Применение закона не подлежащего применению судебная практика: ГАС РФ «Правосудие» — ошибка 404

(см. текст в предыдущей редакции)

Открыть полный текст документа

Пленум ВС разъяснил применение АПК РФ в апелляции

Ранее адвокаты отмечали, что большинство положений документа дублируют разъяснения, содержащиеся в разъяснениях ВАС, тем не менее они отметили, что в нем также закреплены правовые подходы, формировавшиеся в судебной практике в последние несколько лет.

30 июня Пленум Верховного Суда принял Постановление о применении Арбитражного процессуального кодекса при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции. В связи с принятием документа Постановление Пленума ВАС от 28 мая 2009 г. № 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» не подлежит применению.

Как ранее писала «АГ», документ разъясняет, кто имеет право подавать жалобу, порядок и сроки ее подачи и принятия, а также срок и пределы рассмотрения. Ранее адвокат АБ «Линия права» Кирилл Коршунов отметил, что по основным моментам постановление похоже на постановление Пленума ВАС, но с большей детализацией и уточнениями, которые, вероятно, должны уменьшить количество ошибок при апелляционном обжаловании. В то же время, добавил он, проект постановления содержит ряд новых положений.

Лица, имеющие право на апелляционное обжалование. Судебные акты, подлежащие обжалованию

Читайте также

ВС подготовил разъяснения об особенностях апелляционного рассмотрения дел в рамках АПК

По итогам онлайн-заседания Пленума ВС проект соответствующего постановления направлен на доработку

04 Июня 2020

Так, согласно п. 1 проекта, из содержания положений п. 4, 5 ч. 5 ст. 4 Закона об уполномоченных по защите прав предпринимателей в РФ и ст. 40, 53.1 АПК следует, что Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, а также уполномоченные в субъектах Федерации имеют право апелляционного обжалования судебных актов первой инстанции, если они участвовали лично либо через представителей в рассмотрении дела.

Кирилл Коршунов отметил, что такого разъяснения в постановлении ВАС просто не могло быть: институт уполномоченных по правам предпринимателей появился в 2013 г., а постановление ВАС принято в 2009 г.

Согласно абз. 2 п. 3 судебные приказы (ч. 11 ст. 229.5 Кодекса), определения об отмене решения третейского суда или отказе в удовлетворении требования об отмене такого решения (ч. 5 ст. 234 Кодекса), определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда или об отказе в выдаче исполнительного листа (ч. 5 ст. 240 Кодекса), определения о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения, а также об отказе в признании и приведении в исполнение соответствующего решения (ч. 3 ст. 245 Кодекса), вынесенные арбитражным судом первой инстанции, не могут быть обжалованы в арбитражный суд апелляционной инстанции. В принятый проект добавлено положение о том, что не могут быть обжалованы в арбитражный суд апелляционной инстанции также определения о признании решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения, не требующих принудительного исполнения, а также об отказе в признании соответствующего решения (ч. 14 ст. 245.1 АПК РФ). Указанные судебные акты обжалуются в арбитражный суд кассационной инстанции.

В абз. 4 п. 6 указывается, что по смыслу положений, содержащихся в ч. 5 ст. 39, ч. 7 ст. 46, ч. 4 ст. 50, ч. 3.1 ст. 51, ч. 7 ст. 130 АПК РФ, во взаимосвязи с ч. 3, 5 ст. 188 АПК РФ обжалование в арбитражный суд кассационной инстанции постановлений апелляции, принятых по результатам рассмотрения жалоб на определения суда первой инстанции, поименованных в данных статьях АПК РФ, законом не предусмотрено.

В абз. 5 п. 6 уточняется, что в отношении указанных определений могут быть заявлены возражения при обжаловании судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, в арбитражном суде апелляционной инстанции, арбитражном суде кассационной инстанции при обжаловании судебного акта, пересмотре дела в Верховном Суде.

Порядок, сроки подачи и принятие жалобы к рассмотрению

Согласно п. 9 проекта при поступлении в суд первой инстанции апелляционной жалобы на определение, вынесенное в ходе судебного разбирательства и не завершающее производство по делу, этот суд направляет в апелляцию подлинный экземпляр жалобы и удостоверенные судьей (председательствующим в заседании), рассматривающим дело в первой инстанции, копии обжалуемого определения и документов, которые непосредственно относятся к рассмотрению жалобы, а также опись документов, имеющихся в деле.

При поступлении в суд первой инстанции апелляционной жалобы на определение по делу, рассматриваемому в порядке упрощенного производства, суд направляет в апелляцию электронное письмо, содержащее сопроводительное письмо о направлении апелляционной жалобы в соответствующий суд, а также ссылку на электронные документы (апелляционную жалобу и прилагаемые к ней материалы), размещенные в информационной системе «Картотека арбитражных дел».

Адвокат АК «Аснис и партнеры» Кира Корума отметила, что в проекте закреплены правовые подходы, формировавшиеся в судебной практике в последние несколько лет. «В первую очередь отмечу, что заложенные в проекте подходы направлены на обеспечение доступа к правосудию и на пресечение злоупотребления сторонами и заинтересованными лицами правом», – подчеркнула она.

Эксперт пояснила, что АПК предусмотрены случаи, когда у лица, участвующего в деле, или у лиц, чьи права затронуты судебным актом, есть право обжалования определений суда. «Иногда участники процесса злоупотребляют правами на обжалование определений, подают жалобы, стремясь затянуть срок рассмотрения дела. Ранее дело направлялось вместе с жалобой в вышестоящую инстанцию, но уже несколько лет суды в большинстве случаев направляют в вышестоящую инстанцию не все дело, а только имеющую отношение к обжалуемому определению часть или копии материалов дела. Верность такого подхода нашла отражение в п. 9 проекта постановления», – указала адвокат.

Бывают случаи, добавила Кира Корума, когда дело уже принято апелляцией, заседание назначено, а в суд поступает еще одна жалоба от лица, участвующего в деле. «На практике я сталкивалась с таким недобросовестным поведением, – рассказала адвокат. – Цель таких действий, на мой взгляд, – затянуть рассмотрение дела. Ранее суд апелляционной инстанции должен был вернуть эту жалобу. Теперь в целях процессуальной экономии он может решить вопрос о принятии жалобы, не возвращая ее заявителю, что нашло отражение в п. 10 проекта». По мнению эксперта, тенденция к процессуальной экономии во многих случаях оправданна и направлена на пресечение злоупотребления правом и борьбу со схемами типа «как затянуть процесс».

Адвокат заметила, что о тенденции пресечения злоупотребления правом говорит п. 13 проекта. «В практике я встречалась с ситуациями, когда сторона, пропустив срок на апелляционное обжалование или стремясь затянуть рассмотрение дела, ухищрялась направить жалобу в суд “задним числом”. Сейчас Пленум разъясняет, что при наличии обоснованных сомнений относительно даты подачи жалобы суд апелляционной инстанции оставляет ее без движения и предлагает заявителю представить почтовую квитанцию либо иной документ организации почтовой связи, позволяющий установить фактическую дату принятия почтового отправления. Если в установленный судом срок такие документы не будут представлены, жалоба подлежит возвращению», – указала Кира Корума. Она добавила, что факт своевременной подачи жалобы теперь можно будет доказать «не штемпелем единым».

Ранее п. 15 документа предусматривал, что в силу ч. 2 ст. 259 АПК арбитражный суд апелляционной инстанции восстанавливает срок на подачу апелляционной жалобы, если признает причины пропуска уважительными. Для лиц, извещенных надлежащим образом о судебном разбирательстве, уважительными могут быть признаны, в частности, причины, связанные с отсутствием у них по обстоятельствам, не зависящим от этих лиц, сведений об обжалуемом судебном акте, а также связанные с не зависящими от лица обстоятельствами, в силу которых оно было лишено возможности своевременно подготовить и подать мотивированную жалобу (например, введение на территории субъекта РФ режима повышенной готовности, предусматривающего ограничение свободного перемещения, нахождения в государственных и иных учреждениях).

В принятом постановлении отмечается, что суд восстанавливает срок на подачу апелляционной жалобы, если он пропущен по причинам, не зависящим от лица, обратившегося с такой жалобой, и в качестве примера приводятся причины, связанные с отсутствием у лиц по обстоятельствам, не зависящим от них, сведений об обжалуемом судебном акте, а также связанные с не зависящими от лица обстоятельствами, в силу которых оно было лишено возможности своевременно подготовить и подать мотивированную жалобу (например, введение режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на всей территории России либо на ее части).

Читайте также

Адвокаты прокомментировали проект постановления Пленума ВС по рассмотрению дел в апелляции в порядке АПК

В качестве наиболее интересных они отметили положения, пресекающие затягивание процесса и регулирующие вопрос о превышении срока подачи жалобы

05 Июня 2020

Кирилл Коршунов ранее отмечал, что согласно п. 16 проекта нельзя отказать в восстановлении срока на подачу жалобы, если превышение срока обусловлено его ошибочным определением судом первой инстанции. «Такая позиция существовала в практике и раньше. Суды почти всегда восстанавливали срок, если в обжалуемом определении первой инстанции указан неправильный срок на обжалование, а заявитель ориентировался на него», – заметил он. По мнению эксперта, данное разъяснение будет особенно актуально для юристов, занимающихся банкротством, поскольку такие дела отличаются сложной системой обжалования определения, поэтому со сроками порой ошибаются не только стороны, но и судьи.

По мнению Киры Корумы, практикующим юристам необходимо обратить внимание на п. 20 проекта постановления, в котором закреплен подход, согласно которому, когда заявитель устраняет недостатки апелляционной жалобы, оставленной без движения, и направляет подтверждающие документы в суд, он должен побеспокоиться о том, чтобы они поступили в суд до истечения срока, установленного для устранения недостатков. «Не имеет значения, когда документы были сданы на почту. Значение имеет лишь дата их поступления в суд, так что “на почту надейся, а сам не плошай”», – подытожила она.

Срок, порядок и пределы рассмотрения жалобы, полномочия суда

В п. 24 постановления уточняется, что неприложение копии оспариваемого судебного акта не препятствует рассмотрению апелляционной жалобы только в том случае, если данный судебный акт размещен в информационной системе «Картотека арбитражных дел» и имеется в материалах дела.

Согласно п. 30 документа при применении ч. 3 ст. 266 АПК судам следует учитывать, что правило о недопустимости соединения и разъединения нескольких требований, а также изменения предмета или основания иска, размера исковых требований, предъявления встречного иска, замены ненадлежащего ответчика и иные правила, установленные Кодексом только для рассмотрения дела в первой инстанции, не распространяются на случаи, когда арбитражный суд апелляционной инстанции в силу ч. 6.1 ст. 268 АПК рассматривает дело по правилам, установленным для рассмотрения дела первой инстанцией.

Вместе с тем, если апелляция установит, что при рассмотрении дела в первой инстанции лицо заявляло ходатайство в соответствии со ст. 49 Кодекса об изменении предмета или основания иска, увеличении или уменьшении исковых требований и суд неправомерно отказал в его удовлетворении или рассмотрел заявление без учета заявленных изменений либо по какому-то другому требованию лица, участвующего в деле, не принял решения и утрачена возможность принятия дополнительного решения, то, исходя из положений ч. 1 ст. 268 АПК о повторном рассмотрении дела, а также в силу ч. 6.1 ст. 268 АПК дело рассматривается по правилам, установленным для рассмотрения в первой инстанции, с учетом требований, не рассмотренных ранее.

«В этом случае арбитражный суд решает вопрос об отмене судебного акта не в определении о переходе к рассмотрению дела по правилам, установленным АПК РФ для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции, а в постановлении, принимаемом арбитражным судом апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционной жалобы (ч. 61 ст. 268 АПК РФ)», – сообщается в документе.

«Преемственность позиций»

Партнер и руководитель практики «Арбитражное, налоговое и банкротное право» КА г. Москвы № 5, адвокат Вячеслав Голенев указал, что проект постановления подробно разъясняет порядок и детали подачи жалоб, сохраняя выработанные подходы к их подготовке, принятию и (или) оставлению без движения, а также возврату арбитражными апелляционными судами. «Нельзя не отметить, что подход ВС к регулированию арбитражного апелляционного производства отличает преемственность позиций ВАС, которые уже прижились в практике (например, о сроках апелляционного производства, о возможности и условиях перехода апелляции к рассмотрению дела по правилам первой инстанции, об условиях и порядке приобщения новых или дополнительных доказательств). Они перенесены в проект новых разъяснений без каких-либо особых исключений», – резюмировал он.

— Верховный Суд Республики Беларусь

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Пленума Верховного Суда Республики Беларусь

26 сентября 2019 г.                                                                № 3                                                                            г.Минск

О практике применения судами норм Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, регулирующих апелляционное производство

Обсудив результаты изучения и обобщения судебной практики, в целях правильного и единообразного применения судами уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего апелляционное производство, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь

постановляет:

1. Обратить внимание судов, что правильное и единообразное применение уголовно-процессуального законодательства, регулирующего апелляционное производство, является гарантией конституционного права граждан на судебную защиту, включая право на обжалование судебных постановлений (статья 60 и часть третья статьи 115 Конституции Республики Беларусь), призвано обеспечивать законность, обоснованность и справедливость судебных постановлений, защиту прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, способствовать повышению эффективности уголовного правосудия.

Суды апелляционной инстанции, строго соблюдая нормы Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – УПК), регламентирующие апелляционное производство, используя предоставленные законом полномочия, должны обеспечивать объективную проверку уголовных дел в полном объеме в отношении всех обвиняемых, не ограничиваясь доводами апелляционных (частных) жалоб и протестов.

2. Разъяснить судам, что не вступивший в законную силу приговор суда первой инстанции может быть обжалован в апелляционном порядке обвиняемым, его защитником и законным представителем, потерпевшим, частным обвинителем и (или) их представителями, а в части, относящейся к гражданскому иску, также гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями. Принести апелляционный протест на приговор вправе не только прокурор, участвовавший в рассмотрении уголовного дела в качестве государственного обвинителя, но и руководители органов прокуратуры и их заместители в пределах компетенции независимо от участия в судебном разбирательстве уголовного дела (части 1–4 статьи 370 УПК, абзац пятый статьи 3 Закона Республики Беларусь от 8 мая 2007 г. № 220-З «О прокуратуре Республики Беларусь»).

Апелляционная жалоба законного представителя несовершеннолетних обвиняемого или потерпевшего, достигших возраста восемнадцати лет ко дню рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке, подлежит рассмотрению по существу судом апелляционной инстанции.

В случае смерти обвиняемого приговор может быть обжалован лицом, привлеченным к участию в производстве по уголовному делу в качестве представителя умершего обвиняемого в порядке, предусмотренном статьями 468¹⁴ и 468¹⁵ УПК (пункт 15 части 1 статьи 57² УПК).

Подача апелляционной жалобы лицом, которому такое право законом не предоставлено, а равно принесение апелляционного протеста прокурором вне пределов его компетенции влекут их возврат лицу, подавшему жалобу или принесшему протест, по постановлению судьи.

3. Судам первой инстанции строго соблюдать положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие условия и порядок подачи апелляционных жалоб и принесения апелляционных протестов, учитывая, что апелляционное производство начинается с момента их принятия судьей суда первой инстанции. Вынесения процессуального решения о принятии жалобы или протеста и начале апелляционного производства не требуется.

В случае подачи апелляционной жалобы или принесения апелляционного протеста, не соответствующих требованиям частей 1 или 2 статьи 372 УПК, судья выносит постановление о возврате их лицу, подавшему жалобу или принесшему протест, и назначает срок до десяти суток для пересоставления. Установленный судьей срок для устранения недостатков, указанных в постановлении, должен быть достаточным и не ущемлять права лиц на апелляционные обжалование или опротестование.

Пропуск сроков апелляционных обжалования и опротестования приговора, предусмотренных частью 1 статьи 374 УПК, влечет возврат жалобы или протеста лицам, их подавшим, на основании постановления судьи, в котором разъясняется порядок обращения с ходатайством о восстановлении срока, пропущенного по уважительным причинам (часть 3 статьи 374 и часть 1 статьи 375 УПК).

4. Разъяснить судам, что на постановление судьи о возврате жалобы или протеста (лицам, не имеющим права на подачу жалобы или принесение протеста, или для исправления недостатков, или в связи с пропуском срока на апелляционные обжалование или опротестование), равно как и на определение суда, постановление судьи об отказе в восстановлении пропущенного срока, может быть подана частная жалоба или принесен частный протест, которые подлежат рассмотрению судом апелляционной инстанции.

В случае отмены определения суда либо постановления судьи, препятствующих началу апелляционного производства, уголовное дело возвращается в суд первой инстанции для разрешения вопроса о принятии апелляционных жалобы или протеста и (или) выполнения действий, предусмотренных статьями 373 и 376 УПК.

Отменив определение суда либо постановление судьи об отказе в восстановлении пропущенного срока, суд апелляционной инстанции вправе восстановить пропущенный срок и рассмотреть уголовное дело по апелляционным жалобе или протесту по существу (часть 2 статьи 375 УПК).

