Огнев СУБДОГОВОР И ИНЫЕ ФОРМЫ УЧАСТИЯ ТРЕТЬИХ ЛИЦ В ИСПОЛНЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
Выпуск 2 (16) 2012
УДК 347.4
В.Н. Огнев
Кандидат юридических наук, профессор, декан юридического факультета
Московский государственный областной социально-гуманитарный институт (г. Коломна)
140410, Московская обл., г. Коломна, ул. Зеленая, 30
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
-
Статья посвящена сложному и дискуссионному вопросу о соотношении субдоговоров с формой участия третьих лиц в договорах и обязательствах. Автор рассматривает субдоговор как форму исполнения обязательства третьими лицами и как форму участия третьих лиц в обязательстве. Структурно-логический и содержательный анализ предлагаемых в литературе оснований и критериев разграничения субдоговора и иных форм участия третьих лиц в исполнении обязательств свидетельствует об их недостаточной обоснованности и спорности.
Ключевые слова: гражданское право; договоры; субдоговоры; обязательства; кредитор; должник; третьи лица в обязательстве; исполнение обязательств; третьи лица в договоре; возложение исполнения обязательства на третье лицо
При исследовании места субдоговоров в системе договоров и соответствующих им обязательств наиболее сложным и дискуссионным, на наш взгляд, является определение соотношения их с формой участия третьих лиц в договоре и обязательстве. В указанном направлении существуют две диаметрально противоположные точки зрения – субдоговор является формой исполнения третьими лицами обязательства и, наоборот, субдоговор является формой (или разновидностью) участия третьих лиц в обязательстве.
В пользу первого утверждения приводятся доводы законодательного закрепления положения о применении, например, к субподряду правил п. 1 ст. 313 и п. 4 ст. 403 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).
Исполнение обязательства третьим лицом регламентируется ст. 313 ГК РФ. Пункт 1 данной статьи устанавливает, что исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. В соответствии с п. 2 указанной статьи, третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьями 382 – 387 ГК РФ.
Позиция тех авторов, по мнению И.В. Киселя, которые рассматривают привлечение субподрядной организации как один из случаев возложения исполнения обязательства на третье лицо, имеет, казалось бы, неопровержимое нормативное подтверждение.
401 ГК РФ применительно к ответственности за нарушение обязательств субъектов предпринимательской деятельности: лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство, не освобождается от ответственности на том основании, что оно не исполнило обязательство надлежащим образом по причине нарушения обязанностей со стороны его контрагентов [2, с. 146].Вывод о том, что в результате возложения исполнения обязательства на третье лицо возникает новое обязательственное правоотношение, не говоря уже о едином правоотношении с тремя участниками, представляется И.В. Киселю не соответствующим действительности. При возложении исполнения обязательства на третье лицо должник не перестает быть субъектом этого обязательственного правоотношения и сохраняет принятые на себя права и обязанности до момента прекращения обязательства. Обязанным перед кредитором по-прежнему остается должник, несмотря на то, что исполнение обязательства он возложил на третье лицо. Он же, по общему правилу, несет ответственность перед кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом [2, с.
Третье лицо, в свою очередь, связано обязательственным правоотношением только с прибегающей к возложению стороной [3, с. 216]. Связанность третьего лица соответствующим договором с должником является основанием возложения исполнения обязательства на третье лицо [7, с. 40–41]. Третье лицо обязано произвести исполнение «чужого» обязательства за должника в силу того, что это является содержанием обязательства, в котором третье лицо выступает должником, а должник по основному обязательству – кредитором.
Факт возложения исполнения обязательства на третье лицо не порождает обязательственного правоотношения между кредитором и фактическим исполнителем обязательства [2, с. 146–147].
Таким образом, В.И. Кисель предполагает следующую конструкцию обязательственных связей участвующих в нем лиц – два самостоятельных, но в то же время взаимосвязанных обязательства:
1) основное обязательство, сторонами которого являются должник и кредитор;
2) вспомогательное обязательство, где кредитором выступает должник основного обязательства, которому в качестве должника противостоит фактический исполнитель (третье лицо) основного обязательства [2, с.
В гражданских правоотношениях выделяется большой пласт связей, состоящий из различных отношений, которые можно обозначить как основные и суботношения. При этом приставка «суб» показывает, что данные отношения также являются «подчиненными», «неосновными», «неглавными» [8, с. 477], зависящими от других. Таким образом, проблема квалификации обязательств с участием третьих лиц выступает частью более широкой проблемы, а именно проблемы изучения природы, сущности сложных правовых связей, строящихся по принципиально иной модели, отличающейся от привычной «кредитор – должник» [4, с. 66].
