует законодательство государства-члена, данный Регламент должен также применяться к контролёру, не имеющему организационной единицы в Союзе, например, в дипломатическом представительстве или консульском учреждении государства-члена.

(25) Where Member State law applies by virtue of public international law, this Regulation should also apply to a controller not established in the Union, such as in a Member State’s diplomatic mission or consular post.

Руководство и прецедентное право

Sign in
New account

Back to login

Url выделенного абзаца скопирован в буфер обмена

Подготовка PDF

Topic: Коллективная оборона – статья 5

Last updated 25-Jul-2022 11:55

Russian
English
French
Ukrainian

Принцип коллективной обороны занимает центральное место в основополагающем договоре НАТО. Он по-прежнему является уникальным и непреложным принципом, объединяющим членов организации, обязывающим их защищать друг друга и формирующим дух солидарности в Североатлантическом союзе.

Коллективная оборона означает, что нападение на одного из членов НАТО будет рассматриваться как нападение на всех членов НАТО.
Принцип коллективной обороны закреплен в статье 5 Вашингтонского договора.
Впервые за свою историю НАТО применила статью 5 после террористических актов, совершенных 11 сентября 2001 года против США.
НАТО принимала меры коллективной обороны несколько раз, в том числе в ответ на ситуацию в Сирии и на вторжение России в Украину.
НАТО имеет постоянные регулярные формирования, которые делают вклад в усилия Североатлантического союза по коллективной обороне на постоянной основе.

Статья 5
В 1949 году главной целью Североатлантического договора – основополагающего договора НАТО – было заключение пакта о взаимопомощи с целью отражения угрозы в случае, если Советский Союз будет стремиться распространить свой контроль над Восточной Европой на другие районы континента.
Каждая страна-участница согласилась с тем, что такая солидарность занимает центральное место в договоре, фактически делая статью 5 о коллективной обороне ключевой составляющей Североатлантического союза.
Статья 5 гласит, что, если одно государство-член НАТО становится жертвой вооруженного нападения, все остальные государства-члены Североатлантического союза будут считать этот акт насилия вооруженным нападением на все страны НАТО и предпримут действия, которые сочтут необходимыми, чтобы помочь стране НАТО, подвергшейся нападению.
Статья 5
«Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооруженное нападение на одну или несколько из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом и, следовательно, соглашаются с тем, что в случае если подобное вооруженное нападение будет иметь место, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого Статьей 51 Устава Организации Объединенных Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путем немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтет необходимым, включая применение вооруженной силы с целью восстановления и поддержания безопасности Североатлантического региона.
О любом подобном вооруженном нападении и всех принятых в результате него мерах немедленно сообщается Совету Безопасности. Подобные меры будут прекращены, когда Совет Безопасности примет меры, необходимые для восстановления и сохранения международного мира и безопасности».
Эту статью дополняет статья 6, которая гласит:
Статья 6¹
«В целях Статьи 5 считается, что вооруженное нападение на одну или несколько Договаривающихся сторон включает в себя вооруженное нападение:
- на территорию любой из Договаривающихся сторон в Европе или Северной Америке, алжирские департаменты Франции², на территорию или острова, расположенные в Североатлантической зоне севернее Тропика Рака и находящиеся под юрисдикцией какой-либо из Договаривающихся сторон;
- на вооруженные силы, суда или летательные аппараты какой-либо из Договаривающихся сторон, если эти вооруженные силы, суда или летательные аппараты находились на этих территориях, или над ними, или в любом другом районе Европы, или над ним, если на них или в нем на момент вступления в силу настоящего Договора размещались оккупационные силы какой-либо из Договаривающихся сторон, или в Средиземном море, или над ним, или в Североатлантической зоне севернее Тропика Рака, или над ней».
Принцип оказания помощи
Применяя Статью 5, страны НАТО могут оказывать помощь в любой форме, которую сочтут необходимой для реагирования на возникшую ситуацию. Это индивидуальное обязательство каждого государства-члена НАТО, и каждое государство-член отвечает за то, чтобы определить, что оно считает необходимым в конкретных обстоятельствах.
Помощь оказывается совместно с другими государствами-членами НАТО. Она необязательно носит военный характер и зависит от материальных ресурсов каждой страны. Поэтому каждое государство-член самостоятельно решает, какой вклад ему внести. Каждая страна консультируется с другими государствами-членами, принимая во внимание то, что конечной целью является «восстановление и поддержание безопасности Североатлантического региона».
Когда в конце 40-х годов составлялась статья 5, сформировался консенсус о принципе взаимопомощи, но вместе с тем имелись существенные разногласия о формах выполнения этого обязательства. Европейские страны хотели заручиться автоматическим содействием США в случае, если одно из государств, подписавших договор, подвергнется нападению; США не хотели брать на себя подобное обязательство и добились того, чтобы это было отражено в формулировке статьи 5.
1. Статья 6 была изменена Статьей 2 Протокола к Североатлантическому договору о присоединении к нему Греции и Турции.
2. 16 января 1963 года Североатлантический совет изменил настоящий Договор своим решением C-R(63)2, пункт V, в связи с независимостью алжирских департаментов Франции.
3. Документы о внешних сношениях Канады, том 15, глава IV.

