П. 3 ст. 401 \ Акты, образцы, формы, договоры \ КонсультантПлюс
- Главная
- Правовые ресурсы
- Подборки материалов
- П. 3 ст. 401
Подборка наиболее важных документов по запросу П. 3 ст. 401 (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
- Статистическая отчетность:
- 1 гу
- 1 здрав
- 1 му
- 1 предприятие инструкция по заполнению
- 1-лицензия инструкция по заполнению
- Ещё…
Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2022 год: Статья 796 «Ответственность перевозчика за утрату, недостачу и повреждение (порчу) груза или багажа» ГК РФ»Таким образом, правилами ст. 796 ГК РФ и п. 3 ст. 401 ГК РФ предусмотрена ответственность в отношениях предпринимателей (как в спорном случае) на началах риска (а не вины), к числу которых не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника.
«
Путеводитель по договорной работе. Поставка. Рекомендации по заключению договораОтзыв лицензии у банка, который является контрагентом покупателя на основании соответствующего договора, влекущий нарушение банком обязательств перед должником (покупателем), не признается обстоятельством непреодолимой силы и не освобождает должника (покупателя) от исполнения им обязательств перед кредитором (поставщиком). Это следует из содержания п. 3 ст. 401 ГК РФ, в соответствии с которым к форс-мажорным обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Нормативные акты: П. 3 ст. 401«Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(ред. от 25.02.2022)
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2022)3. Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Зарегистрируйтесь и получите пробный доступ к системе КонсультантПлюс бесплатно на 2 дня
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Обзор: «Перечень мер в связи с коронавирусом (COVID-19)»
(КонсультантПлюс, 2022)Установление обстоятельства непреодолимой силы по правилам п. 3 ст. 401 ГК РФ в условиях распространения новой коронавирусной инфекции само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. В этом случае должник не несет ответственности за просрочку исполнения обязательства, возникшую вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы, а кредитор не лишен права отказаться от договора, если из-за такой просрочки он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств из-за наступления обстоятельств непреодолимой силы.
Ст. 401 ГК РФ. Основания ответственности за нарушение обязательства
1. Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
2. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.
3. Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
4. Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.
Комментарий эксперта:
Основания ответственности за нарушение обязательства в статье 401 ГК РФ >>>
Ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств ложится на лицо, виновное в том, если законом или договором не предусмотрены иные основания ответственности. Бремя доказательства отсутствия вины ложится на лицо, нарушившее обязательство.
См. все связанные документы >>>
< Статья 400. Ограничение размера ответственности по обязательствам
Статья 402. Ответственность должника за своих работников >
1. Ответственность за нарушение обязательств наступает при наличии предусмотренных законом условий — юридических фактов, совокупность которых образует состав гражданского правонарушения. Как правило, он включает четыре условия: 1) противоправность поведения должника; 2) возникновение убытков у кредитора; 3) наличие причинной связи между противоправным поведением должника и возникновением убытков у кредитора; 4) вину должника.
Противоправность поведения должника означает, что оно противоречит нормам объективного права и субъективным правам других лиц. Противоправность при нарушении договорных обязательств состоит в нарушении общего правила, установленного в ст. 309 ГК РФ, согласно которой обязательства должны исполняться надлежащим образом. Противоправное поведение может выражаться как в неправомерном действии (например, поставка продукции ненадлежащего качества), так и в бездействии (например, подрядчик не приступает к исполнению договора подряда).
Убытки представляют собой стоимостную оценку неблагоприятного воздействия противоправного поведения должника на имущественную сферу кредитора. В соответствии со ст. 15 ГК РФ убытки могут выражаться в реальном ущербе (расходы, которые кредитор произвел или должен будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества) и упущенной выгоде (неполученные доходы, которые кредитор получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено).
Наличие причинной связи между противоправным поведением должника и убытками кредитора предполагает, что противоправное поведение является главной и непосредственной причиной, с необходимостью влекущей наступление отрицательного результата в виде убытков кредитора.
В комментируемой статье речь идет о таком условии гражданской ответственности, как вина должника.
Под виной как условием ответственности в гражданском праве понимается психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. Вина в гражданском праве может иметь форму умысла или неосторожности. При вине в форме умысла нарушитель осознает противоправный характер своих действий и желает наступления связанных с этими действиями отрицательных последствий или сознательно допускает возможность их наступления. При вине в форме неосторожности нарушитель не предвидит возможности наступления отрицательных последствий своего поведения, хотя должен и мог их предвидеть. В подавляющем большинстве случаев при нарушении договорных обязательств имеет место неосторожная форма вины.