Принимая во внимание различия между обязательством в пользу третьего лица как единым обязательством и иными обязательственными конструкциями, представляющими собой системы взаимосвязанных обязательств, следует, по мнению И.В Киселя, признать, что понятие «обязательство с участием третьего лица» следует использовать в узком (для обозначения единого обязательства со сложной структурой) и широком смысле (для обозначения каждого из взаимосвязанных обязательств, образующих систему).
К числу обязательств с участием третьих лиц в широком смысле указанный автор также относит обязательства, имеющие место при перепоручении и переадресовании исполнения, обеспечении исполнения обязательств с помощью поручительства, банковской гарантии, залога (если залогодатель не является должником по основному обязательству), а также при регрессе [2, с. 43].
Этот взгляд, известный под наименованием теории сложных обязательств, как справедливо указывает В.А. Белов, не укладывается ни в одно из известных определений ни понятия обязательства, ни понятия правоотношения.
Всякое правоотношение (в том числе обязательственное) состоит из одного субъективного права и одной корреспондирующей с ним юридической обязанности. Если из одного и того же основания возникает несколько субъективных прав с соответствующим количеством обеспечивающих их обязанностей, то перед нами несколько различных правоотношений. А это означает, что в каждом отдельно взятом обязательстве каждый его участник является либо должником, либо кредитором, но не тем и другим одновременно; фигуры должника-кредитора или кредитора-должника гражданское право не знает. Статус кредитора и должника возможно соединить в одном лице лишь в том случае, если речь идет о как минимум двух различных обязательствах, в одном из которых интересующее нас лицо является кредитором, в другом – должником. Уступка требования, составляющего содержание одного из обязательств (того, где интересующее нас лицо является кредитором), никак не влияет на судьбу другого обязательства (того, в котором интересующее нас лицо является должником).
Несколько иного мнения относительно субподряда и исполнения обязательства третьими лицами придерживается С.Н. Мокров. Речь идет об исполнении обязательств генподрядчика, а обязательствами генподрядчика здесь будут его обязанности перед заказчиком построить или реконструировать тот или иной объект недвижимости. Сложившееся гражданско-правовое регулирование привлечения субподрядчиков к исполнению строительно-монтажных работ представляет собой не что иное, как частный случай возложения исполнения обязанностей на третьих лиц, предусмотренных ст. 313 ГК РФ. Более того, п. 1 ст. 313 ГК РФ указывает, что при возложении должником исполнения обязательств на третьих лиц кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом [6, с. 61]. В связи с этим данный автор описывает следующие правовые ситуации.
Если третье лицо, в данном случае субподрядчик, предлагает за основного должника исполнение строительного подряда в полном объеме, кредитор по основному обязательству, генеральному договору строительного подряда, не имеет права уклониться от принятия исполнения, и после принятия исполнения основной должник, генеральный подрядчик, полностью освобождается от соответствующих обязанностей и ответственности.
Если третье лицо, субподрядчик, предлагает частичное исполнение строительного подряда (общестроительные работы, монтажные или специальные работы), то у кредитора, заказчика по договору строительного подряда, возникает право принять такое исполнение, поскольку, в силу принципа надлежащего исполнения обязательств, обязательства должны исполняться целиком, в полном объеме, а не по частям. Если же заказчик согласен принять частичное исполнение договора, то, естественно, генеральный подрядчик в соответствующей части освобождается от исполнения уже исполненных обязательств.
Если заказчик отказывается от принятия частичного исполнения, то выполненные части строительно-монтажных работ могут быть переданы заказчику генеральным подрядчиком, если, например, договором предусмотрена передача отдельных частей, комплексов или элементов выполняемых строительно-монтажных работ. Следовательно, конструкция возложения исполнения обязательств на третьих лиц вполне применима для объяснения сущности субподрядных обязательств и правоотношений [6, с. 61–62].
Таким образом, структурно-логический и содержательный анализ предлагаемых в литературе оснований и критериев разграничения субдоговора и иных форм участия третьих лиц в исполнении обязательств свидетельствует об их недостаточной обоснованности и спорности. В целом они не имеют того организационно-правового значения, какое им пытаются придать авторы.
