Оценочные суждения примеры: Отказаться от оценочных суждений. Зачем и как?

Факты vs. оценочные суждения — PRAVO.UA

Как известно, если высказывания журналиста являются оценочным суждением некоторых фактов и действий, они не являются сведениями, которые могут быть опровергнуты в порядке, предусмотренном статьей 277 Гражданского кодекса Украины (ГК).

В соответствии со статьей 47¹ Закона Украины «Об информации» никто не может быть привлечен к ответственности за высказывание оценочных суждений. Оценочными суждениями, за исключением оскорбления или клеветы, являются высказывания, которые не содержат фактических данных, в частности, критика, оценка действий, а также высказывания, которые не могут быть истолкованы как содержащие фактические данные, учитывая характер использования языковых средств, в частности, употребление гипербол, аллегорий, сатиры. Оценочные суждения не подлежат опровержению и доказыванию их правдивости.

Но обратимся к фабуле анализируемого дела. В местной газете опубликована статья. По мнению истца, о котором в ней писалось, статья в целом и заголовок в частности носят обидный характер, унижают его честь, достоинство и деловую репутацию как должностного лица (судьи).

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что статья и ее заголовок носят обидный для истца характер и являются отрицательной информацией, унижают честь, достоинство и деловую репутацию истца как судьи суда. В указанной публикации имело место необъективное и искаженное освещение обстоятельств рассмотрения истцом уголовного дела, чем истцу причинены моральные страдания, подлежащие возмещению.

Коллегия судей апелляционного суда, изменяя решение, сочла исковые требования истца частично безосновательными. Как было установлено ВСУ, в исковом заявлении анализируемого дела не указан способ восстановления нарушенного права, предусмот­ренного статьей 277 ГК: в нем не указано, какая информация является недостоверной и не сказано о ее опровержении, праве на ответ. В нем указано лишь об искажении журналистом фактов. Тем не менее судам надо было отличить оценочные суждения от фактов и факты от оценочных суждений.

Так, в решении Европейского суда по правам человека от 29 марта 2005 года (заявление № 72713/01) по делу «Украинская Пресс-Группа против Украины» указано: «41. В своей практике суд различает факты и оценочные суждения. Если существование фактов может быть подтверждено, правдивость оценочных суждений является невыполнимой и нарушает свободу высказывания мнения, являющуюся фундаментальной частью права, охраняемой статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод (ратифицирована Законом Украины № 475/ 97-ВР от 11 июля 1997 года, решение по делу «Lingens v. Austria», стр. 28 § 46). 42. Однако, даже если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства должна зависеть от того, существует ли достаточный фактический базис для оспариваемого высказывания. В зависимости от обстоятельств конкретного дела высказывание, которое является оценочным суждением, может быть преувеличенным при отсутствии любой фактической почвы».

Тем не менее, несмотря на положение статьи 47¹ Закона Украины «Об информации», статьи 10 указанной Конвенции, судебную практику Европейского суда по правам человека, оценочные суждения признаны судами недостоверными, что противоречит этим нормам права.

Судами также не учтено, что статья 25 Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) на Украине» содержит предостережение: журналист является творческим работником, который профессионально собирает, получает, создает и занимается подготовкой информации для печати, а потому имеет право свободно пользоваться и выбирать в своих публикациях различные речевые обороты, употреблять гиперболы, аллегорию, сатиру.

Суды также не учли использование журналистом в спорной статье выражения «видимо», которое указывает на высказывание им своего предположения, а не утверждения о любых фактических данных.

Кроме того, при решении дел о защите ­чести и достоинства при участии должностных лиц судам также следовало учесть положение абзаца 6 пункта 3 решения Конституционного Суда Украины по делу № 8рп/2003 от 10 апреля 2003 года о распространении сведений и особенностях реализации права граждан на свободу выражения взглядов и критику относительно действий (бездеятельности) должностных и служебных лиц. Границы допустимой информации относительно должностных и служебных лиц могут быть более широкими по сравнению с границами такой информации относительно обычных граждан. Поэтому должностные или служебные лица, действующие без правовых оснований, должны быть готовы к критической реакции со стороны общества.

Поскольку журналист в указанной статье не распространял относительно истца недостоверную информацию, унижающую его честь, достоинство и деловую репутацию, а реализовал свое право журналиста свободно использовать и выбирать в своих публикациях различные речевые обороты, употреблять гиперболы, аллегорию, сатиру и т.п. Он высказал оценочное суждение действий судьи при рассмотрении уголовного дела, которое нельзя считать распространением недостоверной информации. Поэтому у судов не было оснований для удовлетворения иска.

Общеизвестным является факт, что Конвенция о защите прав человека и основоположных свобод 1950 года (Конвенция), в соответствии со статьей 9 Конституции Ук­раины, является частью национального законодательства нашего государства. Таким образом, с момента ее ратификации (17 июля 1997 года) национальное украинское законодательство пополнилось нормой, регламентирующей (и гарантирующей) право на свободу выражения взглядов.

Вместе с тем в Законе о ратификации Конвенции от 17 июля 1997 года указано, что «Украина полностью признает на своей территории действие (…) статьи 46 Конвенции относительно признания обязательной и без заключения специального соглашения юрисдикции Европейского суда по правам человека во всех вопросах, касающихся толкования и применения Конвенции».

Не следует, наверное, объяснять, что официальный украиноязычный перевод названия Конвенции не совсем согласуется с оригинальным, в частности, англоязычным текстом. Правильным считается название: Конвенция о защите прав человека и основоположных свобод. Европейский суд еще в 1986 году постановил хрестоматийное на сегодня решение, которое уже упоминалось выше, в деле «Петера Михаеля Лингенса против Австрии», указав, что «по мнению Суда, следует внимательно различать факты и оценочные суждения. Наличие фактов можно доказать, а правдивость оценочных суждений нельзя…» (Полуденный Н. Право на высказывание оценочных суждений сквозь призму защиты репутации // Юридический журнал. — 2003. — № 10).

Хотелось бы сделать акцент в данной статье еще на одном аспекте, который также затрагивали ВСУ и апелляционный суд в анализируемом деле. Это языковые средства. Термин «языковые средства» не имеет законо­дательного определения. А учитывая то, что в статье 47¹ приводятся такие примеры языковых средств, как гипербола, аллегория, сатира, можно сделать вывод, что «языковые средства» идентичны средствам художественной литературы. Использование языковых (литературных) средств в любом оценочном суждении не может быть обязательным, противоположный подход кажется бессмысленным и неоправданным вмешательством в свободу выражения взглядов. Кроме того, поскольку из определения оценочных суждений не совсем понятен критерий отнесения средств к «языковым», невозможно установить четкий перечень «языковых средств», кроме гиперболы, аллегории и сатиры.

Во-вторых, анализ практики Европей­ского суда по правам человека свидетельствует, что Суд не рассматривает вопрос употребления в высказываниях каких-то языковых средств при решении вопроса об отнесении или неотнесении обжалуемых высказываний к оценочным суждениям. В качестве примера можно привести дело «Джерусалем против Австрии» («Jerusalem vs. Austria»). Заявительница по делу прямо назвала одну из организаций тоталитарной сектой, не используя при этом каких-то «языковых» средств: «…секты IPM не было в Австрии на протяжении длительного времени. Однако в течение нескольких лет — в Швейцарии она называется VPM — она приобрела влияние на политику Австрийской народной партии вследствие обращения и употребления наркотиков».

Национальный австрийский суд признал такое ее утверждение подачей фактов и запретил ей в дальнейшем повторять это утверждение. В решении по этому делу от 27 февраля 2001 года Европейский суд указал: «Суд считает, что вопреки мнению австрийских судов, обжалуемые заявления в этом деле… должны рассматриваться как оценочное суждение, а не утверждение факта…» (пункт 44 решения).

Применение оборота «а также высказывания, которые не могут быть истолкованы как содержащие фактические данные» в определении оценочных суждений, в частности фразы «а также высказывания», позволяет толковать определение оценочных суждений через отнесение к оценочным двух категорий высказываний, которые: 1) не содержат фактических данных; 2) не могут быть истолкованы как содержащие фактические данные. Учитывая построение предложения определения, такое толкование вполне логично. Впрочем, данное разделение оценочных суждений на две категории будет нецелесообразным, поскольку каждое высказывание, которое нельзя истолковать как содержащее фактические данные, воспринимается как не содержащее фактических данных. Таким образом, первая категория поглощает вторую, и необходимость выделять вторую категорию отсутствует. Все изложенное выше дает основания говорить, что последняя часть определения термина «оценочные суждения» является лишней (Головенко Р. Лишние элементы в законодательном определении оценочных суждений. — Институт массовой информации, 2007).

Таким образом, правильность мнения или оценки того или иного лица может быть предметом мнения, оценки других лиц, но не предметом полномочий судебной власти. Они могут оспариваться в порядке полемики, в том числе и в печатном средстве, по радио или в телепередаче или другим адекватным способом. Вместе с тем судьи должны обеспечивать справедливое равновесие при применении конституционных прав на защиту достоинства и чести с одной стороны, и свободы слова с другой.

Пленум Верховного Суда Украины в разъяснениях по этой категории дел вообще не предоставил критерия четкого размежевания информации о фактах и оценочных суждениях, последствиях их распространения. К попыткам сделать это, чтобы как-то стабилизировать судебную практику, можно от­нес­ти постановление Пленума Верховного Суда Украины «О внесении изменений и дополнений в постановление Пленума Верховного Суда от 31 марта 1995 года «О судебной практике в делах о возмещении морального (неимущественного) вреда» от 25 мая 2001 года, где речь идет о том, что критическая оценка определенных фактов и недостатков, мнения и суждения, критические рецензии произведений не могут быть основанием для удовлетворения требований о возмещении мораль­ного (неимущественного) вреда.

Указанное разъяснение, конечно, помогло судебной практике при рассмотрении дел, особенно по искам против СМИ. Однако определение того, что именно следуетпонимать под мнением, суждением, утверждением о фактах, к какому стилю информации их отнести и как их разграничить, было достаточно проблематичным. При этом следует признать, что профессиональные СМИ умело используют при распространении сведений разнообразные телевизионные и другие способы, как-то: намеки, подтексты, ассоциации, двоякий смысл, иронию, парафразы, гиперболы, сатиру и т.п. Судебная практика шарахалась из стороны в сторону, количество решений судов, которыми была недовольна общественность с помощью PR-компаний СМИ, увеличивалась. СМИ постоянно делали ударение на притеснении свободы слова и свободного выражения взглядов, на неумении (или нежелании) судей верно разграничивать информацию, в которой речь идет о фактах или выражении своих взглядов (оценочных суждений), особенно при распространении информации, которая имеет общественный интерес или касается публичных лиц, известных политиков (судья Апелляционного суда Харьковской области Луспеник Д. Размежевание оценочных суждений и утверждений о фактах при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации (http://www.lawbook.by.ru/magaz/pravoukr/0312/12.shtml)).

В завершение хотелось бы отметить, что когда журналист пишет статью о каком-то важном общественно-политическом событии, публичном лице, он должен прежде всего руководствоваться журналистской этикой, действующим законодательством Украины. Данное решение ВСУ станет прецедентом, на который можно ссылаться в судебных инстанциях всех звеньев как на пример применения судом действующего законодательства в деле по оценочным суждениям. Что в свою очередь даст толчок для решения аналогичных дел и развития юридической науки в данной области информационного права.

КОТАШЕВСКАЯ Татьяна — юрисконсульт, г. Харьков

Признание информации недостоверной: факты или оценочные суждения?

Галина Лефор, адвокат

Источник: «Цензор»

Свобода и право высказывания не являются абсолютными, они существуют лишь до того момента, пока не нарушают права других лиц. Право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений отвечает обязанности не распространять о лице недостоверную информацию и такую, порочащую его достоинство, честь или деловую репутацию. В случае нарушения неимущественного права на уважение чести и достоинства единственным органом, на который оскорбленное лицо может полагаться, является суд. Именно суд может признать распространенную информацию недостоверной и обязать ответчика ее опровергнуть.

Законодательство, направленное на защиту лица от распространения недостоверной информации, сегодня является устаревшим и неэффективным. Оно не охватывает большинство сфер общественной жизни, не решает проблемы защиты информации и личных неимущественных прав лица.

Гражданский кодекс Украины, вступивший в силу 01.01.2004 г., предусматривал правило презумпции недостоверности негативной информации: негативная информация, распространенная о лице, считается недостоверной, пока не будет доказано обратное. Эта презумпция добропорядочности освобождала истца от бремени доказывания, зато лицо, распространившее негативную информацию (ответчик), обязано было доказать, что информация является достоверной.

Однако Закон Украины от 27.03.2014 г. «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в связи с принятием Закона Украины «Об информации» и Закона Украины «О доступе к публичной информации»» удалил из ст. 277 ГК Украины часть 3, то есть именно эту презумпцию, в результате чего бремя доказывания недостоверности информации легло на истца.

Где же грань между достоверной информацией и оценочным суждением?

Термин «оценочные суждения» определен ст. 30 Закона Украины «Об информации», согласно которой оценочными суждениями, за исключением клеветы, являются высказывания, не содержащие фактических данных, критика, оценка действий, а также высказывания, которые не могут быть истолкованы как содержащие фактические данные, в частности, учитывая характер использования лингвостилистических средств (например, употребление гипербол, аллегории, сатиры). Оценочные суждения не подлежат опровержению и доказыванию их правдивости. Исходя из содержания п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Украины № 1 от 27.02.2009р. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица», к оценочным суждениям относятся мысли, убеждения, критическая оценка определенных фактов и недостатков, которые являются выражением субъективного мнения и взглядов ответчика и которые нельзя проверить на предмет их соответствия действительности (в отличие от проверки истинности фактов) и опровергнуть.