Теракты 11 сентября
11 сентября 2001 года США подверглись жестокому террористическому нападению. В Стратегической концепции Североатлантического союза, принятой в 1999 году, терроризм уже был определен как один из факторов риска, затрагивающих безопасность НАТО. В ответ на теракты 11 сентября Североатлантический союз вступил в активную борьбу с терроризмом, впервые начав проводить операции за пределами евроатлантического региона, и приступил к основательной трансформации своих потенциалов. Кроме того, НАТО впервые за свою историю была вынуждена применить статью 5 Вашингтонского договора.
Проявление солидарности
Вечером 12 сентября 2001 года, меньше чем через сутки после нападений, государства-члены организации сослались на принцип, закрепленный в статье 5 Вашингтонского договора. Вслед за этим занимавший в то время пост Генерального секретаря НАТО лорд Робертсон проинформировал Генерального секретаря ООН о решении, принятом Североатлантическим союзом.
Североатлантический совет – главный политический орган принятия решений НАТО – пришел к соглашению о том, что если им будет установлено, что руководство нападением на Соединенные Штаты осуществлялось извне, то такое нападение будет считаться действием, подпадающим под статью 5. Второго октября, после того, как Совет был проинформирован о результатах расследования по факту терактов 11 сентября, он постановил, что эти теракты являются действием, подпадающим под статью 5.
Применив статью 5, государства-члены НАТО проявили свою солидарность с Соединенными Штатами и осудили самым решительным образом террористические нападения на США.
Предпринятые действия
После 11 сентября страны НАТО провели консультации, и Североатлантический совет принял решение о проведении коллективных действий. Соединенные Штаты также могли действовать самостоятельно в соответствии со своими правами и обязанностями, предусмотренными Уставом ООН.
4 октября, когда было установлено, что нападение было совершено извне, НАТО согласовала пакет из восьми мер, направленных на оказание поддержки Соединенным Штатам. По запросу США Североатлантический союз провел с середины октября 2001 по середину мая 2002 года первую в своей истории антитеррористическую операцию «Игл ассист». В рамках операции семь самолетов ДРЛОУ НАТО помогали патрулировать воздушное пространство США. В общей сложности 830 членов экипажа из 13 стран НАТО совершили более 360 вылетов. Впервые НАТО развернула свои военные силы и средства для проведения операции в рамках статьи 5.
26 октября в ответ на теракты против США Североатлантический союз приступил к проведению второй операции по борьбе с терроризмом – операции «Эктив индевор» («Активные усилия»). Корабли, входящие в состав постоянного оперативного соединения ВМС НАТО, были направлены в восточный район Средиземного моря для патрулирования и мониторинга судоходства, с целью обнаружения и сдерживания террористической деятельности, включая незаконный оборот. В марте 2004 года район проведения операции был расширен на все Средиземное море.
Восемь согласованных НАТО мер в поддержку США:

