Гк 264: ГК РФ Статья 264. Права на землю лиц, не являющихся собственниками земельных участков / КонсультантПлюс

№
п/п

Фамилия, имя, отчество

Должность в Совете НК

Наименование организации места постоянной работы

Должность на месте постоянной работы

Примечание

Евдокимов Юрий Иванович

Председатель Совета НК

Управление надзора за поддержанием летной годности гражданских воздушных судов Ространснадзора

Начальник Управления надзора за поддержанием летной годности гражданских воздушных судов Ространснадзора

2

Шапкин Василий Сергеевич

Первый заместитель Председателя Совета НК

ФГУП ГосНИИГА

Генеральный директор

по согласованию

3

Миколайчук Юрий Александрович

Заместитель Председателя Совета НК

ФГУП ГосНИИГА

по согласованию

4

Хохлова Жанна Николаевна

Заместитель Председателя Совета НК

Управление надзора за поддержанием летной годности гражданских воздушных судов Ространснадзора

Главный государственный инспектор

5

Азаров Николай Тихонович

Секретарь Совета НК

ФГУП ГосНИИ ГА

Ведущий научный сотрудник

по согласованию

6

Фейгенбаум Юрий Моисеевич

Член Совета НК

ОАО «Туполев»

Заместитель начальника ПКЦ «Прочность»

по согласованию

7

Цирг Владимир Никитич

Член Совета НК

ОАО «Туполев»

Начальника сектора ПКЦ «Прочность»

по согласованию

8

Сахин Валерий Хананович

Член Совета НК

ОАО «ОКБ им А. С.Яковлева»

Заместитель главного конструктора

по согласованию

9

Кирилов Виктор Александрович

Член Совета НК

ОАО «ОКБ им А.С.Яковлева»

Начальник отдела эксплуатации

по согласованию

10

Терентьев Вячеслав Иванович

Член Совета НК

ОАО «Ил»

Главный конструктор

по согласованию

11

Дагестанский Алексей Викторович

Член Совета НК

ОАО «Ил»

Начальник отдела 165

по согласованию

12

Бирюкова Надежда Петровна

Член Совета НК

ООО «НУЦ Качество»

Генеральный директор

по согласованию

13

Белых Юрий Ильич

Член Совета НК

ОАО «Аэрофлот — российские авиалинии»

Технический директор Авиационно-технического комплекса

по согласованию

14

Заяц Алексей Станиславович

Член Совета НК

ОАО «Аэрофлот — российские авиалинии»

Инженер I категории Лаборатории диагностики технического состояния авиационной техники Авиационно-технического комплекса

по согласованию

15

Еремин Сергей Юрьевич

Член Совета НК

ЗАО «АТБ Домодедово»

Технический директор

по согласованию

16

Шманёв Виктор Николаевич

Член Совета НК

ЗАО «АТБ Домодедово»

Начальник группы неразрушающего контроля

по согласованию

17

Рябов Владимир Леонидович

Член Совета НК

ООО «Истлайн Техник»

Генеральный директор

по согласованию

18

Волков Алексей Владимирович

Член Совета по НК в ГА

ООО «Истлайн Техник»

Заместитель генерального директора по качеству

по согласованию

19

Буланов Михаил Викторович

Член Совета НК

ОАО «ВАРЗ-400»

Технический директор

по согласованию

20

Москалёв Виталий Алексеевич

Заместитель председателя совета по НК в ГА

ОАО «ВАРЗ-400»

Начальник центральной заводской лаборатории

по согласованию

21

Зеркалий Константин Васильевич

Член Совета НК

ОАО «Красноярские авиалинии»

Главный инженер комплекса эксплуатации авиационной техники

по согласованию

22

Лукенский Олег Иванович

Член Совета НК

ОАО «Красноярские авиалинии»

Начальник лаборатории технической диагностики и неразрушающего контроля комплекса эксплуатации авиационной техники

по согласованию

23

Пивоваров Владимир Андреевич

Член Совета НК

Московский государственный технический университет гражданской авиации

Руководитель направления «Диагностика и неразрушающий контроль» МГТУ ГА

по согласованию

24

Лебедев Юрий Афанасьевич

Член Совета НК

ОАО «Аэрофлот-Дон»

Заместитель генерального директора по инженерно-авиационному обеспечению директор Авиационно-технического комплекса

по согласованию

25

Емельянов Андрей Петрович

Член Совета НК

ОАО «Аэрофлот-Дон»