Содержание понятий «фактическое утверждение» и «оценочное суждение» также было раскрыто в постановлении Верховного Суда Украины от 01.02.2018 года по делу № 757/33799/15-ц, в соответствии с которым:

утверждение – это логическое построение и изложение определенного факта или группы фактов. Факт – это явление объективной действительности, конкретные жизненные обстоятельства, которые сложились в определенном месте и времени при определенных условиях. Учитывая, что факт, сам по себе, является категорией объективной, независимой от мыслей и взглядов посторонних лиц, то его соответствие действительности может быть проверено и установлено судом;

суждение – то же самое, что и мнение, высказывание. Оно представляет собой мыслительный акт, имеющий оценочный характер и выражающий отношение говорящего к содержанию высказанной мысли и направлению, связанными с такими психологическими состояниями, как вера, уверенность или сомнение. Оценить правдивость или правильность суждения любым путем невозможно, а потому оно не входит в предмет судебного доказывания.

Вместе с тем, использование ряда речевых оборотов может превратить утверждение о факте в оценочное суждение. Например, распространенным приемом преобразования утверждения о факте в оценочное суждение является форма предположения и личного мнения (оценки). Спорные (оценочные) высказывания не содержат фактических данных, поскольку часто выражены с применением языковых средств не в утвердительной форме, а как предположение, с использованием словосочетаний «возможно», «у меня сложилось впечатление», «по моему мнению», «похоже на то», «мне кажется». Еще один способ – перефразирование утверждения в вопрос, и, исходя из отсутствия в нем утверждения как такового, установить достоверность невозможно.

Рассматривая дела, касающиеся соблюдения положений ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Свобода выражения мнения»), Европейский суд отмечает: «Если существование фактов может быть подтверждено, правдивость оценочных суждений является несбыточной и нарушает свободу выражения мнения как таковую, что является фундаментальной частью права, охраняемого статьей 10 Конвенции о защите прав и основных свобод человека. Однако даже если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточный фактический базис для оспариваемого высказывания. В зависимости от обстоятельств конкретного дела, высказывание, которое является оценочным суждением, может быть преувеличенным при отсутствии какого-либо фактического основания». Суд отмечает, что требование доказательства правдивости оценочного суждения выполнить невозможно, следовательно, это требование нарушает свободу выражения мнения как таковую, а она является основной составляющей права, гарантированного статьей 10 Конвенции (см., среди других источников, решение от 29.05.2005 г. по делу «Украинская пресс-группа» против Украины» (Ukrainian Media Group v. Ukraine), заявление № 72713/01, п. 41).

Существование фактов можно доказать, а правдивость критического высказывания не подлежит доказыванию. Требование к доказыванию правдивости критического высказывания невозможно выполнить, и оно нарушает свободу на собственную точку зрения, что является фундаментальной частью права, защищенного ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Следует отметить, что оценочное суждение в оскорбительной форме только тогда не влечет за собой никакой ответственности как за высказывание оценочного суждения, когда оно имеет под собой достаточное фактическое основание и не является чрезмерным, учитывая ситуацию и обстоятельства, в которых происходило распространение таких высказываний. В таких случаях Европейский суд отмечает, что даже в случае, когда утверждение приравнивается к субъективной оценке, адекватность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточное фактическое основание для опровергаемого утверждения, поскольку даже субъективная оценка, не имеющая под собой никакой фактической основы, может быть чрезмерной (решение по делу «Де ГАЭ и Гийселс против Бельгии» от 24 февраля 1997 года, Отчеты о решениях и вердиктах 1997 — I, с. 236, § 47; решение по делу «Обершлик против Австрии» (№ 2) от 1 июля 1997 года, Отчеты 1997 IV, с. 1276, § 33).

Таким образом, намереваясь обратиться в суд за защитой своего неимущественного права на уважение чести и достоинства, признанием информации недостоверной, среди прочего, необходимо определить, можно ли проверить высказывания на предмет их соответствия действительности и опровержения, а также не является ли субъективное суждение чрезмерным вмешательством.

Что такое оценочное суждение?

© Автор статьи: Владимир Белов
Если вам нужна бесплатная юридическая консультация — жмите сюда

Понятие «оценочное суждение» всплывает, когда речь идет о защите чести, достоинства и деловой репутации. Последнее время это стало очень актуальным в связи с тем, что участились случаи обращения в суд по таким вопросам и, соответственно, увеличилось количество «оскорбленных» людей.

Каждый год по данной категории в России в судах общей юрисдикции рассматривается в среднем 5000 дел, в арбитражных судах – 800 дел.

В этой статье разберем понятие «оценочное суждение» с юридической стороны и правоприменительной практики.

Оценочное суждение, мнение или убеждение —  это выражение субъективных взглядов человека. Они не могут быть проверены на предмет действительности. Поэтому не являются предметом судебной защиты (См. п. 9 ППВС РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»).

Для того, чтобы понять является ли высказывание оценочным суждением необходима судебная лингвистическая экспертиза. Только лингвист может установить в какой форме выражена информация – в форме утверждения о фактах или в форме мнения. Это и является ключевым фактором при вынесении решения судом.     

Как мы выяснили, за оценочное суждение, мнение или убеждение никакой ответственности не будет.

Ответственность может наступить за:

1. Утверждения о фактах, которые можно проверить и они не соответствуют действительности.
2. Субъективное мнение (оценочное суждение, убеждение), высказанное в оскорбительной форме.

1. Утверждения о фактах воспринимаются бессознательно людьми как истина, объективная реальность. Автор принимает на себя ответственность за эту истину. При этом отсутствуют ссылки на чужие точки зрения. Как правило, используется форма повествовательного предложения.

Пример утверждения: «Вчера Депутат И. был задержан правоохранительными органами по подозрению в совершении взятки в особо крупном размере».

2. Мнение воспринимается людьми критически. Оно связано с личностью автора, носит субъективный характер. Автор показывает свое личное представление на ту или иную проблему. Своего рода мнение – это предположение автора. Мнение невозможно проверить на действительность, так как это личная картина мира автора. При выражении мнения часто используются слова «наверное», «кажется», «по-моему», «по информации с такого-то сайта», «полагаю», «считаю»

Пример мнения: «По Интернету гуляет информация, о том, что вчера Депутат И. якобы был задержан правоохранительными органами предположительно по подозрению в совершении взятки в особо крупном размере».

Многие думают, что если перед (или после) своей статьи, видеоролика или любого другого контента вставить волшебную фразу «Всё сказанное является моим оценочным суждением», то произойдет чудо и автор закроет себя надежным невидимым щитом от судебных исков. После этой фразы якобы можно говорить что угодно, нецензурно ругаться, оскорблять и за это ничего не грозит. Часто так делают и наверное думают блогеры на ютубе.

Но здесь стоит вспомнить, что если субъективное мнение сделано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на лицо его высказавшее может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена.

Свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества».

В любом случае, прежде чем что-то заявить или сказать – нужно хорошо подумать. Особенно в наше «интернетное» время. И всегда помните поговорку: «Слово не воробей: вылетит – не поймаешь».

Пример №1 (Решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия, Номер дела (материала): 2-3301/2020 ~ М-2946/2020):

Исследуя содержание диалога на предмет наличия в нем со стороны ответчика утверждений о фактах либо оценочных суждений, суд принимает во внимание, что верификации и, как следствие, правовой квалификации в рамках соответствия или несоответствия действительности подлежит только то высказывание, которое произведено в форме утверждения.

Информация, распространяемая в форме утверждений о фактах, подается именно как его знание, автоматически воспринимаемое иными лицами как истинное, мнение (оценочное суждение), наоборот, заведомо оценивается критически, как гипотетическая форма суждения, не обязательно истинная.

Признаками утверждения являются формы повествовательного предложения, без каких-либо средств субъективного выражения.

Мнение (оценочное суждение), напротив, либо соотнесено с субъективными представлениями о действительности автора. Мнение — сообщение, соответствующее особому интенциональному состоянию говорящего с тем же названием — «мнение» (задается невербализованной, т.е. предполагаемой установкой «Я думаю, считаю, полагаю, что…», в отличие от знания, соответствующего установке «Я знаю, уверен, не сомневаюсь, что…»). Знание есть утверждение истинности суждения. Утверждая нечто, говорящий одновременно выражает убеждение: «Я располагаю некоторыми сведениями и уверен в их истинности». Мнение, напротив, есть лишь вероятностная оценка суждения: «Я располагаю некоторыми сведениями и предполагаю их истинность» (См., например: Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика: учеб. пособие. — М.: Флинта: Наука, 200; Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов: Сб. научн. трудов / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. М., 1986. — С. 151-169; Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. — М., 2006. — С. 190.; Судебные экспертизы в гражданском судопроизводстве: организация и практика / под ред. Е.Р. Россинской. — М., 2011. — С. 131).

***

В этой связи суд также учитывает позицию Европейского Суда по правам человека, согласно которой в тех случаях, когда заявление является оценочным суждением, соразмерность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточное фактическое основание для оспариваемого заявления, поскольку даже оценочное суждение, не подкрепленное фактами, может быть чрезмерным (Постановление Европейского Суда по делу «Джерусалем против Австрии» (Jerusalem v. Austria), жалоба N 26958/95, § 43, ECHR 2001-II, а в отношении Российской Федерации см., например, Постановление Европейского Суда по делу «Новая Газета в Воронеже» против Российской Федерации» (Novaya Gazeta v Voronezhe v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба № 27570/03, § 38).

© Автор статьи: Владимир Белов
Если вам нужна бесплатная юридическая консультация — жмите сюда

Логическое редактирование оценочных суждений

Раздел: Язык СМИ

Автор рассматривает логические характеристики оценочных суждений. В основу методики редакторского анализа высказываний субъективной оценки положено выведение коммуникативной импликатуры. Это позволяет выделить общие принципы построения оценочных суждений и дать логическую оценку имплицируемой информации.

Ключевые слова: логика оценок, логическое редактирование, оценочные и фактические высказывания, коммуникативная импликатура, принцип коммуникативной кооперации

Авторы большинства учебных пособий единодушны в том, что для любого специалиста полезно и необходимо изучать такую науку, как логика. Подобные суждения, не вызывая возражений и будучи «общим местом», образуют дилемму, сформулированную А.А. Зи­новьевым: «Если логика как наука общедоступна, она тривиальна и практически бесполезна; если же логика не тривиальна и может иметь серьезное научное значение, она доступна лишь сравнитель­но узкому кругу специалистов при условии значительных затрат умай времени» (Зиновьев, 2000: 558).

Обучение логическому мышлению является прежде всего резуль­татом овладения языком, на котором говорят в обществе. А это значит, что люди могут логически мыслить и без предварительного изучения логики. Однако из этого не следует общедоступность ло­гики, так как логичность мышления человека ограничена уже уров­нем его языковой культуры. Сам факт существования языковой детерминации усиливает ответственность тех, кто объективно учит других логическому мышлению. Речь в первую очередь идет о пре­подавателях и журналистах. Первые обучают методам, приемам и нормам логических рассуждений. Это касается всех предметов: от правописания до высшей математики. Вторые формируют об­щественное мнение и предлагают критерии анализа и оценки фак­тов объективной действительности. И первые, и вторые должны относиться к тому узкому кругу специалистов, о котором говорил Зиновьев. Практика редактирования включает и педагогическую и журналистскую составляющие, поэтому к профессиональным ком­петенциям редактора относится целенаправленное изучение логи­ки, требующее серьезных «затрат ума и времени».

Редактор текстов СМИ прежде всего имеет дело не с теоретиче­ским, а с практическим рассуждением, определение которого при­надлежит Аристотелю. Он понимал под последним рассуждение, ведущее к действию и предоставляющее разумные основания для него. В «Этике (К Никомаху)» «практичность» так сопоставляется с «рассудительностью»: «…практичность приказывает; цель ее опре­делить, что следует делать и чего не следует. Рассудительность толь­ко критикует» (Аристотель, 1908: 117).

Логика оценок является приложением к рассуждениям, включа­ющим оценки идей и методов, применяемых обычно в формальной логике. Оценочность — естественное свойство любого практиче­ского рассуждения. Специфические функции СМИ, например не­обходимость воздействия на массовую аудиторию, предполагают усиление оценочности в текстах СМИ. Ясное представление о ло­гических свойствах оценок необходимо редактору. Многие виды оценок стоят вне категории истины, так как основная функция оценок отличается от функции фактических высказываний, которые

А.А. Ивин в книге «Основания логики оценок» характеризует как дескриптивные (описывающие действительность и передающие информацию о ней) и объективные (имеющие отношение к дей­ствительности) (Ивин, 1970: 46). Оценки не являются дескрип­тивными: если описывают, то постольку, поскольку это необходимо для выполнения основной функции; если информируют, то не о самих фактах действительности, а о наличии определенной оценки этих фактов.

Примером недескриптивности оценочных суждений может слу­жить фрагмент текста: «…Для второй половины воскресного дня в казино пустовато. В глубине зала трое граждан заседают вокруг бутылки виски. Крупье в мини-юбке скучает за карточным столом. Сенатор Починок уверял, что краснодарские казино “вышли на самоокупаемость”. Ну, может быть. Кто его поймет, этот странный игорный бизнес»¹. Автор не ставит перед собой задачи описать ка­зино и его обстановку, очевидная цель — показать несоответствие представлений о «самоокупаемости» в игорном бизнесе и реаль­ной ситуации. Явное несоответствие лежит в основе иронической оценки.

Н.Д. Арутюнова подчеркивает, что не только оценочные сужде­ния недескриптивны, но и оценочные слова в результате субъек­тивности их употребления теряют устойчивость дескриптивных значений (Арутюнова, 1999: 138).

Далеко не все оценки объективны, а следовательно, истинны или ложны. Те оценки, которые ничего не утверждают и служат простым словесным выражением чувства, являются субъективными и ли­шены истинностного значения. Не удивительно, что Т. Гоббс на­стаивал на исключении из логического рассуждения лексикона, связанного с субъективной оценкой (Гоббс, 1964: 74).

Примерами субъективной оценки изобилуют тексты СМИ: «…Вот и я боюсь, что когда после строительства трассы “Формулы”, после сочинской Олимпиады, после работы “Сколково”, когда на­учного, спортивного или какого другого карго в стране не приба­вится, ошибка будет найдена в неверных материалах — или, до­пустим, объектах — строительства»². Оценочное суждение такого рода невозможно оспорить и подвергнуть критике, так как оно утверждает лишь наличие субъективного чувства автора («я боюсь»). Подобные суждения выполняют «компенсирующие отсутствие конкретной информации коммуникативные задачи. В большинстве случаев эти задачи динамичны. Оценочное высказывание стре­мится повлиять на адресата, а через него и на ход практической жизни» [Арутюнова, 1999, с. 183]. Именно потому, что такие суж­дения обладают высокой степенью воздействия на читателя, они и требуют особого внимания со стороны редактора.