5. Судам следует иметь в виду, что в силу части 1 статьи 376 УПК подача апелляционной жалобы или принесение апелляционного протеста на приговор приостанавливают его приведение в исполнение в полном объеме в отношении всех обвиняемых независимо от того, кем, по каким основаниям обжалован или опротестован приговор, за исключением случаев, предусмотренных статьей 366 и частью 4 статьи 399 УПК. В частности, если приговор обжалован или опротестован лишь в отношении одного из обвиняемых, то суд первой инстанции не должен обращать к исполнению приговор и в отношении других обвиняемых, в том числе в части разрешения гражданского иска, вопросов о вещественных доказательствах, процессуальных издержках, имуществе, на которое наложен арест.

6. Судам первой инстанции строго соблюдать установленные частью 2 статьи 376 УПК сроки направления уголовных дел в суды апелляционной инстанции.

В этих целях надлежит своевременно извещать о подаче апелляционной жалобы или принесении апелляционного протеста (об их отзыве) обвиняемого и других участников процесса, чьи интересы затрагивают жалоба или протест, а также прокурора, участвовавшего в рассмотрении уголовного дела. При этом им должно быть разъяснено право на ознакомление с содержанием жалобы или протеста и принесения на них возражений (части 1 и 2 статьи 373 УПК).

Копия апелляционных жалобы или протеста вручается обвиняемому по его просьбе. Если подана жалоба или принесен протест по основаниям, которые могут повлечь ухудшение положения обвиняемого, их копии вручаются обвиняемому в обязательном порядке, а копия протеста − потерпевшему независимо от его просьбы (часть 3 статьи 373 УПК). Те же требования следует распространять на случаи подачи дополнительных жалобы или протеста, заявления прокурора об изменении протеста.

7. Назначая день рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке, судам первой инстанции следует соблюдать установленный частью 3 статьи 376 УПК срок извещения сторон о месте, дате и времени его рассмотрения, учитывать объем, сложность уголовного дела, а в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей или домашним арестом, – предельный срок содержания под стражей или домашнего ареста, предусмотренный частью 13 статьи 127 УПК.

Извещение сторон о месте, дате и времени апелляционного рассмотрения уголовного дела допускается посредством любых технических средств связи (коммуникации) при условии обязательной фиксации факта отправления и доставки такого извещения адресату.

8. Следует иметь в виду, что право сторон на изменение или дополнение новыми доводами апелляционных жалобы или протеста, поданных в установленные законом сроки, может быть реализовано при условии их представления в суд апелляционной инстанции не позднее чем за трое суток до начала рассмотрения дела. Письменные возражения на апелляционные жалобу или протест представляются в тот же срок (часть 4 статьи 374 УПК).

В соответствии с требованиями части 5 статьи 376 УПК в дополнительной жалобе потерпевшего, частного обвинителя или их представителей либо в дополнительном протесте, а равно в заявлении прокурора об изменении протеста, поданных по истечении срока обжалования и опротестования приговора, вопрос об ухудшении положения обвиняемого по конкретному основанию может быть поставлен только тогда, когда требование об отмене или изменении приговора по этому основанию содержалось в первоначальных жалобе или протесте.

9. Разъяснить судам, что апелляционные жалоба или протест могут быть отозваны до начала судебного заседания суда апелляционной инстанции (часть 4 статьи 376 УПК). Разрешая вопрос о возврате апелляционных жалобы или протеста, судам необходимо учитывать, что кроме лиц, непосредственно их подавших, жалобу защитника также вправе отозвать обвиняемый, представитель умершего обвиняемого (пункт 23 части 2 статьи 43 и пункт 16 части 1 статьи 57² УПК), жалобу своего представителя – потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик (пункт 16 части 1 статьи 50, пункт 13 части 1 статьи 53 и пункт 14 части 1 статьи 55 УПК). При этом отзыв жалобы своего законного представителя несовершеннолетним или недееспособным потерпевшим законом не предусмотрен.

Защитник вправе отозвать свою жалобу только с письменного согласия обвиняемого, представителя умершего обвиняемого (часть 4 статьи 376 и часть 5 статьи 468²⁴ УПК), а представитель потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика – с согласия представляемого им лица (пункт 14 части 1 статьи 59 УПК).

Решение о прекращении апелляционного производства (постановление судьи или определение суда) может быть принято при подготовке заседания суда апелляционной инстанции либо в результате рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке (пункт 8 части 1 статьи 380 и пункт 5 части 1 статьи 386 УПК).

Отзыв апелляционных жалобы или протеста одним из лиц, их подавших, влечет прекращение апелляционного производства по отозванным жалобе или протесту, о чем выносится постановление судьи или определение суда апелляционной инстанции.

Отзыв апелляционных жалобы или протеста при отсутствии по делу жалоб и протестов других лиц, имеющих право апелляционных обжалования и опротестования, влечет прекращение апелляционного производства по уголовному делу и вступление приговора в законную силу по истечении сроков на апелляционные обжалование и опротестование (пункт 8 части 1 статьи 380, пункт 5 части 1 статьи 386 и часть 1 статьи 399 УПК).

10. Обратить внимание судов апелляционной инстанции на необходимость тщательного изучения поступающих по апелляционным жалобам и протестам уголовных дел, принятия мер по надлежащей подготовке заседания суда апелляционной инстанции с использованием полномочий, предусмотренных статьей 380 УПК, в том числе по объективному разрешению ходатайств сторон.

Если при изучении уголовного дела будет установлено, что судом первой инстанции допущены нарушения требований статей 310,                 372–376 УПК, которые препятствуют апелляционному рассмотрению уголовного дела и не могут быть устранены судом апелляционной инстанции, судья своим постановлением возвращает уголовное дело в суд первой инстанции для их устранения.

Вынесение постановления об отклонении ходатайств по вопросам, указанным в пунктах 1–6 части 1 статьи 380 УПК, не лишает стороны права заявить их в заседании суда апелляционной инстанции.

11. Следует иметь в виду, что при подготовке заседания суда апелляционной инстанции независимо от заявления сторонами ходатайств судья вправе разрешить вопрос о вызове в заседание суда апелляционной инстанции обвиняемого, когда его участие не является обязательным, но может быть признано необходимым; экспертов, специалистов, а также допрошенных судом первой инстанции потерпевшего, свидетелей при возникновении необходимости; разрешить вопросы об истребовании дополнительных документов и иных сведений, о назначении экспертизы, если ее проведение необходимо для проверки выводов суда первой инстанции и возможно по имеющимся материалам; а также принять другие меры по подготовке заседания суда апелляционной инстанции.

Ходатайство обвиняемого, содержащегося под стражей или домашним арестом, о вызове в заседание суда апелляционной инстанции подлежит обязательному удовлетворению, если подана апелляционная жалоба или принесен апелляционный протест по основаниям, которые могут повлечь ухудшение положения обвиняемого.

Разрешая вопрос о вызове потерпевшего, свидетелей, экспертов и специалистов, следует учитывать значение их разъяснений для проверки законности, обоснованности и справедливости приговора.

Если дело не подлежит рассмотрению в апелляционном порядке, апелляционное производство постановлением судьи прекращается в соответствии с пунктом 9 части 1 статьи 380 УПК.

12. Рассмотрение уголовного дела в апелляционном порядке осуществляется в открытом судебном заседании, за изъятиями, установленными частью 2 статьи 23 УПК.

Если судом первой инстанции дело рассматривалось в закрытом судебном заседании, вынесения судом апелляционной инстанции процессуального решения о рассмотрении дела в таком же порядке не требуется.

По всем вопросам, разрешаемым в судебном заседании, суд апелляционной инстанции выносит определения применительно к порядку, установленному статьей 305 УПК.

Участие в заседании суда апелляционной инстанции и заслушивание судом объяснений обвиняемого, потерпевшего, разъяснений свидетелей, экспертов, специалистов по существу данных ими показаний и заключений допускается с использованием систем видеоконференцсвязи.

В этом случае, а также в случаях, указанных в части 11 статьи 385 УПК, осуществляется обязательная фиксация хода заседания суда апелляционной инстанции с использованием средств аудио- и (или) видеозаписи с приобщением к материалам уголовного дела копии соответствующей информации на электронном носителе.

13. Судам следует иметь в виду, что при установлении в судебном заседании обстоятельств, указанных в части 3 статьи 385 УПК, рассмотрение уголовного дела откладывается, о чем выносится мотивированное определение (часть 8 статьи 385 УПК). В частности, рассмотрение дела откладывается в случае неявки защитника, когда его участие является обязательным в силу положений статьи 45 УПК и при этом подана апелляционная жалоба или принесен апелляционный протест по основаниям, которые могут повлечь ухудшение положения обвиняемого.

Не препятствуют рассмотрению дела судом апелляционной инстанции невручение обвиняемому копий жалобы или протеста, содержащих просьбу об отмене или изменении приговора по основаниям, предусмотренным частями 2 или 3 статьи 387 УПК, а также несвоевременное извещение обвиняемого о месте, дате и времени рассмотрения уголовного дела, если они явились следствием намеренных действий обвиняемого (пункты 2 и 3 части 4 статьи 383 УПК). Такие действия могут выражаться, например, в отказе, уклонении от получения копий жалобы или протеста, извещения, оставлении обвиняемым места постоянного или временного жительства в нарушение требований примененной в отношении его меры пресечения или иной меры процессуального принуждения.

14. Обратить внимание судов апелляционной инстанции, что уголовное дело подлежит рассмотрению с соблюдением сроков, установленных частью 1 статьи 381 УПК, и в порядке, предусмотренном статьей 385 УПК.

В соответствии с положениями статьи 378 УПК по имеющимся в уголовном деле и дополнительно представленным материалам суду надлежит проверить в отношении всех обвиняемых, правильно ли установлены судом фактические обстоятельства дела; не допущены ли при судебном разбирательстве нарушения уголовно-процессуального закона; правильно ли применен уголовный закон и соответствуют ли назначенное наказание или примененные иные меры уголовной ответственности тяжести преступления и личности обвиняемого.

15. Разъяснить судам, что дополнительные материалы могут быть представлены в апелляционную инстанцию только лицами, имеющими право апелляционных обжалования и опротестования, и в подтверждение или опровержение доводов, содержащихся в жалобе или протесте. Вопрос о принятии или отклонении дополнительных материалов разрешается судом апелляционной инстанции в судебном заседании после выяснения обстоятельств их получения, необходимости их представления и причин, по которым они не были представлены в суд первой инстанции.

Дополнительные материалы, полученные путем производства следственных действий, указанных в главах 23–26 УПК, а также не относящиеся к предмету апелляционного рассмотрения, подлежат отклонению.

Лицам, участвующим в судебном заседании, предоставляется возможность ознакомиться с дополнительными материалами, а равно заключениями экспертов по результатам экспертиз, назначенных при подготовке или в ходе заседания суда апелляционной инстанции (часть 4 статьи 385 УПК).

16. Обратить внимание судов, что в силу части 2 статьи 384 УПК дополнительные материалы (например, сведения о личности обвиняемого, стоимости похищенного имущества, размере причиненного ущерба) могут являться основанием для изменения приговора или его отмены с прекращением производства по уголовному делу при условии, что они проверены в ходе апелляционного рассмотрения уголовного дела, не вызывают сомнений в своей достоверности и в совокупности с другими доказательствами являются достаточными для принятия указанных решений.

Если дополнительные материалы ставят под сомнение законность, обоснованность, справедливость приговора и не могут быть проверены и оценены судом апелляционной инстанции в пределах его полномочий, приговор подлежит отмене, а уголовное дело – направлению на новое судебное разбирательство. К таким, в частности, могут быть отнесены дополнительные материалы, содержащие данные, для проверки которых обязателен допрос свидетелей, необходимо совершение процессуальных действий, предусмотренных статьями 340–343 УПК.

17. Суд апелляционной инстанции в пределах полномочий, предусмотренных статьей 387 УПК, по результатам рассмотрения уголовного дела может принять решение по основаниям, влекущим как улучшение, так и ухудшение положения обвиняемого.

Внесение в обвинительный приговор изменений, а также его отмена по основаниям, которые могут повлечь улучшение положения обвиняемого, не связаны с наличием таких доводов в апелляционных жалобе или протесте.

Обвинительный приговор по основаниям, ухудшающим положение обвиняемого, может быть изменен или отменен только в случаях, когда по этим основаниям подана апелляционная жалоба потерпевшего, частного обвинителя или их представителей либо принесен апелляционный протест прокурора (части 2 и 3 статьи 387 УПК). При этом обвинительный приговор может быть отменен с направлением дела на новое рассмотрение лишь в том случае, когда доводы апелляционных жалобы или протеста, а также имеющиеся в уголовном деле доказательства и дополнительные материалы требуют дополнительной проверки и оценки судом первой инстанции, а допущенные при судебном разбирательстве нарушения, указанные в части 1 статьи 389 УПК, не могут быть устранены судом апелляционной инстанции.

18. Следует иметь в виду, что оправдательный приговор может быть отменен или изменен только по апелляционным жалобам потерпевшего, частного обвинителя или их представителей, представителя гражданского истца либо по апелляционному протесту прокурора, а также по апелляционной жалобе обвиняемого, оправданного судом (статья 388 УПК).

Отмена оправдательного приговора по основанию существенного нарушения уголовно-процессуального закона не допускается, если в апелляционных жалобе или протесте невиновность обвиняемого не оспаривается.

В связи с тем, что признание лица виновным в совершении преступления относится к исключительной компетенции суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции не вправе отменить оправдательный приговор либо обвинительный приговор в части оправдания обвиняемого по отдельным составам преступлений и признать обвиняемого виновным, а равно изменить обвинительный приговор и признать обвиняемого виновным по эпизодам преступной деятельности, исключенным из обвинения судом первой инстанции.

19. Разъяснить судам, что приговор может быть признан соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, когда такие обстоятельства судом первой инстанции установлены правильно, а приведенные в обоснование выводов суда доказательства проверены и оценены в соответствии с требованиями статей 104 и 105 УПК.

Отмена или изменение приговора ввиду несоответствия фактическим обстоятельствам уголовного дела (статья 390 УПК) может иметь место, если:

выводы суда не подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами;

выводы суда основаны на доказательствах, которые не были предметом исследования при судебном разбирательстве;

приговор основан на предположениях или доказательствах, вызывающих сомнение в своей достоверности;

не все доказательства, исследованные при судебном разбирательстве и имеющие значение для правильного разрешения дела, получили оценку в приговоре;

судом не выполнены требования части 1 статьи 360 и части 1 статьи 362 УПК о приведении в приговоре мотивов, по которым отвергнуты те или иные доказательства, имеющие существенное значение;

выводы суда по вопросам виновности или невиновности обвиняемого, правильности применения уголовного закона или определения меры наказания содержат существенные противоречия.

20. Судам надлежит иметь в виду, что существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими отмену или изменение приговора, могут быть признаны только такие нарушения, которые не позволили обеспечить всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств уголовного дела, повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность приговора (часть 1 статьи 391 УПК).

Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими отмену приговора, наряду с перечисленными в части 2 статьи 391 УПК могут признаваться и иные нарушения, в частности:

нарушение предусмотренного статьей 80 УПК порядка разрешения отводов, заявленных судье, нескольким судьям или составу суда;

необеспечение участия переводчика в судебном разбирательстве в случае, когда обвиняемый не владеет языком, на котором ведется производство по уголовному делу;

проведение судебного следствия в сокращенном порядке при наличии обстоятельств, ставящих под сомнение признание обвиняемым своей вины, или без получения согласия сторон, или без разъяснения им последствий рассмотрения дела в таком порядке, а равно в случаях, предусмотренных частью 2 статьи 326 УПК;

непредоставление обвиняемому или потерпевшему права выступить с речью в судебных прениях в случаях, предусмотренных законом;

непредоставление обвиняемому последнего слова;

осуществление защиты нескольких обвиняемых, между интересами которых имеются противоречия, одним защитником.

21. Неправильное применение уголовного закона (статья 392 УПК) может иметь место, когда судом первой инстанции нарушены требования статей Общей и (или) Особенной частей Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК), не соблюдены положения актов амнистии.

Применение закона, не подлежащего применению, может быть, в частности, когда:

применен закон, который утратил силу или не вступил в законную силу;

применены не те пункт, часть или статья Особенной части УК, которыми предусматривается уголовная ответственность за совершенное деяние;

отягчающим ответственность признано обстоятельство, являющееся признаком состава преступления либо не указанное в статье 64 УК;

назначено наказание или применены иные меры уголовной ответственности, которые в силу положений Общей части УК назначаться или применяться не могли.

Неприменение закона, подлежащего применению, может иметь место, например, когда:

назначено наказание, выходящее за пределы санкции статьи Особенной части УК, либо не назначено дополнительное наказание, назначение которого является обязательным;

не применены при наличии оснований нормы, регламентирующие назначение наказания при повторности преступлений, не образующих совокупности, по совокупности преступлений и совокупности приговоров (статьи 71–73 УК).