Начальник лаборатории технической диагностики и неразрушающего контроля Авиационно-технического комплекса

по согласованию

26

Волчек Виктор Александрович

Член Совета НК

Западно-Сибирский Центр сертификации объектов воздушного транспорта

Руководитель Центра сертификации объектов воздушного транспорта

по согласованию

27

Мирнов Илья Владимирович

Член Совета НК

ООО «Сибирь-Техник»

Начальник лаборатории технической диагностики и неразрушающего контроля

по согласованию

28

Шумилин Вячеслав Леонидович

Член Совета НК

ФГУП НИИСУ

Зам. генерального директора по производству

по согласованию

29

Колышкин Виктор Борисович

Член Совета НК

ОАО «НПП «Аэросила»

Заместитель генерального директора по качеству и сертификации производства

по согласованию

30

Павлюченков Николай Федорович

Член Совета НК

ОАО «НПП «Аэросила»

Начальник бюро неразрушающих методов контроля

по согласованию

Базовый Плюс

Исследования

Проспект

Премиум

Премиум Плюс

14 $

$ 49

$ 79

$ 99

169 $

$ 99

$ 399

$ 699

$ 899

$ 1499

41 %

32 %

26 %

24 %

26 %

250 / месяц

500 / месяц

750 / месяц

1000 в месяц

500 / Месяц

750 / Месяц

1000 / Месяц

100 / Месяц

200 / Месяц

1200 / год

2400 / год

200

700

1000

1 500

2000

Структура общей аргументации, предложенная в Главе 1 Православия и доведенная до конца в Главе 8:

(1) У людей есть двойная духовная потребность в приключениях и безопасности. (или: баланс между воображением и разумом — или захватывающим и здравым смыслом).

(2) Эта потребность не является патологической, но тождественна потребности в психологическое здоровье, т. е. здравомыслие.

(3) Эту потребность лучше удовлетворить, приняв христианское мировоззрение чем принятие любого альтернативного мировоззрения.

Поэтому как минимум разумно принять христианское мировоззрение.

(4) Более того, альтернативные мировоззрения терпят неудачу в большей или меньшей степени. степени, чтобы удовлетворить вышеупомянутую двойную духовную потребность.

Таким образом, неразумно отдавать предпочтение какой-либо такой альтернативе христианское мировоззрение.

Таксономия некоторых взглядов на степень разума опрос Честертона в главах 2 и 3:

I. Религиозный орган:

(i) Истина – это независимый от человеческого разума эталон, который «измеряет» разум и служит его целью.

(ii) Разум в целом является надежным проводником к истине. (Умеренный оптимизм относительно разума.)

(iii) Что касается действительно больших вопросов, разум сам по себе строго ограничено и требует света веры и авторитета, чтобы достичь правда. (Умеренный пессимизм в отношении разума.)

(iv) Такого мнения придерживаются св. Фома, св. Августин и особенно католическая традиция.

II. Маньяк ( Рационализм Просвещения или Модернизм или так называемая «Свободная мысль») :

(i) Истина – это независимый от человеческого разума эталон, который «измеряет» разум и служит его целью.

(ii) Разум в целом является надежным проводником к истине.

(iii) Разум сам по себе в принципе способен достичь мудрости. Более в частности, разум может достичь мудрости без авторитета и действительно нуждается в освободиться от власти — особенно от религиозной власти, но также и от политической, экономическая и социальная власть — для того, чтобы сделать это. В общем, идеальный запрос является безаффективным по отношению к своему объекту. Привязанности искажают, но разум без привязанности может найти фундаментальные истины, которые все разумные люди согласятся. (Восторженный оптимизм по отношению к разуму.)

(iv) Это точка зрения, по крайней мере, предложенная Декартом и Локком, среди философами раннего Нового времени, а позже Миллем. Это характерно для так называемые «свободомыслящие», либо отвергавшие христианское откровение (напр.г., материалистов, натуралистов-эволюционистов) или же пытались переосмыслить христианские откровение таким образом, чтобы устранить его сверхъестественный характер (либеральное богословие).