Легальное определение вины лица, не исполнившего обязательства либо исполнившего его ненадлежащим образом, отсутствует, однако в абзаце 2 п. 1 комментируемой статьи дается определение невиновности. В частности, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Данное определение вины лица, не исполнившего обязательства либо исполнившего его ненадлежащим образом, практически полностью состоит из оценочных терминов. При этом должны учитываться индивидуальные особенности должника (возраст, образование и др.).
В п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 N 21 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров с участием государственных и муниципальных учреждений, связанных с применением статьи 120 Гражданского кодекса Российской Федерации» (ред. от 19.04.2007) отмечено, что «в случае предъявления кредитором требования о применении к учреждению мер ответственности за нарушение денежного обязательства суду при применении статьи 401 ГК РФ необходимо иметь в виду, что отсутствие у учреждения находящихся в его распоряжении денежных средств само по себе нельзя расценивать как принятие им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота.
Поэтому недофинансирование учреждения со стороны собственника его имущества само по себе не может служить обстоятельством, свидетельствующим об отсутствии вины учреждения, и, следовательно, основанием для освобождения его от ответственности на основании пункта 1 статьи 401 Кодекса».
2. Согласно п. 2 комментируемой статьи действует презумпция вины лица, нарушившего обязательство. Такое лицо должно доказать ее отсутствие для освобождения от ответственности.
3. В п. 3 комментируемой статьи говорится об особенностях ответственности лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность. Ответственность таких лиц по общему правилу является повышенной, поскольку наступает независимо от вины.
Лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
Однако эта норма носит диспозитивный характер и иное может быть предусмотрено законом или договором.
В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (ред. от 07.02.2017) относительно непреодолимой силы отмечено следующее.
«В силу пункта 3 статьи 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный и непредотвратимый при данных условиях характер.
Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях.
Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.
Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей».
А в п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 19.04.1999 N 5 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договоров банковского счета» указано следующее: «Из смысла пункта 3 статьи 401 ГК РФ следует, что лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, не освобождается от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, которое наступило вследствие нарушения обязанности со стороны контрагентов должника.
Поэтому судам необходимо иметь в виду, что банк не может быть освобожден от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по выполнению поручения клиента в случае неисполнения обязательства оказывающей соответствующие услуги службой связи».
Еще более подробно понятие непреодолимой силы раскрывается в п. 1.3 Положения Торгово-промышленной палаты РФ об условиях и особенностях свидетельствования обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажор) (приложение к Постановлению Правления ТПП РФ от 23.12.2015 N 173-14), в котором отмечено следующее.
«Обстоятельства непреодолимой силы (форс-мажор) — чрезвычайные, непредвиденные и непредотвратимые обстоятельства, возникшие в течение реализации договорных (контрактных) обязательств, которые нельзя было разумно ожидать при заключении договора (контракта), либо избежать или преодолеть, а также находящиеся вне контроля сторон такого договора (контракта).
В частности, к таким обстоятельствам относятся: стихийные бедствия (землетрясение, наводнение, ураган), пожар, массовые заболевания (эпидемии), забастовки, военные действия, террористические акты, диверсии, ограничения перевозок, запретительные меры государств, запрет торговых операций, в том числе с отдельными странами, вследствие принятия международных санкций и другие, не зависящие от воли сторон договора (контракта) обстоятельства.
К обстоятельствам непреодолимой силы (форс-мажору) не могут быть отнесены предпринимательские риски, такие как нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения обязательств товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств, а также финансово-экономический кризис, изменение валютного курса, девальвация национальной валюты, преступные действия неустановленных лиц, если условиями договора (контракта) прямо не предусмотрено иное, а также другие обстоятельства, которые стороны договорных отношений исключили из таковых».
4. Согласно п. 4 комментируемой статьи заключенное заранее соглашение сторон обязательства об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства (например, заключили соглашение об исключительной неустойке, которая не предусматривает возможность возмещения убытков) ничтожно. Однако, это положение не запрещает, сторонам обязательства заключать соглашения об устранении или ограничении ответственности после того, как обязательство было нарушено, в том числе умышленно.
