Ст. 16 ГК РФ. Возмещение убытков, причиненных государственными органами и органами местного самоуправления
Убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.
См. все связанные документы >>>
< Статья 15. Возмещение убытков
Статья 16.1. Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления >
Комментируемая статья закрепляет принцип возмещения убытков, причиненных в результате неправомерных действий (бездействия) органов государственной власти, местного самоуправления и их должностных лиц.
Об убытках см. комментарий к ст. 15.
Отдельно в ней говорится о возмещении убытков, причиненных в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления.
В п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» отмечено следующее.
«В соответствии со статьей 16 ГК РФ публично-правовое образование (Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование) является ответчиком в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов. Такое требование подлежит рассмотрению в порядке искового производства»
Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему нарушение, или только к финансовому органу само по себе не может служить основанием к отказу в удовлетворении такого иска.
Возмещение убытков производится за счет казны Российской Федерации, казны субъектов Российской Федерации, казны муниципальных образований. Об этом в частности, сказано в ст. 1069 ГК РФ, согласно которой вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Задайте вопрос юристу:
+7 (499) 703-46-71 — для жителей Москвы и Московской области
+7 (812) 309-95-68 — для жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Ст.
16 ГК РФ с Комментариями 2022-2023 года (действующая редакция с последними изменениями)Убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.
1. В соответствии со ст. 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Это положение имеет чрезвычайно важное значение для отношений государства и общества прежде всего потому, что оно обеспечивает восстановление нарушенных прав граждан в случае неправомерного поведения органов публичной власти или их должностных лиц.
Кроме того, юридическая возможность взыскания с государства убытков, причиненных гражданину или юридическому лицу, наряду с положениями ст. ст. 281, 306 ГК РФ и иными нормами гражданского права представляет собой серьезную превентивную меру, создающую правовые гарантии защиты от произвола или безразличия публичной власти.
Указанная конституционная норма конкретизирована в положениях комментируемой статьи, входящих в институт возмещения вреда, причиненного актами власти. В большей степени подробно правила возмещения вреда, причиненного актами власти, установлены ст. ст. 1069 — 1071 ГК РФ. Однако нельзя не признать особое значение того обстоятельства, что сама возможность привлечения государства к гражданско-правовой ответственности была закреплена в части первой ГК РФ, в гл. 2 «Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав».
Между тем нормы публичного права также упоминают об ответственности государства (или его органов) перед гражданами и юридическими лицами.
Так, в соответствии со ст. 35 НК РФ «налоговые и таможенные органы несут ответственность за убытки, причиненные налогоплательщикам, плательщикам сборов и налоговым агентам вследствие своих неправомерных действий (решений) или бездействия, а равно неправомерных действий (решений) или бездействия должностных лиц и других работников указанных органов при исполнении ими служебных обязанностей». Сходные положения содержатся в ст. 413 ТмК РФ. Глава 18 УПК РФ регулирует порядок так называемой реабилитации, т.е. «возмещения имущественного вреда, устранения последствий морального вреда и восстановления в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах», в ряде случаев прекращения уголовного преследования. Однако подобного рода нормы публичного права расходятся с положениями гражданского законодательства и вряд ли могут быть включены в институт возмещения вреда, причиненного актами власти, поскольку деликтные отношения с участием государства являются имущественными, основаны на равенстве сторон и входят в предмет гражданского права (ст.
2 ГК). Как известно, Российская Федерация и иные публично-правовые субъекты выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами.
Основанием ответственности государства за причиненный гражданину или юридическому лицу вред является деликт — незаконные действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издание не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа либо органа местного самоуправления. Особенности условий ответственности публично-правового субъекта определены ст. ст. 1069 — 1070 ГК РФ.
Противоправность деяния органа государственной власти или местного самоуправления может выражаться в том числе и в бездействии, например в непринятии требуемого индивидуального правового акта, в нарушении установленных законом сроков судебного разбирательства и пр.
Интересно заметить, что ст.
6 ТмК РФ устанавливает ответственность государства за убытки, причиненные лицам вследствие несвоевременного принятия, введения в действие и опубликования нормативных правовых актов, принятие которых предусмотрено указанным Кодексом. Цитированная норма не встречается в иных законодательных актах, не известны и случаи применения ее на практике.
Бесплатная юридическая консультация по телефонам:
8 (499) 938-53-89 (Москва и МО)
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
К сожалению, нередко тот или иной нормативный правовой акт должен быть принят в определенный срок, но соответствующий государственный орган такую обязанность не выполняет. Неисполнение этой обязанности в целом ряде ситуаций влечет возникновение убытков у граждан и организаций. Так, например, Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2008 г. N 11-П положение ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 19 июля 2000 г. N 82-ФЗ «О минимальном размере оплаты труда» , предписывающее исчисление платежей по договору пожизненного содержания с иждивением производить с 1 января 2001 г.