По запросу Турции НАТО трижды принимала меры коллективной обороны: развертывание ЗРК «Патриот» во время войны в Персидском заливе в 1991 году; достижение соглашения о комплексе оборонительных мер и проведении операции «Дисплей детеренс» во время кризиса в Ираке в 2003 году; и развертывание ЗРК «Патриот» в ответ на ситуацию в Сирии в 2012 году.
В связи с незаконной аннексией Россией Крыма в 2014 году и возрастанием вызовов безопасности с юга, включая жестокие нападения ИГИЛ и других террористических групп на нескольких континентах, НАТО осуществила крупнейшее усиление коллективной обороны со времен «холодной войны». Например, НАТО увеличила втрое численность своих Сил реагирования НАТО (НРФ), технологически продвинутых многонациональных сил с высоким уровнем готовности; создала в составе Сил реагирования НАТО головной отряд численностью 5000 человек; и осуществила развертывание многонациональных боевых групп в Латвии, Литве, Польше и Эстонии. Кроме того, НАТО увеличила свое присутствие в юго-восточной части Североатлантического союза, центральным элементом которого является многонациональная бригада в Румынии. Североатлантический союз продолжает активизировать патрулирование воздушного пространства над регионами Балтийского и Черного морей и продолжает создание ключевого военного потенциала, в частности объединенной разведки, наблюдения и рекогносцировки. На встрече в верхах в Варшаве в июле 2016 года страны НАТО признали киберпространство в качестве новой сферы операций, чтобы обеспечить более эффективную защиту сетей, миссий и операций; и на встрече министров иностранных дел в ноябре 2019 года союзники приняли решение признать космос в качестве новой сферы операций, чтобы «позволить планирующим органам НАТО направлять запросы союзникам на предоставление сил и средств и услуг, таких как часы спутниковой связи».
После неспровоцированного вторжения России в Украину, которое началось в феврале 2022 года, и в соответствии со своим оборонительным планированием по защите всех государств-членов, НАТО предпринимает дополнительные шаги для дальнейшего укрепления сдерживания и обороны по всему Североатлантическому союзу. Это включает в себя первое в истории развертывание Сил реагирования НАТО (НРФ) с целью сдерживания и обороны. Союзники привели в состояние высокой готовности тысячи дополнительных военнослужащих для обеспечения того, чтобы НРФ по-прежнему обладали скоростью, оперативностью и способностью оборонять территорию и население стран НАТО. Кроме того, на внеочередной встрече в верхах 24 марта 2022 года лидеры стран НАТО договорились значительно укрепить на более долгосрочную перспективу построение сдерживания и обороны, осуществляемых Североатлантическим союзом. За этим последовало единое и твердое обязательство союзников на встрече в верхах в Мадриде в июне 2022 года принять конкретные меры, такие как развертывание дополнительных боеготовых сил в местах постоянной дислокации на восточном фланге, которые будут увеличены на основе существующих боевых групп до размера бригады там, где и когда это потребуется, и усилены за счет быстро доступных подкреплений, заблаговременно размещенной техники и усовершенствованной системы командования и управления. Члены НАТО также внесли изначальные предложения по новой модели сил НАТО, которая укрепит и модернизирует Структуру сил НАТО и обеспечит ресурсами новое поколение военных планов. Все эти шаги, наряду с опубликованной Стратегической концепцией 2022 года, в которой Россия названа «наиболее значительной и прямой угрозой безопасности членов НАТО, а также миру и стабильности в евроатлантическом регионе», существенно усилят сдерживание и оборону на передовых рубежах НАТО.

Статья III Регламент – EPIC – Электронный информационный центр конфиденциальности

Статья III Конституции США предусматривает, что федеральные суды обладают юрисдикцией в отношении «Дела» и «Споров», возникающих в соответствии с федеральным законом. При толковании этих терминов Верховный суд США постановил, что истец должен установить «правоспособность» для подачи иска в федеральный суд, то есть иск должен быть основан на фактическом или неминуемом предполагаемом вреде, который является конкретным и конкретным. Традиционно дела, возбужденные истцами для защиты своих личных прав, обязательно соответствовали бы этому стандарту: Конгресс имеет право принимать законы, которые создают новые юридические права и позволяют отдельным лицам подавать в суд, когда эти права нарушаются другой частной стороной. Но два недавних решения Верховного суда — «Spokeo, Inc. против Робинса» (2016 г.) и «TransUnion LLC против Рамиреса» (2021 г.) — поставили под серьезные сомнения полномочия Конгресса по созданию прав, которые могут быть рассмотрены в федеральном суде. Отказавшись от многолетнего прецедента статьи III, Суд объявил новое правило: доказательство «конкретного вреда», а не просто правового вреда, является универсальным требованием статуса статьи III. В результате федеральные суды все чаще сомневаются в решении Конгресса и отклоняют судебные иски, в частности иски о конфиденциальности, даже когда компании-ответчики однозначно нарушили закон.

