ст. 159 УК
Перейти к основному содержанию
Андрей Гусев
Андрей Гусев
Управляющий партнер Nordic Star Law Offices
Опубликовано 23 декабря 2016 г.
+ Подписаться
Мошенничество — самое распространенное должностное преступление не только в России, но и в других странах. Мошенничеством квалифицируется широкий круг противоправных деяний, и они сильно различаются по ЧТО именно совершено и ВОЗ именно совершено, но все они связаны тем, что в основном касаются кражи чужого имущества путем обмана. В акте мошенничества способ совершения использует особые доверительные отношения, которые установились между преступником и жертвой.
Пример классического мошенничества (ст. 159 УК РФ):
30-летний житель г. Саратова признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3.4 ст. 159 УК РФ. УК РФ (мошенничество в особо крупном и особо крупном размере). Судом установлено, что в качестве руководителя филиала одной из финансово-инвестиционных компаний, оказывавших услуги по управлению ценными бумагами и брокерских услуг, он заключал договоры на оказание платных услуг на финансовых рынках.
Помимо классического мошенничества, УК РФ предусматривает несколько конкретных видов мошенничества: кредитное мошенничество (статья 159.1), мошенничество с платежными квитанциями (статья 159.2), мошенничество с платежными картами (статья 159.3), страховое мошенничество (статья 159.5) и мошенничество в сфере информационных технологий. (статья 159.6).
Что допустимо в качестве доказательства в России и Англии?
14 нояб.
2021 г.Прекращение действия налогового соглашения между Россией и Нидерландами
7 декабря 2020 г.
-
Настала очередь Люксембурга
12 ноября 2020 г.
Что в проекте нового налогового соглашения между Россией и Кипром?
31 августа 2020 г.
Россия: новые правила примирительных процедур
26 нояб.
2019 г.Налоговое резидентство России – новые правила
7 октября 2019 г.
Финансирование третьей стороной в Гонконге
28 июня 2019 г.
АМНИСТИЯ РОССИЙСКОГО КАПИТАЛА 3.0
5 июня 2019 г.
-
Совместное завещание, наследственный договор и наследственный фонд
3 июня 2019 г.
Финансирование судебных исков – новый тренд и новый вид инвестиций
27 фев. 2019 г.
2021 г.
2019 г.
Международное судебное преследование должников за мошенничество и преступления, связанные с неплатежеспособностью
22 мая 2022 г.
Вопрос о международном уголовном преследовании за преступления, связанные с несостоятельностью, является актуальным в России в настоящее время в связи с недавними реформами законодательства и особенностями российской правоохранительной системы. При этом важность такой темы поддерживается последовательным развитием международного сотрудничества между следственными органами разных стран.
Недавно законодатель внес необходимые поправки в законодательство о несостоятельности в России. Во многом это связано с постоянным ростом корпоративной неплатежеспособности и личных банкротств. Например, в первом полугодии 2021 года количество корпоративных банкротств увеличилось на 9,2% (до 4 918 случаев), при этом случаи банкротств физических лиц также увеличились в 2,1 раза (до 88 046 случаев).
Однако в 2021 г. лишь от 3% до 4,4% кредиторов взыскали свою задолженность в рамках производства по делу о несостоятельности/банкротстве, а большинство требований кредиторов остались неудовлетворенными[1]. Таким образом, законодатель ввел более детальное и комплексное регулирование уголовной ответственности за преступлений, связанных с производством по делу о неплатежеспособности, и ужесточила ответственность.
В связи с несовершенством законодательства и сложными процессуальными вопросами в отношении преступлений, связанных с банкротством, следственные органы, как правило, привлекали к уголовной ответственности более общее преступление мошенничества (ст.
159 УК РФ), а не конкретное правонарушение — неправомерные действия в ходе конкурсного производства ( 195 УК РФ) и преднамеренное банкротство (статья 196 УК РФ).
Например, есть официальная статистика, что в 2020 году было 3028 судимостей за мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159УК РФ). При этом в 2020 году по всем преступлениям, связанным с банкротством, было вынесено всего 24 обвинительных приговора. Таким образом, статистика международного преследования должников, даже если оно возникло в результате их банкротства, напрямую связана с их обвинениями в мошенничестве[2].
Эта статья содержит обзор ключевых направлений международного судебного преследования в отношении существенных дел и анализ предполагаемых проблем и перспектив.
Общий обзор международных инструментов судебного преследования
Одним из основных инструментов следственных органов, когда речь идет о международном преследовании, является обращение за правовой помощью.
Этот основополагающий инструмент широко используется, когда в уголовном деле есть иностранный элемент, например, некоторые активы размещены за границей или должник проживает в иностранном государстве. Так, следственный орган, Генеральная прокуратура или Министерство юстиции направляет запрос об оказании правовой помощи в соответствующие органы иностранного государства.