В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (ред. от 07.02.2017) отмечено следующее.
«Если в пределах, установленных пунктом 4 статьи 401 ГК РФ, в заранее заключенном соглашении указаны обстоятельства, устраняющие или ограничивающие ответственность должника за неумышленное нарушение обязательства, то на него возлагается бремя доказывания их наступления.
Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности не освобождает от ответственности за умышленное нарушение обязательства (пункт 4 статьи 401 ГК РФ). Отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункты 1 и 2 статьи 401 ГК РФ). Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства».
Соответствует критерию происхождения Приложения 401
Статья 401(b) указывает, что товары могут «происходить» из Канады, Мексики или США, даже если они содержат материалы, не имеющие происхождения, если материалы удовлетворяют правилу происхождения, указанному в Приложении 401 Соглашения. Правила происхождения Приложения 401 обычно называются особыми правилами происхождения и основаны на изменении тарифной классификации, региональном требовании к стоимости или на том и другом. Приложение 401 организовано по номеру Гармонизированной тарифной сетки (HTS), поэтому необходимо знать номер HTS товара и номера HTS всех материалов, не входящих в НАФТА, используемых для производства товара, чтобы найти его конкретное правило происхождения и определить если правило соблюдено. В Приложении 401 указано применимое правило происхождения напротив номера HTS. Актуальную информацию о Приложении 401 см. в конкретных Правилах происхождения, приведенных в Общем примечании 12 (t) Гармонизированной тарифной сетки (США), Меморандуме D 11-5-2 и любых Таможенных уведомлениях (CA) и Diario Oficial от 27.
03.1996 и Указ об обнародовании изменений Приложения 401 НАФТА, опубликованный в Diario Oficial от 27 марта 1996 г. (MX).
Изменение тарифа
Когда правило происхождения основано на изменении тарифной классификации, каждый из непроисходящих материалов, используемых в производстве товаров, должен подвергнуться соответствующему изменению в результате производства, полностью происходящего в регионе НАФТА . Это означает, что непроисходящие материалы классифицируются по одному тарифному положению до обработки и классифицируются по другому по завершении обработки. Конкретное правило происхождения в Приложении 401 точно определяет, какое изменение тарифной классификации должно произойти, чтобы товары считались «происходящими». (См. раздел «de minimis» в главе 3 настоящего руководства.)
Замороженная свинина (HTS 02.03) импортируется в Соединенные Штаты из Венгрии и сочетается со специями, импортируемыми из Карибского бассейна (HTS 09.07-9.10), и злаками, выращенными и произведенными в США, для производства свиных колбас (HTS 16.
01). Правило происхождения Приложения 401 для HTS 16.01 гласит:
Изменение в заголовке с 16.01 по 16.05 из любой другой главы.
Поскольку импортное замороженное мясо классифицируется в Главе 2, а специи классифицируются в Главе 9, эти непроисходящие материалы соответствуют требуемому изменению тарифа. Не принимается во внимание, соответствует ли зерновое изменение применяемому тарифу, поскольку оно происходит из-за происхождения — только непроисходящие материалы должны подвергаться изменению тарифа.
Региональная ценность
Некоторые специальные правила происхождения Приложения 401 требуют, чтобы товар имел минимальную региональную стоимость, что означает, что определенный процент стоимости товаров должен быть из Северной Америки. Статья 402 дает две формулы расчета регионального стоимостного содержания. Как правило, экспортер или производитель может выбирать между этими двумя формулами: метод «цены сделки» или метод «чистой стоимости».
Наличие двух методов дает производителям больше, чем один способ продемонстрировать соблюдение правила происхождения. Метод стоимости сделки, как правило, проще в использовании, но производитель может выбрать наиболее выгодный метод.
Метод стоимости сделки рассчитывает стоимость непроисходящих материалов в процентах от стоимости сделки ГАТТ товара, которая представляет собой общую цену, уплаченную за товар, с некоторыми корректировками на упаковку и другие предметы, и основывается на принципы Кодекса таможенной оценки ГАТТ. Суть этого метода заключается в том, что стоимость непроисходящих материалов может быть рассчитана как процент от фактурной цены, которая обычно является ценой, фактически уплаченной за них. Поскольку метод стоимости сделки позволяет производителю учитывать все свои издержки и прибыль как территориальные, требуемый процент регионального содержания стоимости при этом методе выше, чем при методе себестоимости.