Редакторский анализ суждений субъективной оценки предпо­лагает логическое выведение коммуникативной импликатуры, т.е. той информации, которая отсутствует в оценочном суждении, но подразумевается в нем и логически вытекает из него (Грайс, 1985: 221). Имплицируемая информация может быть оценена с точки зрения истинности и ложности, следовательно, к ней применимы методы редакторского анализа и оценки фактического материала (Накорякова, 2009: 177—185). Понятие коммуникативной им­пликатуры было предложено и охарактеризовано Г.П. Грайсом: «Пусть некто, сказав (или сделав вид, что он сказал), что р, тем са­мым имплицировал, что q. Мы будем говорить, что он коммуника­тивно имплицировал, что q, если… говорящий считает, что слуша­ющий способен вывести или интуитивно почувствовать реальную необходимость предположения» (Грайс, 1985: 227). Грайс рас­сматривает понятие коммуникативной импликатуры в контексте диалога как ситуации речевого общения. На наш взгляд, данное понятие применимо к анализу любого оценочного высказывания, так как позволяет выделить общие принципы построения оценоч­ных суждений и логической оценки имплицируемой информации.

При выводе определенной коммуникативной импликатуры мы ориентируемся на контекст высказывания (как лингвистический, так и любой другой) и прочие фоновые знания, конвенциональное значение использованных слов и соблюдение коммуникативного принципа кооперации. Этот принцип предполагает наличие по­нятной читателю цели высказывания, которая может быть выра­жена эксплицитно (определена в заголовке или прямо сформули­рована в тексте) или с очевидностью выявляется в тексте.

Рассмотрим на примере, как дать истинностную квалификацию фактическому суждению, логически имплицируемому из оценоч­ного высказывания. Обратимся еще раз к статье Д. Губина «Бамбу­ковый самолет»: «Мы как-то стали довольны своими бамбуковыми лесами, мы перестали их бамбуковость замечать. Даже Кремль, бо­юсь, наш не каменный и не — как в романе Сорокина — сахарный, а тоже бамбуковый, с потенциалом к замене на ротанговый». Сна­чала посмотрим на смысл данного высказывания, вытекающий из контекста. Статья начинается с рассказа о карго-культах, возника­ющих там, где «наивная цивилизация хочет прыжком приобщить­ся к плодам цивилизации изощренной». Примером цивилизации изощренной предлагается считать технологичную евроамериканскую цивилизацию, примером наивной — «невинную островную жизнь» меланезийских аборигенов, «самолетопоклонников», стро­ивших в ожидании даров и благосклонности своих богов бамбуко­вые самолеты. Такой контекст диктует понимание упомянутых в приведенном выше оценочном высказывании «бамбуковых» лесов и «бамбукового» Кремля как приписывание современной россий­ской внутренней политике наивной подражательности, забавной карикатурности, утопичности таких проектов, как строительство трассы «Формулы-1», а главное — указание на безнадежную отста­лость российской «цивилизации» от евроамериканского образца.

Ог карго-культов автор переходит к обсуждению экономической и политической составляющих проекта строительства «формуль­ной» трассы. В этой части текста эксплицируется непосредствен­ная цель высказывания: критика правительственных решений о выделении солидных бюджетных средств Краснодарскому краю, основанных не на объективных геополитических показаниях, а на субъективных личных отношениях высоких чиновников. Упоми­нание в оценочном высказывании романа Сорокина никак не подкреплено контекстом и требует от читателя определенного фо­нового знания. Представляя себе обобщенный портрет читателя «Огонька», можно предположить, что роман-антиутопия Владими­ра Сорокина «Сахарный Кремль» должна быть читателю знакома. Однако из этого предположения вовсе не следует уместность упо­минания произведения: читатель может либо не знать, о чем идет речь, либо истолковать смысл суждения иначе, чем автор, для ко­торого «сахарный» указывает на целенаправленное введение в за­блуждение, создание иллюзии благополучия, демагогии.

Таким образом, возникает смысловая скважина, нарушающая принцип коммуникативной кооперации, согласно которому выска­зывание должно содержать именно то количество информации, которое требуется передать, те. не меньше и не больше чем необ­ходимо для достижения поставленной коммуникативной цели. Об­разы «бамбукового» и «сахарного» Кремля исключают друг друга. Первый эпитет говорит о наивности, что следует из контекста, второй — о цинизме и очковтирательстве, что следует из отсылки к общему смыслу романа, в результате чего возникает контактное противоречие. Третий эпитет — «ротанговый» — также не раскры­вает смысл оценки. Прямое значение слова не порождает никаких конвенциональных импликатур, переносное значение неочевид­но, обращение к этому эпитету необоснованно, а в результате — в очередной раз нарушается принцип коммуникативной коопера­ции, включающий такие требования, как следование заданной теме, необходимость избегать ненужного многословия, неоднознач­ности и непонятных выражений, логической неопределенности, запрет говорить то, на что нет достаточных оснований. Закон до­статочного основания предписывает нам считать истинным только обоснованные суждения, следовательно, фактическое суждение, импликативно содержащееся в анализируемом субъективно-оце­ночном суждении, будет ложным.

Автор оценочного высказывания нередко нарушает принципы коммуникативной кооперации, которые влекут за собой логические ошибки. Редактору необходимо проанализировать, насколько слу­чайным или осознанным является это нарушение. В оценочных суждениях оно зачастую указывает нам не на отсутствие логиче­ской культуры автора, а на прием воздействия на читателя или введения читателя в заблуждение. Если нарушение принципов осознанно и недемонстративно, автор скорее всего пытается вве­сти читателя в заблуждение. Когда автор откровенно, демонстра­тивно отказывается от соблюдения принципов коммуникативной кооперации, он стремится воздействовать на читателя. Такая ситуа­ция обычно и порождает коммуникативную импликатуру, косвен­ным образом выражающую фактическое суждение. Читатель по­нимает, что автор способен следовать кооперативным принципам общения, в силу откровенности своих действий не пытается никого ввести в заблуждение. Автор осознает, что и читатель видит нару­шение принципов, и таким образом первый намекает на инфор­мацию, которую он по определенным причинам не может или не хочет высказать прямо. Это может быть намек на конфиденциаль­ность или опасность информации, подчеркивающий значимость высказывания и приглашающий читателя присоединиться к узко­му кругу избранных лиц, которым доступно понимание истинных причин и мотивов происходящего.

В анализируемом выше оценочном суждении откровенное на­рушение принципов коммуникативной кооперации преследует именно эту цель и направлено на создание у читателя впечатления смелости высказывания. Эта заявка на «свободу правдивого слова» подкрепляется и позицией главного редактора, который на одной из последних страниц номера подчеркивает то, как «странным об­разом» на страницах журнала «сошлись два материала, обратный адрес которых — Краснодарский край». Номер завершает субъективно-оценочное суждение: «Формула-1» на родине бездорожья — это, кажется, лучшая иллюстрация к двум главным российским проблемам»³. Подобная позиция редактора объясняет изобилие на страницах журнала субъективно-оценочных суждений, не выдер­живающих логической проверки, но в совокупности позволяющих определить общую концепцию издания, которая и является глав­ным предметом утверждения и доказательства. Концепция по сути представляет собой некое общее мнение создателей издания: из­дателя, редактора, коллектива авторов. Меняются времена и люди, и то, что в одно время одними людьми называлось мудростью, в другое время другими людьми будет названо страхом, то, что на­зывалось смелостью, в другой ситуации будет названо глупостью.

Один из персонажей В.Ф. Одоевского — светский человек — говорит, обращаясь к своему товарищу: «Что же мне делать с тобою, мой любезный! если ты не знаешь нашего языка; учись, учись, учись, мой милый; это необходимо, — мы здесь перемешали зна­чения всех слов, и до такой степени, что если ты назовешь без­нравственным человека, который обыгрывает в карты, клевещет на ближнего, владеет чужим имением, тебя не поймут, и твое при­лагательное покажется странным»⁴. Уяснение отношений оценок к истинности, определение обоснованности оценочного вывода представляют собой одну из сложнейших логических задач редак­тирования. Поэтому модальная логика и логика оценок — как один из ее разделов — заслуживают особого внимания редактора, тех самых «значительных затрат ума и времени», о которых мы го­ворили вначале.

Примечания 

¹ Сухова Е. Ставки на ветер // Огонек. 2010. № 43. С. 31.

² Губин Д. Бамбуковый самолет // Огонек. 2010. № 43. С. 33.

³ Лошак В. Отдых: все включено // Огонек. 2010. № 43. С. 53.

⁴ Одоевский В. Ф. Княжна Мими // Одоевский В. Ф. Повести и рассказы. М., 1959. С.157.

Библиография

Аристотель. Этика (К Никомаху). СПб., 1908.

Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека.// Языки русской культуры. М., 1999.

Гоббс Т. Избранные произведения // Гоббс Т. Собр. соч.: В 2 т. М., 1964. Т. 2.

Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингви­стике. М., 1985.

Зиновьев А. А. Очерки комплексной логики. М., 2000.

Ивин А. А. Основания логики оценок. М., 1970.

Лащук О. Р. Редактирование информационных сообщений. М., 2004.

Накорякова К. М. Литературное редактирование. М., 2009.

Поступила в редакцию 05.11.2010 

Оценочные суждения — Блог Ассоциации Репетиторов

Слова “отличник”, “хорошист” и “двоечник” — одни из определений, которые ребёнок узнаёт о себе в первые десять лет жизни, едва ли не сразу после имени-фамилии и цвета волос.

Оценки — критерий, который применяется к нам долгие 11 школьных лет, а затем ещё пять лет в университете. Почему — и так ли необходим этот критерий? Сегодня пытаемся разобраться в вопросе с помощью преподавателя “Ассоциации репетиторов” Екатерины Романовны.

Историческая ценность

Пятибалльная система, действующая ныне в большинстве отечественных школ, появилась отнюдь не вчера. Как мы помним из хрестоматийной истории, Пушкин в лицее имел по математике “ноль”. Не следует недооценивать этот “ноль”: за два таких кругляша подряд ученик гимназии получал вполне реальное телесное наказание (эта традиция продолжалась до 1864 года).

Оценка — от нуля до пяти баллов — ставилась преподавателем на основе того, как ученик знал заданный на дом урок, учитывать “случайности” вроде внимания или рассеянности ученика во время занятия, учитель не мог. Чтобы получить “отлично”, знать заданное нужно было действительно досконально, а для “четвёрки” нужно было основательно постараться.

Источник фото

Красноречивое описание власти такой системы находим в “Журнале министерства народного просвещения” за 1861 год. В статье “Несколько слов об училищных отметках” приведён разговор наблюдателя с учителем истории.

“— Как делаете вы, сказал я ему в конце урока, чтобы соблюдать порядок и тишину в таком многочисленном классе, в котором вы едва имеете время заниматься двадцатью учениками? — Средство очень просто: страх получить дурной балл, строгость наказаний и беспристрастная раздача нулей и пятерок объяснит вам это чудо. Никто не может меня обвинить в том, что я ошибочно поставил кому-нибудь балл. (Это было явно сказано на мой счет). Вот чем я руководствуюсь управляя классами, и даже был бы в состоянии управлять миром, если бы это было мне поручено”.

Сегодня, несмотря на то, что эта система пережила СССР, с подобным взглядом готовы согласиться далеко не все.

Но как судить?

Довольно сложно представить себе школу, в которой не ставят оценок — даже сама мысль об этом кажется странной. Но откуда в нас уверенность об их необходимости?

“Конечно, оценки являются необходимым атрибутом, — считает преподаватель биологии Екатерина Романовна, выпускница биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. — Они позволяют школьнику трезво оценить свои знания по предмету”.

Источник фото

Эта позиция вполне понятна, но сразу же появляются вопросы, один за другим.

• Как можно оценить знания ученика по физкультуре? Музыке? Рисованию?
• Можно ли рассчитывать на то, что оценка, выставленная учителем, объективна — и на её основании делать выводы о собственных знаниях?
• Наконец, всегда ли оценка знаний — главный показатель успеха в учёбе?

Разумеется, оценка со стороны учителя никогда не будет лишена субъективности, и с этой “погрешностью” системы приходится заведомо смириться. Однако у этого механизма оценки есть ещё ряд особенностей.

Нужен балл!

Пятибалльная шкала, перекочевавшая к нам из далёкого XIX века, — довольно странное устройство. Три из возможных пяти оценок — очевидно отрицательные: быть “троечником” зазорно, стремиться следует хотя бы к “четвёрке”, а лучше знать всё “на пять”.

Источник фото

Но ведь разница между учеником, к примеру, совершенно не подготовившимся к контрольной, и тем, кто написал её с большим количеством ошибок, огромна — куда больше, чем между “отличником” и “хорошистом”, которых разделяет одна-единственная ошибка; а между тем первый получит два балла, а второй — в лучшем случае три.

Вместе с тем стремление к заветной “пятёрке” — желание в корне своём порочное. Не в том, конечно, смысле, что в нём есть злой умысел, нет. Дело в другом: жажда хорошей оценки порождает ложную мотивацию.

В своей статье “Изнасилование на пятёрочку” педагог Дмитрий Зицер объясняет, как работает этот механизм.

“Начнем с простейших примеров: скажем, за обедом человек хочет поскорее выпить компот. При этом знает, что положительную оценку («ты хороший мальчик») он получит в случае, если съест суп. Как ему поступить? В рамках приобретенного условного рефлекса — реакция на положительную оценку — он принимается за суп. Получает подкрепление в виде похвалы (оценка).  Как вам кажется, сколько раз ему нужно побывать в подобной модели, чтобы она закрепилась? Нескольких будет достаточно, не правда ли? Что станет результатом? Его неумение определить, чего он на самом деле хочет? Познание принципа зависимости отношений с мамой от ее субъективной оценки? Что взрослые лучше знают, как жить? Организм, черт возьми, подсказывает, что он хочет компот (рис с овощами, макароны и пр.) а мир диктует, что нужно есть суп! Как тут быть? Однако эта дилемма не вечна. Оценка — наркотик, ежедневное применение которого снимает все эти вопросы. И постепенно вытесняет истинные мотивации”.