Истолкование закона, противоречащее его точному смыслу, может выражаться, в частности:

в несоответствии описания деяния и (или) указания его признаков в приговоре диспозиции статьи Особенной части УК;

в неверном разграничении продолжаемых и совершаемых повторно преступлений, назначении в связи с этим наказания и применении иных мер уголовной ответственности в нарушение требований статей Общей части УК.

22. Вывод о явной несправедливости наказания или примененных иных мер уголовной ответственности как вследствие мягкости, так и вследствие строгости (статья 393 УПК) может быть сделан в случаях, когда суд первой инстанции хотя и назначил наказание в пределах, предусмотренных уголовным законом, а равно применил иные меры уголовной ответственности с соблюдением положений статей 77–79 и 117 УК, но при этом:

дал очевидно неправильную оценку характеру и степени общественной опасности преступления и личности обвиняемого;

не учел или недостаточно учел наступившие последствия преступного деяния, какие-либо из обстоятельств, смягчающих или отягчающих ответственность, содержание мотива и цели содеянного, другие конкретные обстоятельства уголовного дела, в том числе исключительные, а в отношении несовершеннолетнего лица – условия его жизни и воспитания, степень влияния других лиц.

Наряду с указанным явная несправедливость примененных иных мер уголовной ответственности может выражаться в неверном избрании их вида, определении продолжительности испытательного срока или срока отсрочки, круга возложенных на обвиняемого обязанностей, что в результате может повлечь недостаточное или чрезмерное профилактическое, исправительное и испытательное воздействие.

Явно несправедливыми могут быть признаны как основное, так и дополнительное наказания, назначенные по приговору.

23. Разъяснить судам, что, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке установлены обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу (статья 29 УПК), которые не были учтены судом первой инстанции при постановлении приговора, а равно когда предъявленное лицу обвинение не подтверждено достаточными доказательствами и отсутствуют основания для нового судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции отменяет обвинительный приговор и прекращает производство по уголовному делу (статья 395 УПК).

Решение об отмене обвинительного приговора и прекращении производства по уголовному делу с освобождением лица от уголовной ответственности при наличии оснований, указанных в статье 30 УПК, суд апелляционной инстанции вправе принять независимо от того, возникли такие основания до или после постановления приговора.

24. Судам следует иметь в виду, что при обнаружении нарушений закона, несправедливости наказания и иных мер уголовной ответственности суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 2 статьи 396 УПК без направления дела на новое судебное разбирательство вправе внести изменения в приговор, в частности:

применить закон о преступлении меньшей степени тяжести, если это не повлечет нарушения права обвиняемого на защиту, и назначить наказание в соответствии с новой квалификацией деяния;

смягчить назначенное судом наказание, применив более мягкий его вид либо снизив срок или размер, а также смягчить вид исправительного учреждения, условия отбывания наказания в виде ограничения свободы.

Суд также вправе по собственной инициативе внести в приговор и другие изменения, если это не повлечет ухудшения положения обвиняемого, например, применить вместо наказания иные меры уголовной ответственности, исключить указание на отдельные квалифицирующие признаки преступления; уменьшить размер удержаний в доход государства из заработка обвиняемого, которому назначено наказание в виде исправительных работ; зачесть сроки содержания под стражей и домашнего ареста в срок наказания.

25. Обратить внимание судов, что по основаниям, ухудшающим положение обвиняемого, приговор может быть изменен только в пределах просьбы, содержащейся в апелляционных жалобе или протесте (часть 3 статьи 387 и часть 3 статьи 396 УПК). При этом такие изменения могут выражаться в применении закона о преступлении большей степени тяжести  и назначении в связи с этим более строгого наказания (пункт 1 части 3 статьи 396 УПК), усилении назначенного судом наказания или применении более строгих иных мер уголовной ответственности в случаях их признания несправедливыми вследствие мягкости или в связи с неправильным применением уголовного закона (пункты 2–8 части 3 статьи 396 УПК), а также в ином ухудшении положения обвиняемого (пункты 9–13 части 3 статьи 396 УПК).

Суд апелляционной инстанции не обязан ухудшать положение обвиняемого именно таким образом, как об этом просит сторона обвинения. В частности, признав назначенное наказание явно несправедливым вследствие мягкости, суд может назначить более строгое наказание по сравнению с назначенным по приговору, но менее строгое по отношению к содержащейся в апелляционных жалобе или протесте просьбе.

26. Следует учитывать, что обжалование и опротестование постановлений и определений суда первой инстанции осуществляются в соответствии с положениями статьи 377 УПК. При этом на сроки, порядок подачи и рассмотрения частных жалоб и протестов на постановление судьи и определение суда первой инстанции распространяются правила, установленные в отношении апелляционных жалоб и протестов, за исключением случаев, указанных в пунктах 1 и 2 части 1 статьи 377 УПК.

Если стороны не согласны с постановлением судьи или определением суда, не подлежащими обжалованию и опротестованию в апелляционном порядке (пункт 2 части 1 статьи 377 УПК), они вправе изложить свои доводы в апелляционных жалобе или протесте на приговор, которые подлежат проверке судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела по существу.

Правильность постановления судьи или определения суда, вынесенных во время судебного разбирательства уголовного дела и подлежащих самостоятельному обжалованию и опротестованию (например, вынесенных на основании статей 340–343 УПК), может быть проверена судом апелляционной инстанции только по истечении срока, установленного для обжалования и опротестования приговора (часть 2 статьи 377 УПК).

27. При рассмотрении уголовного дела по апелляционным жалобе либо протесту суд апелляционной инстанции вправе изменить приговор в части, относящейся к гражданскому иску, уменьшив или увеличив размер возмещения физического, имущественного или морального вреда, если судом первой инстанции данный вопрос разрешен с нарушением законодательства, регулирующего основания, условия, объем и способ возмещения вреда, без учета всех обстоятельств, влияющих на правильность принятого решения, а устранение допущенных нарушений возможно в пределах полномочий путем проверки и оценки имеющихся в уголовном деле доказательств, истребованных документов и дополнительно представленных материалов.

28. Обратить внимание судов апелляционной инстанции на неукоснительное соблюдение установленного статьей 386 УПК порядка вынесения апелляционного определения, содержание которого должно строго соответствовать требованиям статьи 397 УПК.

Если при проверке доводов апелляционных жалобы или протеста установлено, что основания к отмене или изменению приговора, предусмотренные частью 1 статьи 389 УПК, отсутствуют, в описательно-мотивировочной части апелляционного определения надлежит привести обоснование принятого решения и анализ доказательств, в силу которых содержащиеся в жалобе или протесте доводы признаны необоснованными или несущественными, а выводы суда первой инстанции – правильными.

29. Следует иметь в виду, что в описательно-мотивировочной части апелляционного определения об отмене или изменении приговора должны быть приведены не только основания, предусмотренные частью 1 статьи 389 УПК, но и мотивы принятого решения, основанные на анализе, оценке исследованных доказательств, в том числе дополнительных материалов. При этом в определении указывается, в чем состоит ошибочность выводов суда первой инстанции, перечисляются конкретные обстоятельства и нарушения требований уголовного и уголовно-процессуального законов, послужившие причиной отмены или изменения приговора, излагаются основания, по которым назначенное наказание или примененные иные меры уголовной ответственности признаются несправедливыми, а также обосновываются выводы суда апелляционной инстанции.

В случае отмены приговора в апелляционном определении также надлежит указывать, какие нарушения закона не могут быть устранены судом апелляционной инстанции и требуют проведения нового судебного разбирательства.

Учитывая, что указания суда апелляционной инстанции являются обязательными, они должны быть понятными, конкретными, реально выполнимыми. В апелляционном определении недопустимо предрешение вопросов о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности доказательств, преимуществах одних доказательств перед другими, применении судом первой инстанции той или иной нормы уголовного закона и о мере наказания, иных мерах уголовной ответственности (часть 3 статьи 397 УПК).

30. Резолютивную часть апелляционного определения необходимо составлять в четких, ясных выражениях, чтобы не возникало затруднений в понимании и исполнении принятого решения.

Если оснований к отмене или изменению приговора не установлено, резолютивная часть определения должна содержать решение об оставлении приговора без изменения, а апелляционных жалобы или протеста – без удовлетворения. В этом случае указывать обвиняемого, в отношении которого уголовное дело проверялось в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 378 УПК, не требуется.

При отмене или изменении приговора в резолютивной части определения надлежит указать, в отношении какого обвиняемого и в каком объеме приговор отменен или изменен, отразить каждое изменение, внесенное в приговор. Отменяя приговор с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, суд апелляционной инстанции обязан указать стадию, с которой должно быть начато судебное производство (часть 1 статьи 394 УПК), и разрешить вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого.

31. Рассмотрение уголовного дела судом после отмены первоначального приговора начинается с названной в апелляционном определении стадии, осуществляется с соблюдением всех правил судебного производства и обязательным выполнением указаний суда апелляционной инстанции.

При новом судебном разбирательстве суд первой инстанции вправе усилить наказание, применить закон о преступлении большей степени тяжести либо иным образом ухудшить положение обвиняемого лишь в случае отмены первоначального приговора по этим основаниям (часть 2 статьи 398 УПК).

Повторная отмена приговора по одному и тому же уголовному делу, как правило, влечет принятие уголовного дела вышестоящим судом к своему производству.

32. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь, областным (Минскому городскому) судам при рассмотрении уголовных дел в апелляционном порядке своевременно устранять нарушения закона, допущенные судом первой инстанции, принимать необходимые меры по их предупреждению, систематически изучать и анализировать практику применения законодательства, регулирующего апелляционное производство.

Председатель

Верховного Суда

Республики Беларусь                                                                                                                                            В.О.Сукало

Секретарь Пленума,

судья Верховного Суда

Республики Беларусь                                                                                                                                              И.В.Тылец

 33-сон 30.11.2018. О практике рассмотрения судами гражданских дел в апелляционном и кассационном порядке

Мне нужен образец заявления об апелляции, принятой судьей, о том, что я не согласна с процентной ставкой, которую мне приписал банк. — Адвокат в Самаре и Москве

Добрый вечер. Мне нужен образец заявления об апелляции, принятой судьей, о том, что я не согласна с процентной ставкой, которую мне приписал банк.

Адвокат Антонов А.П.

Добрый день!

Согласно ст. ст. 320-322, 330 Гражданского процессуального кодекса, решения суда первой инстанции, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы в апелляционном порядке в соответствии с правилами, предусмотренными настоящей главой.

Право апелляционного обжалования решения суда принадлежит сторонам и другим лицам, участвующим в деле. Право принесения апелляционного представления принадлежит прокурору, участвующему в деле.
Апелляционную жалобу вправе подать также лица, которые не были привлечены к участию в деле и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом.
Апелляционные жалобы, представления рассматриваются:
1) районным судом — на решения мировых судей;
2) верховным судом республики, краевым, областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области, судом автономного округа, окружным (флотским) военным судом — на решения районных судов, решения гарнизонных военных судов;
3) Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации — на решения верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области, судов автономных округов, принятые ими по первой инстанции; Судебной коллегией по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации — на решения окружных (флотских) военных судов, принятые ими по первой инстанции;
4) Апелляционной коллегией Верховного Суда Российской Федерации — на решения Верховного Суда Российской Федерации, принятые по первой инстанции;
5) апелляционной инстанцией Московского городского суда — на решения данного суда по гражданским делам, которые связаны с защитой авторских и (или) смежных прав, кроме прав на фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными фотографии, в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», и по которым им приняты предварительные обеспечительные меры в соответствии со статьей 144.1 настоящего Кодекса.
Апелляционные жалоба, представление подаются через суд, принявший решение. Апелляционные жалоба, представление, поступившие непосредственно в апелляционную инстанцию, подлежат направлению в суд, вынесший решение, для дальнейших действий в соответствии с требованиями статьи 325 настоящего Кодекса.
Апелляционные жалоба, представление могут быть поданы в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, если иные сроки не установлены настоящим Кодексом.
Апелляционные жалоба, представление должны содержать:
1) наименование суда, в который подаются апелляционные жалоба, представление;
2) наименование лица, подающего жалобу, представление, его место жительства или место нахождения;
3) указание на решение суда, которое обжалуется;
4) требования лица, подающего жалобу, или требования прокурора, приносящего представление, а также основания, по которым они считают решение суда неправильным;
6) перечень прилагаемых к жалобе, представлению документов.
В апелляционных жалобе, представлении не могут содержаться требования, не заявленные при рассмотрении дела в суде первой инстанции.
Апелляционная жалоба подписывается лицом, подающим жалобу, или его представителем. К жалобе, поданной представителем, должны быть приложены доверенность или иной документ, удостоверяющие полномочие представителя, если в деле не имеется такое полномочие.
Апелляционное представление подписывается прокурором.
К апелляционной жалобе прилагается документ, подтверждающий уплату государственной пошлины, если жалоба подлежит оплате.
Апелляционные жалоба, представление и приложенные к ним документы представляются с копиями, число которых соответствует числу лиц, участвующих в деле.
Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются:
1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;
2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;
3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;
4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Неправильным применением норм материального права являются:
1) неприменение закона, подлежащего применению;
2) применение закона, не подлежащего применению;
3) неправильное истолкование закона.
Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.
Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются:
1) рассмотрение дела судом в незаконном составе;
2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;
3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство;
4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;
5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело;
6) отсутствие в деле протокола судебного заседания;
7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.
При наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения.
В данном случае на судебный приказ Вы можете подать апелляционную жалобу. Апелляционная жалоба составляется в свободной форме. В ней должны быть указаны:
1. Наименование и адрес суда;
2. Ваше ФИО, контактные даные и статус в деле;
3. ФИО и контактные даные другой стороны;
4. Номер дела;
5. Название документа — апелляционная жалоба;
6. Изложение предыдущего решения суда;
7. Доводы обсновыващие то, что решение суда было незаконным и необоснованным, подтверждение того, что процентная ставка, определенная судом, является завышенной;
8. Вашу просьбу;
9. Дату подачи и подпись;
10. Прилагающиеся документы.

С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».

Остались вопросы к адвокату?

последние изменения и поправки, судебная практика

СТ 270 АПК РФ

1. Основаниями для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции являются:

1) неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела;

2) недоказанность имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд считал установленными;

3) несоответствие выводов, изложенных в решении, обстоятельствам дела;

4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

2. Неправильным применением норм материального права является:

1) неприменение закона, подлежащего применению;

2) применение закона, не подлежащего применению;

Бесплатная юридическая консультация по телефонам:

3) неправильное истолкование закона.

3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения.

4. Основаниями для отмены решения арбитражного суда первой инстанции в любом случае являются:

Комментарий к Ст. 270 Арбитражного процессуального кодекса РФ

1. В обобщенном виде основания к отмене и изменению решения арбитражного суда первой инстанции могут быть сведены к необоснованности и незаконности. Части 1 — 3 ст. 270 Кодекса раскрывают понятие необоснованности, а ч. 4 — незаконности.

2. Арбитражный суд исследует те обстоятельства, которые определенным образом влияют на исход процесса, поэтому Кодекс и устанавливает, что основанием к отмене судебного решения является неполное выяснение юридически значимых фактов.

Это прежде всего юридические факты, установление наличия или отсутствия которых может повлиять на права и обязанности сторон. Совокупность юридических фактов, которые должны быть выяснены по конкретному делу, определяется правовой нормой, регулирующей данные отношения.

Неполнота исследования фактической стороны дела в ряде случаев является следствием неправильного определения предмета доказывания арбитражным судом первой инстанции; иногда пробелы в установлении существенных обстоятельств по делу обусловлены тем, что арбитражный суд придает юридическое значение фактам, не имеющим правовой силы, и не исследует факты, необходимые для правильного разрешения спора.

Круг фактов, подлежащих установлению по делу, не исчерпывается лишь теми, которые имеют юридическое значение. Иногда, чтобы судить о юридическом факте, предусмотренном соответствующей правовой нормой, нужно установить ряд доказательственных фактов промежуточного характера. Обычно необходимость в этом возникает при использовании косвенных доказательств.

3. Выводы арбитражного суда о фактической стороне дела, положенные в основу решения, должны быть достоверными и соответствовать имеющимся в деле доказательствам. Нарушение данного правила приводит к отмене или изменению судебного решения. Естественно, это положение не относится к тем случаям, когда в силу АПК РФ (ст. 69) те или иные факты не подлежат доказыванию.

Апелляционная инстанция признает обстоятельства недоказанными, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, либо основываются на доказательствах, достоверность которых не установлена или вызывает сомнение.

Решения не соответствуют доказательствам в тех случаях, когда при наличии в деле противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для вывода арбитражного суда, в решении не указано, по каким основаниям арбитражный суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Игнорирование имеющихся в деле доказательств всегда влечет отмену судебного решения. Поэтому арбитражный суд должен мотивировать в решении, по каким основаниям им отвергнуто то или иное доказательство, представленное сторонами.

Основной причиной неверного вывода арбитражного суда первой инстанции о фактическом составе по делу является неправильная оценка доказательств при рассмотрении и разрешении дел. Нередко арбитражный суд выносит бездоказательные решения вследствие плохо проведенной подготовки дела к судебному разбирательству.