Однако существует ряд ситуаций, когда метод стоимости операции не может быть использован, а метод себестоимости является единственной альтернативой.
Метод себестоимости следует использовать при отсутствии стоимости сделки, в некоторых сделках со связанными сторонами, для определенных автомобилей и запчастей, когда производитель накапливает региональную стоимостную составляющую (см. главу 3, где рассматривается накопление), а также определить региональное ценностное содержание определенных промежуточных материалов (см. главу 3). Производитель также может вернуться к методу себестоимости, если результат использования метода стоимости сделки окажется неблагоприятным.
Формула для расчета регионального стоимостного содержания с использованием метода стоимости сделки:
RVC = TV — VNM x 100
TV, где
RVC – региональное стоимостное содержание, выраженное в процентах;
TV – стоимость сделки с товаром, скорректированная на условиях F.O.B. основа; а
VNM — стоимость материалов не из страны происхождения, использованных производителем при производстве товара.
Метод чистых затрат вычисляет содержание региональной стоимости в процентах от чистых затрат на производство товара.
Себестоимость представляет собой все затраты, понесенные производителем, за вычетом расходов на стимулирование сбыта (включая маркетинг и послепродажное обслуживание), роялти, расходов на доставку и упаковку и недопустимых процентных расходов. Процентное содержание, требуемое для метода себестоимости, ниже, чем процентное содержание, требуемое для метода стоимости сделки, из-за исключения определенных затрат из расчета чистой себестоимости.
Электрическая плойка для волос (HTS 8516.32) производится в Мексике из деталей японских щипцов для завивки волос (HTS 8516.90). Каждая плойка для волос продается за 4,40 доллара США; стоимость частей для завивки волос не из страны происхождения составляет 1,80 доллара США. Правило происхождения Приложения 401 для HTS 8516.32 гласит:
Изменение подзаголовка 8516.32 с подзаголовка 8516.80 или любого другого заголовка; или
Изменение субпозиции 8516.32 из субпозиции 8516.90, независимо от того, имеется ли также изменение субпозиции 8516.
80 или любой другой товарной позиции, при условии, что содержание региональной стоимости составляет не менее: (a) 60 процентов, если используется метод стоимости сделки. используется, или (b) 50 процентов, если используется метод себестоимости.
Первое из этих двух правил не соблюдается, поскольку нет изменения заголовка, поэтому производитель должен проверить, могут ли щипцы для завивки соответствовать второму правилу. Во втором правиле выполняется требуемое изменение подзаголовка (с HTS 8516.90 на 8516.32), поэтому приступают к расчету регионального стоимостного содержания. Региональное содержание стоимости по методу стоимости сделки составляет:
(4,40 — 1,80) x 100 = 59,1%
4,40
В соответствии с этим методом щипцы для завивки волос не считаются исходным товаром, поскольку требуемое содержание региональной стоимости составляет 60 процентов, если используется стоимость сделки.
Формула расчета регионального стоимостного содержания методом себестоимости:
РВК = НК — ВНМ x 100
НЗ, где
РВК – региональное стоимостное содержание, выраженное в процентах;
NC – себестоимость товара; а
VNM — стоимость материалов не из страны происхождения, использованных производителем при производстве товара.
Вместо этого производитель использует метод себестоимости. Общая стоимость изготовления бигуди составляет 3,90 доллара США, включая 0,25 доллара США на доставку и упаковку. Нет затрат на роялти, стимулирование сбыта или недопустимые проценты. Таким образом, чистая стоимость составляет 3,65 доллара США. Региональное стоимостное содержание по методу себестоимости составляет:
(3,65— 1,80) x 100 = 50,7%
3,65
Бигуди будут считаться исходными, поскольку требуемое региональное стоимостное содержание составляет 50 процентов, где нетто используется затратный метод.
Статья 17 остается в силе, но гарантии свободы слова являются ключевыми: C-401/19 – Польша против парламента и Совета
Фото Маркуса Списке на Unsplash Сегодня утром СЕС вынес долгожданное решение по делу C-401/19 – Польша против Парламента и Совета. Проще говоря, главный вопрос, который рассматривался Судом, заключался в законности превентивных мер, предусмотренных статьей 17(4)(b) и (c), в свете права на свободу выражения мнений и информации, признанного в статье 11 Устав; в качестве альтернативы, если эти положения нельзя отделить от статьи 17 в целом, Республика Польша просила Суд полностью отменить статью 17.