Относительный критерий

Всегда ли оценка оценку можно считать критерием того, как продвигаются дела в школе?

“Мой профиль — подготовка к ЕГЭ, — говорит Екатерина Романовна — поэтому улучшение школьных оценок упоминается родителями учеников в числе желаемых результатов занятий не очень часто”.

У ЕГЭ есть свои особенности и требования — и во многом на них нацелена репетиторская подготовка ученика; по успешности сданного ЕГЭ можно судить о том, насколько эффективно поработал учитель — и, вероятно, с какой прилежностью зубрил ученик.

Источник фото

Но с какой линейкой подходить к оценке успеваемости, скажем, по литературе? По МХК? Разные способности к написанию сочинения говорят ли о том, что кто-то чувствует художественный текст глубже, а кто-то — поверхностнее? И даже если допустить, что это так — можем ли мы оценивать (по той самой шкале от одного до пяти) то, как ребёнок воспринимает художественное произведение?

То же касается и МХК. Безусловно, запоминание названий шедевров мировой культуры — полезное упражнение для памяти, однако вряд ли такое упражнение в принудительном режиме поспособствует развитию личности и интереса к искусству. Зато главное требование — высший балл — безусловно, будет выполнено.

Спроси меня, как

Одно из самых распространённых мнений, звучащих в пользу оценок в школе: это нужно ученику, он заинтересован в том, чтобы знать, каков он. Действительно, в период формирования личности мы активно собираем сведения о себе, полученные от окружающих, узнаём что-то о своём характере, способностях, etc.

Источник фото

Но правда ли, что школьные отметки — достоверная форма обратной связи? Ведь по большому счёту, единственное, что отражает оценка, — уровень соответствия ученика критериям учителя (заметим, что сюда включаются и обаяние, и харизма). Вне этого поля остаётся множество важных показателей.

• Степень психологической адаптации ученика к текущим условиям в классе;
• Его заинтересованность в конкретном предмете;
• То, как изучаемое включается в его картину мира;
• Умение учителя увлечь своим предметом.

И многое другое. Оценивать эти показатели было бы странно, не правда ли? Но можем ли мы отрицать то, что они так же важны (если не более важны), чем формальное соответствие ученика ряду требований, первейшее из которых — умение приспособиться под довлеющую систему когда-то унаследованных критериев?

Вечное “зачем”

Социальный психолог Лилия Брайнис в статье, посвящённой своему опыту работы в школе, рефлексирует на тему необходимости выставлять оценки, с которой она столкнулась:

“Учебный процесс становится больше похож на марафон по пересеченной местности, где главное — пробежать дистанцию во что бы то ни стало, срезая углы, добираясь на попутках и расталкивая соперников. Единственное различие: в марафоне можно участвовать по желанию, а посещение школы обязательно для всех. Проблема школьной гонки в том, что она не предполагает желания смотреть по сторонам и просто наслаждаться процессом. А задуматься, зачем он бежит, ученику просто не хватает времени”.

Увы, родители нередко способствуют укреплению привычки “работать за оценку”, поневоле прививаемую детям в школе. Ценность учёбы самой по себе, как процесса, в котором интересно находиться (притом как ученику, так и учителю), как миропознания, как длящегося восторженного открытия, пасует перед страхом получить плохую оценку — то есть, формально, не вписаться в серию рамок, вырисованных школьной программой.

Источник фото

Кен Робинсон, известный британский педагог, пишет в своей книге “Призвание”:

“Существующие системы подачи школьного материала накладывают серьезные ограничения на то, как учителя учат, а ученики учатся. Образовательная система все больше подталкивает учителей к универсальным методам преподавания.  Такие подходы к образованию сдерживают развитие целого ряда наиболее важных способностей, которые сегодня необходимы молодым людям, чтобы найти свое место в мире двадцать первого века, где требования все выше, а ритм все быстрее. Это способности к творческому мышлению. В наших системах образования высоко ценится знание единственного правильного ответа на вопрос”.

Пожалуй, для того, чтобы эта парадигма хоть чуточку изменилась, можно начать с самого малого — задаться вопросом о том, чего именно хочет взрослый, когда требует от ребёнка, чтобы тот начал получать более высокие оценки.

Источник заглавной картинки

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:        

Мудрая сова 06 мая 2016

Оценки, ценности, оценочные суждения — Диалектическая логика в Живом Журнале — LiveJournal

1. Классификация оценок. Традиционная формальная логика не использует никаких других высказываний кроме как высказывания сорта «суждения». Это канон традиционной формальной логики. В рассудочной диалектической логике высказывания делятся на ‘суждения’, ‘вопросы’, ‘оценки’, ‘императивы’. Вместе с тем, пяти разделам философского знания можно сопоставить следующие виды оценок:

1. Онтология — онтооценка.
2. Гносеология — гносеологическая оценка.
3. Аксиология — ценностная оценка.
4. Праксиология — прагматическая оценка.
5. Логика — логическая оценка.

1.1. Онтооценка. Если по п.5. можно говорить об ‘оценке высказывания’ как истинностной характеристике для ‘суждения’ (истинно, ложно). То для вопросов, императивов и ‘оценок как высказываний’ следует говорить о ‘(не)истинностной логической характеристике’. Скажем, для ‘вопросов’, оценки ‘истинно’ и ‘ложно’ неприменимы. Вопрос можно характеризовать как ‘правильно’ или ‘неправильно сформулированный’; уместный или неуместный; ‘по существу’ или не относящийся к делу.

Не-истинность ‘онтологической оценки’ несколько иного свойства. Онтологическая оценка характеризует уже не высказывания, а свойства бытия предметов, вещей, процессов, идей:

— река  б ы с т р а я;
— вода  х о л о д н а я;
— яблоко  к р а с н о е;
— идея  н е у д а ч н а я.

Онтологические оценки типа «good». По мнению Дональда Дэвидсона истинностная сущность слов типа «good» по-прежнему остается тайной:

«в некотором важном смысле оценочные предложения не обладают истинностным значением…»Бардо хороша и Бардо глупа» и т.д. Вопрос об особенностях оценочных слов вообще не затрагивается: тайна слова «good» просто переходит из объектного языка в метаязык. […]Наконец, существуют предложения, которые, по-видимому, вообще не имеют истинностного значения: это повелительные, оптативные, вопросительные предложения и т.п. Адекватная теория значения для естественного языка должна успешно решать все эти вопросы»*

На мой взгляд, тайна «good» заключена в том, что оценка является самостоятельной ‘логической формой’ наряду с другими формами ‘суждением’, ‘вопросом’, ‘императивом’ (безотносительно к делению на онтологические, аксиологические, логические и гносеологические, а также праксеологические оценки).

1.2. Гносеологическая оценка. Гносеологическая оценка характеризует системы истинности используемые в познании.

Согласно А.А. Ивину, «известны три традиционные теории, раскрывающие природу истины: истина как соответствие (корреспонденция), истина как согласие (когеренция) и истина как полезность. У каждой из этих теорий есть разнообразные модификации»**

Истоки трех теорий истинности можно усмотреть уже у Аристотеля, который разделил истинность на составляющие трех предметных областей аргументации: доказательственную (строгое соответствие), диалектическую (когерентная взаимоувязанность противоречащих позиций доказывающего и опровергающего), и риторическую (прагматическая полезность, выгодность, убедительность).

1.3. Ценностная (аксиологическая) оценка. Аксиологическая оценка определяет ценность того или иного предмета, вещи, процесса, идеи. Определение ценности:

Ценность (значимость чего-либо для кого-либо) — это культурологическая и философская (аксиологическая) категория, которая обозначает материальные или идеальные сущности (вещи, процессы), доставляющие в жизнедеятельности человека (рода, племени, нации, индивида) благо при их использовании.

Аксиологическая оценка выражается в ценностном суждении:

Ценностное суждение — высказывание о ценностях (предметах, имеющих какую-либо значимость, благо для кого-либо).

1.4. Праксиологическая оценка. Праксиология (реже праксеология; от др.-греч. pracsis — деятельность, и logia — наука, учение) — область социологических исследований, которая изучает методику рассмотрения различных действий или совокупности действий с т. зр. установления их эффективности. Праксиологическая оценка характеризует полезность вещи, эффективность действия. Вещь может быть ценной, но бесполезной. При таком положении, праксиологическими оценками будут значения ‘полезно/бесполезно’, ‘эффективно/не эффективно’.

1.5. Логическая оценка. Логическая оценка связана с повествовательными предложениями речи высказывающей. ‘Высказывающая речь’: по Аристотелю и в математической логике. В своем классическом труде «Об истолковании» Аристотель пишет:

«Но не всякая речь есть высказывающая речь, а лишь та, в которой содержится истинность или ложность чего-либо; мольба, например, есть речь, но она не истинна и не ложна. Итак, прочие виды речи оставлены здесь без внимания»***

Таким образом, в традиционной аристотелевской логике к логическим оценкам относятся истинностные значения ‘истинно» и ложно’. Классическая символическая логика, а также математическая логика используют те же истинностные оценки, что логика традиционная при характеристике высказывания в математической логике:

«Предметом исследования алгебры высказываний являются высказывания»…»Из многочисленных свойств высказывания алгебру высказываний интересует лишь одно: истинно оно или ложно. Итак, под высказыванием, понимается такое предложение, которое либо истинно, либо ложно. Высказывание не может быть одновременно и истинным и ложным» ****

2. Общее определение оценки. А как быть всё-таки с ‘побудительными’ (мольба, просьба, совет, приказ, команда), ‘оценочными’ и ‘вопросительными’ предложениями? Исключить их из сферы логики? Именно так и поступают Аристотель (Об истолковании), Успенский, Верещагин и Плиско (Вводный курс математической логики), Игошин (Математическая логика и теория алгоритмов). Они исключают императивы из состава и предмета логических исследований (категории «повеление», «мольба», «совет», «требование» — это «императивы»). На каком, следует посмотреть, основании исключают? Потому что те, другие формы, не вписываются в суждения, отличаются от суждений невозможностью характеризовать их истинностными оценками: «истинно» и «ложно». Все виды высказываний сводятся к одному лишь виду: суждениям. А ‘суждение’ — это и есть высказывание.

Между тем, у других видов высказывания есть свое «(не)истинностное» логическое значение. А именно, высказывание «вопрос» принимает логические значения: «корректный» и «некорректный». Высказывание «императив» принимает логические значения: «выполнимо» и «невыполнимо». Высказывание «оценка» принимает логические значения: «адекватно» и «неадекватно» и др.

Общее определение оценки я бы сформулировал так:

Оценка — форма мысли, отображающая рефлексивное отношение субъекта рассуждений к своим и чужим высказываниям, а также, к предметам (вещам, объектам, процессам) внешнего и внутреннего мира.

‘Значение истинности’ — это не сами высказывания, а характеристика высказывания (истинностная характеристика: ‘истинно’, ‘ложно’). Истинностное означивание высказываний является логической операцией и входит в определение высказывания («под высказыванием понимается такое предложение, которое либо истинно, либо ложно», (с) В. Игошин). Только ‘свойство высказывания’ и ‘вид высказывания’ — это разные вещи. В частности, разновидностью высказывания является ‘оценка’. Помимо прочих видов высказывания, ‘оценка’ имеет также, как и другие виды высказывания, собственную оценку в качестве характеристического значения.

_______________
* Дональд Дэвидсон. «Исследования истины и интерпретации». — М., 2003. — C. 64, 70.
** Ивин А.А. Современная философия науки. – М., 2005. – С. 129.
*** Аристотель. Сочинения в четырёх томах. Том 2. — М., 1978. — C. 95.
**** В.И. Игошин. Математическая логика и теория алгоритмов. — М., 2004. — С.15 .

Приложение 1. Комментарий к статье А.А.Ивина (Ивин А.А. Ценности и целевое обоснование. В кн: «Мысль и искусство аргументации» // М. 2003, стр.43-57)

Во многих своих работах логик и философ Александр Архипович Ивин развивает  «ключевую» идею о ценностной природе оценки. Так, в статье «Ценности и целевое обоснование» А.А. Ивин пишет:
— «Крупным недостатком современной теории аргументации является то, что в ней почти не уделяется внимания ценностям и выражающим их оценкам. По старой ошибочной традиции оценки истолковываются как частный случай описаний, не представляющий самостоятельного интереса»*.
Несовпадение оценок с описаниями, ещё не означает необходимости их приписывания к подвиду ценностей, хотя сами по себе «оценки» действительно представляют значительный научный интерес.

Оценка — форма мысли, посредством которой усваивается содержание в любой сфере человеческой деятельности, будь то познание (гносеология), праксиология, аксиология или логика. Поэтому, на мой взгляд, правильнее было бы вывести оценку из под опёки понятия «ценность».

В самом деле. В языке (и в логике) ценности выражаются не через оценки, а через ценностные суждения (соответствующей модальности высказывания). Оценки же, помимо характеристики ценностных суждений (например, значения: «хорошо», «плохо»), в не меньшей степени, выражают и характеристику описательных высказываний («истинно», «ложно»), а так же вопрошений (вопросы «правильно сформулированные» и «неправильные») и волений (императивы «исполнимые» и «неисполнимые»).

— «Оценки не являются истинными и ложными. Если убедить аудиторию в приемлемости какого-то  описательного утверждения значит прежде всего продемонстрировать ей истинность или, по крайней мере, высокую правдоподобность этого утверждения, то с оценочными утверждениями всё обстоит совершенно иначе».
Прежде всего, словосочетание «оценочное утверждение» («оценочное суждение») следовало бы отнести к категории оксюморонов («оценка» и «суждение» — это два понятия, которые логически исключают друг друга). Не говорят же «вопросительное утверждение» или «повелительное утверждение». Утверждение, вопрос и императив — это три разные самостоятельные формы мысли. Аналогично обстоит дело и с оценкой. А вот «ценностное суждение» (Р. Карнап) — это вполне правомерное словосочетание. Оценочные высказывания и ценностные суждения относятся к разным формам мысли.