исходя из базовой суммы, равной 100 рублям, было признано не соответствующим Конституции РФ. Однако в силу названного Постановления данное положение утратит силу с момента введения в действие нового правового регулирования, которое законодатель был обязан принять в первоочередном порядке не позднее 1 июля 2009 г., но не принял до сих пор . Получатели ренты по сей день не получают дохода в том размере, который отвечал бы требованиям, определенным актом Конституционного Суда РФ.
———————————
Собрание законодательства РФ. 2000. N 26. Ст. 2729.
В январе 2009 г. в Государственную Думу депутатом П.В. Крашенинниковым был внесен проект федерального закона N 149449-5, предусматривающий устранение названных неконституционных положений. Однако этот проект не рассмотрен Государственной Думой по настоящее время.
Между тем проблема понуждения органа государственной власти к своевременному принятию необходимого нормативного правового акта и установления имущественной ответственности за нарушение такой обязанности не исследована в современной науке, не доказана должным образом и ее принадлежность к сфере частного права.
2. Комментируемая статья закрепляет право гражданина или юридического лица на возмещение убытков. Однако возмещение убытков в деликтном правоотношении выступает лишь как способ возмещения имущественного вреда (ст. 1082 ГК). Поэтому более широко последствия причинения вреда актами власти определены в ст. 1069 ГК РФ, в соответствии с которой в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению вред, причиненный гражданину или юридическому лицу.
Таким образом, гражданин вправе требовать также компенсации причиненного ему морального вреда, если, разумеется, к тому есть основания, установленные ст. 151 ГК РФ. Случаи компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда закреплены ст. 1100 ГК РФ. Следует также заметить, что не исключается компенсация морального вреда и в случае нарушения органами государственной власти права гражданина на судебную защиту. Как отмечается в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17 февраля 1998 г.
N 6-П и Определении Конституционного Суда РФ от 3 июля 2008 г. N 734-О-П, право на судебную защиту является личным неотчуждаемым правом каждого человека. В связи с этим существует возможность применения ст. 151 ГК РФ в указанных отношениях.
Имущественный вред, причиненный актами власти, возмещается в соответствии с принципом полного возмещения убытков (п. 1 ст. 15 ГК), при этом размер убытков определяется по общим правилам (п. 2 ст. 15 ГК).
Так, решением арбитражного суда ОАО было отказано в иске к Министерству РФ по налогам и сборам о взыскании за счет казны Российской Федерации ущерба, в сумму которого истцом были включены расходы на представительство его интересов в суде. Суд указал, что данные расходы являются не убытками, возмещаемыми по правилам, установленным ГК РФ, а судебными издержками, которые возмещаются в особом порядке, установленном процессуальным законодательством, однако ни АПК РФ, ни НК РФ возмещение расходов по ведению дел представителями в судах и оказанию юридических услуг прямо не предусматривают.
Рассматривая жалобу ОАО, Конституционный Суд РФ отметил, что «исключение расходов на представительство в суде и на оказание юридических услуг из состава убытков, подлежащих возмещению в порядке статей 15, 16 и 1069 ГК Российской Федерации в системной связи с его статьей 1082, свидетельствует о том, что толкование указанных норм, направленных на обеспечение восстановления нарушенных прав граждан и юридических лиц, в том числе путем возмещения вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти (статья 53 Конституции Российской Федерации), при рассмотрении конкретного дела было осуществлено вопреки их конституционно-правовому смыслу, чего суды не вправе были делать» .
———————————
Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. N 22-О.
Этот акт конституционного толкования подчеркивает не только незыблемость принципа полного возмещения убытков, но и несостоятельность ссылок на положения публичного права, определяющие отношения по поводу причинения вреда актами власти.
В частности, в силу ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в полном объеме .
———————————
Конституционно-правовой смысл этого положения выявлен в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П, Определениях Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2001 г. N 42-О, N 43-О.
3. Важным положением комментируемой статьи является указание на субъекта ответственности за вред, причиненный актами власти. Таким субъектом является само публично-правовое образование — Российская Федерация, соответствующий субъект Федерации или муниципальное образование, а убытки возмещаются за счет соответствующей казны. В силу ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если согласно п. 3 ст. 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.
Как было впервые отмечено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового либо иного управомоченного органа. Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу либо к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием для отказа в принятии искового заявления либо для его возвращения без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган.