III. Самоубийство мысли (Постмодернизм, зародившийся в XIX и начале 20-го века из-за предполагаемого провала рационализма Просвещения):

Все приведенные здесь взгляды демонстрируют выраженный пессимизм по отношению к разуму.Вообще они видят, что разум не может себя оправдать, и это приводит к их отвергать апелляции к разуму как неправомерные:

A. Академический скептицизм : Разум, обращенный против самого себя, вызывает сомнения о собственной надежности и может рассматриваться как совершенно ненадежный, по крайней мере в отношении больших вопросов метафизики и теории морали. А скептик этой полосы может отчаяться найти мудрость и вместо этого романтизировать неудовлетворенный «поиск мудрости».«С другой стороны, такой скептик может принять христианское откровение, несмотря на то, что оно противоречит падший разум (фидеизм, предложенный Филоном в конце « диалогов о естественной религии» Юма ) . Кроме того, такого рода скептицизм может легко привести к последующим формам интеллектуального пессимизма.

B. Прагматизм : Разум совершенно ненадежен по отношению к большие вопросы метафизики и моральной философии.Однако осознание то, что это так, не должно приводить в отчаяние, а должно заставить нас увидеть что это пустая трата времени (не говоря уже об опасности) пытаться ответить большие вопросы метафизики и теории морали. Поэтому мы должны решить сосредоточиться только на эти вопросы (например, удовлетворение потребностей, стремление к научным знаниям, попытки чтобы уменьшить человеческие страдания), которым соразмерен разум. (Юм, Дьюи, Рорти, Симонид (цитируется Аристотелем в «Метафизике» ).) А Вариант этой точки зрения допускает, что люди имеют свободу (рационально) принять всеобъемлющие мировоззрения, но они должны быть строго частными обязательств и не должны вступать в публичный дискурс, где они, как правило, вызывают разногласия.)

C. Ницшеанство : Разум совершенно ненадежен по отношению к большие вопросы метафизики и теории морали. Действительно, причина применима к большим вопросам является в целом рационализация, так что обращается к разум по этим вопросам являются просто оправданием воли к власти, т.е.е., за желание доминировать над другими. При этом сильные (или «свободные духи») должны самоутвердиться без извинений, поэтому что они могут стать лучшими образцами человеческого духа — и такие люди должны доминировать и не сдерживаться слабыми и боязливыми, составляющими подавляющее большинство людей.

D. Квитизм : Разум совершенно ненадежен по отношению к большие вопросы метафизики и моральной философии. Действительно, причина применима к большим вопросам является в целом рационализация, так что обращается к разум по этим вопросам являются просто оправданием воли к власти, т.е.е., за желание доминировать над другими. Учитывая это, мы должны сопротивляться воля к власти и попытаться сделать себя как можно более непроницаемым к искушению доминировать над другими или вообще использовать свою власть. (Толстой, Шопенгауэр, некоторые течения стоицизма и буддизма.)

Пять основных дохристианских установок Честертона

С1. Мир не объясняет сам себя.Это на первый взгляд удивительно, даже в своих закономерностях.

«Вот своеобразное совершенство тона и правды в детской сказки. Человек науки говорит: «Отрежь черенок, и яблоко упадет»; но он говорит это спокойно, как будто одна мысль действительно привела к другой. То Ведьма в сказке говорит: «Протрубите в рог, и замок людоеда рухнет». падать’; но она говорит это не так, как если бы это было чем-то, в чем эффект явно возник из-за причины.Несомненно, она дала совет много чемпионов и видела падение многих замков, но и она не проигрывает ее удивление или ее причина. Она не путает голову, пока не вообразит необходимая ментальная связь между рогом и падающей башней… научные люди, с другой стороны,] чувствуют, что из-за одного непостижимого вещь постоянно следует за другой непонятной вещью два вместе как-нибудь составить понятную вещь» (стр. 56-57).

«Это элементарное чудо, однако, не просто фантазия, полученная из сказки; наоборот, весь огонь сказок производный из этого.Так же, как мы все любим сказки о любви, потому что есть инстинкт секса, мы все любим удивительные сказки, потому что они трогают за живое древний инстинкт удивления» (стр. 58-59).

П2. Мир подобен произведению искусства. В этом есть смысл.

«Самым сильным чувством было то, что жизнь так же драгоценна, как и загадочный. Это был экстаз, потому что это было приключение; это было приключение потому что это была возможность» (с.60).

«Это было мое первое убеждение, сделанное потрясением моего детского эмоции, встречающиеся с современным кредо в середине карьеры. Я всегда смутно чувствовал факты, чтобы быть чудесами в том смысле, что они чудесны: теперь я начал считать их чудесами в более строгом смысле, что они были умышленными » (стр. 66).