4. В качестве оснований к отмене судебных решений закон указывает на несоответствие выводов арбитражного суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела. Решение отменяется по ч. 3 ст. 270 Кодекса в тех случаях, когда арбитражный суд из установленных им фактов делает неправильный вывод о фактических взаимоотношениях сторон.

5. Нарушение или неправильное применение норм материального либо процессуального права также может служить основанием для отмены (изменения) решения. Применительно к нормам материального права это возможно, когда нарушение привело одновременно к необоснованности судебного решения, т.е. неполному выяснению юридически значимых фактов, их недоказанности, несоответствию выводов суда обстоятельствам дела. В противном случае ошибка в применении норм материального права может быть исправлена апелляционной инстанцией путем изменения проверяемого решения.

Что же касается нарушения процессуальных норм, то решение отменяется, если нарушение повлияло или могло повлиять на правильность вынесенного решения (ч. 3 ст. 270 Кодекса).

6. Арбитражный процессуальный кодекс впервые определяет содержание понятия неправильного применения норм материального права, перечислив виды, в которых неправильное применение норм материального права может проявиться (ч. 2 ст. 270).

7. Неприменение надлежащего закона заключается в том, что суд не только не указывает в решении норму материального права, но и разрешает дело вопреки нормам действующего права.

Если спор разрешен по нормам права, подлежащим применению в данном случае, но в решении не сделана соответствующая ссылка на закон, необходимо внести соответствующее изменение в мотивировочную часть решения.

Неприменение надлежащего закона будет иметь место также в тех случаях, когда суд при разрешении дела руководствуется подзаконными актами, изданными ненадлежащими органами или в ненадлежащем порядке либо противоречащими нормативным актам вышестоящих органов, ибо такие нормативные акты не имеют юридической силы. О неприменении надлежащего закона можно говорить также, когда отношения сторон регулируются несколькими нормами права, а суд, применив одну из них, игнорировал остальные.

8. Применение ненадлежащего закона означает прежде всего, что суд дает неправильную юридическую квалификацию фактическим взаимоотношениям сторон, применяя, например, нормы гражданского права к отношениям, регулируемым земельным законодательством. Подобный вид нарушения будет и в том случае, если арбитражный суд правильно определил вид общественных отношений, но применил неподходящую к данному случаю норму права.

О применении ненадлежащего закона можно говорить и в том случае, когда арбитражный суд нарушил пределы действия закона в пространстве или во времени.

9. Проверяемое решение арбитражного суда подлежит изменению либо отмене с вынесением нового решения апелляционной инстанцией и в случае неправильного истолкования закона. Однако в отличие от пп. 1 — 2 ч. 2 ст. 270 Кодекса неправильное истолкование закона как самостоятельный вид нарушения предусматривает случаи, когда арбитражный суд применил закон, подлежащий применению, но вследствие неправильного уяснения его содержания сделал в решении неправильный вывод о правах и обязанностях сторон.

10. Несмотря на большое значение, которое имеют правила арбитражного процесса для выполнения задач, стоящих перед правосудием, не всякое процессуальное нарушение влечет отмену судебного решения. Кодекс устанавливает критерий для определения существенности процессуального нарушения, указывая, что основанием к отмене решения является лишь такое процессуальное нарушение, которое привело или могло привести к вынесению неправильного решения.

Следовательно, процессуальное нарушение должно влечь отмену решения не только тогда, когда оно прямо и непосредственно свидетельствует об ошибочности вывода арбитражного суда по делу, но и если оно ставит под сомнение правильность его разрешения. Несущественные процессуальные нарушения, которые не могли повлиять на конечные выводы арбитражного суда, не влекут отмену судебного решения. В этих случаях апелляционная инстанция, не отменяя решение, может указать на допущенные нарушения в своем постановлении.

Вопрос об отмене арбитражного судебного решения вследствие допущенного по делу нарушения норм процессуального права решается апелляционной инстанцией с учетом конкретных обстоятельств дела. Поэтому и вопрос о процессуальных последствиях, которые должны наступить в связи с нарушением одних и тех же правил судопроизводства, разрешается по-разному.

11. Часть 4 ст. 270 АПК РФ дает перечень процессуальных нарушений (безусловных оснований к отмене), при обнаружении которых дело всегда подлежит возвращению на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Особо следует обратить внимание на введение Кодексом нового безусловного основания к отмене арбитражного решения — нарушение тайны совещания судей при принятии решения.

Некоторых пояснений требует п. 6 ч. 4 ст. 270 АПК РФ. Отсутствие в деле протокола судебного заседания или подписание его не теми лицами, которые на это уполномочены, лишает апелляционную инстанцию возможности проверить законность и обоснованность решения и потому рассматривается законодателем как безусловное основание к отмене решения. Представляется, что протокол судебного заседания лишается силы и значения судебного документа также, когда он не подписан надлежащими лицами.

Наличие в деле безусловного процессуального основания к отмене решения не освобождает, однако, апелляционную инстанцию от обязанности проверить правильность решения с точки зрения оснований, содержащихся в апелляционной жалобе, а также от применения в случае необходимости правил ч. 6 ст. 268 Кодекса.

12. Апелляционная инстанция не наделена правом отмены решения с передачей дела на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции. Законодатель не делает исключения из этого правила и для ситуаций, когда решение отменяется по безусловным основаниям. Однако, учитывая специфику таких решений, требующих всегда заново, в полном объеме, с соблюдением всех процессуальных правил пересмотреть дело, новый АПК РФ приравнял порядок их рассмотрения к порядку разрешения дел арбитражным судом первой инстанции (ч. 5 ст. 270 Кодекса). Тем самым из смысла названной нормы следует, что в данном случае особенности порядка рассмотрения дел апелляционной инстанцией, установленного ч. 3 ст. 266 Кодекса, не действуют.

1) рассмотрение дела арбитражным судом в незаконном составе;

2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из участвующих в деле лиц, не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;

3) нарушение правил о языке при рассмотрении дела;

4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) неподписание решения судьей или одним из судей, если дело рассмотрено в коллегиальном составе судей, либо подписание решения не теми судьями, которые указаны в решении;

6) отсутствие в деле протокола судебного заседания или подписание его не теми лицами, которые указаны в статье 155 настоящего Кодекса;

7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.

5. Утратила силу с 4 мая 2010 г.

Сын обучается в платном университете ему сейчас 18 лет,, Волгоград | вопрос №18735706 от 18.09.2021

Анастасия Викторовна, здравствуйте

В сожалению взыскание алиментов на содержание совершеннолетних детей возможно только если они являются нетрудоспособными

В соответствии со ст.85 СК РФ, родители обязаны содержать своих нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи.

При отсутствии соглашения об уплате алиментов размер алиментов на нетрудоспособных совершеннолетних детей определяется судом в твердой денежной сумме, подлежащей уплате ежемесячно, исходя из материального и семейного положения и других заслуживающих внимания интересов сторон.

В соответствии с п.1 ст.86 СК РФ, при отсутствии соглашения и при наличии исключительных обстоятельств (тяжелой болезни, увечья несовершеннолетних детей или нетрудоспособных совершеннолетних нуждающихся детей, необходимости оплаты постороннего ухода за ними и других обстоятельств) каждый из родителей может быть привлечен судом к участию в несении дополнительных расходов, вызванных этими обстоятельствами.

Цитата:

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 56

«О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов»

Взыскание алиментов на нетрудоспособных нуждающихся

в помощи совершеннолетних детей. Алиментная обязанность

совершеннолетних детей в отношении родителей

7. Под нетрудоспособными совершеннолетними лицами, имеющими право на алименты (статьи 85, 89, 90, 93 — 97 СК РФ), следует понимать лиц, признанных в установленном порядке инвалидами I, II или III группы, а также лиц, достигших общеустановленного пенсионного возраста.

38. Иски о взыскании алиментов на нетрудоспособных нуждающихся в помощи совершеннолетних детей (пункт 1 статьи 85 СК РФ) могут быть предъявлены самими совершеннолетними, а если они в установленном законом порядке признаны недееспособными, — лицами, назначенными их опекунами.

Следует иметь в виду, что трудоспособные дети старше восемнадцати лет, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, не относятся к лицам, имеющим право на алименты на основании указанной нормы.

Размер подлежащих взысканию алиментов устанавливается судом в соответствии с пунктом 2 статьи 85 СК РФ. При этом с учетом конкретных обстоятельств дела суд может взыскать алименты, установив период, в течение которого они подлежат взысканию (например, на период установления истцу инвалидности, если установлен срок переосвидетельствования учреждением медико-социальной экспертизы). В данном случае суду следует указать конкретную дату, до наступления которой алименты подлежат взысканию с ответчика ежемесячно.

«

Цитата:

Обзор судебной практики по делам, связанным со взысканием алиментов на несовершеннолетних детей, а также на нетрудоспособных совершеннолетних детей»

(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.05.2015)

IV.Рассмотрение судами дел о взыскании с родителей алиментов на совершеннолетних нетрудоспособных детей

Семейным кодексом Российской Федерации (статьи 80, 85, 86) закреплены обязанность родителей по содержанию своих несовершеннолетних детей и совершеннолетних нетрудоспособных детей, нуждающихся в помощи, а также участие родителей в дополнительных расходах на несовершеннолетних или нетрудоспособных совершеннолетних нуждающихся детей при наличии исключительных обстоятельств (тяжелая болезнь, увечье, необходимость оплаты постороннего ухода и другие обстоятельства).

Вместе с тем действующим семейным законодательством не предусмотрена обязанность родителей содержать совершеннолетних трудоспособных детей, в том числе и обучающихся по очной форме в организациях, осуществляющих образовательную деятельность.

Вам помог ответ?ДаНет

Юриспруденция | Wex | Закон США

Обзор

Слово юриспруденция происходит от латинского термина juris prudentia, , что означает «изучение, знание или наука о праве». В Соединенных Штатах юриспруденция обычно означает философию права. Философия права имеет множество аспектов, но четыре из них являются наиболее распространенными:

1. Первая и наиболее распространенная форма юриспруденции стремится анализировать, объяснять, классифицировать и критиковать целые своды законов.Учебники для юридических вузов и юридические энциклопедии представляют этот вид стипендий.
2. Второй тип юриспруденции сравнивает и противопоставляет право другим областям знаний, таким как литература, экономика, религия и социальные науки.
3. Третий тип юриспруденции стремится раскрыть исторические, моральные и культурные основы конкретной правовой концепции.
4. Четвертый блок юриспруденции сосредоточен на поиске ответа на такие абстрактные вопросы, как «Что такое закон?» и «Как судьи (правильно) решают дела?»

Школы правоведения

Формализм vs.Реализм

Помимо разных видов юриспруденции, существуют разные школы юриспруденции. Формализм или концептуализм рассматривает закон как математику или науку. Формалисты считают, что судья определяет соответствующие правовые принципы, применяет их к фактам дела и логически выводит правило, которое будет определять исход спора. Напротив, сторонники правового реализма считают, что большинство дел, рассматриваемых в судах, представляют собой сложные вопросы, которые судьи должны решать, уравновешивая интересы сторон и в конечном итоге проводя произвольную линию на одной стороне спора.Эта черта, как утверждают реалисты, проводится в соответствии с политическими, экономическими и психологическими наклонностями судьи. Некоторые правовые реалисты даже считают, что судья может определять исход дела на основе личных предубеждений.

Позитивисты против натуралистов

Помимо дихотомии реализма и формализма, существует классическая дискуссия о соответствующих источниках права между школами позитивизма и естественного права. Позитивисты утверждают, что нет никакой связи между законом и моралью, и единственными источниками права являются правила, которые были прямо приняты государственным органом или судом.Натуралисты или сторонники естественного права настаивают на том, что правила, принятые правительством, не являются единственными источниками права. Они утверждают, что моральная философия, религия, человеческий разум и индивидуальная совесть также являются неотъемлемыми частями закона.

Некоторые пытались разбить школы позитивизма и натурализма (также известные как антипозитивизм) на 3 отдельные группы:

1. Исключительно правовые позитивисты
   1. Согласно исключительным правовым позитивистам, то, что составляет закон, определяется исключительно социальными фактами.
2. Антипозитивисты
   1. Согласно антипозитивистам, моральные факты определяют юридическую значимость действий, которые совершают люди / учреждения
3. инклюзивные правовые позитивисты
   1. Согласно инклюзивным правовым позитивистам, моральные факты могут играть определенную роль в определение содержания закона, но только в том случае, если соответствующие социальные практики отводят им эту роль.Инклюзивный правовой позитивизм — это форма позитивизма, потому что он утверждает, что социальные факты являются окончательными детерминантами содержания закона и что закон может определяться только социальными фактами. Но это позволяет людям выбирать, чтобы содержание их закона зависело от моральных фактов, как они, кажется, делают, например, когда они запрещают жестокие наказания или предоставляют равные права на юридическую защиту.

Вышеупомянутые юридические школы являются лишь частью разнообразной правовой картины Соединенных Штатов.Существуют и другие выдающиеся школы правовой мысли. К ним относятся, помимо прочего:

1. Критические юридические исследования,
2. феминистская юриспруденция,
3. право и экономика,
4. утилитаризм,
5. юридический прагматизм

Дополнительная литература

Подробнее о юриспруденции см. В этом Йельском законе. Журнальная статья, обзор юриспруденции Вашингтонского университета и эта статья о законе штата Мичиган.

Административная юриспруденция: верховенство закона в административном государстве

Введение

Верховенство закона, как и демократия, является одним из наших основных политических обязательств.Хотя верховенство закона — старый идеал, Интерес к нему в последние годы возродился отчасти потому, что он обеспечивает основу для оценки широкого спектра современных институциональных механизмов. Некоторые ученые указали требования верховенства закона к судебной процедуре. Другие обращали внимание на его цвет лица в конституционном дискурсе. Некоторые определили ценности верховенства закона для новых наборов институтов, таких как глобальные административные институты, или новые модели действий правительства.Третьи исследовали его роль в укреплении законности в раздираемых конфликтами обществах.

В свете объема законотворческой деятельности административных институтов, наша форма правления — это, что важно, административное правительство. — требования верховенства закона к административному правительству являются важной областью исследования. Когда ученые обсуждали, как верховенство закона применяется к административному государству, разговор чаще всего принимает две формы. Некоторые ученые действовали индуктивно.Они стремились ввести набор принципов законности, которые структурируют определенные административные практики или институты. Следуя этому курсу, учет ограничений законности, действующих в административном государстве, строится на основе тематических исследований, которые выделяют оперативные ограничения для конкретных административных субъектов. С другой стороны, работа сосредоточилась на разрыве между административными институтами и некоторыми историческими идеями верховенства закона. Эти ученые понимают верховенство закона с точки зрения отличительных достоинств судебных или законодательных решений и считают, что административные институты создают проблему.Но ни более индуктивные исследования, ни исторически укоренившиеся усилия не уделяют много внимания современному административному праву — и способам, с помощью которых оно обеспечивает или может обеспечить спецификацию требований верховенства закона. Это оставляет без ответа некоторые основные вопросы: каким образом современные доктрины административного права определяют требования верховенства закона к административному правительству? Есть ли такой отчет о нашем административном праве, в котором особое внимание уделяется ценностям верховенства закона?

Чтобы отважиться ответить на эти вопросы, трудно представить себе более сильного наставника, чем профессор Питер Л.Штраус. Его проницательные исследования в области административного управления и права всеобъемлющи по своему охвату и на каждом шагу глубоко связаны с ценностями, лежащими в основе наших обязательств перед законом. В этом эссе излагаются требования верховенства закона к административному правительству с использованием работы профессора Штрауса как основы для понимания того, как административное право соответствует — или должно соответствовать — самым основным принципам верховенства закона.

Это эссе подходит к решению этой задачи в два этапа.Первым шагом, предпринимаемым в Части I, является определение принципов верховенства закона, наиболее актуальных для административного государства. Акцент на административные институты позволяет оставить в стороне некоторые принципы, например, касающиеся запрета уголовных преступлений. Другие принципы, такие как объем разрешения, процедурная справедливость и уведомление, являются повторяющимися вопросами, вызывающими озабоченность административных учреждений, и поэтому заслуживают большего внимания. В результате этого анализа основное внимание уделяется пяти измерениям верховенства права: (1) разрешение, (2) уведомление, (3) обоснование, (4) согласованность и (5) процессуальная справедливость.На втором этапе, в части II, с помощью работы профессора Штрауса разрабатывается отчет о том, как административное право воплощает или должно отражать эти принципы. Возникает очерк административной юриспруденции.

Основные элементы этой юриспруденции можно резюмировать следующим образом. Первое измерение, разрешение, является основным требованием того, чтобы действия правительства имели действительный законный источник. Исходная посылка этой административной юриспруденции заключается в том, что полномочия являются личными для должностного лица, а не безличным наделением властью правительства в целом.Идея состоит в том, что каждое должностное лицо, наделенное законными полномочиями, несет ответственность за вынесение независимого суждения о том, что требует статут, причем суждение не должно быть заменено суждением вышестоящего руководства. Эта ответственность исключает призрак бюрократии, продиктованной ролевым соответствием наверху цепочки подчинения, в которой только должностное лицо самого высокого уровня несет подлинную ответственность. Другими словами, когда роль определяется в терминах независимого суждения, соответствие на основе ролей дает преимущество независимой оценке должностного лица над политической лояльностью или бюрократическим порядком.Если индивидуальное суждение должностных лиц агентства является структурной предпосылкой верховенства закона в административном государстве, то имеет смысл, что другие аспекты верховенства закона будут применяться к тому, как должностные лица агентства осуществляют свое усмотрение. Это относится к принципам уведомления, обоснования и согласованности.