Впоследствии Высший Арбитражный Суд РФ дополнительно разъяснил, что при удовлетворении исков к казне в резолютивной части решения суда должно говориться о взыскании денежных средств за счет казны соответствующего публично-правового образования, а не государственного или муниципального органа. При этом недопустимо ограничение источников взыскания путем указания на взыскание только за счет средств бюджета, поскольку такое ограничение противоречит ст. ст. 126, 214, 215 ГК РФ. В данном случае действует общее правило об ответственности публично-правового образования всем принадлежащим ему на праве собственности имуществом, составляющим казну .
———————————
Постановление Пленума ВАС РФ от 22 июня 2006 г. N 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации».
4. Специальный вид ответственности государства за причинение вреда — ответственность за вред, причиненный нарушением установленных сроков судопроизводства.
Так, 4 мая 2010 г.
опубликован и с этого же дня вступил в силу Федеральный закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», в соответствии с которым граждане Российской Федерации, иностранные граждане, лица без гражданства, российские, иностранные и международные организации, являющиеся в судебном процессе сторонами или заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора третьими лицами, взыскатели, должники, а также подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, осужденные, оправданные, потерпевшие, гражданские истцы, гражданские ответчики в уголовном судопроизводстве, в предусмотренных федеральным законом случаях другие заинтересованные лица при нарушении их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ, в разумный срок могут обратиться в суд, арбитражный суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение.
С учетом того что действующее гражданское законодательство, как уже отмечалось, содержит такой способ защиты, как возмещение вреда (как имущественного, так и морального), причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, возникает, пожалуй, главный с практической точки зрения вопрос — вопрос о соотношении существующих способов защиты со вновь введенным. В силу Постановления Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П положения ст. 1070 ГК РФ не могут служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в результате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением.
Пункт 4 ст. 1 Закона о компенсации указывает, что «присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок не препятствует возмещению вреда в соответствии со статьями 1069, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок лишает заинтересованное лицо права на компенсацию морального вреда за указанные нарушения». По смыслу названного Закона одновременное взыскание сумм компенсации морального вреда и материальной компенсации за одно и то же нарушение невозможно.
Хотя Закон о компенсации прямо не называет компенсацией морального вреда суммы, выплата которых предполагается в силу этого Закона, приведенное выше положение в совокупности с иными нормами Закона позволяет утверждать, что ничем иным «компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» быть не может.
В соответствии со ст. 3 Закона о компенсации заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок может быть подано в суд, арбитражный суд в шестимесячный срок. В то же время в силу ст. 208 ГК РФ на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ (в том числе на требования о компенсации морального вреда) исковая давность не распространяется.
Таким образом, Закон о компенсации ввел специальные нормы, которые отныне будут подлежать применению к отношениям по поводу компенсации морального вреда в случаях причинения такого вреда длительным судебным разбирательством в суде общей юрисдикции или арбитражном суде, длительным неисполнением судебного акта, длительным досудебным производством по уголовным делам.
Имущественная ответственность государства |
Несмотря на то, что государство равноправно участвует в гражданско-правовых отношениях (п. 1 ст. 124 ГК РФ), действующее законодательство содержит специальные нормы об ответственности государства за убытки, причиненные в связи с осуществлением им своих властных полномочий.
Ответчик должен быть определен судом
Статья 16 ГК РФ устанавливает правило, в соответствии с которым Российская Федерация, субъект Российской Федерации или орган местного самоуправления обязаны возместить убытки, причиненные в результате неправомерных действий (бездействия), совершенных органами государственной власти, органами местного самоуправления.
В соответствии со статьей 1069 ГК РФ вред, причиненный неправомерными действиями (бездействием), совершенными органами государственной власти или органами местного самоуправления, подлежит возмещению за счет средств соответственно государственного или местного бюджета. Ответчиком по данному делу является общественное образование, интересы которого представляют в суде от его имени соответствующие органы государственной власти или органы местного самоуправления (ч. 3 ст. 125, ст. 1071 ГК РФ).
Высший Арбитражный (Арбитражный) Суд Российской Федерации и Верховный Суд России неоднократно разъясняли, что неправильное указание истцом ответчика или органа, действующего от имени государства, не препятствует осуществлению правосудия, поскольку в этом случае суд сам поручает соответствующему общественному формированию выступить в качестве ответчика по делу и одновременно определяет, какой орган будет представлять его интересы в ходе судебного разбирательства 
Признание недействительным акта органа государственной власти или органа местного самоуправления и возмещение убытков, причиненных таким актом, являются самостоятельными средствами защиты в случае нарушения гражданских прав (ст. 12 ГК РФ). Поэтому лицо, требующее такого возмещения, может сначала оспорить сам акт, а затем потребовать возмещения убытков, причиненных его изданием.