Оценки-высказывания не являются истинными и ложными. Это верно. Они имеют собственную характеристику: «не-истинностную». Только, и оценки можно характеризовать как «приемлемые» или «неприемлемые».

— «В самом общем смысле оценка является выражением в языке ценностного отношения мысли к действительности. Оценка противоположна описаниюявляющемуся выражением истинностного отношения между мыслью и действительностью».
Да, противоположна описанию (будучи самостоятельной формой мысли).  Но отсюда совсем не следует, что оценка сводится к ценностному отношению. И речь здесь может идти не об отношении, а о характеристическом свойстве высказываний (описательных, ценностных, вопросительных, оценочных и императивных). У каждой категории высказываний из перечисленного списка свой характеристический вид  оценки.
— «Если в определении описательного высказывания центральным является понятие истины, то в определении оценочного высказывания ключевую роль должно играть понятие ценности».
Совсем не обязательно. Например, оценочное высказывание:

    «Ложно, что Эйфелева башня в Лондоне«,     (1)

характеризуется не со стороны ценности, а со стороны адекватности оценочного высказывания фактическому положению дел.

— «Ценность представляет собой отношение между представлением субъекта о том, каким должен быть оцениваемый объект и самим объектом».
Хорошо. Допустим, субъект имеет такое представление («каким должен быть оцениваемый объект»). Оцениваемый объект (жилой дом) должен быть прочным, тёплым, с удобствами. Шалаш из веток не удовлетворяет этому представлению и поэтому не будет представлять из себя ценности. Дальше что?
— «Если объект соответствует предъявляемым к нему требованиям (является таким, каким он должен быть), он считается хорошим, или позитивно ценным».
Согласен. Только «объект-шалаш» есть предмет окружающего мира («объект внеязыковой действительности», Максим Лебедев), а не высказывание, к которому следует применить истинностную или «не-истинностную» оценку.
— «Ценность как отношение соответствия объекта представлению о нём является противоположностью истины как отношения соответствия представления объекту».

Можно было бы и согласиться с такой трактовкой «ценности». Но ведь истинностностные оценки характеризуют не объекты, а высказывания об объектах. Не происходит ли здесь подмена понятий, которые в действительности друг на друга жестко не завязаны: оценок высказываний ценностными высказываниями и объектами, о которых высказываются.

— «Слово «истинный» употребляется как правило, только применительно к суждениям; слово «хороший» нередко прилагается и к именам».
Интересует приложение слова «хороший» к высказываниям. Например,

    «Человек — разумное существо»                        (2)

    «Хорошо, что человек — разумное существо»      (3)

    «Истинно, что человек — разумное существо»     (4)

Здесь в (3) и (4) имеем два повествовательных предложения разной логической модальности. В (4) —  суждение с истинностной оценкой, а в (3) — суждение с  ценностной оценкой.

— «Проведение чёткого различия между описаниями и оценками — предпосылка правильной трактовки проблемы обоснования оценок».
Согласен. Предложение (2) описательное высказывание. Предложения (3) и (4) есть два оценочных высказывания: одно истинностное (4), другое — ценностное (3). «Четкое различение» состоит в том, что (3), (4), с одной стороны, и (2)  — с другой, — это две самостоятельные формы мысли: «оценка» и «суждение».
 

ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ — это… Что такое ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ?

ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ

ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ

(value judgement) Представление о сравнительных преимуществах того или иного состояния экономики, которое не может быть эмпирически проверено. К примеру, рассмотрим некое изменение, способное оказывать воздействие на А и В. Если выбор останется за A и В, то методом опроса или любым эмпирически путем можно выяснить, отвергают они или нет эти изменения. Предположим, изменение приносит выгоду А, но ущерб В. В этом случае необходимо оценочное суждение, которое не может быть эмпирически проверено и которое констатирует, стоит или нет совершать это изменение. Наличие оценочных суждений – существенный компонент нормативной экономической теории (normative economics), a их отсутствие – характерная черта позитивной экономической теории (positive economics).

Экономика. Толковый словарь. — М.: «ИНФРА-М», Издательство «Весь Мир». Дж. Блэк. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М.. 2000.

Экономический словарь. 2000.

• ОФШОРНЫЙ ФОНД
• ОЧЕРЕДНОЙ ВЗНОС, ЧАСТИЧНЫЙ ПЛАТЕЖ

Смотреть что такое «ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ» в других словарях:

• Оценочное суждение — это профессиональная функция учителя, состоящая в аналитическом высказывании, устанавливающем ценность чьего либо действия, суждения и т.д. Учитель с помощью оценочного суждения определяет достоинства и недостатки поступка, ответа ученика, книги …   Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

• Оценочное суждение — – 1. суждение, в котором выражается субъективное, эмоциональное отношение индивида к какому то явлению вместо того, чтобы представить объективную характеристику последнего; 2. в психопатологии – клинически значимая склонность к оценочным… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ — Отношение к человеку, объекту, принципу и т.д., основанное на том, насколько человек ценит их свойства или характеристики …   Толковый словарь по психологии

• ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ — см. Язык моральный. П …   Словарь по этике

• суждение — сущ., с., употр. сравн. часто Морфология: (нет) чего? суждения, чему? суждению, (вижу) что? суждение, чем? суждением, о чём? о суждении; мн. что? суждения, (нет) чего? суждений, чему? суждениям, (вижу) что? суждения, чем? суждениями, о чём? о… …   Толковый словарь Дмитриева

• суждение — мысль, выражаемая повествовательным предложением и являющаяся истинной или ложной. С. лишено психологического оттенка, свойственного утверждению. Хотя С. находит свое выражение только в языке, оно, в отличие от предложения, не зависит от… …   Словарь терминов логики

• Мнение — оценочное суждение или умозаключение, эмоционально окрашенное и выражающее отношение субъекта мнения к его предмету, объекту …   Словарь терминов по общей и социальной педагогике

• ЦЕННОСТЬ — отношение между представлением субъекта о том, каким должен быть оцениваемый объект, и самим объектом. Если объект соответствует предъявляемым к нему требованиям (является таким, каким он должен быть), он считается хорошим, или позитивно ценным;… …   Философская энциклопедия

• ОЦЕНКА МОРАЛЬНАЯ —     ОЦЕНКА МОРАЛЬНАЯ один из видов оценки, акт выявления и обоснования моральной ценности тех или иных феноменов (поступков, намерений и пр.), из которых складывается сознательная человеческая деятельность; суждение (высказывание), выражающее… …   Философская энциклопедия

• Общественное мнение — У этого термина существуют и другие значения, см. Общественное мнение (значения). Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей. Общественное мнение …   Википедия

Потому что

8.1 Ценностные суждения

По причинам, которые станут понятны ниже, это очень важно. чтобы понять, что такое оценочное суждение. Грубо говоря стоимость суждение — это утверждение о моральном, практическом или эстетическая ценность.Оценочные суждения не просто описывают мир; они предписывают определенные отношения или поведения к миру. Когда вы говорите что-то вроде:

• Это хорошо.

• Плохо.

• Это чудесно.

• Это облом.

• Это не правильно.

• Это не нормально.

• Это не справедливо.

• Это обязательно.

• Это замечательно.

• Это постыдно.

• Это подло.

• Этого не должно быть.

• Это хорошо.

• Это просто неправильно.

вы обычно делаете определенное оценочное суждение. Мы часто говорим, что оценочные суждения — это нормативных , которые означает, что они оценивают вещи в соответствии с определенными стандартами или норм.

Один из способов быстро разобраться в природе оценочных суждений заключается в том, чтобы увидеть, что любое утверждение о факте может быть легко преобразовано в оценочное суждение путем введения оценочного термина.в В таблице ниже операторы слева помечены как описательный . Соответствующие оценочные суждения о справа обозначены предписывающие .

Описательный	Директивная
У.С. вторгся в Ирак.	США не должны были вторгаться в Ирак.
Джереми — студент.	Джереми отличник.
Салли напугана.	Салли нормально бояться.
Врач случайно убил пациента.	Не следует винить врача случайно убив пациента.
Наш учитель возвращается навсегда домашнее задание.	Это несправедливо со стороны нашего учителя навсегда вернуть домашнее задание.
Jos в так в люблю Бретань.	Это замечательно, что Джос так любит Бретань.
Мне за себя стыдно.	Тебе должно быть стыдно.
Пикассо был художником 20 века.	Пикассо был одним из величайших художников ХХ века.
Эти штаны тебе туго.	Эти штаны тебе слишком туго.
Трудно найти работу.	Вы недостаточно старались, чтобы найти работу.

8,2 Неоднозначные случаи

Иногда утверждения кажутся оценочными суждениями, когда они нет, и наоборот.Вот несколько примеров, может сбивать с толку.

A. Заявления, которые вызывают оценочные суждения, но не являются оценочными сами судебные решения

Некоторые утверждения заставляют нас делать оценочные суждения, даже если они не содержат оценочных терминов и не являются оценочными суждениями самих себя.Например:

• Заключенный рисковал жизнью, чтобы спасти маленького мальчика.

• Бабушка так обрадовалась, что вы вспомнили ее день рождения.

• Дэмиен любит мучить беспомощных существ.

• Lt.Крейвен приказал своему отряду убить всех женщин и детей. в селе.

Все эти предложения чисто описательные, но они описывают вещи, которые нормальные люди считают явно хорошими или плохими. Здесь важно понимать, что утверждение — это ценность. суждение только в том случае, если оно выражает оценочное суждение, а не если оно просто провоцирует.

B. Заявления, в которых используются термины стоимости, но не используются Экспресс оценочные суждения

Иногда ценностные термины используются для выражения утверждений, которые более описательный, чем предписывающий. Это потому, что ценность термины часто используются просто как сокращение для более сложных описательные заявления.Считайте:

• Трудно найти хорошего мужа.

• Пациент получил сильный удар по голове.

• Генетически модифицированные растения полезны для окружающей среды.

• Томми говорит много плохих слов.

Хотя такие утверждения, как этот , могут быть используются для выражения оценочных суждений, они также могут быть компактными способы сказать следующее:

• Трудно найти верного, любящего и сильного мужа.

• Пациент получил удар по голове, вызвавший повреждение головного мозга. повреждать.

• Генетически модифицированные растения требуют меньше окружающей среды. ресурсы для роста.

• Томми говорит много слов, таких как «дерьмо» и «засранец».

Эти заявления не выражают оценочных суждений.Есть нет реального метода для определения, когда утверждения такого рода высказывать оценочные суждения, а когда нет. Ты просто нужно уделять пристальное внимание контексту.

C. Заявления, в которых упоминаются термины стоимости, но они не используются.

В логике мы различаем использование слова для утверждения и просто упоминая слово в заявлении для других целей.Это различие, которое дети учат красиво рано. Например, если Берни скажет своей матери:

он не ожидает, что ему полощут рот с мылом потому что он упомянул только оскорбительное выражение, он не на самом деле использовать это. Сара использовала это.

Мы часто упоминаем термины ценности, когда приписываем ценность убеждения и заявления другим людям.Например, мы скажи что-нибудь вроде L

• Христиане считают атеистов злом.

• Обама сказал, что в Вашингтоне необходимы перемены.

• Некоторые католики не думают, что мать Тереза ​​должна была быть блаженный.

• Гомер не видит ничего плохого в применении пыток для извлечения Информация.

В этих отчетах упоминается стоимостных терминов в порядке от до описывают, что человек выносят оценочные суждения, но утверждения не содержат и не выражают оценочных суждений самих себя.Другими словами, тот, кто говорит: «Христиане считают атеистов злом «, не выражая тем самым ценности суждение, что атеисты злы. Она может так думать, но это не то, о чем говорится в ее заявлении.

Утверждения, приписывающие оценочные суждения другим людям может однако высказывать оценочные суждения.Например, предложение:

выражает оценочное суждение (плохое) о тенденции делать определенного рода оценочные суждения (о том, что люди по своей природе плохо.)

D. Команды и риторические вопросы

Причины и выводы — всегда заявления.Ни один команды или вопросы буквально выражают утверждения, но они часто правильно интерпретируются как выражение оценочных суждений. Например,

буквально команда, а не утверждение. Но, в зависимости от контекст высказывания, это также может быть истолковано как выражение оценочного суждения.

Точно так же риторические вопросы вроде:

может быть истолковано как оценочное суждение:

8.3 Почему важно уметь определять ценность судебные решения

Причина, по которой важно уметь определять оценочные суждения это нормативный язык вызывает противоречивые интуиции о том, является ли приведенная аргументация пояснительной или аргументированный по своей природе. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим следующий пример:

Это аргумент объяснения? Похоже ты может служить аргументом в пользу обоих.Можно сказать, что это объясняет, почему нельзя есть мясо. Или вы могли бы сказать что это , утверждающее, что вы не должны есть мясо. Эта двусмысленность типична для аргументов в пользу ценности. суждения. Рассмотрим другой пример.

Похоже, это можно рассматривать как объяснение того, почему Президент заслуживает большего уважения или аргумента, которого он заслуживает больше уважения.

8.4 Условные обозначения оценочных суждений

Чтобы разрешить эту неопределенность простым способом, мы примет следующее соглашение:

Это соглашение не произвольно.Это можно понимать как следует: Хотя это вполне приемлемо в обычный английский, чтобы задавать такие вопросы, как:

этот вопрос не выражает просьбу о объяснении, но Аргумент. Например, если вы спросите Сэма, почему вам следует одолжите ему денег, потому что вы не убеждены что ты должен одолжить Сэму денег.Но теперь помните, что это аргументов , цель которых убедить, а не объяснения. Так что даже несмотря на то, что использование термина «почему» звучит так, будто вы просите объяснений, на самом деле вы просите аргумента.

Другой способ понять условность — это. Рассмотрим оценочное суждение вместе с его описательным ядром:

Мы могли бы скептически отнестись к любому из этих утверждений, поэтому запрос аргумент может быть подходящим для обоих в любом случае. Мы также можем полностью согласиться с любым из этих утверждений, поэтому вы думаете, что запрос о объяснении должен быть подходит также в обоих случаях.

Но теперь обратите внимание на это. Хотя есть смысл спросить что заставило Бернис изучить для теста, это не действительно имеет смысл спросить, что послужило причиной доброты ее готовлюсь к тесту.Доброта ее учебы то, что мы можем принять как факт, но на самом деле это не так тот факт, который может вступать в причинно-следственную связь.