Законодатель в идеале может предусмотреть различные дополнительные условия для заключения договора. Представляется, что называть кого-либо третьими лицами следует только тогда, когда эти лица имеют самостоятельный интерес к объекту обязательства и соответственно волю на возникновение, развитие и прекращение правовых отношений.
При этом третьи лица не должны быть стороной в правоотношении. Интерес же на объект этого правоотношения может быть прямым и опосредованным. Примером первого случая В.В. Кулаков называет ситуацию, когда залогодержатель имеет непосредственный интерес на предмет залога, который является и предметом договора купли-продажи между другими лицами. Примером второй ситуации будет субподрядчик по отношению к подрядчику и заказчику. Он будет третьим лицом, поскольку имеет свой интерес на плату за работу. Если такую плату не получит генеральный подрядчик, проблемы с ее получением возникнут и у него [5, с. 20].
При возложении исполнения на третье лицо происходит фактическая замена должника, однако само третье лицо не становится стороной в обязательстве, поскольку оно выполняет по отношению к кредитору только фактические действия, например отгружает продукцию, оплачивает товар, выполняет работу и т.д. [10]. Привлечение третьих лиц в правоотношения должно носить исключительно фактический характер.
В этом есть свои плюсы: третьему лицу можно доверить выполнение действий, которые сам должник осуществить не может или даже не вправе. Вместе с тем фактический характер участия третьего лица в обязательстве накладывает определенные правовые ограничения. Третье лицо должно учитывать, что оно не обладает той полнотой правовых возможностей, которые имеют стороны обязательства. И более того, есть специальные предписания, обусловленные тем, что третье лицо действует от имени и в интересах должника [9].
Правильное суждение, по нашему мнению, высказывает В.В. Кулаков, что в отношении каждого конкретного случая, когда в обязательстве видится участие третьих лиц, следует тщательно проанализировать структуру правоотношения и характер его содержания. В итоге можно сделать вывод, является ли так называемое третье лицо посторонним для обязательства либо его участником [5, с. 23].
Развитие отношений с исполнением обязательств третьими лицами, а также неоднозначное понимание сущности данного правового явления привело к необходимости подготовки проекта изменений в ст.
313 ГК РФ. Так, в соответствии с проектом изменений в разделы I, II, III, VI Гражданского кодекса Российской Федерации, подготовленным Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, на основании и во исполнение указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. №1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» в соответствии с разработанной на основании того же указа Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации предполагается существенное изменение положений ст. 313 ГК РФ. Статью 313 ГК РФ «Исполнение обязательства третьим лицом» предлагается дополнить двумя ключевыми позициями. Первая заключается в том, что к переходу прав кредитора по обязательству вследствие его исполнения третьим лицом будут применяться общие правила о переходе прав кредитора к другому лицу. И второе, что, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа отношений должника и третьего лица, третье лицо, имеющее законный интерес в исполнении должником денежного обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, может исполнить это обязательство кредитору без согласия должника.
Обоснование необходимости и существа указанных изменений представлено в Концепции совершенствования гражданского законодательства Российской Федерации, согласно положениям которой развитые иностранные правопорядки, а также принципы международного договорного права не видят необходимости в положениях об исполнении обязательства третьим лицом урегулировать взаимоотношения между третьим лицом и должником, обоснованно исходя из того, что регулирование исполнения обязательства третьим лицом должно устанавливать справедливый баланс интересов кредитора и должника, а не третьих лиц и должника.
Таким образом, вопрос о соотношении субдоговора и исполнения обязательств третьим лицом является на настоящий момент остро дискуссионным и не разрешенным до конца. Не исключается и тот факт, что после принятия указанных изменений позиция законодателя относительно применения п. 1 ст. 313 ГК РФ к отношениям из субдоговоров изменится и данное правило будет исключено из соответствующих статей ГК РФ об отдельных субдоговорах.
Библиографический список
-
Белов В.А. К вопросу о соотношении понятий обязательства и договора [Электронный ресурс] // Вестн. Гражд. права. 2007. №4. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
-
Кисель И.В. Обязательства с участием третьих лиц: дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. 200 с.
-
Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М.: Юрид. Лит., 1982. 680 с.
-
Кроз М.К. Третье лицо в обязательстве: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2001. 178 с.
-
Кулаков В.В. Формы участия третьих лиц в обязательстве // Рос. судья. 2009. №7. С. 18−23.
-
Мокров С.Н. Договор строительного подряда: дис.
… канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. 203 с. -
Райхер В.К. Возложение исполнения обязательства на третье лицо // Правоведение. 1972. №4. С. 36–44.
-
Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1985. 794 с.
-
Украинский Р. Обязательства с участием третьих лиц [Электронный ресурс] // ЭЖ-Юрист. 2004. №27. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
-
Шумейко И.Ю. Исполнение обязательства третьим лицом [Электронный ресурс] // «Налоги» (газета). 2008. №10. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
… канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. 203 с.Статья 313 ГК РФ. Исполнение обязательства третьим лицом
- Главная
- Статья 313 ГК РФ. Исполнение обязательства третьим лицом
Статья 313 ГК РФ. Исполнение обязательства третьим лицом
Гражданский кодекс Российской Федерации:
Статья 313 ГК РФ.
Исполнение обязательства третьим лицом
1. Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо.
2. Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:
1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
3. Кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.
4. В случаях, если в соответствии с настоящей статьей допускается исполнение обязательства третьим лицом, оно вправе исполнить обязательство также посредством внесения долга в депозит нотариуса или произвести зачет с соблюдением правил, установленных настоящим Кодексом для должника.
5. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.
6. Если третье лицо исполнило обязанность должника, не являющуюся денежной, оно несет перед кредитором установленную для данного обязательства ответственность за недостатки исполнения вместо должника.
Вернуться к оглавлению документа: Гражданский кодекс РФ Часть 1 в действующей редакции
Разъяснения Верховного Суда РФ:В пп. 20-22 Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ об обязательствах и их исполнении» содержатся следующие разъяснения о применении положений статьи 313 ГК РФ:
Исполнение обязательства третьим лицом.
Когда кредитор считается просрочившим..
По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 313 ГК РФ кредитор считается просрочившим, если он отказался принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, лишь в случаях, когда должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства либо кредитор знал или должен был знать, что исполнение возложено должником на указанное третье лицо или такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
Вместе с тем даже при наличии обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 статьи 313 ГК РФ, кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное третьим лицом, и, соответственно, не считается просрочившим, если из закона, иных правовых актов, условий или существа обязательства вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (пункт 3 статьи 313 ГК РФ).
Исполнение третьим лицом обязательств, связанных с личностью кредитора
Просроченное денежное обязательство может быть исполнено третьим лицом и в том случае, когда его возникновение связано с личностью должника, например, уплата долга по алиментам.
Принятие кредитором исполнения от третьего лица при отсутствии возложения. Неосновательное обогащение
Кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья 1102 ГК РФ).
Если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними
Согласно пункту 5 статьи 313 ГК РФ при отсутствии такого соглашения к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора в соответствии со статьей 387 ГК РФ.
При этом согласно пункту 3 статьи 382 ГК РФ, если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу.
Вместе с тем на основании статьи 10 ГК РФ суд может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся, если установит, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например, в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования.
Статьи 71.1 , 85.1 , 112.
1 , 113 и 125 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливают специальные правила по отношению к пункту 2 статьи 313 ГК РФ, в связи с чем исполнение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника – унитарного предприятия либо третьим лицом или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве.
За исполнение третьим лицом отвечает должник
Исходя из взаимосвязанных положений пункта 6 статьи 313 и статьи 403 ГК РФ в случае, когда исполнение было возложено должником на третье лицо, за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства этим третьим лицом перед кредитором отвечает должник, если иное не установлено законом.
Участие третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора при заключении мирового соглашения
Институт разрешения споров путем проведения примирительных процедур активно используется российскими судами.
Поскольку институт примирения является межотраслевым, мировое соглашение имеет как общие черты, так и особенности, зависящие от конкретного вида судебного разбирательства.
Арбитражный и гражданский судопроизводство, а также административное судопроизводство относятся к единому виду цивилизованного судопроизводства.
Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 138 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) Стороны могут урегулировать спор путем заключения мирового соглашения или с применением иных примирительных процедур, включая процедуру медиации, если это не противоречит Федеральному закону.
В Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — ГПК РФ) отсутствует самостоятельная норма, прямо указывающая, что стороны могут урегулировать спор путем заключения мирового соглашения; законодатель, очевидно, полагал, что стороны, участвующие в деле, должны были узнать о таком праве из статьи 173 ГПК РФ, которая называется «Отказ истца от искового заявления, признание искового заявления ответчиком и Мировое соглашение сторон».