Обращение за юридической помощью определено в статье 53 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая охватывает все возможные действия при оказании юридической помощи. Еще одно важное регулирование обращения за юридической помощью исходит из международных договоров.[3]
Запрос на процессуальные действия
Требование о проведении процессуальных действий означает, что российские следственные органы просят соответствующие иностранные органы действовать «от их имени» при сборе доказательств или совершении иных действий, предусмотренных УПК РФ, как если бы они были их представителями.
Причиной этого является отсутствие уголовно-процессуальной юрисдикции над иностранной территорией.
Наиболее распространенным и выразительным использованием такого запроса является запрос информации о растерянных активах. Следственный орган должен раскрыть в запросе сведения о должнике, фактических последствиях возбуждения уголовного дела и норме Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой возбуждено уголовное дело. Обратите внимание, что такая информация предоставляется в целях обеспечения исполнения такого запроса.
Различия между правовыми системами также влияют на особенности международного судебного преследования. Например, в странах общего права суды имеют полномочия только на первоначальное одобрение запроса о правовой помощи в части сбора доказательств властями. Именно поэтому запросы из России в такие страны должны быть подготовлены в виде судебного документа, чтобы убедить судью разрешить какие-либо процессуальные действия. Чем меньше информации предоставлено, тем меньше шансов на успех.
Это широко используемое кредиторами и государственными органами оружие для поиска любых активов за границей. В дальнейшем эта информация может быть использована в процедуре банкротства либо для возврата сделок, либо для наложения ареста по уголовному делу.
Кроме того, следственные органы также могут оформить запрос на фактическое изъятие имущества через Интерпол. Важно, что Интерпол является не следственным органом, а связующим звеном между иностранными органами. Его основная цель — помочь следователю раскрыть некоторую приблизительную информацию. Однако официальная информация по-прежнему может быть обнаружена только через прямой ответ иностранных властей.
Наложение ареста на имущество, в отличие от других процессуальных действий, включая наложение ареста, возможно только после вынесения обвинительного приговора компетентным судом. Однако в международной практике до сих пор нет определенности, какова судьба конфискованных активов. Например, положение 16 «Договора между Российской Федерацией и Японией о взаимной правовой помощи по уголовным делам», подписанного 12 мая 2009 года в Токио, оставляет за запрашиваемой стороной, наложившей арест на имущество, право определять судьбу такого имущества — оно может быть передано запрашивающей стороне полностью или частично.
Однако запрашиваемая сторона также имеет право оставить конфискованные активы в пользу государственного бюджета. Общим принципом для таких решений является взаимность таких переводов.
Другой подход прослеживается в пункте 20 «Договора между Российской Федерацией и Турецкой Республикой о взаимной правовой помощи по уголовным делам и экстрадиции», подписанного 1 декабря 2014 года в Анкаре. На запрашиваемой стороне возникает обязанность передать конфискованное имущество в размере, не нарушающем местное законодательство.
Таким образом, разнообразие различных подходов к запросам о совершении процессуальных действий и правовых систем обеспечивает пространство, в котором государство, кредиторы и должник могут интерпретировать применимое законодательство исходя из своих потребностей для защиты своих интересов.
Запрос о выдаче
Еще одним заметным инструментом международного преследования является запрос о выдаче, который также регулируется специальными двусторонними международными договорами и базовым договором — «Европейской конвенцией о выдаче», подписанной 13 декабря 1957 года в Париже.
Экстрадиция означает, что государство, в котором находится должник, может передать, т. е. выдать, запрашивающему государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания по предшествующей юрисдикции.
Ключевым принципом в запросах об экстрадиции является правило «двойной преступности». Это означает, что запрашивающая сторона должна доказать, что правонарушение, совершенное должником, является преступлением в обеих странах. Это наиболее частая причина, по которой Швейцария не разрешает экстрадицию за налоговые преступления, поскольку они декриминализируются, если в них нет элементов других преступлений. Общим дополнительным правилом для двойной преступности является определенный порог максимальных наказаний за такое преступление в обоих государствах. Порог является процессуальным инструментом, предназначенным для надлежащего использования экстрадиции. Из-за сложности и длительности международных запросов по уголовным делам просто не стоит выдавать преступника запрашивающему государству, где ему грозит небольшой срок.
Одним из показательных случаев, иллюстрирующих хронологию таких запросов, является экстрадиция г-на А. Кузнецова в 2019 году за мошенничество. В 2010 году он был объявлен в розыск, а в 2013 году арестован во Франции и экстрадирован для судебного преследования только в 2019 году из-за длительного апелляционного процесса. Обжалование решения об экстрадиции было основано на том факте, что преследование проводилось по «политическому делу». Что примечательно в этом деле, так это то, что российским властям удалось конфисковать активы, которые были куплены на доходы от преступления на огромную сумму во Франции и Швейцарии.