Второе измерение, совокупность ценностей, относящихся к уведомлению — принципы публичности, ясности, перспективности и стабильности, характерные для описания достоинств права профессором Лоном Фуллером. — считалось, что это создает особые проблемы для регулирующего государства.Нормативные акты — уставы, которые создают и делегируют органам полномочия по принятию закона — широко распространены и расплывчаты. Но поскольку ценности уведомления направлены на защиту способности закона руководить действиями, они должны применяться к источникам права, которые прямо связывают частные стороны. В нашем правительстве это означает, что критическим полем битвы за эти принципы является закон, изданный агентствами, потому что этот регулирующий закон, а не закон, разрешающий агентствам действовать, несет тяжесть возложения обязательств на частных лиц.Как только эти значения уведомлений будут признаны применимыми к проблеме юридических агентств, есть основания задаться вопросом, насколько хорошо агентства выполняют эти требования. В этом ключе, если правила, как правило, лучше относятся к значению уведомления, чем к вынесению судебного решения, то есть причины требовать от агентств, как минимум, обоснования выбора судебного решения вместо нормотворчества. Этот акцент также предполагает, что агентства обязаны, когда нормотворчество нецелесообразно, выпустить какой-то руководящий документ, отражающий наилучшее представление агентства о требованиях устава.

Третье и четвертое измерения, обоснование и последовательность, также влияют на то, как агентства выносят свои суждения. Согласованность права — закон, составляющий целостную систему — не встроен в американский стиль создания законов. В результате бремя обеспечения согласованности в области верховенства закона ложится на органы и суды; они несут ответственность за выполнение статутов, которыми они управляют, таким образом, чтобы способствовать согласованности закона, включая выполнение своих уставов в соответствии с конституционными соображениями и другими исходными ценностями.Это предлагает основание верховенства закона для понимания интерпретации закона агентства как вовлекающее то, что ученые назвали административным конституционализмом. То же самое относится и к требованию верховенства закона о аргументированном обосновании. Если агентства являются главными исполнителями статутного права, то требование закона об обосновании во многом зависит от их практики. Это обеспечивает правовую основу для высоких требований административного права к аргументированному обоснованию.

Последнее измерение, процессуальная справедливость, предъявляет особые требования к судебным органам.Хотя верховенство закона не диктует конкретную структуру правительства — будь то парламент или разделение полномочий — оно настаивает на процессуальной справедливости для судей. Подразумевается, что это основание верховенства закона для изоляции судей от политического надзора.

Прежде чем продолжить, необходимо сделать две квалификации. Во-первых, в учении профессора Штрауса постоянно подчеркивается важность контекстного понимания событий и, в частности, юридических событий. Контекст появляется на каждом шагу и очень информативен.Соответственно, взгляд на работу профессора Штрауса с прицелом на определение набора принципов верховенства закона для административного управления вызывает некоторое напряжение из-за его последовательного упора на понимание контекста, в том числе в тематических исследованиях. Во-вторых, определив этот проект, но не тот, который во многих отношениях напрямую приглашал профессор Штраус, должно быть ясно, что любые его недостатки отражаются на настоящем авторе. Действительно, местами в «Эссе» подчеркиваются принципы верховенства закона в утверждениях, которые защищает профессор Штраус; в других случаях он основывается на его идеях, чтобы определить принципы, выходящие за рамки тех, которых он придерживался.Все еще остается надежда, что отступление на этом пути откроет широкий кругозор как для оценки аспектов вклада профессора Штрауса, так и, в то же время, для достижения некоторого прогресса в формулировании общих контуров требований верховенства закона, предъявляемых нашими административными органами. правительство.

I. Измерения верховенства закона

В этой части дается краткое изложение идеала верховенства закона и его основных целей, а затем переходит к описанию пяти измерений верховенства закона, особенно важных для оценки административного управления.

Верховенство закона остается в центре нашей политической морали; это идеал, как и демократия, который находится в небольшом кластере наших самых основных обязательств. Но для того, чтобы определить элементы этого идеала, необходимо иметь представление о том, каким целям служит верховенство закона. Другими словами, нам нужно знать, что такое верховенство закона против — какие ценности оно защищает, — прежде чем мы сможем определить его основные принципы.

Хотя цели идеала оспариваются, можно выделить несколько основных ценностей, общих для большинства концепций верховенства права.Во-первых, возможно, самая основная, это идея принуждения, которая применяется как к чиновникам, так и к гражданам. В этом отношении верховенство закона часто отождествляется с принятием решений, ограниченным каким-либо источником, кроме личных предпочтений, идеологии или личного чувства справедливости. Это ограничение защищает от произвольного принятия решений, противоречащих закону. Во-вторых, закон направлен на то, чтобы позволить людям планировать с некоторой степенью уверенности в своей способности знать правовые последствия своих действий.Таким образом, закон должен надлежащим образом уведомлять частные стороны и иметь форму, понятную для них, чтобы они могли привести свое поведение в соответствие с его требованиями. В-третьих, закон должен обеспечивать справедливый механизм разрешения споров. Даже когда закон доступен и ясен, и даже когда процесс принятия решений надлежащим образом ограничен, разрешение споров справедливым с процедурной точки зрения имеет независимую ценность.

Современные отчеты об идеале определяют элементы или принципы, которые воплощают или продвигают эти цели верховенства закона.В этом отношении теории верховенства закона имеют тенденцию к составлению списков элементов. Профессор Фуллер, основоположник современной мысли о верховенстве права, определяет восемь принципов, которые имеют решающее значение для права: (1) всеобщность, (2) публичность, (3) перспективность, (4) ясность, (5) последовательность, (6) ) стабильность, (7) способность к выполнению, и (8) согласие со стороны официальных лиц. Профессор Джозеф Раз предлагает отчет с более институциональной окраской. В дополнение к достоинствам стабильности, открытости и ясности как достоинствам закона и законотворчества, которые имеют некоторые родственные связи в рамках принципов профессора Фуллера, профессор Раз также выделяет (1) независимость и беспристрастность судебной власти, (2) доступность судов, и (3) ограниченное усмотрение органов по предупреждению преступности.В дополнение к этим ценностям или вместо них, другие подчеркивали, что закон должен (1) разрешаться, (2) связная или часть системы, (3) с обоснованием, и (4) справедливый с процедурной точки зрения.

Сосредоточившись на требованиях верховенства закона к административным учреждениям, некоторые принципы можно оставить в стороне, а некоторые имеют большее значение. Те элементы, которые относятся к уголовным санкциям и процессам, имеют меньшее значение, по крайней мере, если мы сосредоточимся на тех аспектах административного управления, которые не связаны с уголовным правосудием.Точно так же другие общие достоинства, такие как соблюдение закона, не имеют особого отношения к административным учреждениям. Условия, в которых действуют административные органы, делают другие элементы верховенства закона более важными. Тот факт, что агентства имеют только делегированные им полномочия, предполагает критическую важность принципа санкционирования официальных действий. Тот факт, что многие законодательные акты, делегирующие регулирующие полномочия, предоставляют должностным лицам широкие полномочия по усмотрению, свидетельствует о важности уведомления, согласованности и обоснования.Если должностные лица агентства создают закон в соответствии с широкими стандартами, они обязаны делать это таким образом, чтобы обеспечить надлежащее уведомление и обоснование, а также соответствовать ценностям согласованности. Наконец, в той степени, в которой агентства участвуют в рассмотрении судебных решений, применяются ценности процессуальной справедливости. Это предполагает сосредоточение внимания на следующих пяти элементах или измерениях верховенства права.

(1) Авторизация . Разрешение — это основополагающий принцип либерализма и верховенства закона; он гарантирует, что государство действует или ограничивает свободу человека только в том случае, если оно уполномочено на это.Авторизация требует наличия источника позитивного права, который дает правительству право действовать. Система, которая соответствует разрешению, — это система, в которой официальные действия находятся в пределах разрешенных полномочий или не соответствуют ultra vires

(2) Уведомление . Многие из наиболее часто идентифицируемых черт верховенства закона относятся к группе характеристик, которые помогают гарантировать, что закон обладает способностью быть практическим в том смысле, что он дает руководство к действиям человека и позволяет людям планировать, обладая некоторыми знаниями о закон.Принципы гласности, ясности, последовательности, перспективности и стабильности являются одними из самых важных из этих ценностей. Некоторые из этих принципов почти категоричны. Не может быть оснований требовать соблюдения непубличных или секретных законов. Чтобы направлять действия, законы должны быть известными и публичными. Точно так же закон обратной силы не может претендовать на то, чтобы определять поведение. Некоторые из этих ценностей зависят от степени; труднее соблюдать неясные, непоследовательные или изменяющиеся законы, которые настолько быстро меняются, что они не могут (обоснованно) утверждать, что могут руководить действиями.

(3) Обоснование. Важное направление мысли о верховенстве права сосредоточено на роли оправдания и аргументации в законе. Обоснование обеспечивает защиту от произвола; часть того, что определяет произвольные действия, — это действия, которые не оправдываются. Как пишет профессор Джереми Уолдрон,

[L] aw — дисциплина аргументации, и никакая аналитическая теория того, что такое право и что отличает правовые системы от других систем управления, не может позволить себе игнорировать этот аспект нашей юридической практики и особую роль, которую он играет в трактовке правовой системы рядовых граждан уважают как активные центры разведки.

Или, как выразились профессора Дэвид Дайзенхаус и Майкл Таггарт, наша правовая система отражает «тягу к оправданию, означающую, что государственная власть считается авторитетной тогда и только тогда, когда она оправдывает ее осуществление перед теми, кого она затрагивает». Это требование обоснования и, следовательно, практика обоснования и процессы аргументации основаны на уважении закона к человеческой деятельности и достоинству и на обращении с субъектами права как «носителями разума и интеллекта».

(4) Согласованность. Закон представляет собой систему, в которой нормы сочетаются друг с другом. Согласованность имеет значение с точки зрения частной стороны — физического или юридического лица, подчиняющегося требованиям закона. «Для граждан закон неизбежно является целостной системой, основанной на современных социальных ожиданиях и политических суждениях; человек, заинтересованный в своих юридических обязательствах, смотрит на всю окружающую среду, а не на беспорядочный набор фрагментарных, изолированных, взаимно независимых частей ». Это не говорит о том, как достигается согласованность, но подчеркивает важность рассмотрения согласованности с точки зрения частного лица, подчиняющегося обязательствам закона.

(5) Процедурная справедливость. Основным достоинством верховенства закона является процессуальная справедливость, то есть набор институциональных механизмов, обеспечивающих беспристрастное определение прав и обязанностей человека посредством прозрачных процедур с определениями, основанными на доказательствах. Здесь верховенство закона объединяет компанию с самыми основными элементами надлежащей правовой процедуры, хотя она может быть более сложной.

* * *

II. Принципы верховенства закона в административном управлении

Вопрос, который нужно задать сейчас — с помощью профессора Штрауса, — заключается в том, как мы можем конкретизировать эти общие принципы верховенства закона в контексте административного управления.Каким образом эти принципы применяются в нашем административном праве? Каким образом они обосновывают аргументы в пользу этого закона? Эта Часть берет на себя эту задачу, организованную вокруг пяти только что обсужденных аспектов верховенства закона.

A. Разрешение

Разрешение — это центральный принцип верховенства закона, а также центральное занятие административного права. Принцип верховенства закона заключается в том, что правительство может действовать и может ограничивать свободу человека только в том случае, если оно уполномочено на это.То есть действия правительства должны быть санкционированы каким-то достоверным источником. В рамках нашей системы ограниченного правительства, где Конституция создает правительство только с перечисленными полномочиями, административный орган имеет только те полномочия, которые ему дает Конгресс. Таким образом, административное право должно содержать отчет о том, какие должностные лица могут осуществлять делегированные законом полномочия и как следует оценивать объем этих полномочий. Ответы профессора Штрауса на эти широко оспариваемые вопросы основаны на соображениях верховенства закона и предполагают два принципа верховенства закона для административного управления.Эти принципы разделяют общую концепцию ценности независимого судебного решения для административных должностных лиц и судов.

1. Распределение по решению . — Одним из столпов подхода профессора Штрауса к публичному праву является утверждение, что распределение решений — внимание к тому, какое должностное лицо наделено властью — имеет значение для шансов правительства в соответствии с законом. Чтобы было ясно, критический вопрос не в том, что происходит, когда одно агентство выполняет полномочия, делегированные другому агентству.Основная проблема также не в обычной практике подчиненных должностных лиц, действующих под общим руководством и руководством своего начальства; это простой факт организационной жизни. Скорее, в Соединенных Штатах важный вопрос о распределении решений возникает в связи с объемом полномочий президента по отношению к должностным лицам, которым делегированы полномочия и наделены неминистерскими обязанностями по закону, независимо от того, защищены ли они от смещения защитой по уважительной причине. Какие полномочия наделен президентом, чтобы юридически ограничить дискреционные полномочия, например, министра транспорта, администратора Агентства по охране окружающей среды или членов Комиссии по ценным бумагам и биржам?

Профессор Штраус является ведущим современным защитником мнения о том, что, когда Конгресс налагает обязанности и предоставляет свободу усмотрения офисам или агентствам, эти обязанности и усмотрение являются личными для должностного лица.Другими словами, при отсутствии особых обстоятельств президент не имеет юридических полномочий ни отменять действие этого должностного лица, ни принуждать должностное лицо к определенному действию, когда этому должностному лицу были предоставлены установленные законом полномочия. Власть, наделенная законом, принадлежит должностному лицу, а не президенту. Как лаконично выразился профессор Штраус, в этих случаях президент является «надзирателем, а не принимающим решения». Эта позиция имеет как конституционное, так и законодательное измерение. Что касается Конституции, эта позиция отвергает мнение, обычно связанное с строго унитарной концепцией исполнительной власти, согласно которому Конституция требует, чтобы любое предоставление полномочий должностному лицу разрешало президенту действовать вместо этого должностного лица.Что касается законодательного оформления, то эта должность предполагает делегирование полномочий должностным лицам исполнительной власти, а также независимым агентствам, как наделение властью полномочий избранного должностного лица, а не президента. Таким образом, акцент на распределении полномочий предполагает, что Конгресс, делегируя полномочия, может делать осмысленный выбор среди делегатов, включая предоставление полномочий Президенту, а также другим должностным лицам.

В то время как эта позиция в отношении распределения на основе решений широко обсуждалась в конституционном и законодательном плане, ее можно рассматривать как основанную на особом наборе обязательств относительно перспектив правительства в соответствии с законом.«[T] Здесь есть разница между обычным уважением и политическим почтением, с одной стороны, и послушанием по закону, с другой», — пишет профессор Штраус; «Понимание подчиненным, за что из этого причитается, и какова ее личная ответственность , имеет значение для того, что значит иметь правительство, подчиняющееся законам». Предполагается, что когда должностное лицо рассматривает свои обязанности по уставу как свои собственные, это в корне формирует «настроение» или «психологию должности». в котором чиновник получает наставления от начальства (и других лиц).На самом базовом уровне «кто-то сказал мне это сделать» исключается как достаточное основание для действий со стороны должностного лица, наделенного делегированными полномочиями. Такой делегат обычно должен с уважением относиться к мнению начальства, но обязанность и право принимать решения, в конечном счете, принадлежат ему самому. Чтобы решение было собственностью чиновника, она должна быть независимо убеждена в законности и целесообразности своего действия.

Таким образом, настаивание на распределении решений может рассматриваться как основанное на прагматическом принципе, согласно которому существует большая вероятность принятия решения в соответствии с законом, когда должностные лица рассматривают свои обязанности и полномочия как личные, требующие их независимого суждения и не подлежащие замене другие.Эту идею можно выразить в терминах определения роли административных субъектов. Когда юридическая роль тех, кому делегированы законодательные полномочия, определяется как требующая их независимого суждения, спектр ролевого соответствия наверху иерархии уменьшается. Институционально такая спецификация ролей распределяет ответственность через бюрократию. Все лица, обладающие законно делегированными полномочиями, должны выносить собственное независимое судебное решение; в результате административные действия будут отражать взгляды многих участников, и ответственность не может быть ограничена должностными лицами, находящимися на вершине институциональной иерархии.Эти идеи относительно основы для принятия решений могут быть сформулированы в терминах следующего принципа верховенства закона для администрации: юридические полномочия (и обязанности) относятся к должностным лицам, а не к безличным полномочиям для правительства в целом.