Оспаривание ненормативных правовых актов в арбитражном суде осуществляется по правилам, установленным главой 24 АПК РФ, а в судах общей юрисдикции — по правилам, установленным АПК РФ. Специфика таких дел заключается в том, что бремя доказывания соответствия оспариваемого акта закону возлагается на орган, издавший оспариваемый акт, тогда как в суде общей юрисдикции бремя доказывания того, что действие или бездействие со стороны Ответчик был против закона на истца. Так, например, в Постановлении от 18.04.2016 № 305-15-18687 Верховный Суд России отказал истцу в возмещении убытков за счет средств государственного бюджета, мотивируя это тем, что в заявленных исковых требованиях не указано, какие неправомерные действия (бездействие) Российской Федерации или ее уполномоченных органов, повлекшие возникновение убытков.
Срок оспаривания нормативного акта составляет три месяца со дня, когда истцу стало известно о том, что нормативный акт нарушает его права, свободы или законные интересы (ч. 3 ст. 198 АПК РФ). порядок, ч. 1 ст. 219 КоАП РФ). Решение о признании нормативного акта не соответствующим закону является обязательным для суда, в котором будет рассматриваться иск о возмещении убытков, причиненных истцу в связи с этим актом.
Если нормативный акт не оспаривается в судебном порядке, это не препятствует предъявлению иска о возмещении убытков, вытекающих из его издания. В таком случае суд, рассматривающий иск о возмещении убытков, в равной степени будет оценивать законность такого постановления (п. 4 Бюллетеня Президиума Высшего Арбитражного (Арбитражного) Суда Российской Федерации от 31.05.2011 № 145).
В случае причинения убытков изданием нормативного акта суд может удовлетворить иск о возмещении убытков только в случае признания такого нормативного акта недействительным в ходе судебного разбирательства (п.
Дела об оспаривании нормативных актов обычно рассматриваются судами общей юрисдикции в соответствии с главой 21 АПК РФ (за редким исключением дел, отнесенных АПК РФ к подсудности Арбитражному суду, которые рассматриваются по правилам главы 23 АПК РФ). Иск о признании нормативного акта недействительным может быть предъявлен в суд в течение всего срока действия такого акта (ч. 6 ст. 208 КоАП РФ).
Тот же порядок, что и для нормативных актов, установлен для оспаривания нормативных правовых актов, служащих для разъяснения законов и имеющих регулирующее действие 2 .
Причинно-следственная связь не всегда очевидна
Одной из наиболее часто встречающихся в судебной практике категорий дел о взыскании вреда, причиненного неправомерными действиями (бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц, являются споры, возникающие в связи с исполнительным производством.
Право заинтересованных лиц на возмещение убытков, причиненных им в результате исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения, прямо указано в пункте 2 статьи 119 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». Труды.
Аналогичные положения содержатся в пунктах 2, 3 статьи 19 Федерального закона от 21.07.1997 № 118-ФЗ «О службе судебных приставов», регулирующих вопросы ответственности судебных приставов за совершение противоправных действий, повлекших причинение вреда.
Иногда суды отказывают в возмещении вреда, причиненного взыскателю неправомерными действиями судебного пристава-исполнителя, указывая, что такие действия или бездействие не имеют прямой причинно-следственной связи с вредом, причиненным взыскателю (если судебное решение не исполнено из-за действия или бездействия должника, а не судебного исполнителя), и что возможность дальнейшего исполнения решения суда еще не исчерпана (судебное решение может быть исполнено за счет иного имущества, находящегося в собственности должника).
В Постановлении от 16.08.2016 № 37-16-9 Верховный Суд России разъяснил, что по смыслу статей 16, 1069 ГК РФ по делам о возмещении вреда должен быть установлен факт причинения вреда, вина правонарушителя и причинно-следственная связь между противоправными действиями (бездействием), совершенными судебным приставом-исполнителем, и причиненным ущербом. Однако если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель не совершает исполнительных действий, необходимых для исполнения исполнительного листа, за счет имеющихся у должника денежных средств или иного имущества, которое затем оказывается утраченным, то бремя доказывания того факта, что должник не имеет иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, не может быть обращено на взыскателя по иску о возмещении вреда, причиненного неправомерным бездействием судебного пристава-исполнителя. В то же время отсутствие конкретного исполнения само по себе не служит основанием для возложения на государство обязанности по возмещению денежных средств, не полученных от должника по исполнительному листу, поскольку ответственность государства в части исполнения исполнительного листа судебных решений, выносимых в отношении частных лиц, ограничивается надлежащим исполнением формальностей, связанных с исполнением этих судебных решений, и не влечет за собой обязательства обеспечить положительный результат, если это обусловлено объективными обстоятельствами, зависящими от должника.