Р3. Мир прекрасен и достоин восхищения по своему устройству, несмотря на недостатки .

«На доброту сказки не повлияло то, что драконов может быть больше, чем принцесс; было хорошо быть в фее сказка.Критерием всякого счастья является благодарность; и я был благодарен, хотя Я едва знал, кому» (с. 60).

Р4. Надлежащая форма благодарности за мир — это некоторая форма смирения. и ограничение . (Доктрина условной радости.)

«Настоящий гражданин справедливой земли подчиняется тому, чего он не вообще понять. В сказке покоится непостижимое счастье при непонятном условии. Ящик открывается, и все зло летит вне.Слово забывается, и города гибнут. Лампа горит, и любовь летит прочь. Цветок сорван, а человеческие жизни потеряны. Яблоко съедено, и надежда Божия ушла» (стр. 61).

«Такова, казалось, была радость человека, будь то в стране эльфов или на земле; счастье зависело от того, чтобы не делать того, что можно было бы в любой момент делать и что, очень часто, было не очевидно, почему вы не должны делать. В настоящее время, дело здесь в том, что мне это не показалось несправедливым.Если у мельника Третий сын сказал фее: «Объясни, почему я не должен стоять на голове в сказочный дворец», другой мог бы справедливо ответить: «Ну, если уж на то пошло, объяснить сказочный дворец»… И мне казалось, что существование есть само столь эксцентричное наследие, что я не мог жаловаться на непонимание ограничения видения, когда я не понимал видения, которое они ограниченное. Рамка была не более странной, чем картина. Вето вполне может будь таким же диким, как видение; оно может быть таким же поразительным, как солнце, таким же неуловимым как вода, такая же фантастическая и ужасная, как возвышающиеся деревья… За по этой причине (мы можем назвать ее философией феи-крестной) я никогда не мог присоединиться к молодым людям моего времени в ощущении того, что они называли общим настроением восстание » (с. 62).

Р5. В каком-то смысле все хорошее — это остаток, который нужно хранить и свято хранить каких-то первозданных руин .

«Каждый человек забыл, кто он такой. Можно понять космос, но никогда не эго; самость более далека, чем любая звезда.ты будешь любить Господь Бог твой; но ты не узнаешь себя. Мы все под то же душевное бедствие; мы все забыли наши имена. Мы все забыли какие мы есть на самом деле. Все, что мы называем здравым смыслом, рациональностью и практичностью а позитивизм означает только то, что для некоторых мертвых уровней нашей жизни мы забываем что мы забыли. Все, что мы называем духом, искусством и экстазом означает, что на одно ужасное мгновение мы вспоминаем, что забыли» (стр. 59).

Парадоксы христианства

Поскольку истина христианства является сложной истиной, ее трудно аргументируйте это прямо.Случай для него является кумулятивным, и это делает его трудно понять, с чего начать. C. говорит, что антихристианская литература своего времени дал ключ к тому, как начать (см. стр. 91).

Примеры :

а. Христианство слишком пессимистично : сеет мрак, держит людей от наслаждения природой, своим телом, собственной автономией и т. д.
НО Христианство также слишком оптимистично : состоит в желаемом мышление с его доктринами Провидения и жизни после смерти.

«Меня это озадачило, обвинения казались несостоятельными. Христианство не может быть одновременно и черной маской в ​​белом мире, и белым маска в черном мире. Состояние христианина не могло быть сразу так удобно, что он был трусом, чтобы уцепиться за него, и так неудобно что он был дурак, чтобы выдержать это» (стр. 92).


б. Христианство делает человека слишком робким : акцент на таких добродетелях, как доброта, ненасилие, монашество
НО христианство тоже делает слишком воинственным : крестовые походы, мать войн.

«Евангельский парадокс о другой щеке, о том, что священники никогда не воевал, сотни вещей делали правдоподобным обвинение в том, что христианство была попытка сделать человека слишком похожим на овцу … [Но] я повернулся к следующему страницу в моем агностическом руководстве, и мой мозг перевернулся. Теперь я нашел что я должен был ненавидеть христианство не за то, что он слишком мало боролся, а за то, что он боролся слишком много» (с. 93).


в. Христианство — всего лишь одна из религий; как вероучение разделяет людей, но как моральный кодекс он универсален
НО Христианство проповедует отсталую мораль.