Философы иногда говорят, что такие термины, как «хорошо» и ‘плохой’ экспресс ненатуральный объектов недвижимости. Они не согласны какой статус имеют эти свойства, но обычно они имеют согласны с тем, что неприродные свойства не имеют причинно-следственных связей. Для нас это означает, что всякий раз, когда вы рассуждаете в поддержку оценочное суждение, вы приводите аргумент. Итак, чтобы повторюсь, наше соглашение:

Введение в этические концепции, часть 1

Введение в этические концепции, часть 1 Вернуться к 2.95J на главную
Вернуться к чтению

Содержание / Введение
Часть 1. Ценности и оценочные суждения
Часть 2. Этические требования к действию
Часть 3. Моральный характер и ответственность
Часть 4. Конфиденциальность, конфиденциальность, интеллектуальная собственность и закон
Тонкости
Примечания

Часть 1 . Ценности и оценочные суждения

1. Значения, отличающиеся от предпочтений
2. Типы стоимостных и оценочных суждений
3. Этический релятивизм
4. Хорошо-плохо, правильно-неправильно и что нужно Сделать
5. Последствия, вред, улучшение и Выгода

1.Ценности, отличающиеся от предпочтений

Вопрос о том, что хорошо или плохо, лучше или хуже и более или менее желательно, — это вопрос о достоинствах чего-то. Речь идет о значениях , и это требует оценочное суждение . Оценочное суждение — это любое суждение, которое может быть выражено в форма «X хороший, достойный, достойный, желанный» или «X плохой, без достоинства, бесполезность, нежелательность ».

Первое, что следует учитывать, — это разница между желаемым или достойный в некотором отношении и просто желаемый, любимый или предпочитаемый кем-то или группа.Это различие имеет решающее значение для моего дальнейшего обсуждения этических суждений. и стандарты инженерной практики. Рассмотрим предложения ниже:

«Я люблю жареный перец».

«Я категорически против того, чтобы по соседству были кошки».

Это заявления о предпочтениях, то есть о симпатиях и антипатиях, а не о суждения о том, хорошо это или плохо в каком-то отношении.

В отличие от оценочного суждения, высказывание о предпочтениях, например «Я люблю жареное. перец »- это заявление о громкоговорителе .В частности, это утверждение о чувствах, взглядах или отношении говорящего к предмету вопрос. Заявления о предпочтениях являются ложными только в том случае, если они не соответствуют действительности. динамик .

Некоторое отвращение к проступку — это нормально, но сила своего чувства не являются надежным индикатором серьезности преступления. По мере взросления людей они учатся различать свои чувства по предмету и свои моральные суждения. Например, кто-то считает, что с этической точки зрения стрелять в человека намного хуже, чем стрелять в собаку.Однако, если кто-то недавно застрелил своего собака, и он никогда не был лично знаком с человеком, которого стреляли в смерть, этот человек может иметь гораздо более сильную эмоциональную реакцию, услышав о расстрел домашнего животного, чем когда слышат об убийстве человека.

Подобно этому оратору, человек может знать истоки своих предпочтений и взглядов. и может дать причинных объяснений с точки зрения психологических факторов, которые способствовали их развитию.Например:

«Когда я был маленьким, мы всегда подавали жареный перец на праздниках».

«Когда я был маленьким ребенком, на моего ближайшего друга напала кошка.

В качестве альтернативы она может проанализировать свои предпочтения, чтобы более точно определить, что это ей нравится или не нравится:

«Я терпеть не могу, как дерутся кошки».

Такой человек может даже дать вам повод думать, что то, что он предпочитает, желательно или хотя бы желательно для нее, например:

«Кошки переносят болезни.»

«У меня сильная аллергия на кошек».

Однако говорящему не нужно указывать причины своего предпочтения. По некоторым вопросам например, предпочитая один вкус мороженого другому, люди обычно делают , а не имеют причины для своего предпочтения. Когда вы указываете свои предпочтения, вы указываете ваше собственное отношение или чувства, без обоснованного суждения. У человека может быть сильное предпочтение чему-либо, не веря, что это соответствует каким-то высоким стандартам или приносит пользу.Он может даже не знать, как он предпочел то, что он делает.

Если что-то заявлено как хорошо или желательно , делается заявление. около то, что считается хорошим, а не около человек , которому это нравится. Как утверждал Аристотель и многие последующие философы согласился, сказать, что что-то хорошо или желательно, значит сказать, что у этого есть качества, которые рационально хотеть (в подобных вещах). Например, хороший нож — это один со свойствами, которые рационально желать в инструменте с одним лезвием, используемым для режущие, такие как острые, хорошо сбалансированные и удобные для захвата.Чтобы утверждать, что что-то обладает качествами, которые разумно желать в вещах подобного рода — это утверждают, что есть веских причин, для этого.

Учитывая различия между оценочными суждениями и заявлениями о предпочтениях, вы можете ожидайте, что другие ожидают, что вы подтвердите свои суждения и предпочтения в различных способами. Если вы сделаете оценочное суждение, другие, вероятно, спросят вас о причинах, по которым вы Считайте разумным хотеть (или не хотеть) того, что является предметом вашего суждения.Если, с другой стороны, вы просто указываете свои предпочтения, вам не нужно больше сообщать причины вашего симпатии или антипатии. У вас может быть или нет причин лежащий в основе ваших предпочтений.

2. Типы стоимостных и оценочных суждений

Существуют разные типы ценностных и оценочных суждений. Оба произведения искусства и естественные объекты и события могут быть оценены с точки зрения эстетики значение . Такие слова, как «красивый», «гармоничный», «элегантный» и «привлекательный» — это термины эстетической похвалы.Слова такие как «уродливые», «банальные», «скучные», «однобокие» с точки зрения эстетического презрения.

Заявления — как обычные заявления, так и заявления в специализированных областях исследование — наряду с гипотезами, исследованиями, теориями и планами для экспериментов также считаются хорошими или плохими (или чем-то средним) с точки зрения того, что иногда называемые значениями знаний или эпистемическими значениями . К ним относятся правда, информативность, точность, точность и значимость. Например, исследование регулярно оценивается не только по тому, раскрывает ли он отношения, которые вряд ли произошли случайно — то есть доходит до «статистической значимость «- но также и его более крупными последствиями, если предположить, что его выводы истинный.Исследования также оцениваются с точки зрения их плодотворности, т.е. направления исследования, предлагаемые вопросами или результатами исследования. Гипотезы оцениваются в с точки зрения правдоподобия, объема объясненных явлений и проверяемости.

Планы и стратегии — общие объекты пруденциального суждения . Когда кто-то говорит о хорошей (разумной или эффективной) стратегии или о плохой (глупой, близорукой) плана, они делают разумное суждение об эффективности плана или Стратегия, о которой идет речь, то есть достигнет ли она определенных целей.Позади большинства пруденциальные суждения — это другие оценочные суждения о том, что определенные цели стоят на сумму достижение. Частный случай цели, которая обычно считается ценной и, следовательно, то, что не должно быть случайно поставлено под угрозу, — это выживание, либо биологическое выживание или выживание в качестве члена некоторой группы. План или идея обычно считается неосмотрительным или глупым в той степени, в которой он пренебрегает важными вопросами биологическому выживанию участников (или, в более широком смысле, их продолжающемуся членство в какой-либо культурной или организационной группе, их карьере или экономической благополучие).Люди в просторечии говорят о «ценности для выживания». Когда два люди не согласны в своих разумных суждениях, они могут не соглашаться с тем, что подвергается риску в результате каких-либо действий или стоит ли подвергать эту вещь риску. Для Например, в ответ на предупреждение «Если вы хотите выжить в этом организации, вы не станете сообщать о коррупции, поэтому было бы глупо наклеивать вывернуть шею «, можно было бы рассудить, что человек не хочет рисковать своей целостностью, быть частью коррумпированной организации. Если коррупция пронизывает организацию так что сообщение о правонарушении будет наказано, может быть больше ценности для выживания в уезжая, чем в оставаясь.В этом случае ставят сохранение своей целостности перед продолжением работы с организацией.

Последний тип ценностей, помимо этических, о которых я буду говорить, — это религиозных ценностей. значение . Условия оценки включают «священный» и «святой». в отличие от «профанного» и «мирского». Чисто религиозный стандарты часто применяются к людям, писаниям, объектам, временам, местам, литургиям, ритуалы, рассказы, доктрины и практики. Религии, подчеркивающие важность доктрины называются «доктринальными»; другие подчеркивают литургию, порядок поклонение.Некоторые религии понимают жизнь с точки зрения священных историй. Другие религии делать упор на нелитургические практики, такие как формы йоги или медитации, либо для духовное обучение или ради них самих. Некоторые подчеркивают заботу о менее удачливых члены. Один акцент может сосуществовать с другими. (Эти различия отмечены потому что удивительное количество философов пишут так, будто доктрина была центральной элемент в религии. На самом деле доктринальные вопросы не являются главной заботой многих. религии.) Некоторые акценты меняются со временем. Например, в иудаизме до изгнание, место — Храм в Иерусалиме — имело центральное значение. После ссылки когда люди больше не могли ходить в Храм, Священное Писание — Тора — стало центральный.

Большинство существующих религий и все основные мировые религии имеют моральные или этические нормы, стандарты, которые они применяют к моральным агентам — к их чертам характера, мотивам или действия. Религии различаются по своему относительному вниманию к развитию духовного и моральные добродетели людей, на создание особого типа семьи или сообщества, и веры людей в целом и ее практики в сообществе.Например, конфуцианство уделяет большое внимание семье. Буддизм в отличие подчеркивает просвещенность личности. Иудаизм подчеркивает связь весь народ Израиля к Богу, и достойные похвалы люди — это те, кто делает отношения между Богом и сообществом процветают. Потому что христианство подчеркивает индивидуальное спасение, оно обычно считается более индивидуалистическим, чем иудаизм, несмотря на постоянное внимание к сообществу верующих или » Церковь.»Ислам подчеркивает обязанность формировать справедливое общество, в котором бедные к уязвимым относятся достойно. (Это грубые обобщения по каждому из эти основные религии и не принимает во внимание различия между ветвями их.) Хотя основные религии действительно имеют этические компоненты, религия не обязательно должна иметь связанная с этим мораль, кроме предписания благочестия по отношению к божественным существам или силы, особенно если, согласно этой религии, божественные существа или силы аморальны и не обращает внимания на поведение людей по отношению друг к другу.

Здесь нет места для изучения всех многочисленных представлений о том, как разные типы ценности связаны друг с другом, но вот два примера: эстетические критерии, такие красоты и симметрии, как правило, входят в оценку научных теории. И наоборот, многие утверждают, что великое искусство дает глубокое понимание реальность, которая приближает эстетическую ценность к религиозной или, возможно, научной, стоимость. Итак, хотя я выделил здесь различные типы ценностей, это открытая вопрос, есть ли между ними фундаментальные связи.

Обратите внимание, что все обсуждаемые типы стоимости отличаются от рыночной стоимости . Когда кто-то оценивает рыночную стоимость, он , а не , делая оценочное суждение о том, что хорошо или плохо в каком-то отношении. Скорее всего, нужно просто определить цену, по которой предложение предмета равняется спросу на него. Например, всем нам нужен воздух, пригодный для дыхания. для здоровья и выживания — здоровье обычно считается основным благом. С в большинстве районов нет недостатка в воздухе, пригодном для дыхания, никому не нужно покупать Это.Следовательно, пригодный для дыхания воздух не имеет рыночной стоимости.

Так же как ценные предметы, такие как чистый воздух, могут не иметь рыночной стоимости, настолько высока «рыночная стоимость» может относиться к предметам, которые не являются хорошими по каким-либо разумным стандарты. Рыночная стоимость зависит от соотношения спроса и предложения. Так что это может зависят от силы предпочтений тех, у кого есть средства для оплаты товара и готовность тех, кто имеет это или может это сделать, продать это. Захватывающий и физиологически разрушительный препарат с болеутоляющими или эйфорическими свойствами может иметь высокая рыночная стоимость.Такой препарат не был бы «хорошим» даже в смысле имея свойства, было бы рационально хотеть обезболивающее или эйфорическое лекарство.

3. Этический релятивизм

«Этический релятивизм» или просто «релятивизм» используется для нескольких различные взгляды. Сначала он используется для представления, точнее называемого «этическим». субъективизм, «что правильно или неправильно для человека делать определенные вещь в данной ситуации определяется тем, считает ли этот человек правильным или неправильно, независимо от оснований моральных убеждений человека.Этот вид представляет этику как субъективный вопрос, не имеющий объективных стандартов. это трудно вести большую дискуссию о причинах того, чтобы думать, что какое-то действие правильно или неправильно, если моральные убеждения человека определяют, является ли это правильным или неправильным для этого человека, и сами убеждения не могут быть подвергнуты никаким внешним моральным или рациональные стандарты.

Важно различать этический субъективизм и другую точку зрения, которая также называется «релятивизмом» или «культурным релятивизмом».»Культурный релятивизм в отношении этики — это точка зрения, согласно которой этические суждения, правила и нормы отражают культурный контекст, из которого они происходят, и не могут быть немедленно применяется ко всем другим культурным контекстам. Культурные релятивисты возлагают бремя доказательств на тех, кто думает, что может делать обобщения из одного социального контекста в другой.

Многие, например философы Аласдер Макинтайр и Аннет Байер, не считают сами релятивисты, утверждают, что мораль — это общественный продукт, созданный конкретных людей в определенных социальных контекстах и ​​должны пониматься в отношении к тем социальным контекстам.Например, клятва Гиппократа указывает на обширные обязанности по отношению к тем, кто обучил одному лекарству. В этой клятве врачи клянутся уважение и забота о своих учителях, как о собственных родителях. Социальный контекст в которые были сформулированы эти обязанности врачей, сильно отличалось от того, что в промышленно развитых странах сегодня. Маловероятно, чтобы применялись одни и те же обязанности. врачам во всех обществах, но это не значит, что у них не было действительность, когда присяга была впервые сформулирована.Разница не в том, мнение человека, но социальная реальность, в которой человек участвует.