В Определении от 01.12.2015 № 41-15-29 Верховный Суд России отметил, что вред, причиненный неисполнением исполнительного листа судебным приставом-исполнителем, наступает в виде утраты имущества, посредством которого может быть осуществлено исполнение осуществляться. При отсутствии у суда данных, свидетельствующих об утрате имущества, на государство не может быть возложена ответственность по возмещению такого ущерба.
В случае утраты имущества, которым подлежит исполнению исполнительный лист, третьим лицом, которому это имущество было передано на хранение судебным приставом-исполнителем, убытки взыскателю возмещаются за счет средств государственного бюджета по правилам статей 16, 1069Гражданский кодекс Российской Федерации (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.04.2015 № 14-15-1). Те же правила применяются в случаях, когда изъятое судебным приставом-исполнителем имущество предназначалось для последующего возвращения должнику, однако это оказалось невозможным в связи с утратой имущества назначенным хранителем (Постановление Президиума Верховной Рады Арбитражный (Арбитражный) Суд Российской Федерации от 27.
07.2010 № 13466/08).
Несмотря на то, что отношения, возникающие между лицом, взыскающим взыскание по исполнительному листу, и службой судебных приставов не основаны на нормах обязательственного права, при несвоевременном перечислении судебным приставом-исполнителем денежных средств, взысканных с должника, взыскателю начисляются проценты. начисляется на сумму, причитающуюся в соответствии с положениями статьи 395 ГК РФ взыскатель вправе требовать от государства. При этом проценты составляют, по существу, минимальные убытки, причиненные неправомерным бездействием службы судебных приставов, которые в соответствии со статьями 16, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат взысканию за счет средств государственного бюджета Российской Федерации. (Постановление Президиума Высшего Арбитражного (Арбитражного) Суда Российской Федерации от 18.10.2011 № 5558/11).
Одновременно при решении вопроса о взыскании процентов с суммы административного взыскания, незаконно взысканной с взыскателя в государственный бюджет, а затем возвращенной в связи с отменой постановления антимонопольного органа о его наложении как противоречащего закону, Верховный Суд России отметил, что начисление процентов на суммы, удержанные в качестве взыскания за административное правонарушение, законом не предусмотрено (Постановление Верховного Суда России от 25.
04.2016 № 305-15-3882). Аналогичные разъяснения содержатся в п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда России от 24.03.2016 № 7, в котором говорится, что проценты в соответствии со статьей 395 ГК РФ не начисляются суммы экономических (финансовых) пеней, неправомерно взысканные с юридических и физических лиц налоговыми органами, таможенными органами и иными государственными органами и подлежащие возврату из соответствующего бюджета.
Когда ущерб может быть уменьшен
Если грубая неосторожность потерпевшего способствовала возникновению или увеличению ущерба, суд в зависимости от степени вины потерпевшего и правонарушителя обязан уменьшить размер вреда в соответствии с пунктом 2 статьи 1083 ГК РФ. . Например, своей Резолюцией от 29.03.2011 № 14415/10 Президиум Высшего Арбитражного (Арбитражного) Суда России уменьшил размер ущерба, причиненного неправомерным изъятием судебным приставом-исполнителем имущества, принадлежащего не должнику, а третьему лицу, указав, что потерпевший от дата наложения ареста на это имущество имел возможность заявить о своих правах на него, но не сделал этого, проявив тем самым грубую халатность в виде небрежного отношения к вышедшему из его владения имуществу, чем способствовал возникновению вреда в виде потерь и дальнейшее увеличение таких потерь.
Следует также иметь в виду, что возможность взыскания убытков за счет средств государственного бюджета не отменяет необходимости принятия взыскателем активных действий, направленных на получение присужденного судом имущества или денежных средств. В первую очередь это относится к так называемым профессиональным коллекторским факторинговым компаниям, выкупающим чужие долги со скидкой в надежде затем взыскать их в полном объеме.
Так, в Определении от 15.02.2017 № 305-16-14064 Верховный Суд России пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания из государственного бюджета в пользу взыскателя возмещения убытков, причиненных распоряжением изъятыми земельными участками, несмотря на то, что действия судебного пристава в части отмены ареста признаны незаконными, а сам судебный пристав-исполнитель осужден по статье 286 УК РФ за превышение должностных полномочий.
Суд, в частности, указал, что истец не осуществлял эффективного контроля за интересующим его имуществом и не принимал незамедлительных мер защиты.