Эволюция статьи III Регламента

Федеральные суды являются судами ограниченной юрисдикции, что означает, что они могут рассматривать дело только в том случае, если предмет и стороны отвечают определенным требованиям. Одно из требований, которые суды включили в Статью III, часть Конституции США, учреждающую судебную власть, заключается в том, что истец должен иметь «правоспособность» для возбуждения дела в федеральном суде. Постоянная доктрина статьи III восходит к двум делам Верховного суда в 1920-е годы — «Фэрчайлд против Хьюза» (1920 г.) и «Массачусетс против Меллона» (1921 г.), которые вместе установили, что истцы не могут подать иск против правительства в федеральный суд, если они не утверждают, что они конкретно пострадали (или столкнулись с неизбежным ущербом от) незаконного правительства. руководить. Это правило, как пояснил Суд в деле Fairchild, было необходимо для сохранения разделения властей между судебной и политической ветвями власти:

У нас нет полномочий per se пересматривать и аннулировать акты Конгресса на том основании, что они неконституционны. Этот вопрос может быть рассмотрен только в том случае, если оправдание причинения какого-либо прямого ущерба или угрозы причинения вреда, представляющего собой вопрос, подлежащий рассмотрению в судебном порядке, основывается на таком действии. Тогда реализуемая власть заключается в установлении и объявлении права, применимого к спору.

Постоянная доктрина статьи III постепенно развивалась в ходе ряда дел Верховного суда в 1970-х и 1980-х годах. К тому времени, когда Суд вынес решение Вэлли-Фордж Христианский колледж против организации «Объединенные американцы» за отделение церкви от государства (1982 г.), основные элементы постоянной доктрины были в силе:

[A]t неснижаемый минимум, ст. III требует, чтобы сторона, ссылающаяся на полномочия суда, «доказала, что ей лично причинен некоторый фактический вред или угроза причинения ему вреда в результате предположительно незаконных действий ответчика» и что вред «справедливо можно отнести к оспариваемым действиям» и «вероятно, будет возмещено благоприятным решением», таким образом ст. III ограничивают федеральную судебную власть «теми спорами, которые отводят федеральным судам роль, соответствующую системе разделенных властей, и которые традиционно считаются способными разрешаться в судебном порядке».

В 1992 году Суд кристаллизовал критерий устойчивости по Статье III в его современной формулировке, наложив важные новые требования к тому, что представляет собой юридически признаваемый «фактический вред». Как написал Суд в деле Lujan v. Defenders of Wildlife:

. Во-первых, истец должен был понести «фактический ущерб» — вторжение в охраняемый законом интерес, который является (а) конкретным и конкретным и (б) «фактически или неизбежный, а не «предположительный» или «гипотетический [.]» ». Во-вторых, должна существовать причинно-следственная связь между причинением вреда и поведением, на которое подана жалоба: причинение вреда должно быть ответчиком, а не … результатом [е] независимого действия какой-либо третьей стороны не перед судом. В-третьих, должно быть «вероятно», а не просто «спекулятивно», что ущерб будет «возмещен благоприятным решением».

Даже когда Верховный суд начал поднимать планку правоспособности в соответствии со статьей III, Суд продолжал подчеркивать, что доктрина правопорядка была вдохновлена проблемами разделения властей, в частности, избегая судебного посягательства на роль исполнительной власти путем принятия решений по вопросам. в которых истец не имеет прямого участия. «Позволить Конгрессу преобразовать недифференцированный общественный интерес в соблюдении закона должностными лицами исполнительной власти в «индивидуальное право», которое может быть доказано в судах, означает разрешить Конгрессу передать от президента судам наиболее важную конституционную обязанность главы исполнительной власти — «Позаботьтесь о том, чтобы законы добросовестно исполнялись», — пояснил суд на луханском языке.