Подготовка к этому судебному решению широко освещалась в блоге, где читатели могут найти анализ слушаний и заключение AG (см. здесь и здесь). В ближайшие дни мы опубликуем подробный анализ судебного решения. А пока в этом посте содержится обновленная информация о содержании статьи 17, за которой следует краткое изложение основных выводов, чтобы начать обсуждение.
Режим статьи 17 и рассматриваемый вопрос
Статья 17 применяется к поставщикам услуг по обмену онлайн-контентом (OCSSP), как определено в статье 2(6) Директивы CDSM, с дальнейшими указаниями в преамбулах 62 и 63.
Проще говоря, статья 17 гласит, что OCSSP осуществляют действия по информированию общественности, когда они предоставляют доступ к произведениям/темам, загруженным их пользователями. В результате эти провайдеры несут прямую ответственность за загрузки своих пользователей. Они также прямо исключены в пункте (3) из безопасной гавани хостинга для действий, связанных с авторским правом, ранее доступных для многих из них в соответствии со статьей 14 (1) Директивы об электронной коммерции.
Затем положение вводит сложный набор правил для регулирования OCSSP, включая механизм освобождения от ответственности в пункте (4) и ряд мер, которые можно назвать смягчающими мерами и гарантиями.
Механизм освобождения от ответственности по Статье 17(4) CDSM включает в себя ряд кумулятивных обязательств «приложить все усилия» для: (a) получения разрешения; (b) обеспечить недоступность определенного защищенного контента; и (c) ввести в действие механизмы уведомления и удаления, уведомления и блокировки.
Предполагая, что OCSSP могут продемонстрировать максимальные усилия для получения разрешения, они должны затем соблюдать дополнительные требования статьи 17(4)(b) и (c), чтобы воспользоваться освобождением от ответственности за размещенный ими пользовательский контент. . Как уже отмечалось, эти обязательства касаются превентивных/упреждающих и ответных мер. Для превентивных или упреждающих мер OCSSP должны сначала получить от правообладателей «соответствующую и необходимую информацию», после чего они должны либо предпринять «максимальные усилия для обеспечения недоступности конкретных произведений» (4(b)) либо гарантировать, что уже выполненные работы вниз не возвращайтесь на платформу (4(c)).
Но статья 17 также включает смягчающие меры и гарантии против потенциальных негативных последствий превентивных мер. Во-первых, требования оценки пропорциональности и определения соответствующих факторов для принятия превентивных мер (пункт 5). Во-вторых, специальный режим для малых и новых ДЦПСП (пункт 6). В-третьих, набор обязательных исключений, схожих с правами или свободами пользователей, которые разработаны как обязательства результата, прямо основанные на основных правах (параграф 7). В-четвертых, разъяснение о том, что статья 17 не влечет за собой общий мониторинг – запрет, аналогичный запрету, изложенному в статье 15 Директивы об электронной коммерции (пункт 8). В-пятых, набор процессуальных гарантий, в том числе внутриплатформенный механизм подачи жалоб и возмещения ущерба, а также правила о внесудебных механизмах возмещения ущерба (пункт 9).).
Наконец, статья 17(10) возлагает на Европейскую комиссию (ЕК) задачу по организации диалогов с заинтересованными сторонами для обеспечения единообразного применения обязательства сотрудничества между OCSSP и правообладателями и для установления передовой практики в отношении соответствующих отраслевых стандартов профессиональной осмотрительности.
Результатом этих диалогов с заинтересованными сторонами стала публикация Руководства Комиссии по толкованию статьи 17, которое было подвергнуто подробному анализу в этом блоге (здесь и здесь).
Как отмечалось ранее, ключевой особенностью юридической конструкции статьи 17 является то, что параграф (7) переводится в обязательство результата. Поэтому государства-члены должны обеспечить соблюдение этих исключений, несмотря на превентивные меры в статье 17(4), которые представляют собой просто обязательства «приложить все усилия». Различный характер обязательств, подчеркнутый базой основных прав в пункте (7), указывает на нормативную иерархию между обязательством более высокого уровня в пункте (7) и обязательством более низкого уровня в пункте (4). Суд должен был оценить, может ли и каким образом режим статьи 17, а именно смягчающие меры и гарантии, указанные выше, обеспечить (или нет) необходимый баланс.