Последующее предъявление им исков об оспаривании сделок по распоряжению спорным имуществом суд расценил как действия, совершенные исключительно с целью создания видимости судебной защиты и демонстрации утраты возможности взыскания с должника денежных средств.
Суд отметил, что взыскатель не предпринял необходимых с точки зрения процессуального законодательства действий, которые могли бы способствовать эффективности фактического исполнительного производства, а средства судебной защиты в указанном производстве не были исчерпаны, так как он получил только судебные решения по первому делу. пример. Данные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о видимости законной деятельности по содействию получению взыскания за счет гарантированных платежей из государственного бюджета.
Ссылаясь на Постановление ЕСПЧ от 03.04.2008 по делу «Компания «Регент» против Украины» (жалоба № 773/03), суд указал, что, будучи профессиональным предпринимателем, истец приобрел право требования (без представления доказательств возмездного характера приобретения), осознавая проблемы, связанные с его осуществлением, то есть приняло на себя коммерческий риск по указанной сделке.
Следовательно, как профессиональный предприниматель он должен был приложить все усилия для удовлетворения требований, используя свои профессиональные навыки, а не рассчитывать на покрытие своих предпринимательских рисков по полученному праву требования за счет гарантированных выплат от государства, которые в случаях ущерб, подлежащий возмещению, выступает представителем широкой общественности (населения) и выделяет в таких исключительных случаях часть бюджетных средств, подлежащих уплате в качестве гарантированных платежей государством в нарушение баланса с другими общественными, гуманитарными интересами.
Обращая внимание на выводы, содержащиеся в Постановлении ЕСПЧ от 20.09.2011, вынесенном по делу ОАО «НК «Юкос» против России (жалоба № 14902/04), суд отметил, что выплата денежных средств, предполагающих смену публичных интересов, может быть осуществляется только в пользу субъектов, проявивших вполне добросовестное поведение и предпринявших максимальные профессиональные усилия для достижения положительного результата, не считая целью своей предпринимательской деятельности по гарантированным выплатам от государства.
1 См.: п. 81 Постановления Пленума Верховного Суда России от 17.11.2015 № 50; Пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда России от 23.06.2015 № 25; Пункт 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного (Арбитражного) Суда России от 22.06.2006 № 23; П. 1 Бюллетеня Президиума Высшего Арбитражного (Арбитражного) Суда России от 31.05.2011 № 145.
2 Соответствующие изменения в процессуальное законодательство внесены Федеральным законом от 15.02.2016 № 18-, принятым после принятия Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 31.03.2015 № 6-.
Вопросы и ответы экспертов о том, что международное право говорит о помощи России в войне против Украины Закон в войне России против Украины
. В кратких интервью с ведущими экспертами в формате вопросов и ответов мы исследуем некоторые из наиболее неотложных и неурегулированных юридических вопросов в трагическом конфликте, который грозит изменить международный правовой и политический ландшафт на долгие годы.
1. Учитывая, что агрессия России против Украины является таким явным и вопиющим нарушением статьи 2(4) Устава ООН, правовые ученые с самого начала полномасштабного вторжения в феврале 2022 г. Поддерживающие действия России в Украине сами могут повлечь за собой юридические последствия. Тем не менее, в последующие месяцы ряд государств оказали помощь России. В целом, когда согласно международному праву поддержка стороны в вооруженном конфликте является незаконной? Как следует из вашего вопроса, Устав ООН имеет первостепенное значение при оценке законности поддержки стороны в вооруженном конфликте. Статья 2(4) Хартии запрещает «применение силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства». Исключений из этого правила очень мало: индивидуальная или коллективная самооборона в соответствии со статьей 51 Устава; разрешение Совета Безопасности ООН, действующего в соответствии с главой VII; и, возможно, также заявить о «согласии» на применение силы на своей территории.
Глядя на войну России на Украине, хорошо известно, что Украина может на законных основаниях призывать другие государства к помощи в своей коллективной самообороне против России в соответствии со статьей 51. Россия, с другой стороны, не имеет права приглашать другие государства к использовать силу, чтобы помочь ей, поскольку у нее нет обоснованных претензий на самооборону против Украины. Соответственно, любое государство, которое применит силу в поддержку России, нарушит статью 2(4) Устава, если не применяется никаких других исключений.
Больше дискуссий вызывает вопрос о том, является ли поставка оружия стороне в вооруженном конфликте само по себе представляет собой применение силы в соответствии со статьей 2(4), если иное не оправдано в соответствии со статьей 51. Хотя Международный суд до сих пор постановил, что предоставление оружия представляет собой нарушение обычное международное право запрещает применение силы в контексте немеждународных вооруженных конфликтов, комментаторы предположили, что то же самое правило может применяться к поставкам оружия в международных конфликтах, таких как война России в Украине.