Данная статья скорее всего написана не для участников спора, а для Суда, так как в ней описываются действия Суда после заявления истца об отказе от искового заявления, о признании искового заявления ответчиком либо ходатайство сторон о заключении мирового соглашения.
Также стоит отметить, что Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации (далее — АПК РФ) предусмотрена возможность мирного урегулирования спора. Так, в соответствии с пунктом 3 статьи 137 КАС РФ, Стороны могут урегулировать спор путем заключения соглашения о примирении сторон.
Весьма интересно, что существует и возможность примирения сторон уголовного процесса. Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115, 116.1 и 128.1 части первой УК РФ, относятся к уголовным делам частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, и они подлежат увольнению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.
Примирение допускается до момента удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в апелляционном суде — до момента удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора по делу. Следует отметить, что согласно пункту 3 статьи 20 ГПК РФ, Уголовные дела частного и публичного обвинения возбуждаются не иначе, а только по заявлению потерпевшего или его законного представителя, но подлежат не может быть уволен в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.
В КоАП РФ вообще отсутствует институт примирения.
В данной статье я рассмотрю примирение сторон путем заключения мирового соглашения в арбитражном процессе, а более конкретно этот вопрос будет проанализирован на предмет возможности участия третьих лиц, не утверждающих самостоятельные требования относительно предмета спора при заключении мирового соглашения.
Я хотел бы начать свою статью с определения того, что такое мировое соглашение.
Согласно определению, данному в интернет-энциклопедии Wikipedia.
Мировое соглашение (мировая сделка) — двусторонняя или многосторонняя сделка, которой стороны (или их представители) разрешают гражданско-правовой спор. В римском праве мировое соглашение называлось «transactio».
В соответствии с пунктом 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.07.2014 № 50 «О примирении сторон арбитражного разбирательства» (далее — Постановление № 50 ), Мировое соглашение является соглашением сторон, то есть сделкой, и поэтому, кроме норм процессуального закона, действуют нормы Гражданского закона о договорах, в том числе правила о свободе договоров (статья 421 Гражданского кодекса Российской Федерации) применяются к настоящему договору как к одному из способов защиты субъективных прав. Стороны прекращают спор (полностью или частично) по такому соглашению, если оно одобрено Арбитражным судом, на основании добровольного урегулирования взаимных требований и утверждения взаимных уступок…».
Итак, мы познакомились с определением понятия мирового соглашения.
Теперь необходимо выяснить, кто вправе заключать мировое соглашение в арбитражных разбирательствах и быть их участником.
В соответствии с частью 4 статьи 49 АПК РФ, стороны вправе прекратить дело мировым соглашением.
Сторонами арбитражного разбирательства являются истец и ответчик (ч. 1 ст. 44 АПК РФ).
В связи с этим получается, что никто, кроме истца и ответчика, не может быть участником мирового соглашения, не так ли?
Ответ на этот вопрос мы получаем в пункте 2 статьи 50 АПК РФ, в котором указано, что третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, пользуются правами и несут обязанности истца, за исключением обязанности соблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора, если это предусмотрено Федеральным законом для данной категории споров или договором.
Как видно из указанной нормы, не исключается право третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, на заключение мирового соглашения, в связи с чем делаем вывод, что они имеют право участвовать в заключении мирового соглашения.
Действительно, наше предположение подтверждается позицией, изложенной в п. 11 Постановления № 50, где говорится, что третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, с учетом положений п. 2 статьи 50 АПК РФ, вправе участвовать в заключении мирового соглашения в качестве стороны , отказаться от искового заявления, а также признать обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления требований или возражений той или иной стороной, вступить в заключить соглашение в зависимости от обстоятельств дела.
Теперь предлагаю проанализировать пункт 2 статьи 51 АПК РФ, в котором указано, что третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязательства стороны, за исключением права изменить основание или предмет искового заявления, увеличить или уменьшить размер исковых требований, отказаться от искового заявления, признать исковое заявление или заключить мировое соглашение соглашение , предъявить встречный иск, иск о принудительном исполнении судебного акта.
Кроме того, указано в Решении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 1436-О «Об отказе в рассмотрении жалоб Общества с ограниченной ответственностью «Орловская теплофикационная компания» о нарушении конституционных прав и свобод частью 2 статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации», что Статья 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод, не устанавливает прямо какого-либо особого порядка реализации этого права и не предполагает возможности гражданин, организация по своему усмотрению избирают способ и порядок судебного обжалования. В соответствии со статьей 71 (пункт «о») Конституции Российской Федерации они определяются федеральными законами, в том числе Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, частью 2 статьи 51 которого предусмотрены в отношении третьих лиц , не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, все процессуальные права стороны, за исключением, в частности, права на заключение мирового соглашения.