Хотя этот принцип сформулирован на относительно высоком уровне обобщения, он отражает позицию по оспариваемому вопросу о полномочиях президента в отношении исполнения закона. Понимание этого правового распределения — что усмотрение и обязанность являются личными для должностного лица — проясняет, как должностное лицо, наделенное законными полномочиями, должно понимать подстрекательства со стороны президента или его непосредственных советников.Должностное лицо не должно идти в этом направлении «как приказ, который она имеет как юридическое, так и политическое обязательство выполнять, и за оправдания которого она, таким образом, не несет особой ответственности». В отличие от иерархического военного командования, принцип распределения решений утверждает, что диалог между президентом и агентством обязательно основан на требовании разрешения и, следовательно, на целях базового законодательства о делегировании полномочий, которые являются ключевыми положительными основами законодательного регулирования. исполнение закона.Если ответственность лежит на должностном лице, его необходимо убедить, и он в конечном итоге несет ответственность за принятое решение. В таком случае президент должен убедить чиновника.

Эта должность не отрицает, что политически назначаемые должностные лица отбираются и проверяются для выполнения своих обязанностей в соответствии с приоритетами президента. ни то, что многие из них могут быть уволены президентом по собственному желанию за невыполнение этого требования. Он также не отрицает существенных различий между весомостью президентских приоритетов для исполнительных и независимых агентств.Но он по-прежнему настаивает на том, что даже для должностных лиц исполнительной власти, а также тех, кто находится ниже по институциональной иерархии, существует различие, которое стоит сохранить в отношении того, чьи обязанности и полномочия являются предметом спора. Хотя такая позиция увеличивает место разногласий внутри администрации, перспектива разногласий свидетельствует и дает уверенность в том, что было вынесено независимое суждение, как правило, от нескольких лиц.

Таким образом, изучение основополагающего требования верховенства закона на авторизацию в административном контексте выявляет необходимость проводить различие между авторизацией как безличным предоставлением полномочий правительству и авторизацией как делегированием определенным должностным лицам.Рассмотрение обязательств как личных для должностного лица открывает перспективу юридической ответственности в рамках иерархических институтов, которая исключается из-за игнорирования или отрицания этого различия.

2. Объем полномочий . — Но каков объем полномочий? Поскольку агентства имеют полномочия, предоставленные им только законом, верховенство закона явно требует, чтобы агентство действовало в рамках делегированных им полномочий. Действительно, этот принцип ultra vires, согласно которому правомерны только санкционированные действия, является и не может быть ничем иным, как краеугольным камнем административного права.

Хотя все согласны с тем, что агентства могут действовать только в рамках своих полномочий, существуют большие разногласия по поводу того, как этот объем должен быть определен. Этот вопрос находится в центре постоянных и плодотворных дебатов по поводу Chevron и его «первого шага» расследования законной допустимости действий агентства. Chevron просит пересматривающий суд сначала оценить, «обращался ли Конгресс напрямую к конкретному рассматриваемому вопросу». Многие рассматривают это первое расследование объема законных разрешений как то, что суд может запросить только de novo, без какого-либо уважения к позиции агентства.Другие, обеспокоенные судебными злоупотреблениями и микроменеджментом агентств, предполагают, что передача агентству технических и других вопросов квалифицирует судебное расследование.

В этом вопросе, имеющем основополагающее значение для применения верховенства закона, профессор Штраус занимает среднюю позицию, которая, с одной стороны, признает основные причины создания агентств как части правительства, а с другой стороны, не отказывается от настаивание на независимом судебном определении объема полномочий агентства.Профессор Штраус считает фундаментальным, что структура правительства — структура, созданная законом, — должна определять подходы судов к задаче определения законности действий правительства, которые они рассматривают. Таким образом, его отчет предлагает описание формы проверки ultra vires в административном контексте.

Профессор Штраус ясно дает понять, что вопрос об объеме полномочий агентства, то есть о том, действует ли агентство в своих «границах» — это неизбежно и уместно вопрос для независимой судебной оценки.Но он в равной степени ясно понимает, что независимое судебное решение не исключает — и действительно должно включать — то, что суд придает «вес» решению агентства. «Линии, определяющие пространство Chevron агентства, должны быть определены в судебном порядке, определение, которое не подлежит сокращению, является констатацией закона. Но это безошибочное судебное решение должно подкрепляться постановлениями ведомства способами, которые были общепринятыми, по крайней мере, с 1827 года ». Короче говоря, суды должны проверить, действовало ли агентство в рамках своих полномочий (вопрос первого шага Chevron ), оценивая вес Skidmore в соответствии с решениями агентства. Скидмор вес рассматривает «постановления, толкования и мнения» агентства как представляющие «совокупность опыта и информированных решений, к которым суды и стороны в судебном процессе могут должным образом прибегать для руководства», в зависимости от «тщательности, очевидной при его рассмотрении, действительности его рассуждений, его согласованности с более ранними и более поздними заявлениями, а также всех тех факторов, которые дают ему силу убеждать, если не хватает силы для контроля ».

Профессор Штраус защищает эту позицию как лучшее прочтение прецедента, но также как подход, который лучше всего объясняет позицию агентства в правительстве.Конгресс возлагает на агентство статутную обязанность окончательно внедрить установленную законом схему и разобраться в ней по отношению к другим законам. Основание для наделения мнений агентств обязательными полномочиями в пределах их полномочий не исчезает, когда вопрос заключается в объеме полномочий агентства. Другими словами, тот факт, что статут наделяет агентство полномочиями по толкованию для уточнения значения устава, не подрывает, а, скорее, дает основания для серьезного отношения к мнению агентства относительно объема этих полномочий.Таким образом, эта точка зрения подчеркивает, что категоризация этих вопросов для целей судебного надзора — например, определение объема полномочий в отличие от проверки действий в рамках этой сферы — не должна отменять лежащую в основе преемственность, заключающуюся в том, что действует одно и то же должностное лицо или агентство. .

Эта средняя позиция обеспечивает спецификацию проверки ultra vires для административного управления. Действия в рамках законного разрешения слишком просты для правительства в соответствии с законом, чтобы избежать независимого судебного надзора.Но структура этого обзора должна отражать, а не противоречить основному месту агентства в правительстве. Соответственно, оправдание признания судом того, что агентство наделено полномочиями принимать авторитетные решения в рамках своей сферы полномочий — оправдание, вытекающее из выбора Конгресса и опыта агентства, — не исчезает, когда вопрос заключается в объеме этих полномочий. В этом смысле приверженность суда обеспечению соблюдения закона не отрывается от понимания правовой системы в целом и места агентства в ней.Эта спецификация может рассматриваться как основанная на более общем принципе верховенства закона для административного управления: форма проверки ultra vires должна отражать лежащее в основе правовое распределение полномочий, так что независимая проверка может по-прежнему включать уважительное рассмотрение мнений тем, кто делегировал власть в первую очередь.

Такое понимание судебной роли имеет глубокие корни в публичном праве США. В частности, он имеет четкие параллели с классической позицией профессора Джеймса Тейера относительно узкой роли судов в проверке конституционности законодательства.Профессор Тайер утверждал, что в отношении «важной» власти судебного надзора за конституционностью законодательства суды должны уважать взгляды Конгресса, поскольку Конституция прямо возложила на Конгресс осуществление законодательных полномочий, «а не просто принятие законов, но толкование конституции, которое окажет глубокое влияние на всю страну, внесет, коренным образом изменит и даже революционизирует самые серьезные дела ». Для профессора Тайера это «уважение» было не просто вопросом вежливости, а основывалось на «очень твердых» основаниях «политики и закона».” Конституция наделяет Конгресс не только правом принимать предварительные или временные меры, но и предполагать окончательные меры, для профессора Тайера сужает судебную роль. Во многом такая же логика применима в отношении судебного надзора за объемом полномочий агентства. Хотя агентства не имеют прямой избирательной связи с Конгрессом, при многих уставных делегациях их действия также являются предположительно окончательными. Соответственно, уважение к их суждениям — это не просто вопрос вежливости, но и основывается на законе.Придание «веса» взглядам агентств даже при определении их полномочий предлагает верность закону в понимании профессора Тейера — это признание того, что распределение ответственности заключается в том, что агентство должно действовать с предположительной окончательностью. Короче говоря, то, как оцениваются полномочия, частично зависит от того, как они изначально распределяются.

Как признает профессор Штраус, эта перспектива сегодня сталкивается с проблемами. Независимый судебный пересмотр действий агентства часто рефлекторно понимается как исключающий придание какой-либо значимости мнению агентства.В качестве одного примера рассмотрим, как Верховный суд понимает судебную задачу в первом шаге Chevron . Как пишет профессор Штраус, как большинство, так и несогласные в деле City of Arlington v. FCC исключить возможность того, что один из традиционных инструментов толкования закона, применяемый на первом этапе расследования Chevron , в какой-то мере соответствует мнению агентства. Вместо этого оба мнения требуют независимого судебного расследования, чтобы исключить вес мнения агентства.В результате совет Skidmore уделить должное внимание мнению агентства становится актуальным только за пределами заявки Chevron , а не внутри нее. Что теряется, так это перспектива большего согласования лежащего в основе распределения юридических полномочий в рамках судебного контроля.

3. Заключение . — Рассмотрение вместе этих двух принципов авторизации — распределение решений и уважение к сфере действия — обнаруживает интересную общность в отношении ценности независимого судебного решения для административного управления.Независимое суждение представляется добродетелью, которая применима к более широкому кругу должностных лиц юристов, но позволяет больше учитывать взгляды других, чем многие думают. Принцип распределения решений частично основан на идее о том, что независимое суждение является фундаментальной ценностью исполнительной власти и неизбежной обязанностью должностных лиц исполнительной власти, а не просто достоинством, закрепленным за судами или только отдельными «независимыми» агентствами. Таким образом, пошлина имеет широкое применение. В то же время вынесение независимого суждения не препятствует приданию веса взглядам других участников — независимо от того, выносится ли это независимое суждение должностным лицом исполнительной власти или судом, — и поэтому требует меньших усилий, чем некоторые предполагают.Таким образом, эта точка зрения видит основную общность в юридических обязанностях должностных лиц агентства и судов; оба работают под бременем независимого суждения, но в соответствии с верховенством закона такая работа не требует изоляции или исключения должного учета взглядов других.

B. Уведомление

В основе большинства описаний верховенства права лежит совокупность формальных характеристик, которые помогают закону определять действия людей. Принципы гласности, ясности, последовательности, перспективности и стабильности являются одними из самых важных.В той мере, в какой закон не соответствует этим принципам, трудно добиться того, чтобы отдельные лица были уведомлены в разумные сроки.

Считалось, что административное правительство создает особые проблемы для этого кластера формальных ценностей. В частности, ученые утверждают, что чрезвычайно широкое делегирование законодательных полномочий агентствам подрывает эти ценности уведомления. В результате, в административном контексте, первая проблема заключается в разъяснении типа закона, к которому применяются эти принципы.В этом разделе сначала утверждается, что эти принципы уведомления применяются к закону, который связывает общественность, которым в нашей системе часто являются правила и другие законы, разработанные агентствами. Основываясь на этой предпосылке, в этом разделе обсуждаются еще два следствия. Если нормотворчество лучше, чем судебное решение, в отношении этих ценностей уведомления, то эти принципы могут налагать на агентства prima facie обязательство участвовать в нормотворчестве. Кроме того, в нем утверждается, что агентства также обязаны выпускать перспективные инструкции как второй лучший вариант, когда нормотворчество нецелесообразно.

1. Место подачи требований . — Если эти заметные принципы верховенства закона — гласность, ясность, последовательность, перспективность и стабильность — применяются непосредственно к регулирующему законодательству, такое законодательство не соблюдается в нескольких важных отношениях. Основной чертой нашего административного управления является широкое законодательное делегирование полномочий административным должностным лицам и агентствам, которые не только имеют общие формулировки, но и не налагают обязательства непосредственно на частные стороны — характеристики, для которых профессор Эдвард Рубин предлагает термин «непереходный».” Современное законодательство «по своей сути является институциональной практикой, посредством которой законодательный орган, как наш основной орган, определяющий политику, издает директивы правительственным механизмам, реализующим политику». Безусловно, Конгресс действительно принимает некоторые законы, которые налагают обязательства непосредственно на частных лиц, а некоторые законодательные акты написаны с большой степенью конкретности. Но, как давно признали административные юристы и политологи, огромное значение современного законодательства «регулирует поведение государственных органов, а не частных лиц.” В отличие от установления основных обязательств для частных лиц, нормативные акты структурируют процессы, средства и соображения для агентств. Эти знакомые особенности нормативных актов имеют важные последствия для принципов уведомления о верховенстве закона: если соответствие правовой системы этим ценностям зависит от текста нормативных актов, мы были бы вынуждены сделать вывод, что система резко не соответствует этим требованиям. принципов или что эти принципы требуют пересмотра.

Однако тот же результат не следует, если мы понимаем эти принципы уведомления, как утверждает профессор Штраус, как «обязательства, применимые к системе». в отличие от самого регулирующего законодательства. С этой точки зрения, «разработка агентством и провозглашение административной политики» конкретизирует то, что закон требует от частных лиц. Эта позиция — что мы должны спросить, насколько действия агентства, налагающие обязательства на частные стороны, соответствуют этим формальным ценностям верховенства закона — имеет прочную теоретическую основу.Как отмечалось выше, фундаментальный аспект права заключается в том, что он дает указания относительно поведения частных лиц — он направлен на установление практических обязательств. Однако, чтобы руководить действиями, закон должен быть доступным, последовательным, достаточно ясным, стабильным и перспективным. Исходя из предпосылки, что эти принципы верховенства закона направлены на защиту руководящих качеств закона, имеет смысл, что эти требования в отношении уведомления применяются к действиям агентства, которые связывают частные стороны, а не просто к делегированию законодательства.Соответственно, принципы уведомления правильно применяются к действиям агентства, которые создают обязательные обязательства для частных лиц, а также к тем аспектам законодательных актов, которые это делают. Таким образом, система в целом все еще находится на крючке для удовлетворения этих формальных требований. Но эти требования относятся к юридическим источникам, которые связывают общественность, которые включают, в значительной степени, правила и решения, принятые административными органами.

На практическом уровне это понимание устраняет некоторые проблемы административного управления, которые сосредоточены на законодательстве как на центре этих ценностей верховенства закона.Но что еще более важно, признание того, что эти формальные ценности применимы ко всем источникам права, регулирующим частное поведение в обществе, представляет собой критический вопрос о том, насколько хорошо агентства соблюдают эти принципы в своей законотворческой деятельности. Другими словами, важнейшим элементом соблюдения административных органов власти закона является то, каким образом их законотворчество воплощает ценности гласности, перспективности, ясности и т. в траншеи агентства.

Профессор Штраус уже давно настаивает на фундаментальных требованиях закона о публичности действий агентства. и был в авангарде яростной критики того, что агентства полагаются на частные стандарты, которые практически недоступны без платы, в их правилах. Но вопросы необходимой ясности, перспективности и стабильности, требуемые для нормативных актов и других действий ведомства, остаются областями для дальнейшего изучения в рамках проекта определения требований верховенства закона к административному управлению.

2. Последствия для «выбора» среди форм формирования политики . — Многие агентства могут реализовывать свои уставы в различных формах разработки политики. Агентства могут обнародовать правила, проводить судебные разбирательства, выпускать пояснительные заявления или руководящие документы, составлять и публиковать руководства по обеспечению соблюдения, создавать схемы разрешений, проводить аукционы, предоставлять гранты, создавать пилотные проекты, участвовать в исследованиях и т. Д. Реализация политики посредством нормотворчества или вынесения судебных решений часто является результатом организационной и институциональной динамики внутри ведомства, а не сознательного выбора одного лица, принимающего решения.Тем не менее, по-прежнему логично просить агентства как институты разработать структуры для информированного распределения между формами разработки политики.

Различные формы разработки политики действуют лучше и хуже других в отношении этих принципов уведомления о верховенстве закона. Как отмечает профессор Штраус, индивидуальные судебные решения, особенно если они не подкрепляются строгой внутренней политикой ведомства, не только дороги, но и могут угрожать «нежелательными отклонениями в отдельных случаях». В более общем плане процессы принятия судебных решений, такие как процессы общего права, создают нагрузку на этот кластер добродетелей верховенства закона.В судебном решении по общему праву «правила [создаются] в самом процессе применения» и, таким образом, применяются «задним числом к ​​фактам, возникшим до установления правила». Что касается ценностей перспективности, ясности, гласности и общности, судебное решение по общему праву часто оказывается хуже, чем предполагаемое законодательство. Эти же недостатки, по-видимому, также применимы к административным решениям по сравнению с нормотворчеством.

Исходя из предположения, что не все процессуальные формы созданы равными с точки зрения их соответствия формальным принципам верховенства права — и, более конкретно, что нормотворчество в целом предпочтительнее, — эти принципы должны определять, как агентство распределяет свою деятельность между процессуальные формы.Хорошо зарекомендовавшая себя судебная доктрина фактически не позволяет судам сомневаться в выборе агентством наилучшей формы выработки политики. В самом деле, как подчеркнула декан Элизабет Мэджилл, право агентства по своему усмотрению выбирать различные формы разработки политики остается исключением из общего требования о том, что агентство должно использовать свои дискреционные полномочия на разумной основе. Согласно действующему законодательству, агентству не нужно предлагать обоснование своего выбора среди альтернативных процессуальных форм.