Ответственность за поддержку стороны в вооруженном конфликте может возникнуть при трех основных обстоятельствах.
Во-первых, в соответствии с законом об ответственности государств государства могут нести ответственность, если они «помогают или содействуют» другому государству, которое совершает нарушения международного права, включая нарушения статьи 2(4), а также нарушения международного гуманитарного права («МГП ») и закон о правах человека. Статья 16 статей Комиссии международного права («КМП») об ответственности государств, которые МС признала международным обычным правом, устанавливает стандарт того, что фактически является «соучастием» государства в международном праве. В соответствии с этим правилом государства несут ответственность, если они «помогают или содействуют» другому государству, «зная обстоятельства» нарушения другим государством международного права. Статья 41(2) Статей усиливает это положение в контексте нарушений императивных норм международного права, предусматривая, что государства не должны ни «признавать законной ситуацию, возникшую в результате [такого] серьезного нарушения», ни «оказывать помощь или содействие в поддержание этой ситуации».
Ранее МКЮ применяла эти обязанности непризнания и оказания помощи в отношении незаконной оккупации как в Последствия для государств продолжающегося присутствия Южной Африки в Намибии Консультативное заключение и Строительство стены Консультативное заключение. В заключении по делу Namibia Международный Суд постановил, что государства были обязаны «признать незаконность и недействительность продолжающегося присутствия Южной Африки в Намибии… [и] воздерживаться от оказания какой-либо поддержки или помощи Южной Африке в какой-либо форме со ссылкой на к его оккупации Намибии», и в Стене , МКЮ установил, что государства были обязаны не оказывать помощь и помощь в поддержании незаконной ситуации, возникшей в результате строительства Израилем стены на оккупированной палестинской территории.
Во-вторых, согласно МГП, общая статья 1 Женевских конвенций 1949 г. предусматривает, что стороны несут «обязанность обеспечивать соблюдение» этих конвенций. Согласно Комментарию 2020 г.
к Женевской конвенции III, это включает как «негативное» обязательство — , т. е. , обязательство не «помогать и не содействовать в нарушении Конвенций сторонами в конфликте», — так и «позитивное» обязательство. обязательство — т. е. , обязательство «сделать все разумное [e] … для предотвращения и прекращения таких нарушений». МС признал «негативную» часть общей статьи 1 в своем решении Nicaragua , в котором он постановил, что государства обязаны «не поощрять» нарушения Женевских конвенций. Таким образом, в контексте оказания помощи общая статья 1 означает, что государства не могут оказывать поддержку сторонам в вооруженном конфликте, совершающим известные или предсказуемые нарушения МГП. Договор о торговле оружием эффективно отражает это обязательство, запрещая государствам поставлять оружие другим сторонам, зная, что оно будет использовано для совершения серьезных нарушений МГП и других правонарушений.
Наконец, государства (и любые вовлеченные лица) могут также нести международную уголовную ответственность за поддержку другой стороны в вооруженном конфликте, когда они «помогают или подстрекают» к определенным преступлениям, включая военные преступления и преступления против человечности, как указано в уставах различных международных уголовные трибуналы.
Прежде чем углубиться в этот вопрос, стоит отметить, что Беларусь вполне может нести ответственность в связи с этими действиями в соответствии с различными источниками международного права, которые я только что упомянул.
«Совместная война», напротив, представляет собой понятие, характерное для МГП, которое не связано напрямую с вопросом о незаконности, а вместо этого относится к совместному участию в военных действиях. Поскольку соучастники конфликта фактически являются «сторонами» конфликта, к ним применяется МГП. Такое применение МГП, в свою очередь, делает вооруженные силы и объекты одной из воюющих сторон уязвимыми для целей.
Вопрос о том, когда именно государство, оказывающее поддержку стороне в вооруженном конфликте, становится союзником, остается предметом серьезных споров. С одной стороны, активное участие в боевых действиях явно равносильно совместной войне, что может быть связано с обеспечением бесполетной зоны. Более сложным является определение того, приводят ли менее прямые формы поддержки к совместной войне. Исходя из стандарта «всеобщего контроля» для определения того, когда косвенное вмешательство приводит к международному вооруженному конфликту, а также стандарта МГП для прямого участия гражданских лиц в военных действиях, комментаторы попытались провести некоторые линии.
Хотя участие в принятии решений о нападениях, предоставление информации, достаточной для проведения атак, и разрешение использования военных или авиабаз для осуществления атак, все это потенциально может быть равнозначно участию в военных действиях, финансирование, оснащение или обучение сторон в вооруженном конфликте являются единственными обычно считается недостаточным.