Радикальный сдвиг в постоянно действующей доктрине

Начиная с 2016 года Верховный суд внес кардинальные изменения в действующую доктрину статьи III, угрожая способности отдельных лиц обеспечивать соблюдение прав на неприкосновенность частной жизни даже в исках между неправительственными сторонами . В деле Spokeo, Inc. против Робинса (2016 г.) Верховный суд рассмотрел иск в соответствии с требованием точности Закона о достоверной кредитной отчетности. Суд постановил , что, хотя Конгресс имеет право принимать законы, которые создают новые юридические права, истцы не всегда могут установить правоспособность на основании нарушения этих прав («юридическая травма»). Суд пришел к выводу, что некоторые «чистые процессуальные нарушения» не являются достаточно «конкретными», чтобы удовлетворить требования статьи III по делу и противоречию. Суд пояснил, что суды низшей инстанции должны решить, является ли предполагаемый вред истца достаточно «конкретным», чтобы установить правоспособность, и посоветовал судам обратиться к традиционному ущербу, исторически признанному судами. Несмотря на то, что осуществление юрисдикции в таких делах, как Spokeo, не сопряжено с риском посягательства на власть исполнительной власти — основная проблема, которая в первую очередь привела к постоянно действующей доктрине статьи III, — Верховный суд пришел к выводу, что федеральные суды были бессильны выносить решения по определенным типам частных вечеринок, санкционированных Конгрессом.

В 2021 году Суд пошел еще дальше. В деле TransUnion LLC против Рамиреса Суд постановил 5–4, что доказательство «конкретного вреда», а не просто правового вреда, является непреложным требованием правоспособности по статье III. Присяжные по делу установили, что TransUnion умышленно нарушила Закон о достоверной кредитной отчетности, когда она ложно пометила кредитные отчеты тысяч лиц как «граждан особого назначения» в списке Управления по контролю за иностранными активами, который включает предполагаемых террористов, торговцев наркотиками , и другие лица, находящиеся под санкциями. Верховный суд постановил, что лица, которые могут доказать, что эти ложные кредитные отчеты были раскрыты третьим сторонам, имеют право подать в суд, но лица, которые не могут предоставить доказательства раскрытия информации, не несут бремени в соответствии со статьей III. По данным суда:

Таким образом, для постоянных целей существует важное различие между (i) установленным законом основанием для иска истца подать в суд на ответчика в связи с нарушением ответчиком федерального закона, и (ii) причинением истцом конкретного вреда из-за нарушение ответчиком федерального законодательства. Конгресс может вводить юридические запреты и обязательства. И Конгресс может создавать основания для подачи иска против ответчиков, которые нарушают эти юридические запреты или обязательства. Но в соответствии со статьей III юридический вред не является фактическим вредом. Только те истцы, которые конкретно пострадали от нарушения ответчиком закона, могут предъявить иск этому частному ответчику в связи с этим нарушением в федеральном суде.

Как написала EPIC после решения суда, TransUnion имеет серьезные последствия для лиц, добивающихся возмещения ущерба в федеральном суде за нарушения конфиденциальности, которые не связаны с ненадлежащим раскрытием личной информации. EPIC подала записку amicus в TransUnion, призывая суд постановить, что люди могут подать в суд в случае нарушения их прав на неприкосновенность частной жизни, независимо от того, утверждают ли они, что нарушение привело к другому ущербу. Судья Томас, к которому присоединились три других члена Суда, согласился и постановил, что правоспособность существует в любом деле, возбужденном физическим лицом для подтверждения нарушения его личных прав.