Разнообразие организационных структур агентств и практическая необходимость получения дополнительной информации о нормативно-правовой среде перед разработкой правила, среди прочего, советник против ограничения установленной судебной терпимости к выбору агентством среди форм разработки политики с требованием, чтобы агентства использовали нормотворчество в максимально возможной степени.Но преимущества нормотворчества перед судебным решением накладывают определенные обязательства на агентство. Один минимальный способ указать это обязательство — это обязательство, согласно которому агентство обосновывает свой выбор процессуальной формы. Такое требование обоснования, независимо от того, подлежит ли его исполнению в судебном порядке, создаст возможность для агентств осознанно оценивать выбранную ими форму разработки политики по сравнению с другими доступными формами. Агентство может оправдать свой выбор продолжить судебное разбирательство, например, тем, что оно еще недостаточно знает о том, как закон влияет на регулируемое сообщество, чтобы выработать общее правило, или исходя из соображений времени.Но требование провести некоторую сравнительную оценку, чтобы оправдать свой выбор, устраняет разрозненность внутреннего ведомства и требует от ведомства принятия осознанного решения в свете полного набора его полномочий. Если не все формы разработки политики созданы равными, и если агентства могут принять структуры, позволяющие обсуждать формы разработки политики, Требование обосновать выбор формы является скромным средством обеспечения соблюдения этих законных ценностей уведомления.

3. Обязательство по выпуску указаний .- Внимание к этим значениям уведомлений также имеет значение для руководящих документов. Руководящие документы включают толкования и заявления о политике законодательных и нормативных актов, которые не имеют полномочий связывать с силой закона, но могут инструктировать должностных лиц агентства, как изложить интерпретацию агентством закона или постановления, или осуществлять свое усмотрение в соответствии с законом. схема. Использование агентством руководящих документов вызвало серьезную критику и требует более пристального внимания.

Но руководящие документы могут иметь значительные преимущества с точки зрения верховенства закона. Как замечает профессор Штраус: «Обычное взаимодействие между представителем общественности и агентством связано не с главой агентства, а с сотрудником относительно невысокого уровня. . . . » Этот интерфейс изобилует возможностью несогласованности в применении и, таким образом, вызывает вопросы о том, как лучше всего передать свободу усмотрения бюрократа. Общественность и те, кого регулируют, утверждает профессор Штраус, как правило, предпочли бы режим, при котором бюрократы нижнего уровня обязаны применять инструкции, опубликованные публично в форме руководящих документов, даже если эти инструкции сами по себе не «связывают» общественность и не были изданы. посредством уведомлений и комментариев.Короче говоря, опубликованные руководящие документы, которые определяют, как агентства будут осуществлять свое усмотрение, имеют ясность, последовательность и публичные преимущества для общественности и регулируемых организаций — они создают форму внутреннего права, которая структурирует процесс принятия решений агентством. Просвещая общественность о том, как агентство намеревается действовать или как оно понимает свои полномочия, такие руководящие документы также «позволяют [] существенно повысить эффективность тех, кто должен иметь дело с правительством». Преимущества опубликованного руководства предполагают, что агентства имеют твердое обязательство выпускать руководящие документы, которые предоставляют общественности и регулируемым органам лучшее изложение агентством того, как агентство планирует применять свои законодательные и нормативные источники, особенно когда нормотворчество нецелесообразно.Короче говоря, общественность и регулируемые органы «предпочли бы иметь правила публикации, а не их отсутствие», и это предпочтение во многом основано на ценностях верховенства закона.

Особенно своевременным является признание обязательства prima facie по выпуску руководящих указаний. В течение многих лет в соответствии с принципами Alaska Professional Hunters Ass’n v. FAA и Парализованные ветераны Америки против Д.К. Арена Л.П. , агентство могло изменить авторитетное руководство только с помощью нового правила для уведомлений и комментариев.Профессор Штраус критикует эту доктрину как плохое понимание Закона об административных процедурах (APA) и из-за ограничений, которые он вводит между центральным агентством и его полевыми офисами; по сути, он запрещает чиновникам более низкого уровня издавать перспективные указания, требуя от агентства действовать посредством нормотворчества, чтобы отменить его. В марте 2015 года решение Верховного суда по делу Perez v. Mortgage Bankers Ass’n отменило Paralyized Veterans и Alaska Professional Hunters .В результате агентства больше не сталкиваются с препятствием для выпуска, а также для переоценки и обновления своих рекомендаций, чтобы гарантировать, что они отражают лучшее понимание агентством установленной законом схемы. Perez , таким образом, дает агентствам возможность соблюдать это обязательство по соблюдению верховенства закона и предоставлять перспективное заявление о том, что агентство лучше всего понимает закон, когда нормотворчество нецелесообразно.

4. Заключение . — Рассмотрение того, как эти правовые принципы уведомления применяются в административном контексте, дает один теоретический момент и подчеркивает важность нескольких других проектов.Теоретический момент состоит в том, что эти требования верховенства закона надлежащим образом применяются к закону, который связывает частные стороны, и очень часто юридические агентства выпускают, а не уполномоченные агентствами уставы. Этот теоретический момент избавляет административное государство от осуждения, которое возникает в результате применения этих ценностей к регулирующему законодательству. Но этот момент также привлекает внимание к последовательности более конкретных запросов. Во-первых, это предполагает, что ученым, а также политикам необходимо оценивать правила и решения агентств в отношении этих фуллеровских добродетелей — проект, инициированный профессором Штраусом.Во-вторых, ввиду общего превосходства нормотворчества над этими ценностями, этот теоретический пункт предполагает обязанность агентств обосновывать свой выбор при реализации политики вне нормотворчества. В-третьих, это предполагает, что, когда нормотворчество практически неосуществимо, агентства обязаны предоставлять рекомендации, доводя до общественности свое лучшее понимание того, как действуют их уставы и нормативные акты.

C. Обоснование

Требование обоснования — центральная черта административного права и работы административных органов.Сложный вопрос заключается в том, в какой степени процедурная регламентация этих требований в конечном итоге подрывает надежду, что оправдание своих действий агентством следует из участия общественности и отвечает ему.

На формальном уровне административные институты представляют собой парадигму разумных институтов. Действительно, до того, как суды наложили эти требования, к административным органам предъявлялись требования к объяснению причин, что заставляло суды подчиняться. Административное право издавна требовало от агентств обоснованной разработки оснований для своих действий как необходимых для действительности действий агентства и возлагало на агентства более высокие обязанности по аргументированной разработке, чем на других государственных субъектов, таких как суды низшей инстанции или Конгресс.Давние принципы административного права требуют, чтобы действия агентства были поддержаны только на основании оснований, на которых агентство оправдало свои действия, рассматривая использование апостериорных обоснований как исключение. APA также налагает процедурные требования, согласно которым агентства должны указывать причины своих действий, независимо от того, действуют ли они посредством создания правил уведомления и комментариев, официальное судебное решение, или иным образом. Частично то, как административное право защищает от произвольных действий агентства, заключается в этих требованиях обоснования и судебного надзора за действиями агентства в соответствии со стандартом «произвольного и капризного».Все, что требует верховенство закона в виде аргументированного обоснования, по-видимому, уже является частью административного права и встроено в методы ведения бизнеса административными агентствами.

Эти принципы аргументированного обоснования тесно связаны с принципами авторизации, рассмотренными выше. Требование обоснования усиливает принцип распределения решений, требуя от лица, принимающего решения, мотивов, а не только действий. Требование обоснования затрудняет уклонение от ответственности за независимое суждение; действительно, развитие причин уводит лицо, принимающее решение, к вынесению независимого суждения.Кроме того, когда обоснованная разработка работает в компании с принципом распределения решений, становится ясно, что обязанность объяснять причины — это не общее требование о причинах, которые должно приводить правительство, а требование о причинах от лица, ответственного за действие. Если рассматривать в этом свете, часть проблемы с президентом, имеющим право на законных основаниях направлять действия агентства, состоит в том, что это направление разорвало бы связь между действием агентства и его оправданием.Это привело бы к иску агентства без его собственного оправдания. Если действительное действие агентства требует обоснования, то президент должен не просто руководить агентством, но, скорее, убеждать должностное лицо агентства в конкретном действии с точки зрения его собственных обязанностей согласно статуту. В рамках этих условий встреча становится одной из убеждений, основанных на причинах, причинах, которые должностное лицо агентства имеет независимую обязанность оценивать.

Обоснованная проработка также лежит в основе уважения — или веса, — данного агентствам со стороны судов и других лиц.Как пишут профессора Дизенхаус и Таггарт: «Требовать от таких [административных] должностных лиц причин — значит подразумевать, что они играют важную роль в толковании закона, роль, которую судьи вместе с другими должны уважать, пока эти должностные лица делают достойные работа по обоснованию своих решений ». Рассуждение можно рассматривать как монету, с помощью которой агентства платят за почтение.

Хотя обоснование может быть хорошо отражено в текущих требованиях административного права к аргументированной разработке, возникают сложные вопросы в отношении связи между обоснованием и реальными возможностями для участия.В принципе, ценность аргументации с точки зрения верховенства закона — это не просто требование к государственному должностному лицу или органу предоставить свое собственное оракулярное обоснование, но также предоставить обоснование, которое является продуктом процесса участия, посредством которого заинтересованные стороны имеют возможность представить свою позицию правительственным политикам. Оправдание — это кульминация процедуры и участие, а не ее замена. Но что касается нормотворчества агентством, то требование об обосновании информированности посредством участия поднимает знакомые, острые вопросы, когда это требование становится исполнимым в судебном порядке.С одной стороны, судебное исполнение обязанности агентства привлекать комментаторов может расширить возможности тех сотрудников агентства, которые больше всего заботятся о аргументированном обосновании. Как пишет профессор Штраус, «должностные лица государственных органов не могут знать, кто будет их судебными надзирателями», поэтому они не могут «подчинять свою науку определенным предполагаемым судебным вкусам». В результате ожидание того, что их решения будут подвергнуты судебному пристальному рассмотрению, дает эффект «тем, кто заботится о принятии хорошо задокументированных и аргументированных решений, рычагом, с помощью которого можно сдвинуть с мертвой точки тех, кто этого не делает.” Таким образом, есть веские причины для нежелания «отказаться от этого рычага». С другой стороны, по крайней мере в контексте нормотворчества, когда проверка судебного надзора сочетается с требованием, чтобы правило агентства не отклонялось существенно от его предложений, агентство будет проводить наиболее существенную проверку своих предложений с избранными заинтересованными сторонами до появления публичных возможностей. комментировать. Соответственно, задача судебного надзора за нормотворческой деятельностью состоит в том, чтобы стимулировать хорошо задокументированные и обоснованные решения, а также сделать публичный процесс таким, в котором возможно значимое участие.

Таким образом, требование верховенства закона об оправдании имеет два разных аспекта в административном контексте. С одной стороны, если принцип касается подробного обоснования оснований для действий, административные органы и административное право являются моделями. С другой стороны, проблема обоснования, особенно в отношении нормотворчества с уведомлением и комментарием, заключается в том, чтобы найти способ совместить участие с судебным контролем, который не противоречит целям участия общественности.

D. Согласованность

Закон представляет собой систему, в которой нормы сочетаются друг с другом. Что требование закона о согласованности требует от административного управления? Принимая во внимание американский стиль создания законов, это требование согласованности ложится не только на суды, но и на агентства, требуя, чтобы агентства использовали синтетическую и интегрирующую форму толкования законов.

1. Локус спроса на согласованность . — Размышляя об этом требовании системной согласованности в правовой системе, важно, какой тип или источник права преобладает.Статуты давно признаны доминирующей формой права. А в США статутное право носит особый характер. Он не принимает форму гражданского кодекса. Гражданский кодекс призван обеспечить комплексное и исчерпывающее изложение регулирующих норм. В результате потребность в согласованности в стране с таким кодексом сильно ложится на составителей и тех, кто принимает кодекс. В Соединенных Штатах, напротив, законодательные акты преследуют менее всеобъемлющие цели; они предлагают конкретные направления для решения конкретных проблем и даже в этой более ограниченной области часто несут явные следы политического торга.

Этот основной контраст между гражданским кодексом и более гибким, ситуативным и откровенно политическим характером законодательства в Соединенных Штатах имеет очевидные последствия для правовых институтов, наиболее ответственных за обеспечение согласованности закона. Если системная согласованность не встроена в законодательный процесс и разработку законопроектов, тогда она ложится на учреждения, ответственные за толкование и выполнение статутного права, а именно на административные органы и суды. В той мере, в какой стремление к достижению и реализация этой ценности системной согласованности неизменно включает синтез и конструктивное суждение, мы можем ожидать, что согласованность послужит основанием для роли законодательных исполнителей, которая предполагает вынесение широкого спектра решений в режиме суда общего права, даже при работе с нормативными материалами.

2. Обязанность Агентства обеспечивать системную согласованность . — Профессор Штраус дает яркую картину ситуации, в которой агентство выполняет свой уставный мандат, в котором описывается основная обязанность агентства делать это таким образом, чтобы обеспечить согласованность. Агентство, как объясняет профессор Штраус, сталкивается с особыми потребностями в посредничестве между прошлыми и настоящими обязательствами. Персонал агентства часто играет роль в разработке собственного законопроекта. Задача агентства ограничена и закреплена этим уставным текстом, а также руководствуется набором понятий, отчасти сформированных в его законодательной истории, которые информируют, «что статут« всегда »понимался как означавший.” Тем не менее, выполнение этого устава агентством по своему замыслу отвечает требованиям современных политических надзирателей. Иногда взгляды политических надзирателей какого-либо ведомства могут подавлять развивающееся в ведомстве понимание устава и его требований. Но даже когда это влияние носит исключительно надзорный характер, считается, что оно надлежащим и законным образом формирует подход агентства. Как пишет профессор Штраус, «что отличает агентства от судов в деле чтения статутов, так это то, что мы принимаем законную роль текущей политики в работе агентств.” В результате работа агентства отчасти заключается в обеспечении максимальной согласованности между прошлыми обязательствами, отражены в уставе и прошлой практике агентства, с одной стороны, и текущих политических предпочтениях, с другой. Конечно, иногда происходят резкие изменения в правилах, но даже в этом случае работа (или обязанность) агентства состоит в том, чтобы выявить согласованность законодательного режима, лежащего в основе этих изменений.

Это указывает на большее отношение, в котором агентство сталкивается с требованием согласованности.Поскольку многие нормативные акты непереходны, агентства обладают особыми законотворческими полномочиями. Столкнувшись с самыми разными суждениями, агентство «обязано оказывать помощь». . . последовательной и понятной реализации ». Можно было бы рассматривать долг согласованности как необходимое свойство терпимости к широкому делегированию. Так же, как агентство не имеет прерогатив Конгресса в отношении мракобесия, агентство также не может уклоняться от обязанности реализовывать законодательные полномочия таким образом, чтобы показать, как статут сочетается друг с другом, создавая интегрированный набор юридических требований.Эта согласованность — одно из самых основных требований, которые принудительно исполняются в судебном порядке путем произвольного и произвольного пересмотра.

Применяется ли эта обязанность согласованности только к осмыслению конкретных уставных полномочий агентства или включает более широкое обязательство читать статут в свете правовой системы в целом? Предоставление профессором Штраусом обязательств агентства по достижению согласованности в рамках его уставной области предоставило другим ученым основу для изучения более широких обязанностей агентства по включению конституционных и базовых правовых норм в его аргументацию.В рамках исследования административного конституционализма профессор Джиллиан Мецгер подчеркивает обязанность агентств серьезно относиться к конституционным нормам при исполнении законодательных актов, а также их институциональную компетенцию в этом отношении. Профессор Кеннет Бамбергер также защищает способность агентств учитывать общие исходные нормы, включая конституционные последствия их решений. Эта более широкая обязанность согласуется с методами толкования законов, разработанными Генри Хартом и Альбертом Саксом.В основе работы Харта и Сакса лежит посылка о том, что обязанности агентств как субъектов в рамках нашей конституционной схемы требуют от них ознакомления со своими уставами в свете основных конституционных обязательств и, таким образом, стремления к системной согласованности в нашей системе управления, а не просто согласованности в законодательстве.

Этот акцент на обязанности агентств принимать во внимание ценность системной согласованности не дает полного представления о том, что включает в себя согласованность и может быть предметом различных спецификаций.Некоторые определяют согласованность закона с большим упором на его текстовые особенности, а другие с большим упором на его политический контекст. Но признание этой обязанности проясняет, что требование согласованности следует оценивать с точки зрения отдельного лица или фирмы, на которую распространяются обязательства по закону. Такой взгляд на частную партию закрепляет правовое развитие в рамках ряда социальных ожиданий и политических суждений. Эта перспектива также обеспечивает основу для того, чтобы агентство включило свое понимание Конституции в число соображений, касающихся выполнения закона.В целом, учитывая ограниченные интегральные устремления законодательства в Соединенных Штатах, агентства несут особую ответственность, основанную на ценности согласованности с точки зрения верховенства закона, за реализацию своей уставной схемы таким образом, чтобы она была понятной в свете их законодательного акта. полномочия, окружающие статутное право, а также конституционные и основные правовые ценности.