«Меня очень раздражало то, что христианство предлагало (как я полагал), что целые века и империи людей совершенно избежали этого свет справедливости и разума. Но потом я обнаружил удивительную вещь. я нашел что те самые люди, которые говорили, что человечество было одной церковью от Платона до Эмерсон были теми самыми людьми, которые говорили, что мораль полностью изменилась, и что то, что было правильным в одном веке, было неправильным в другом. Если бы я спросил, скажем, для жертвенника, мне сказали, что он нам не нужен, для мужчин наши братья дали нам ясные оракулы и одно вероучение в их универсальных обычаях и идеях.Но если бы я мягко указал, что один из универсальных человеческих обычаев состоит в том, чтобы иметь алтарь, тогда мои учителя-агностики обернулись и сказали мне, что люди всегда жили во тьме и суевериях дикарей. я нашел это была их ежедневная насмешка над христианством, что оно было светом один народ и оставил всех остальных умирать в темноте. Но я также нашел что они особенно хвастались тем, что наука и прогресс были открытием одного народа, а все остальные народы вымерли в темнота» (с.94).


д. Христианство нападает на семью , затаскивая женщин в монастырь
НО Христианство навязывает нам брак и семью .


е. Христианство проявляет презрение к женскому интеллекту
НО Христианство такое что в Европе «только женщины» следуйте за ним .


ф. Христианство порицаемо из-за своей помпезности и обрядности
НО Христианство порицаемо из-за своей мешковины и сушеный горох.


г. Христианство слишком сильно сдерживает сексуальность
НО Христианство недостаточно сдерживает сексуальность.


час Христианство изначально респектабельно
НО Христианство религиозно экстравагантно.


я. Христианство слишком разобщено
НО Христианство слишком монолитно.

Вывод C в тот момент был не в том, что христианство истинно, а просто в том, что оно должно Было бы очень странно ошибаться сразу во всех этих аспектах.Есть всего две возможности: либо христианство очень странная форма, либо сами критики странные многими противоположными способами. (стр. 97).

Романтика Православия

В этой главе главная цель К. — показать, что христианские доктрины, а не разбавленные в соответствии с либеральными вкусами, имеют социальные последствия, созвучные с реальным прогрессом и свободой от угнетения, и что предлагаемый либеральный заменители вызывают угнетение и регрессию:

«В современной Европе вольнодумцем считается не человек, думает сам.Это означает человека, который, подумав сам, прийти к одному особому классу выводов, материальному происхождению явлений, невозможность чудес, невероятность личного бессмертия и так далее. И ни одна из этих идей не является особенно либеральной. Нет, действительно почти все эти идеи определенно нелиберальны, так как это является целью эту главу показать.

«На следующих нескольких страницах я предлагаю указать как можно быстрее возможно, что по каждому из вопросов, на которых настаивал на либерализаторы теологии их влияние на социальную практику было бы определенно нелиберально.Почти каждое современное предложение свобода в церкви есть просто предложение внести тиранию в церковь. Мир. Ибо освободить церковь сейчас не значит даже освободить ее во всех направления. Это означает освобождение от того конкретного набора догм, научные, догмы монизма, пантеизма, или арианства, или необходимости… Есть только одна вещь, которая никогда не может пройти определенную точку в своем союзе. с угнетением — и это есть ортодоксия» (стр. 330).

Честертон имеет дело с шестью доктринами:

1. ПЕРВОГРЕХ (против олигархии): см. главу 7.


2. ЧУДЕСА (против натурализма или материализма)

«Единственное, что еще достаточно старомодно, чтобы отвергать чудеса является Новое Богословие. Но на самом деле это представление о том, что это «бесплатно» отрицание чудес не имеет ничего общего с доказательствами за или против них. Это безжизненный словесный предрассудок, изначальная жизнь и начало которого не в свободе мысли, а просто в догме материализма.Человек девятнадцатого века не неверил в Воскресение потому что его либеральное христианство позволяло ему сомневаться в этом. Он не поверил в нем потому, что его очень строгий материализм не позволял ему верить Это. Теннисон, очень типичный человек девятнадцатого века, произнес одну из инстинктивные трюизмы его современников, когда он говорил, что есть вера в их искреннем сомнении. Это действительно было. Эти слова имеют глубокий и даже ужасная правда. В их сомнении в чудесах была вера в фиксированная и безбожная судьба; глубокая и искренняя вера в неизлечимую рутину космоса. Сомнения агностика были лишь догмами мониста…

«Праздник, как и либерализм, означает только свободу человека. Чудо означает только свободу Бога. Вы можете сознательно отрицать любой из них, но вы не можете назвать ваше отрицание триумфом либеральной идеи. католик Черч считал, что и человек, и Бог обладают своего рода духовной свободой. Кальвинизм отнял свободу у человека, но оставил ее Богу. Научный материализм связывает Самого Творца; это сковывает Бога как Апокалипсис приковал дьявола.Он ничего не оставляет свободным во Вселенной. И те, кто помогают этому процессу, называются «либеральными теологами»» (стр. 133-134).