Решение
В качестве предварительного замечания следует отметить, что Суд по большей части следовал примеру AG в своем Мнении.
Как и AG, он посчитал, что статья 17 может оцениваться только в целом, а это означает, что пункты (b) и (c), наконец, статьи 17(4) не должны оцениваться отдельно [пункт 21].
В качестве отправной точки Суд подтвердил, что статья 17 требует, чтобы OCSSP де-факто проводили предварительную проверку загружаемого контента в случаях, когда правообладатели предоставили «соответствующую и необходимую информацию», как того требует пункт (4)(b) . [пункт 53]
Важно отметить, что Суд признает, что в зависимости от масштаба задачи (т. е. «от количества загруженных файлов и типа рассматриваемого охраняемого объекта, а также в пределах, установленных в статье 17 (5)»), просмотр загрузок OCSSP требует инструментов автоматического распознавания и фильтрации. Как отметил Суд, «ни институты-ответчики, ни посредники не смогли на слушании в Суде указать возможные альтернативы таким инструментам».
Таким образом, в некоторых случаях — и, конечно же, для крупнейших платформ (например, YouTube и Meta) — автоматическая фильтрация контента требуется для соблюдения обязательств о максимальных усилиях в статье 17 (4) CDSMD.
Другими словами, по крайней мере там, где это наиболее важно, статья 17 требует того, что критики назвали «фильтрами загрузки».
По мнению суда, такой предварительный просмотр и фильтрация могут ограничить важные средства распространения онлайн-контента. Таким образом, конкретный режим ответственности в статье 17, особенно в ее пункте (4), влечет за собой ограничение на осуществление права на свободу выражения мнений и информации пользователей этих услуг по обмену контентом, как это гарантируется статьей 11 Хартии [ пункты 55, 58, 82] (и статья 10 ЕКПЧ).
Но Суд считает, что такое ограничение оправдано в свете критерия в статье 52(1) Хартии, который требует, чтобы любое ограничение на осуществление прав и свобод, признанных этой Хартией, должно быть предусмотрено законом и уважать суть этих прав и свобод. [см. пункты 63 и последующие, касающиеся принципа соразмерности].
По существу, Суд считает ограничение свободы выражения мнений, налагаемое статьей 17(4), оправданным в связи с законной целью, преследуемой статьей 17, а именно обеспечением высокого уровня защиты правообладателей в соответствии со статьей 17(2) ) Устава [пункт 69].
В отрывке, который до некоторой степени резюмирует ключевую часть анализа пропорциональности, проведенного Судом, говорится, что
механизм ответственности, упомянутый в статье 17(4)… не только уместен, но и необходим для удовлетворения потребности защищать права интеллектуальной собственности. В частности, несмотря на то, что альтернативный механизм, предложенный Республикой Польша, в соответствии с которым на [OCSSP] будут возложены только обязательства, изложенные в пункте (a) и в начале пункта (c) статьи 17(4), действительно представляют собой менее ограничительную меру в отношении осуществления права на свободу выражения мнений и информации, этот альтернативный механизм, однако, не будет столь же эффективным с точки зрения защиты прав интеллектуальной собственности, как механизм, принятый законодательным органом ЕС [параграф 84].
Затем Суд выдвигает шесть аргументов, почему ограничение свободы выражения мнений, налагаемое статьей 17(4), является оправданным и не ограничивает непропорционально право на свободу выражения мнений и информацию пользователей этих услуг.
[84 et seq]
Во-первых, вслед за AG он считает, что законодательный орган ЕС установил четкие и четкие ограничения для превентивных мер, исключив, в частности, меры, которые фильтруют и блокируют законный контент при загрузке. В этом отношении система фильтрации, которая не может различать законный и незаконный контент, не будет соответствовать требованиям статьи 17 и справедливому балансу между конкурирующими правами и интересами. [параграфы 85-86] (Эта тема и ее последствия будут предметом отдельного поста в блоге.)