E. Процедурная справедливость

Верховенство закона не требует и не поддерживает какую-либо конкретную модель разделения или баланса государственных полномочий.Это согласуется с парламентской системой правления и президентской системой, которая разделяет выборы исполнительной и законодательной власти. Но это предъявляет требования к структуре судебных решений агентства. На самом базовом уровне ценность процессуальной справедливости с точки зрения верховенства закона требует беспристрастного лица, принимающего решения. Это основное требование имеет значение для организации административного судебного разбирательства. В частности, предлагается разделение персонала; те, кто расследует и преследует по закону, также не должны принимать решения.Принцип разделения лиц — и, в частности, отделение сотрудников правоохранительных органов от тех, кто решает, — соблюдается АПА, хотя и не полностью.

Беспристрастность (и ее видимость) также находится под угрозой, когда судья сталкивается с перспективой отстранения от должности на основании его или ее решений. Это предполагает наличие верховенства закона для защиты судей от отстранения. Эта защита ясно проявляется в терпимости Верховного суда к защите от смещения для тех должностных лиц агентства, которые выносят решения, и даже к ее последствиям.Как объясняет профессор Штраус, поддержка Федеральной торговой комиссии (FTC) защиты от вывоза в деле «Палач Хамфри против Соединенных Штатов Америки» может быть объяснено как предоставление защиты от смещения для органа, занимающегося судебными, квазисудебными задачами.

Принцип, согласно которому полномочия по принятию судебных решений оправдывают защиту от удаления по уважительной причине, находит дальнейшее подтверждение в деле Wiener v. United States . Несмотря на то, что в статуте Wiener ничего не говорилось о защите от удаления, Суд постановил, что у президента не было полномочий безосновательно уволить члена Комиссии по рассмотрению претензий в связи с войной.Суд подчеркнул, что задача Комиссии заключалась в «вынесении судебного решения в соответствии с законом», что включало вынесение решений «по существу каждой претензии, подкрепленное доказательствами и регулирующими юридические соображения, органом, который был« полностью свободен от. . . контроль или принудительное влияние, прямое или косвенное ».

Хотя последнее решение Верховного суда о высылке можно интерпретировать как ослабление принципа, согласно которому судебные задачи являются достаточным основанием для защиты от высылки, этот принцип по-прежнему прочно закреплен и отражает ключевой элемент верховенства права, а именно то, что беспристрастность судебного решения повышается, когда судья не действует под «дамокловым мечом смещения президентом» исходя из содержания своих решений.И действительно, сегодня большинство первых судей в административных органах — это судьи по административным делам, которые пользуются уважительной защитой от смещения. Эта структурная защита является элементом требований верховенства закона в отношении внутренней организации агентства и дает основания для защиты от дальнейшего ослабления защиты от смещения для судей.

F. Резюме

Оценка административного права через призму этих пяти измерений верховенства права выявляет некоторые давно установившиеся практики как имеющие проблемную основу верховенства закона и показывает, что другие оспариваемые практики хорошо основаны на ценностях верховенства закона.Наиболее близкое соответствие между принципами верховенства закона и нынешней доктриной и практикой — это оправдание; Административное право и практика представляют, как и любую область права, тот смысл, в котором право в конечном итоге является аргументативным.

Идея о том, что агентства несут обязанности по содействию интеграции статутного права в более широкую структуру права и, таким образом, быть партнерами судам в последовательном применении закона, хотя и не столь устоявшаяся, как обязанности агентства по аргументированной разработке, неуклонно получает признание.Этот анализ подчеркивает правовую основу этой обязанности.

Что касается принципов уведомления, требуется более новаторская работа. Некоторые из них будут принимать форму удержания агентств в отношении основных принципов уведомления, как это сделано в нынешних исследованиях в отношении фундаментальной ценности публичности в правилах агентств. Дальнейшая работа может также сформировать исполнительное или судебное требование к агентствам, чтобы оправдать свое решение, когда они предпочитают не продолжать нормотворчество, что является отходом от давно устоявшегося закона.Это также может быть полезно для принятия или даже возложения на агентства обязанности издавать в форме руководящих указаний их наилучшее общее изложение требований закона, когда нормотворчество нецелесообразно.

Возможно, самый противоречивый анализ относится к принципу авторизации. Оба принципа — распределение решений в рамках исполнительной власти и судов, придающих вес представлению агентств о масштабах их собственных полномочий — с точки зрения закона усиливались и ослабевали.Сегодня эти позиции, по крайней мере, исходя из предположений Верховного суда, могут пойти на убыль. Если это так, есть еще больше причин для того, чтобы подчеркнуть, каким образом чиновники воспринимают свои уставные обязательства как личные якоря и укрепляют приверженность правительства закону. И при таком понимании основания для признания этой независимой проверки — будь то со стороны должностных лиц агентства или судов — не требуют отказа от уважительного рассмотрения позиций других государственных должностных лиц, становятся все более сильными.

Заключение

Закон приносит пользу обществу, но также несет в себе риски. Некоторые считают, что эти риски усиливаются, когда суды или административные органы слишком широко понимают свою роль. Профессор Штраус считает, что эти риски усиливаются, когда суды и агентства слишком узко понимают свою роль. Эта оценка основывается не на широком взгляде на размер государства, а, скорее, на объеме требований закона к судебным и административным агентам. Для профессора Штрауса на агентства и суды возложены тяжелые обязанности.Им поручено разобраться в стоящей перед ними проблеме, разрешив ее таким образом, чтобы интегрировать ее в более широкую структуру права; это часто требует рассмотрения понятности статутного права, его отношения к другим законам и текущего контекста. Выполнение этой обязанности также требует оправдания и взаимодействия с теми, кого это касается. Поскольку обязанности правительства носят личный характер, они создают систему подотчетности — подотчетности через постоянную опору на индивидуальное суждение.Признание обязанностей такого широкого диапазона может быть частью того, что позволяет обществу приспосабливаться к изменениям, не отказываясь от своей лучшей структуры.

Важность прецедентного права

Помимо самих руководящих принципов, прецедентное право помогает нам понять, как эти руководящие принципы работают в конкретной юрисдикции. «Прецедентное право» — это право, которое вытекает из решений, вынесенных судьями по делам, рассматриваемым им в суде. Прецедентное право дополняет наше понимание руководящих принципов, когда суд интерпретирует аспекты руководящих принципов, которые могут быть неясными, или когда суд принимает решение о том, как руководящие принципы должны применяться к делу с определенным набором фактов.

В Ресурсном центре по рекомендациям по вынесению приговоров мы предоставили краткое изложение прецедентного права для каждой юрисдикции. В каждом резюме рассматриваются три основные темы . Если есть дополнительные темы, относящиеся только к юрисдикции, они также могут быть рассмотрены, как описано ниже.

Наличие и общие стандарты апелляционного рассмотрения.

В этом разделе указывается, могут ли приговоры, вынесенные на уровне суда первой инстанции, быть обжалованы прокурором или обвиняемым.Если доступна апелляция, в этом разделе будет рассмотрен стандарт апелляционного суда при пересмотре приговора суда первой инстанции (например, существенное уважение). Апелляция — это один из способов, с помощью которого юрисдикция может дополнительно обеспечить соблюдение правил. В юрисдикциях, где руководящие принципы являются обязательными, обычно существует сильное право на обжалование, поскольку обвиняемый ожидает приговора в соответствии с руководящими принципами. Апелляции в этих юрисдикциях могут исправить приговоры, в которых суд допустил ошибку при вычислении основного приговора или когда у суда не было надлежащих оснований для отклонения от рекомендованного приговора.Напротив, юрисдикции с консультативными рекомендациями обычно не разрешают апелляцию или разрешают апелляцию только в очень ограниченных обстоятельствах. В чисто консультативной системе нет необходимости исправлять приговоры по апелляции, потому что из-за добровольного характера руководящих принципов ответчик не имеет разумных ожиданий получить приговор, подобный тому, который рекомендован в руководящих принципах. Тем не менее, некоторые консультативные системы позволяют апелляционному суду рассматривать вопросы, связанные с толкованием и применением руководящих принципов, хотя и в соответствии с весьма уважительными стандартами рассмотрения.

Стандарты и допустимые основания для отправления.

«Отъезд» — это предложение, которое отличается от предложения, рекомендованного в руководстве. Продолжительность или продолжительность приговора может быть больше или короче, чем того требуют правила. Или решение, которое является рекомендацией для тюремного заключения или пробации, может отличаться от того, что предусмотрено в руководящих принципах (например, суд может назначить приговор об испытательном сроке, если руководящие принципы рекомендуют тюрьму).В этом разделе рассматриваются толкования или применения стандарта отбытия в суде. Например, если конкретная юрисдикция требует, чтобы суд имел существенных и веских причин для отклонения от рекомендованного приговора, может существовать прецедентное право, решающее, какие причины соответствуют существенному и убедительному стандарту .

Конституционные требования к доказательству фактов, разрешающих выезд вверх по Блейкли против Вашингтона .

В 2004 году Верховный суд США вынес решение по делу Blakely v. Washington , 542 U.S. 296, 124 S.Ct. 2531 (2004), постановив, что отклонение в сторону повышения согласно руководящим принципам вынесения приговора Вашингтона (то есть приговор более суровый, чем рекомендовано в руководящих принципах) нарушило право обвиняемого на суд присяжных по Шестой поправке. Суд постановил, что факты, использованные судом первой инстанции для оправдания более сурового приговора, должны быть установлены присяжными, аналогично тому, как присяжные должны находить факты, подтверждающие обвинительный приговор.Поскольку большинство систем руководящих принципов были разработаны, чтобы позволить судье, а не присяжным делать эти выводы, дело Blakely поставило под сомнение обоснованность систем руководящих принципов за пределами Вашингтона. Этот раздел включает прецедентное право в рамках юрисдикции, которая касается проблемы Blakely . В частности, в этом разделе следует рассмотреть вопрос о том, повлиял ли на руководящие принципы каким-либо образом со стороны Blakely , и остаются ли они в силе или были ослаблены в результате.

Другие важные решения о вынесении приговора

В дополнение к трем категориям прецедентного права, описанным выше, в некоторых системах руководящих принципов могут быть решения по апелляции, которые особенно важны для понимания того, как эта система работает. Такой случай может включать в себя вопросы, отдельные от самих руководящих принципов или шире, чем сами руководящие принципы (например, конституционное оспаривание руководящих принципов и / или важных законодательных положений о назначении наказания) или интерпретация отдельных аспектов руководящих указаний, помимо частично обсуждаемых правил отъезда. 2 выше (e.g., дело, в котором добавлено важное уточнение относительно подсчета оценок криминального прошлого). В этот раздел будут включены другие подобные случаи, которые помогут объяснить применение рекомендаций. В юрисдикции могут быть другие прецеденты, которые касаются вынесения приговоров в целом (например, уточнение определения «хищнического преступника» с целью применения установленного законом ужесточения наказания), но краткое изложение прецедентного права в Ресурсном центре по руководящим принципам вынесения приговоров не будет охватывать те вопросы.Вместо этого в резюме будет рассматриваться только прецедентное право, которое напрямую связано с применением руководящих принципов.

В целом прецедентное право учит нас тому, что сами руководящие принципы не являются единственным источником, на который следует обращать внимание, чтобы понять, как они работают. Скорее, чтобы полностью понять руководящие принципы, мы должны также обратить внимание на случаи, к которым они регулярно применяются. Прецедентное право обеспечивает запись более крупных споров и разногласий в применении руководящих принципов и дает указания относительно того, как интерпретировать и применять руководящие принципы в будущем.

Философия права | Британника

Полная статья

Философия права , также называемая юриспруденцией , отраслью философии, которая исследует природу права, особенно в его отношении к человеческим ценностям, отношениям, практике и политическим сообществам. Традиционно философия права исходит из формулировки и защиты положений о праве, которые являются общими и абстрактными, то есть, которые верны не для конкретной правовой системы в конкретное время (например,g., Соединенное Королевство в 1900 г.), но всех правовых систем в настоящее время или, возможно, всех законов во все времена. Философия права часто стремится отличать право от других систем норм, таких как мораль ( см. этика) или других социальных условностей. Взгляды на природу права часто зависят, а иногда и вносят свой вклад в ответы на некоторые из наиболее фундаментальных философских вопросов, например, относительно основ морали, справедливости и прав; характер человеческих действий и намерений; отношения между социальными практиками и ценностями; природа знания и истины; и оправдание политического правления ( см. политическая философия).Таким образом, философия права является неотъемлемой частью философии в целом.

Общие положения

Принимая во внимание, что закон как средство управления человеческими сообществами восходит к древнему Египту как минимум 3000 г. до н.э., устойчивые и систематические философские размышления о его природе, о которой сохранились свидетельства, начались только в конце V века до н.э. в Древней Греции и близлежащих районах. Средиземноморья, вскоре после зарождения самой западной философии. С этого момента можно проследить более или менее непрерывную историю такого размышления до наших дней.Как и в случае с историей философии в целом, на протяжении веков можно наблюдать изменения не только в изложенных теориях, но и в центральных вопросах закона, на которые эти теории должны были ответить.

Хотя каждая философская теория отчасти является продуктом времени, места и культуры, в которой она развивалась, философия права в дополнительном смысле ограничена. Философские рассуждения о природе права не только очень часто формируются политикой времени и места данного теоретика, но также ведутся с учетом особого рода правовой системы и правовой культуры.Последний факт важен, поскольку виды правовых систем в Европе и англоязычном мире сильно различались на протяжении последних нескольких тысячелетий. Хотя форма и структура этих систем не могут быть подробно обсуждены здесь, тем не менее следует отметить, что для четкого понимания каждой из основных теорий и текстов в истории философии права требуется некоторое знакомство с правовыми системами городов. и государства, в которых данная теория была развита. Например, центральным элементом правовой системы Афин Аристотеля был представительный законодательный орган, Экклесия, в которой широкий спектр политических споров обсуждался и разрешался на основании закона, в то время как его судебная система была, хотя и важна, но очень рудиментарна по современным стандартам. (он регулировался в основном обычными процессуальными правилами и управлялся обычными гражданами, поскольку в тот период не было судей, адвокатов или других профессиональных юристов).В результате Аристотель теоретизировал о законе в первую очередь на основе модели общих правил действий, установленных законодательством и пересматриваемых прямым голосованием или другими плебисцитарными средствами. Возьмем другой пример: начиная с XVII века многие британские (а позже и другие англоязычные) философы права доказывали центральную важность судебных институтов для самого существования правовой системы и обсуждали идею юридического мышления как особого вида правовой системы. совещательная деятельность. В последнее время все большее внимание уделяется связанному с этим вопросу о том, как правильно интерпретировать язык закона.Некоторые теоретики, начиная с начала 20 века, даже сочли плодотворным размышление о природе права в первую очередь с точки зрения профессиональных юристов, таких как судьи или юристы. Такое развитие событий, несомненно, должно быть хотя бы частично объяснено тем фактом, что эти теоретики размышляли о праве почти исключительно в рамках передовых систем общего права, то есть тех правовых систем, которые существуют во всем англоязычном мире (и теперь за его пределами), в которых специально обученные юристы выступают от имени интересов клиентов в суде и других местах, и в которых судьи часто играют квазизаконодательную роль в формировании правовых норм в форме прецедентов, которые являются обязательными для последующих судов для целей решения будущих дел.

Древняя Греция

Абстрактная концепция закона признается, хотя и не обсуждается, в поэмах Гомера и Гесиода VIII – VII веков до н. Э. Однако в греческой истории и литературе VI и V веков до н. делать, и этот закон часто сопровождается как минимум угрозой наказания или принуждения со стороны государства.Геродот (родившийся около 484 г. до н. Э.) В своей книге «История греко-персидских войн» описывает спартанский царь, обращающийся к царю Персии, что греки «свободны, но не полностью свободны; закон — их господин, которого они боятся гораздо больше, чем ваши люди боятся вас. Они делают все, что им велят ». Историк Ксенофонт ( ок. 430– ок. 350 до н. Э.) Описывает в своих памятных вещах вероятный апокрифический разговор между молодым Алкивиадом и его опекуном, великим афинским государственным деятелем Периклом, в котором последний заявляет, что «как бы то ни было. суверенная власть государства, которая обдумывает, вводит в действие и предписывает, что должно быть сделано, известна как закон »и отрицает, что простого принуждения со стороны тирана достаточно для того, чтобы считаться законом.Великий драматург Софокл в своей трагедии «Антигона » впервые выдвинул на первый план важную мысль о том, что требования закона и морали могут противоречить друг другу. В пьесе король Креонт приказывает не захоронить тело брата Антигоны в качестве посмертного наказания за измену. Из-за семейного долга Антигона попирает приказ и хоронит тело, тем самым рискуя быть наказанной смертью. Она отвергает законную власть царя, говоря, что даже он «не может отвергнуть неписаные и неизменные законы, данные нам богами.”