Чтобы эффективно работать в ней, нужно совладать с социальной реальностью, независимо от того, этическая оценка этого. Предположим, что в одной культуре человек, от которого ожидается воспитывать ребенка в определенных отношениях — это отец этого ребенка. Предположим далее, что в вторая культура человек, который обычно наблюдает за этим аспектом обучения ребенка дядя по материнской линии. Эти факторы могут существенно повлиять на то, как кто-то, действующий в рамках этой культуры, может пойти на удовлетворение потребности ребенка в это общество.Учитель, увидевший ребенка, испытывал затруднения в области учение, которым присматривает отец в первой культуре, а дядя в второй культуры, было бы разумно попытаться посоветоваться с отцом, если ребенок был из первая культура, или дядя по материнской линии, если ребенок был от второй. Это не имеет ничего общего с моральными убеждениями учителя о том, кто, если кто, в детской семья должна позаботиться об этих вещах. Учитель может быть с первого или вторая или какая-то третья культура.Понимание того, как культура влияет на возможности для эффективных действий объективно важен для понимания, как эффективно выполнять свои обязанности.

Кроме того, существует более скромный релятивизм, признающий развитие конкретных этические стандарты с течением времени. Итак, чтобы судить о действии в какой-то другой период по сегодняшнему дню стандартов, является упрощенным, но это не означает, что действие может быть подвергнуто критике только по критериям, обычно используемым в другой период. Например, сообщил согласие на медицинские эксперименты — стандарт, разработанный в США. и другие промышленно развитые демократии только после Второй мировой войны.Неявный предыдущим стандартом было: «Сначала сделайте это [эксперимент] над собой». Кто-то кто сознательно использовал предыдущий стандарт в 1940 году, не подлежит той же морали критику, как и человек, который сегодня пытался вернуться к этому стандарту. Тем не менее информированное согласие, возможно, является более высоким стандартом; мы бы высоко о ком-то думали за получение информированного согласия подопытного на эксперименты в 1940 году.

4. Хорошо-плохо, правильно-неправильно и что нужно делать

Этическое суждение о действии или порядке действий может принимать форму суждения. о том, было ли действие (или в какой степени) хорошим или плохим поступком.Например, «подписание мирного договора было хорошим (сострадательным, ответственным, полезно), что нужно сделать ». Но этическая оценка поступка также может быть выражена о правильности (или неправильности) действия, то есть о том, были ли (или в какой степени) это было «правильным поступком». Два типа этического суждения, хорошее / плохое и правильное / неправильное в некоторых отношениях схожи. Наличие «то» в «правильном поступке», а не «а» в «хорошее дело» предполагает, что «правильное дело» был единственной морально приемлемой реакцией.Однако выступающие не всегда имеют в виду, что это был единственно приемлемый ответ. Часто говорящий использует язык права и неправильно, если ее оправдание этического суждения основано на апелляции к моральным правила, права или обязанности, часто с исключением любого упоминания последствия поступка. Говоря о хороших и плохих поступках, как правило, рассмотрение общей конфигурации последствий и, возможно, других моральных ограничения, такие как демонстрация добродетелей, таких как доброта или мудрость.

Термин «следует» иногда используется для обозначения того, что желательно или рекомендуется, при прочих равных . Например: «Избегайте плохих компания «означает, что при прочих равных вам следует избегать плохой компании, а не то, что нет обстоятельств, при которых вы должны с этической точки зрения говоря, быть в компании морально испорченных людей. Иногда это означает то, что есть целесообразно, все считается — как «в данных обстоятельствах, что вы должен начать все сначала.»Часто, как в приведенных выше примерах, когда общее дело обсуждается, «надо» без дальнейшего спецификация понимается как «необходимое при прочих равных». Когда конкретный экземпляр обсуждается, «следует» понимается как «должен, учитывая все обстоятельства».

В этой книге термин «должно» без дальнейших уточнений должен быть понимается в соответствии с общностью или спецификой данного случая. Следовательно, если я обсуждаю конкретный случай, «надо» без уточнения означает «должно быть, учитывая все обстоятельства.»Если я говорю об общем типе ситуация «должно» без дополнительных уточнений означает «должно», другое все равно ». Квалификаторы« с учетом всех обстоятельств »и« другое » при равных условиях «может быть добавлено в некоторых контекстах для ясности.

Моральные и аморальные агенты
Действия, агенты и характер или мотивы агентов являются объектами морали оценка. Однако только у некоторых агентов есть свои действия, характер или мотивы. морально оценен. Например, утверждение «шторм явился причиной три смерти и тяжелый материальный ущерб «означает, что шторм вызвал эти результаты.Хотя шторм был агентом разрушения, действия шторма не подлежат моральной оценке . Шторм не виновен в убийстве или даже непредумышленное убийство. Те, чьи действия, характер и мотивы могут быть морально оценены называются моральных агентов . Грамотный и достаточно зрелый человек бытие — наиболее известный пример морального агента. Напротив, большинство «низшие» (то есть не относящиеся к человеку) животные обычно понимаются как аморальный . Сказать, что они аморальны, значит сказать, что мораль не является фактором их собственное поведение, и, следовательно, вопросы морали неуместны в оценивая их и их действия.

Сказать, что низшие животные неспособны действовать морально или аморально, не означает отрицают наличие моральных ограничений на то, как моральные агенты должны обращаться с ними. Моральные ограничения обращения с низшими животными — это вопрос самих животных. морального статуса , а не их морального агентства . Я обсуждаю моральное положение в Часть 2, в разделе «Моральные обязательства, моральные правила и моральное положение». Любая моральная агент имеет моральное положение, но преобладает мнение, что некоторые существа не нравственны агенты все же имеют моральное положение.Например, обычно считается, что это неправильно. быть жестоким по отношению к животным — даже если они неспособны к нравственным действиям.

Хотя можно оценивать поведение аморальных существ и по-другому (как глупые или умные, инстинктивные или образованные, адаптивные или неадаптивные), их поведение ни моральным, ни аморальным, потому что эти существа неспособны рассматривать моральные вопросов. Некоторые животные, например домашние собаки, иногда приносят себя в жертву людей, но это поведение (возможно, ошибочно) считается мотивированным их привязанность к своим владельцам, а не по моральным соображениям.Напомним ранее обсуждение разницы между эмоциями и этической оценкой.

Человеческие существа и группы людей, такие как нации, являются наиболее знакомой моралью . агенты . Тем не менее, некоторые другие виды, такие как морские свиньи, часто считаются квалифицируются как моральные агенты, даже если они не люди. Планета Обезьяны изображают обезьян как агентов морали. В научной фантастике часто описывается нечеловеческое инопланетяне как личности и моральные агенты. Разные религиозные традиции говорят существ, таких как ангелы или дакини, которые очень похожи на людей и считаются моральные агенты.Люди могут быть наиболее распространенным примером моральных агентов, но они не единственный пример.

Моральные агенты не обязательно являются морально хорошими людьми. Это те, кто может и следует принимать во внимание этические соображения. Моральные агенты — это те, из которых можно разумно сказать, что они моральны или аморальны, этичны или неэтичны в в отличие от аморальности большинства других существ.

Обычные термины моральной похвалы для агентов включают «добро», «человек высокие моральные качества, добродетельность.»Особые черты характера, которые хвалят, поскольку моральные добродетели — это «доброта», «честность», «храбрость», «храбрость». Действия оцениваются как правильные и неправильные по трем критериям: характер действий — например, «Убийство — это неправильно; «конкретные обстоятельства конкретного действия — например,» Артур неспровоцированное нападение на Сесила было неправильным; «и мотивы, с которыми агент совершил акт — например, «Критика Седильи была деструктивной и мотивировалась враждебность, а не искренняя попытка улучшить работу.»

5. Последствия, вред и польза

Действие может прямо или косвенно помочь или навредить кому-то. Кто-то пострадал непосредственно, например, будучи сбитым с толку. Человеку причиняется косвенный вред, если что-то то, что она заботится или в чем она заинтересована, ущемляется или принижается. Значения всякого рода — не только морального, но и религиозного, эстетического, эпистемологического и пруденциальные — часто имеют отношение к моральным соображениям, потому что косвенно, а также косвенное причинение вреда или причинение вреда человеку (приносящее пользу человеку) морально значительный.

Когда рассматриваемые последствия поддаются количественной оценке, формальный метод анализа затрат и выгод может быть полезен для уточнения компромиссов вовлечены в обмен одного вреда или пользы на другой. (Конечно, то же действие может принести пользу обоим вредам. Например, некоторые меры по очистке воды используемые в настоящее время приводят к попаданию незначительных количеств канцерогенов в воды.) При анализе затрат и выгод сравниваются различные варианты действий по умножение вероятности того, что данный образ действий приведет к некоторым последствия по величине вреда (или пользы) от этого последствия, и сравнение этого количества с количеством, полученным в результате альтернативных действий.Для Например, можно сравнить бизнес-планы с точки зрения их успеха в приобретении значительная доля рынка для своего продукта.

Анализ затрат и выгод — это метод поиска компромиссов между последствиями (вред и выгоды), которые могут быть представлены в виде арифметических величин, таких как количество смертей, дни болезни или денежная стоимость. Вероятность некоторых последствий умножается на величину, представляющую степень вреда (или пользы) от этого последствия. Эта величина, умноженная на вероятность на степень вреда, определяет риск в техническом смысле. Это понятие риска немного отличается от обычный.

«Риск», как обычно используется термин, означает опасность или опасность , которая возникает непредсказуемо, например, при ударе автомобилем или опрокидывании лодки. В «непредсказуемый» элемент в обычном понятии риска связывает его с понятие аварии. Термин «риск» также используется для обозначения вероятность особой опасности или несчастного случая, например, когда кто-то говорит: «Вы может снизить риск опрокидывания за счет плавания только при легкой или умеренной ветры.»

Анализ рисков, оценка рисков или управление рисками используют технический смысл «риск», то есть вероятность или вероятность некоторой результирующей степени вред. Часто рассматриваемый вред (или польза) увеличивается (или уменьшается) вероятность смерти (риск смертности) или денежные затраты (или получение). Инженерное дело надзор за безопасностью или охраной окружающей среды часто использует технический смысл риск в ситуациях, которые не имеют ничего общего с несчастными случаями. Риск заболевания и риск смерть часто рассчитывается исходя из хронического воздействия на человека какого-либо загрязняющего вещества, так как пример.В техническом смысле фокусируется на нанесенном вреде, а не только на вредное событие. Таким образом, можно было бы говорить о риске смерти в результате утопления или облучения как об опасности. результат опрокидывания, а не просто риск опрокидывания. С этим понятием риска можно сравнить, скажем, со средним риском смерти человека при пересечении улице со средним риском смерти человека от рака в данный период, или относительный риск смертности при прохождении определенного расстояния на автомобиле и путешествиях такое же расстояние на самолете.Также можно сравнить риски, связанные с вредом. разной величины. Например, рассмотрим два денежных риска: весьма вероятный случай потери денег в сломанном торговом автомате, и более редкий случай, когда деньги украдены во время ограбления. В некоторых регионах существует больший риск денежные убытки от неисправных торговых автоматов, чем от задержек и ограбили.

Обратите внимание, что использование технического чувства риска требует, чтобы человек осмысленно рассматривать нанесенный ущерб как арифметические величины (т.э., не только определить их количество, чтобы можно было ранжировать их по порядку, но назначить количество вреда которые можно складывать и вычитать). По крайней мере, это требование обычно приводит к рассматривая один тип вреда, тип, который может быть представлен таким образом, и игнорируя другие. Общеизвестно, что оценка масштабов ущерба от какого-либо события является сложной задачей, поскольку способ, который не является произвольным, поэтому метод наиболее легко применим к определен только для определенных видов вреда. Например, в случае денежного убытка торговых автоматов по сравнению с денежными потерями грабителям мы не учитывали более сильная эмоциональная травма, связанная с задержкой.Было бы ошибкой сделать вывод, что кто-то вел себя нерационально, принимая дополнительные меры предосторожности удерживаться, чем против использования неисправных торговых автоматов, даже если существует риск денежные потери для последнего были больше.

Особенно сложно сравнивать разные виды вреда или пользы, не только потому что в плюралистическом обществе существуют разные представления о хорошей жизни и что способствует или мешает этому, но поскольку конкретный вред будет иметь разные последствия для людей в разных обстоятельствах.Подумайте, не хуже ли увеличить шанс смерти на 25% или стать инвалидом на десять лет свою жизнь. Когда в сфере здравоохранения делается такой выбор, мы говорим, что индивидуум пациент имеет право их делать. Подобные решения, такие как решения о том, что риски, которые необходимо терпеть, чтобы очистить общественное водоснабжение, должны быть основное население. При использовании расчетов рентабельности в таких случаях это не можно получить содержательные оценки степени вреда или пользы.Вместо того, что часто используется мера или оценка степени, в которой каждое последствие будет предпочли большинством людей, в пересчете на сумму в долларах, которую люди будут готовы заплатить, чтобы получить пользу или избежать вреда. Однако, как мы уже Видимые предпочтения субъективны и сильно зависят не только от ценности обязательства и практические обстоятельства, но личная история. Следовательно, измерить Степень предпочтения не является мерой величины вреда или пользы.Более того, оценка вреда и пользы с точки зрения готовности платить игнорирует тот факт, что люди различаются по ценности денег для них (например, из-за их платежеспособность )

Если тип вреда или пользы остается неизменным, и можно просто сравнить другой образ действий, все из которых могут привести к этому состоянию, это не обязательно чтобы определить степень ущерба, можно просто сравнить действия с точки зрения их вероятность вызвать такие последствия.Когда вред или польза удерживаются константа, обычно говорят о «риск-выгода», а не «затраты-выгода». анализ. (Оценить эти вероятности зачастую очень сложно. в области оценки рисков разработано много сложных средств для оценки. Такие оценки часто вызывают тонкие ценностные вопросы из-за того, как они сосредоточьтесь на одних последствиях, а не на других. Однако соотношение риска и пользы расчеты избегают грубой подмены суждений о вреде рыночными предпочтениями и польза.