Во-вторых, статья 17 предусматривает, что в соответствии с национальным законодательством пользователям будет разрешено загружать контент, созданный ими самими, в таких целях, как пародия или имитация (параграф 7), а также получать информацию от OCSSP о том, что они могут использовать произведения с исключениями или ограничениями. (пункт 9). [Параграфы 86-88]. В этом контексте следует отметить, что Суд прямо называет эти исключения «правами пользователя» [параграф 88].
В-третьих, режим ответственности требует предоставления правообладателями «соответствующей и необходимой информации» (пункт (4)(b) или «достаточно обоснованного уведомления» (пункт (4)(c) в деталях), что является предварительным условием, при котором Суд считает, что «защищает осуществление права на свободу выражения мнений и информации пользователей, которые на законных основаниях пользуются этими услугами». [параграф 89].
В-четвертых, статья 17(8) поясняет, что ее применение не должно вести к каким-либо общим обязательствам по мониторингу. Это «дополнительная гарантия для обеспечения соблюдения права на свободу выражения мнений и информации пользователей [OCSSP]», что означает, что от таких поставщиков «нельзя требовать предотвращать загрузку и доведение до всеобщего сведения контента, который, в для того, чтобы быть признанным незаконным, потребуется провести независимую оценку содержания с их стороны в свете информации, предоставленной правообладателями, и любых исключений и ограничений авторского права».
Таким образом, OCSSP нельзя принуждать к проведению «независимой оценки контента» для определения его законности, т.е. путем сопоставления информации, предоставленной правообладателями, с применимыми исключениями. (пункты 90–92, применяя, в частности, по аналогии , C-18/18 Glawischnig-Piescze k, пункты 41–46).
В-пятых, различные процессуальные гарантии, предусмотренные статьей 17(9), достаточны для решения ситуаций чрезмерной блокировки. [пункты 93-95]
В-шестых, в соответствии со Статьей 17(10), Комиссия провела Диалоги с заинтересованными сторонами и выпустила Руководство, дополняющее систему гарантий, предусмотренную в Статье 17(7)–(9).), в котором, среди прочего (i) особо учитывалась необходимость сбалансировать основные права и использование исключений и ограничений; и (ii) предоставил организациям пользователей доступ к адекватной информации от OCSSP о функционировании их практики в отношении статьи 17(4) этой директивы. [пункт 96]
В свете этих соображений Суд заключает, что структура статьи 17 включает надлежащие гарантии для обеспечения в соответствии со статьей 52(1) Хартии права на свободу выражения мнений и информацию пользователей этих услуги (статья 11 Устава) и справедливый баланс между этим правом пользователей и правом на интеллектуальную собственность (статья 17(2) Устава) [пункт 98].
Тем не менее, Суд предупреждает государства-члены о том, что при переносе статьи 17 они должны применять ее таким образом, чтобы установить справедливый баланс между различными основными правами. Кроме того, «власти и суды государств-членов должны не только толковать свое национальное законодательство в соответствии с этим положением, но и следить за тем, чтобы они не действовали на основе толкования положения, которое противоречило бы этими основными правами или с другими общими принципами права ЕС, такими как принцип соразмерности» [параграф 99].
Заключение
Подводя итог этому первому беглому анализу, можно сказать, что хотя статья 17 остается в силе, ее действительность зависит от строгого применения гарантий, обеспечивающих право на свободу выражения мнений и информации пользователей OCSSP. В частности, что касается допустимых мер фильтрации, Суд в основном следует мнению AG с гораздо меньшим количеством деталей. А, как известно, дьявол кроется в деталях.
Например, Суд проявил осторожность, не дав никаких конкретных указаний по допустимой фильтрации в отношении таких категорий, как «явно нарушающие авторские права» или «целевой контент». Однако, читая это решение рядом с мнением AG, вполне вероятно, что Суд поддерживает отклонение AG допустимости фильтрации «целевого» контента, который также не является «явно нарушающим авторские права».
Следите за более подробным анализом в этом блоге, и, если вы хотите присоединиться к дискуссии на эту тему, обязательно зарегистрируйтесь на салон Communia в следующий четверг.
Это исследование является частью следующих проектов: проект «Воссоздание Европы», который получил финансирование от исследовательской и инновационной программы «Горизонт 2020» Европейского Союза в соответствии с соглашением о гранте № 870626; авторский проект VENI «Ответственные алгоритмы: как защитить свободу слова в Интернете», финансируемый Голландским исследовательским советом (номер гранта: VI.Veni.201R.