Поскольку заключение мирового соглашения является распоряжением правами и обязанностями, вытекающими из предполагаемого спорного материального правоотношения, являющегося предметом судебного разбирательства, только субъекты этих правоотношений, являющиеся сторонами судебного правовые отношения.
Ознакомившись с пунктом 2 статьи 51 АПК РФ и позицией Конституционного Суда Российской Федерации, в принципе можно было бы закончить эту статью словами о том, что поскольку законодатель ограничил права третьих лиц, не заявивших самостоятельных требований относительно предмета спора, к заключению мировых соглашений, очевидно, что они не могут принимать участие при их заключении…
… Однако это совсем не так, как кажется на первый взгляд, и вот почему.
Пунктом 12 ранее указанного Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 июля 2014 г. № 50 «О примирении сторон арбитражного разбирательства» установлено, что в соответствии с частью 2 51 АПК РФ третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, не вправе отказаться от искового заявления, признать его или заключить мировое соглашение.
При этом такие стороны вправе выступать участниками мирового соглашения, например, в случаях, когда они несут исполнение обязательств либо являются лицами, уполномоченными принять исполнение.
Если указанные лица не являются участниками мирового соглашения, они вправе представить доводы о нарушении их прав и законных интересов мировым соглашением, что не препятствует утверждению арбитражным судом мирового соглашения, если такие доводы не подтвердятся в ходе рассмотрения данного вопроса судом.
По смыслу пункта 1 статьи 313 ГК РФ исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если это вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа что должник обязан исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное третьим лицом вместо должника. Таким образом, стороны спора могут договориться о том, что третья сторона переведет денежные средства истцу, что, например, устранит дальнейшие регрессные требования ответчика к третьей стороне.
Очевидно, что такая возможность третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, выступать стороной мирового соглашения направлена на соблюдение принципа процессуальной экономии.
Следует отметить, что правовая позиция, изложенная в п. 12 Постановления № 50, не стала новым законом в отношении возможности участия третьих лиц в мировом соглашении.
Так, еще в первой редакции Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) было предусмотрено, что допускается участие в мировом соглашении третьих лиц, принявших на себя права и обязанности, предусмотренные мировым соглашением (ч. 3 ст. 150 Закона о банкротстве).
Участие в мировом соглашении третьих лиц допускается, если их участие не нарушает прав и законных интересов кредиторов, требования которых включены в реестр требований кредиторов, а также кредиторов, требования которых возникли после даты принятия заявления о признании должника банкротом и срок исполнения которых наступил до заключения мирового соглашения (ч.
1 ст. 157 Закона о банкротстве).
По смыслу разъяснения, содержащегося в п. 8 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2005 г. № 97 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с к заключению, утверждению и расторжению мировых соглашений по делам о несостоятельности (банкротстве)» допускается включение в мировое соглашение условий о переводе долга и возложении исполнения на третье лицо.
Таким образом, возможность участия третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, в делах о несостоятельности (банкротстве) существует и используется судами уже достаточно давно.
Кроме того, в данной статье не могу обойти вниманием способ примирения, предусмотренный пунктом 33 постановления № 50, который довольно часто применяется Судом по интеллектуальным правам в делах об оспаривании решений федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности.
Право на удовлетворение возражений против предоставления правовой охраны товарному знаку на том основании, что правовая охрана товарного знака предоставлена с нарушением требований гражданского законодательства в связи с отсутствием согласия Органа или лица, согласие которого требуется в случаях, предусмотренных абзацами 2, 4 и 6, подпунктами 1 и 2 пункта 91483 ГК РФ, а также при рассмотрении дел об оспаривании решений федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности об отказе в удовлетворении возражений на отказ в государственной регистрации товарного знака.
Как указано в пункте 33 постановления № 50, с учетом принципов диспозитивности и добровольности примирения при рассмотрении дела Арбитражным судом, другие соглашения между отдельными лицами также могут быть результатом примирения , если такие соглашения действительно ведут к урегулированию спора.