Однако есть и другие морально значимые вопросы, которые при расчете риска и пользы может затенять. Один из таких вопросов заключается в том, снижает ли какая-либо мера только чистый риск. вреда или увеличивает чистую выгоду, но вредит одной группе, принося пользу другой. Когда те, кому причинен вред, отличаются от тех, кто получил пользу, это называется « риск смещения ». Даже если чистый риск уменьшится, есть этически значимый вопрос о справедливости передачи риска.В ответственное использование методов рентабельности и риска-пользы требует четкого понимание их этических ограничений.

---

Содержание / Введение
Часть 1. Ценности и ценностные суждения
Часть 2. Этические требования к действию
Часть 3. Моральный характер и ответственность
Часть 4. Конфиденциальность, конфиденциальность, интеллектуальная собственность и закон
Тонкости
Примечания

---

© Авторское право Whitbeck 1995

[email protected]

Краткое содержание главы

Некоторые аргументы опираются исключительно на фактические утверждения для поддержки, некоторые аргументы полагаются исключительно на оценочные суждения для поддержки, а некоторые аргументы полагаются на смесь двух.Оценочное суждение — это утверждение, что конкретное человеческое действие или объект имеет определенную степень важности, ценности или желательности. Мы применяем моральное рассуждение, когда строим или следуем аргументам, основанным исключительно на оценочных суждениях или на смеси оценочных суждений и описательных суждений.

Некоторые моральные аргументы носят предписывающий характер. В моральной среде совет может быть предложен либо путем указания конкретного действия, которое необходимо выполнить, либо путем предоставления общих моральных правил, принципов или руководящих указаний, которым следует следовать.Некоторые моральные аргументы являются нормативными. Нормативные аргументы устанавливают стандарты правильного морального поведения; определение норм или правил поведения.

При изучении моральных аргументов важно знать следующие понятия:

• Эмотивизм: считает, что моральные оценочные суждения являются просто выражением нашего отношения или эмоций.
  
• Консеквенциализм: класс моральных теорий, в которых моральная ценность любого человеческого действия или поведения определяется исключительно их результатами.
  
• Телеология: философское убеждение, что ценность действия или объекта можно определить, глядя на цель или конец действия или объекта.
  
• Эгоизм: основной принцип, согласно которому каждый должен действовать, чтобы максимизировать свое личное удовольствие или счастье.
  
• Самый важный принцип утилитаризма можно резюмировать в известном изречении «величайшее благо для наибольшего числа».
  
• Согласно утилитаризму, каждое человеческое действие «универсально», что означает, что одни и те же принципы действуют для всех людей во все времена.
  
• Деонтология: Считает, что долг перед другими — это первое и главное моральное соображение, и закладывает основу для раскрытия этих обязанностей.
  
• Основная идея категорического императива состоит в том, что ваши действия или поведение по отношению к другим всегда должны быть такими, чтобы вы хотели, чтобы все действовали одинаково.
  
• Ситуационная этика соглашается с тем, что могут быть общие, даже объективные, моральные правила. Однако он считает, что мы не должны жестко применять эти правила ко всем возможным ситуациям.
  
• Релятивизм делает два утверждения: во-первых, все моральные ценностные суждения определяются личными убеждениями человека или убеждениями общества в отношении действий или поведения. Во-вторых, не существует объективных или универсальных моральных ценностных суждений.
  
• Натуралистический моральный принцип: поскольку для людей естественно желать удовольствия (или счастья) и избегать боли, человеческое поведение должно быть направлено на эти две цели.
  
• Натуралистическая ошибка: оценочные суждения не могут быть логически выведены из утверждений о фактах.

Критическое мышление и ценностные суждения

В сфере образования сегодня большинство школьных веб-сайтов в какой-то момент ссылаются на школьные ценности. Для некоторых школ, таких как религиозные, их ценности, вероятно, будут отражать ценности, основанные на «мета-рассказах, таких как Библия или Коран. Другие школы могут выбирать ценности, основанные на нормативных убеждениях в рамках своего сообщества или заинтересованных сторон. В некоторых юрисдикциях ценности нации также продвигаются в качестве основы. Так обстоит дело в Англии, где их Департамент образования продвигает то, что он называет «британскими ценностями».Тем, кто не понимает, что это такое, они предоставляют опубликованные материалы, чтобы раскрыть фразу.

Все обязаны «активно продвигать» фундаментальные британские ценности демократии, верховенства закона, свободы личности, а также взаимного уважения и терпимости по отношению к людям с разными вероисповеданиями и убеждениями.

Источник: опубликовано 27 ноября 2014 г. От: Министерство образования Англии и лорд Нэш

Эти конструкции, основанные на вере или построенные по соглашению или политике правительства, неизменно образуют основу, на которой могут основываться личные решения.Многие из этих ценностных рамок формируют основу согласованного набора основных убеждений или, по крайней мере, могут влиять на наши оценочные суждения. Их часто считают полезными для развития сплоченности сообщества.

Важность обучения вынесению оценочных суждений

Оценочное суждение — это суждение о правильности или неправильности чего-либо или кого-то, или о полезности чего-то или кого-то, основанное на сравнении или другой относительности. Например, оценочное суждение может относиться к суждению, основанному на конкретном наборе ценностей, как указано ранее, или на конкретной системе ценностей.

Некоторые ученые утверждали, что более важно выносить критические суждения о проблемах, чем оценочные суждения. Однако эта идея предполагает, что на человека, выносящего критическое суждение, не влияют его исходные ценности. На самом деле все критическое мышление исходит из ценностной позиции. Мы подходим к набору фактов и смотрим на них через призму наших ценностей.

Было бы ошибкой думать, что наш разум — это просто работающие алгоритмы принятия решений — мы намного сложнее и своеобразнее, чем это.То, как мы делаем выводы, формируем убеждения и обрабатываем информацию, очень органично и неповторимо. Мы не просто машины для клинического поиска истины. Наше мышление также связано с нашими прежними убеждениями, нашими ценностями, нашими предубеждениями и нашими желаниями.

Питер Эллертон, преподаватель критического мышления, Квинслендский университет

Я думаю, что для того, чтобы действительно полностью изучить навык критического мышления, мы должны обратиться к оценочным суждениям. Большинство проблем, которые нужно решить молодым людям, не являются черно-белыми.Они сложны и поэтому включают взаимодействие между нашими ценностями и другими компонентами, такими как аргументация, логика, психология и природа науки. Я уверен, что их гораздо больше, но этот процесс происходит в рамках наших личных ценностей. Это активный процесс, который должен быть очевиден во всей учебной программе.

Как это на самом деле работает в классе?

То, что традиционно называлось экологическими проблемами, дает прекрасную возможность изучить этот процесс оценочного суждения? Молодежь обычно тяготеет к основным предположениям, что загрязнение — это плохо, дельфины — это хорошо.То же самое происходит и с пластиком. Поэтому полезно исследовать сложные вопросы, а не уклоняться от них. Я должен поблагодарить Гринпис за их превосходный видеоролик на тему пластика в океане, потому что они исследуют сложность пластика таким образом, чтобы дети могли практиковать свои навыки вынесения оценочных суждений. Как педагоги, мы также должны дать детям возможность научиться не соглашаться. Это важный навык сам по себе.

неявных ценностных суждений при измерении неравенства в отношении здоровья | Milbank Quarterly

Контекст: Количественные оценки масштабов, направления и скорости изменения неравенства в отношении здоровья играют решающую роль в разработке и оценке политики, направленной на устранение непропорционального бремени болезней среди уязвимых групп населения.Обычно считается, что измерение неравенства в отношении здоровья является нейтральным по отношению к ценностям процессом, предоставляющим объективные данные, которые затем интерпретируются с использованием нормативных суждений о том, является ли конкретное распределение здоровья справедливым, справедливым или социально приемлемым.
Методы: Мы обсуждаем пять примеров, в которых нормативные суждения играют роль в самом процессе измерения, либо путем выбора одной стратегии измерения с исключением других, либо путем выбора типа, значимости или веса, присвоенного переменным. измеряется.
Выводы: В целом, мы обнаруживаем, что многие часто используемые показатели неравенства основаны на ценностях и что нормативные суждения, содержащиеся в этих показателях, имеют важные последствия для интерпретации неравенств в отношении здоровья и реагирования на них.
Выводы: Поскольку ценности, заложенные в генерации показателей неравенства в отношении здоровья, могут привести к радикально разным интерпретациям одних и тех же базовых данных, мы призываем исследователей явно рассмотреть и прозрачно обсудить нормативные суждения, лежащие в основе их показателей.Мы также призываем разработчиков политики и других потребителей данных о неравенстве в отношении здоровья уделять пристальное внимание мерам, на которых они основывают свои оценки текущей и будущей политики в области здравоохранения.

Автор (ы): Сэм Харпер; Николас Б. Кинг; Стивен К. Меерсман; Марша Э. Райхман; Нэнси Брин; Джон Линч

Ключевые слова: неравенство в отношении здоровья; измерение; этика; политика в области здравоохранения

Читать в онлайн-библиотеке Wiley

Читать в JSTOR

том 88, выпуск 1 (страницы 4–29)
DOI: 10.1111 / j.1468-0009.2010.00587.x
Опубликовано в 2010 г.

Социальные, этические и другие оценочные суждения в моделировании экономики здравоохранения

Основные моменты

•

Интервью с экономистами в области здравоохранения укрепили философские аргументы в пользу роли ценности на протяжении всего исследования.

•

Значения учитывали ранние решения моделирования, допущения модели и компромиссы между желательными характеристиками модели.

•

Значения сыграли роль в оценке последствий ошибки и принятии мер в условиях неопределенности в процессе моделирования.

Реферат

Моделирование — один из основных методов исследования в экономике здравоохранения. В других областях, требующих интенсивного моделирования, таких как наука о климате, недавние исследования описали, как социальные и этические ценности влияют на разработку моделей. Однако в экономике здравоохранения аналогичной работы не проводилось. В этом исследовании изучалась роль социальных, этических и других ценностей в моделировании экономики здравоохранения с использованием философской теории и качественных интервью в Британской Колумбии, Канада.В период с февраля по май 2019 г. было опрошено 22 специалиста, занимающихся моделированием экономики здравоохранения. Результаты исследования подтверждают четыре философских аргумента, утверждающих важную роль социальных и этических ценностей в научных исследованиях, и демонстрируют, как эти аргументы применимы к моделированию экономики здравоохранения. В нем подчеркивается роль социальных ценностей в обосновании ранних решений по моделировании, формировании допущений модели, выборе компромиссов между желательными характеристиками модели и установлении стандартов доказательности.Эти результаты указывают на несколько решений в процессе моделирования, которые требуют сосредоточения внимания в будущих исследованиях экономики здравоохранения, особенно на тех, которые направлены на учет ценностей пациента и общества.

Ключевые слова

Канада

Экономика здравоохранения

Моделирование

Исследования, ориентированные на пациента

PPI

Вовлечение пациентов и общественности

Значения

Качественный

Рекомендуемые статьи Цитирующие статьи (0)

© Authors.Опубликовано Elsevier Ltd.

Рекомендуемые статьи

Цитирование статей

Действительно ли фактические и оценочные суждения различаются?

Страница 9 на 10

(Примечание: это непрофессиональный перевод исходного текста на французский язык. Помогите улучшить этот перевод: пожалуйста, сообщите о любой ошибке!)

На мой взгляд, несмотря на внешний вид, качество (или его противоположность , дефект) не учитывает ценность.

Давайте возьмем несколько примеров: красивый, прекрасный, слабый, трусливый и удивительный — это качества (положительные или отрицательные, т.е. дефекты). Я утверждаю, что, когда мы приписываем вещи качества, мы делаем суждение не из значений , а из фактов . Таким образом, суждения типа «Сократ хороший» или «Этот солдат ведет себя трусливо» имеют ту же природу (и, в частности, выражают тот же тип объективности), что и «Этот горшок сделан из глины».
Я могу эмпирически заметить, что такой-то солдат — трус, наблюдая, как он убегает, когда начинается бомбардировка. В этом случае я могу основывать свои рассуждения на моем опыте, например, когда я хочу знать, из чего сделан горшок.Точно так же это эмпирический вывод, вопрос опыта, что Сократ считается «лучше», чем тиран. Этот факт не вызывает сомнений, как, например, материал, из которого изготовлен горшок.

Напротив, ценность этого качества не является фактом, т.е. добротой (или трусостью). Это проблемный момент: проблема ценностей.

Таким образом, «Сократ добр» — это суждение о факте, «Доброта имеет ценность» — это суждение о ценности. Это означает, что понятие добра не включает никаких соображений ценности, иначе «Сократ хорош» само по себе было бы оценочным суждением.

Значение термина «качество» теперь кажется ясным: прежде всего, качества — это эмпирические свойства , аналогичные другим типам свойств. «Трусливый» или «хороший» — это эмпирические свойства, сравнимые с «точкой плавления» или «твердостью» материала. Однако качества не проявляются как таковые из-за того, что мы приписываем им то, что мы не приписываем «стандартным» свойствам (например, физические свойства: тяжелые, жесткие, легкие…): ценность. Ценность не является эмпирической, и мы считаем, что сами качества не являются эмпирическими.Тот факт, что мы приписываем значение определенным свойствам, не основан ни на какой причине. Он основан только на обычае и является не чем иным, как убеждением или мнением. Мы догматически отделили справедливость, красоту и т. Д. От других свойств.

Другими словами, качества — это свойства, которым человек, правильно или ошибочно, приписал ценность. Если бы мы посчитали, что они не имеют ценности, они бы выглядели такими, какие они есть на самом деле, а именно эмпирическими свойствами, такими же безразличными и наблюдаемыми, как твердость материала.

Мы видим, что, приписывая определенным свойствам ценность, человек лишил их уверенности в их существовании. Однако, согласно нашему исследованию, кажется, что реальность этих качеств так же очевидна, как и реальность других свойств, и что их ценность является неопределенной.

Следовательно, мы должны пересмотреть традиционное различие между фактическими и оценочными суждениями, поскольку поле фактов значительно расширяется благодаря нашему заключению о том, что все качества им принадлежат.Мы можем сделать вывод, что меры предосторожности, принятые социологией, историей или другими социальными науками, чтобы запретить любое рассмотрение качества, чтобы избежать всякого ценностного суждения и поддерживать фактическую основу (считающуюся более объективной), бесполезны.