Работа EPIC над правосудием по статье III

EPIC является ведущей организацией в стране, выступающей за право граждан предъявлять иски о нарушении их прав на неприкосновенность частной жизни. С 2012 года EPIC подавала многочисленные записки amicus в Верховный суд и апелляционные суды США, возражая против искусственно ограничительных интерпретаций статьи III, которые лишают представителей общественности доступа к федеральным судам и нарушают полномочия Конгресса и законодательных собраний штатов по установлению доказуемой конфиденциальности. права. Эти дела включают в себя дела TransUnion LLC против Рамиреса (2021 г.), Патель против Facebook (2019 г.), Эйхенбергер против ESPN (2017 г.), Аттиас против Carefirst (2017 г.), Губала против Time Warner Cable (2017 г.), Кахен против Toyota Motor Corp. (2017 г.), Судебный процесс по делу о нарушении безопасности данных клиентов SuperValu (2017 г.) , Storm против Paytime, Inc. (подано в 2016 г.), Spokeo, Inc. против Робинса (2016 г. ), Clapper против Amnesty Int’l (2013 г.), First American против Эдвардса (2012 г.). В 2013 году Алан Батлер из EPIC опубликовал статью в New England Law Review, посвященную последствиям постоянного анализа Верховного суда по статье III в деле Клэппер против Amnesty International.

Статья 3: Свобода от пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

Статья 3 защищает вас от:

пыток (психических или физических)
бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание и
депортации или экстрадиции (направлении в другую страну для предъявления уголовных обвинений), если существует реальный риск того, что вы столкнетесь с пытками или бесчеловечным или унижающим достоинство обращением или наказанием в соответствующей стране.

Как и следовало ожидать, государственные органы не должны подвергать вас такому обращению. Они также должны защищать вас, если кто-то другой обращается с вами таким образом. Если они знают, что это право нарушается, они должны вмешаться, чтобы остановить это. Государство также должно расследовать заслуживающие доверия заявления о таком обращении.

Что такое пытки?

Пытка имеет место, когда кто-либо умышленно причиняет очень серьезные и жестокие страдания (физические или психические) другому лицу. Это может быть наказание кого-то, запугивание или получение информации от него.

Что такое бесчеловечное обращение?

Бесчеловечное обращение или наказание – это обращение, причиняющее сильные физические или психические страдания. Сюда входят:

серьезное физическое насилие
психологический допрос
жестокие или варварские условия содержания или ограничения
серьезное физическое или психологическое насилие в медицинских учреждениях или учреждениях по уходу, и
угрожает пытками, если угроза реальна и непосредственна.

Что такое унижающее достоинство обращение?

Под унижающим достоинство обращением понимается обращение, которое является крайне унизительным и недостойным. Достигнет ли обращение уровня, который можно определить как унижающий достоинство, зависит от ряда факторов. К ним относятся продолжительность лечения, его физические или психические последствия, а также пол, возраст, уязвимость и состояние здоровья жертвы. Эта концепция основана на принципе достоинства — врожденной ценности всех людей.

Есть ли ограничения на это право?

Ваше право не подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению является абсолютным. Это означает, что он никогда не должен ограничиваться или ограничиваться каким-либо образом. Например, орган государственной власти никогда не может использовать нехватку ресурсов в качестве защиты от обвинения в бесчеловечном или унижающем достоинство обращении с кем-либо.

Использование этого права – пример

Молодой человек с проблемами психического здоровья был помещен в интернат. Во время визита его родители заметили синяки на его теле. Они подняли вопрос с менеджерами по уходу, но их опасения были отклонены. Им также запретили посещать сына. Родители подняли вопрос о праве сына не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, а также о своем праве на уважение семейной жизни. Запрет на свидания был снят, а кровоподтеки на теле молодого человека расследованы.

(Пример взят из «Закона о правах человека: изменение жизни», Британский институт прав человека, 2006 г.)

Статья 3: Запрещение пыток

Никто не может быть подвергнут пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Пример дела — Чахал против Соединенного Королевства [1996]

Индийский сикх, проживающий в Великобритании, утверждал, что в случае депортации в Индию его будут пытать, поскольку он был известным сторонником сикхского сепаратизма. Великобритания по-прежнему добивалась его депортации по подозрению в терроризме. В очень важном деле Европейский суд по правам человека постановил, что статья 3 запрещает его высылку, поскольку ему угрожает реальная опасность пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.

Статья 3: Статья 3 \ КонсультантПлюс