В той мере, в какой Беларусь, помимо размещения тысяч российских военнослужащих, предпримет шаги для проведения совместной атаки через северную границу Украины, как предупреждают некоторые источники, или для выполнения своей угрозы отправить войска для боевых действий на стороне России, Беларусь в этих обстоятельствах трудно утверждать, что она не была союзником России.
Вопрос об агрессии значительно проще. Определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН, включает «действие государства, позволяющее использовать свою территорию… для использования… другим государством для совершения акта агрессии против третьего государства».
Соответственно, если поведение Беларуси можно охарактеризовать как позволяющее России атаковать Украину через ее территорию, такое поведение, вероятно, подпадает под определение агрессии.
Во-первых, как отмечалось в самом начале, поставка Ираном оружия в Россию может представлять собой нарушение статьи 2(4), учитывая отсутствие у России оправдания для применения силы.
Во-вторых, передача Ираном дронов, вероятно, также противоречит Общей статье 1, которая запрещает государствам «безрассудно» передавать оружие сторонам, которые могут совершить нарушения МГП. Это особенно важно, учитывая хорошо задокументированную и частую практику неизбирательных атак России на гражданское население и гражданскую инфраструктуру в Украине.
В-третьих, действия Ирана также могут повлечь за собой ответственность по статье 16 статей КМП, особенно если они представляют собой значительный или материальный вклад России в совершение ею международно-противоправных деяний. В то время как комментаторы спорят о том, является ли требуемый ментальный элемент в соответствии со статьей 16 «знанием» или «намерением», в этих обстоятельствах было бы трудно заявить о неосведомленности о незаконной войне России и связанных с ней нарушениях, а это означает, что можно предположить, что Иран намеревался совершить обозримое последствия ее помощи, а именно содействие совершению Россией этих актов.
Комментарий к Статье 41 (2) КМП также поддерживает эту точку зрения, поскольку в нем отмечается, что в контексте императивных нарушений международного права «вряд ли возможно», чтобы государство, предоставляющее поддержку, не было уведомлено об этих нарушениях.
Что касается возможных последствий, то Иран и другие государства, оказавшие незаконную поддержку России, могут столкнуться с ответными мерами, которые могут быть предприняты Украиной, пострадавшим государством или потенциально третьими государствами. Такие сторонние контрмеры могут быть оправданы теорией обеспечения выполнения обязательств erga omnes или понятием коллективной самообороны Украины. Кроме того, статья 41(1) КМП потенциально налагает на третьи государства позитивную обязанность «сотрудничать, чтобы положить конец» серьезным нарушениям международного права, хотя в соответствующем Комментарии признается, что такая обязанность все еще может развиваться в соответствии с международным обычным правом.
Лица, оказывающие незаконную помощь, также могут быть привлечены к международной уголовной ответственности за «пособничество и подстрекательство» к различным преступлениям, как отмечалось ранее.
Такие лица также могут столкнуться с санкциями, и на самом деле Соединенные Штаты уже применили санкции к десяткам белорусских физических и юридических лиц, которые, как считается, способствовали вторжению России, а также к нескольким фирмам и физическим лицам, причастным к производству и поставке иранских беспилотников в Россию.
Эти решения, вероятно, продиктованы как политическими, так и юридическими соображениями, учитывая опасные угрозы России в отношении ядерного оружия, а также риторику России, апеллирующую к правовым концепциям, и желание держаться подальше в случае любых разногласий.
В отношении поставок оружия в Украину один ключевой юридический вопрос, о котором я еще не упомянул, — это нейтралитет. После вторжения России в Украину комментаторы разошлись во мнениях относительно того, имеет ли вообще отношение закон о нейтралитете к оказанию поддержки Украине. Вкратце, в то время как одни утверждали, что закон о нейтралитете не применяется после объявления войны вне закона и принятия Устава ООН, другие предположили, что оказание поддержки Украине действительно нарушает нейтралитет , но России в лучшем случае будет разрешено только принять контрмеры в ответ, а не прибегать к применению силы. Со своей стороны правительство США придерживается позиции «условного нейтралитета», что позволяет оказывать помощь государствам, ставшим жертвами агрессии.
На практике трудно уловить разницу в контексте активных боевых действий между «оборонительным» и «наступательным» оружием. Тем не менее, одной из возможных причин для ограничения поставок оружия тем, что может считаться «оборонительным», может быть совершенно ясное разъяснение того, что США поставляют оружие Украине исключительно в целях защиты Украины от агрессии России, таким образом, прямо попадая в рамки «квалифицированного нейтралитета» и ранее упомянутое обоснование права Украины на коллективную самооборону в соответствии со статьей 51.