В случае получения указанного согласия соответствующего лица (в том числе привлеченного на участие в деле в качестве третьего лица без самостоятельных требований относительно предмета спора) при рассмотрении спора судом, в том числе путем заключения соглашения между стороной спора и этим лицом, то такое согласие (соглашение) не может быть квалифицировано судом как мировое соглашение, так как заключено не между сторонами судебного спора .
Однако в контексте положений статьи 138 АПК РФ настоящее согласие (договор) является результатом примирения стороны дела и лица, согласие которого на предоставление правовой охраны товарному знаку в необходимых в соответствии с требованиями гражданского законодательства.
Настоящее согласие (договор) является основанием для отмены решения федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности и понуждения его к пересмотру возражения, послужившего основанием для принятия этим органом решения, оспариваемого в суде.
В данном абзаце высшей судебной инстанцией специально оговорено, что такое согласие (соглашение) не может быть квалифицировано судом, поскольку мировое соглашение заключено не между сторонами судебного спора.
При этом я считаю, что в данном случае не очень важно, как называется этот документ, а скорее, что из него следует.
Очевидно, что такое соглашение в первую очередь направлено на устранение спорной ситуации, возникшей между заявителем и третьим лицом, а федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности становится участником этого спора только потому, что его решение не удовлетворяет ни одному из спорящие стороны.
Таким образом, в конце статьи можно сделать вывод о возможности участия третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, при заключении мирового соглашения.
Из комментария 5. О песнях А. Галича
DOI:https://www.doi.org/10.22455/2541-8297-2018-8-300-313
Об авторе:Богомолов Николай Алексеевич, д.х.н., профессор, Московский государственный университет, Москва, Россия.
Электронная почта: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..
Аннотация:В нотах дан реальный историко-литературный и поэтологический комментарий к двум песням А. Галича, насыщенным разнообразными аллюзиями на исторические события советского периода истории России и произведения современных писателей, а также классиков русской Русская поэзия. Таким образом, сделан шаг к лучшему пониманию этих песен.
Для цитирования: Богомолов Николай А . Из комментариев.
5. На песни А. Галича. Литературный факт , 2018, вып. 8, стр. 300–313.
Блок А.А. Полное собрание сочинений: В 20 т.р. Т. 2: Стихотворения. Кн. вторая (1904–1908) [Полное собрание сочинений в 20 тт. Том. 2: Стихи. Книга 2 (1904–1908)]. Москва: Наука, 1997. 895 с. (на рус.)
Быков Д. Булат Окуджава . Москва : Молодая гвардия, 2009. 784 с. (на рус.)
Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т.р. Т. 12: Дневник. 1922–1935 [Собрание сочинений в 15 тт. Том. 12: Дневник. 1922–1935]. Москва: ООО «ФТМ», 2013. 656 с. (на рус.)
Егоров Б.Ф. Аполлон Григорьев . Москва : Молодая гвардия, 2006. 219 с. (на рус.)
Галич А. Облака плывет, облака [Облака плывут, тучи]. Москва: Эксмопресс, 1999. 496 с. (на рус.)
Галич А. Стихотворения и стихи [Стихи]. СПб.: Академический проект, ДНК, 2006. 384 с. (на рус.)
Квирикадзе И. Мальчик, идущий за дикой уткой .
Москва: АСТ, 2016. 542 с. (на рус.)
Маяковский В.В. Полное собрание производства: В 20т. Т. 2: Стихотворения 1924–1926 [Полное собрание сочинений в 20 тт. Том. 2: Стихи 1924–1926]. Москва: Наука, 2014. 637 с. (на рус.)
Окуджава Б.Ш. Стихотворения [Стихотворения], вступление. Л.С. Дубшан и В.Н. Сажин, комп. и изд. В.Н. Сажин и Д.В. Сажин, комментарий. В.Н. Сажин. СПб.: Академический проект, 2001. 712 с. (на рус.)
Осевич Б. Формы и źródła poezji Александра Галича . Познань, 2016. 270 с.
Реабилитация: Политические процессы 30–50-х годов . Москва, Издательство политической литературы, 1991. 464 с. (на рус.)
Солженицын А.И. Собрание сочинений: В 30 т.р. Т. 3: Раковый корпус [Собрание сочинений в 30 тт. Том. 3: Раковое отделение]. Москва : Время, 2012. 552 с. (на рус.)
Тименчик Р. Что против?: Статьи о русской литературе прошлого века . Иерусалим, Москва: Гешарим, Мосты культуры, 2008.