В некоторых случаях сроки могут быть относительно короткими, как, например, в случае с г-ном А. Смышляевым, российским дистрибьютором шин Nokian. Nokian Tyres в 2018 году подала иск о его банкротстве и возбудила уголовное дело о мошенничестве и преднамеренном банкротстве. В результате г-н Смышляев А. был арестован в 2019 г. в Италии и экстрадирован в 2021 г.
Споры в деле о неплатежеспособности до сих пор идут в присутствии должника, так что это хороший пример использования уголовного дела в качестве единовременной меры при банкротстве. процедура.
Однако успех экстрадиции вовсе не постоянен из-за политических отношений между разными государствами. В получившем широкую огласку деле компании «Дальняя степь», бенефициар которой г-н В. Браудер был признан виновным в организации умышленного банкротства и налоговых махинаций и осужден в одностороннем порядке к девяти годам лишения свободы, экстрадиции добиться не удалось. Причиной стал отказ Великобритании в экстрадиции г-на У. Браудера.
Экстрадиция по-прежнему является достойным инструментом международного судебного преследования, но его необходимо оптимизировать, чтобы он работал должным образом. В 2021 году в РФ экстрадировано всего 74 обвиняемых, тогда как в списках Интерпола, объявленных в розыск РФ, числится почти 10 000 человек[4]. Прозрачная статистика говорит о недостаточном взаимодействии следственных органов разных государств.
Проблемы и тенденции международного уголовного преследования
Ряд проблем в международном судебном преследовании создают ряд препятствий в ходе надлежащей работы международной судебной системы.
Отсутствие международных договоров
Это наиболее яркая причина неопределенности регулирования международного судебного преследования, в том числе запроса о выдаче и запроса о правовой помощи. Например, между США и Российской Федерацией нет двустороннего договора об экстрадиции.
Это приводит к многочисленным ситуациям, когда должники находят юрисдикцию, не имеющую договоров с Россией, и размещают в ней свои активы. Существует принцип «comitas gentium», который исходит из международного права и применим к международному уголовному преследованию в силу статьи 453 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Однако, поскольку реализация столь расплывчатого принципа не приводит к его практическому использованию, некоторые лазейки для должников все же остаются.
Comitas gentium требует взаимного признания и выполнения таких запросов, что затрудняет достижение следственными органами постоянной эффективности.
Противоречащие внутреннему законодательству
Еще один вопрос, который следует рассмотреть, касается принципа двойной преступности. Таким образом, как и в примере со Швейцарией и налоговыми преступлениями, подсудимые могут фактически избежать судебного преследования, скрываясь в юрисдикции, которая имеет либо плохое, либо мягкое законодательство в этой области.
Единственным возможным решением этой проблемы является гармонизация внутреннего законодательства через международные организации. Основание для такого курса действий уже есть — Интерпол. Мы предполагаем, что в ближайшее время следственные органы форсируют законодательные реформы, которые устранят существующую лазейку.
Столкновение запросов
Наконец, существует фундаментальная проблема с конкурирующими запросами об экстрадиции от разных государств.
Практического решения пока нет, если обращений несколько по разным основаниям.
Растрата активов и трансграничная несостоятельность регулярно затрагивают многие юрисдикции. Это приводит к тому, что многие страны могут возбудить уголовное дело против контролирующих лиц должника. Основания для процессуальной юрисдикции могут различаться от гражданства субъекта или потерпевшего до защиты общественных интересов определенного государства и места действия.[5]
При такой коллизии все эти государства могут на законных основаниях запросить экстрадицию, но запрашиваемая сторона столкнется с неопределенностью, тем самым нарушив права нескольких запрашивающих сторон, так как не может выдать одно и то же лицо разным государствам.
Еще сложнее обстоит дело с запретом на многократную или транзитную экстрадицию, поскольку он может нарушать права обвиняемого. Решение по удовлетворению первого запроса явно недостаточно гибкое. Таким образом, доктринальная международная система ранжирования оснований для обращений может решить проблему наиболее эффективным образом.
Заключение
В этом контексте возбуждение уголовного дела с целью взыскания долга за границей может быть жизнеспособным инструментом. Однако для поиска существенных доказательств и достижения определенных взаимосвязей между следственными органами требуется продуманная стратегия и компетентность в международном уголовном преследовании. Излишне говорить, что это все еще сложно из-за некоторых особенностей различных правовых систем.
Мы ожидаем дальнейшего развития уголовных дел, связанных с банкротством, в связи с недавней реформой. Поскольку кредиторы получают более конкретный инструмент, мы рекомендуем иметь в виду уголовное дело как одновременную меру в ходе процедуры банкротства. Уголовное расследование может дать дополнительные доказательства для гражданского судопроизводства. Кроме того, бенефициары должника могут инициировать переговоры об урегулировании в случае раскрытия определенных фактов уголовным расследованием.
Павел Новиков, Партнер
Федор Бугайцов, Младший юрист
Бейкер Маккензи, Россия
[1] Статистический бюллетень Федерального реестра банкротств от 30 июня 2021 г.