«Реформа или (в единственно допустимом смысле) прогресс означает просто постепенное управление материей разумом. Чудо просто означает быстрый управление материей разумом… Если человек не может поверить в чудеса, то это конец дела; он не особенно либерален, но вполне благородно и логично, что гораздо лучше.Но если он может поверить в чудесах он, конечно, более щедр на это; потому что они означают, во-первых, свободу души, а во-вторых, ее контроль над тирания обстоятельств» (стр. 134-135).


3. БОЖЕСТВЕННАЯ ПРЕВОСХОДНОСТЬ (против пантеизма и имманентизма, и особенно Буддизм)

«Правда в том, что трудность всех вероучений земли не так, как утверждается в этой дешевой максиме: что они согласны по смыслу, но различаются механизмами.Все как раз наоборот. Они согласны в технике; почти каждая великая религия на земле работает с одними и теми же внешними методами, со священниками, писаниями, алтарями, клятвенными братствами, особыми праздниками. Они согласовать режим обучения; чем они отличаются, так это то, что должно быть учили» (стр. 136).

«Все человечество согласно с тем, что мы в сети греха. Большая часть человечества соглашается, что выход есть. Но что касается выхода, я Не думайте, что во Вселенной есть два института, которые противоречат друг другу. друг друга так же прямо, как буддизм и христианство» (с.137).

«Недавно г-жа Безант в интересном эссе объявила что в мире была только одна религия, что все веры были только версий или извращений, и что она была вполне готова сказать, что это было. По словам г-жи Безант, эта вселенская церковь есть просто вселенская себя. Это учение о том, что на самом деле все мы являемся одним человеком; что там не являются реальными стенами индивидуальности между человеком и человеком. Если я могу выразить это так, она не говорит нам любить наших ближних; она говорит нам быть нашими соседи.Это вдумчивое и наводящее на размышления описание миссис Безант. религии, в которой все люди должны найти себя в согласии. И Я никогда не слышал о каком-либо предложении в моей жизни, с которым я бы более яростно не согласен… По принципу госпожи Безант, весь космос есть только один чрезвычайно эгоистичный человек» (с. 138-139).

«Мы возвращаемся к той же неутомимой ноте, касающейся природы Христианство; все современные философии — это цепи, которые соединяют и сковывают; Христианство — это меч, который разделяет и освобождает.Никакой другой философии заставляет Бога на самом деле радоваться разделению вселенной на живые души. Но согласно ортодоксальному христианству это разделение между Богом и человек священен, потому что он вечен. Чтобы человек мог любить Бога, это необходимо, чтобы любили не только Бога, но и человека любить его. Все эти смутные теософские умы, для которых вселенная огромный плавильный котел — это как раз те умы, которые инстинктивно сжимаются от того землетрясения изречение наших Евангелий, которое объявляет, что Сын Божий пришел не с миром, а с сокрушительным мечом.Поговорка звенит совершенно верно, даже рассматриваемое как то, чем оно очевидно является; заявление о том, что любой человек, проповедующий настоящую любовь, обязательно породит ненависть. Это так же верно для демократическое братство как божественной любви; притворная любовь заканчивается компромиссом и общая философия; но настоящая любовь всегда кончалась кровопролитием» (с. 139-140).

«Та внешняя бдительность, которая всегда была признаком христианства (заповедь, что мы должны бодрствовать и молиться) выразилась как в типичная западная ортодоксия и типичная западная политика: но и то, и другое зависит на идее божества трансцендентного, отличного от нас, божества что исчезает. Конечно, самые проницательные верования могут предположить, что мы должны преследовать Бога все глубже и глубже кольца лабиринта нашего собственное эго. Но только мы, христиане, сказали, что мы должны охотиться за Богом, как орел на горах: и мы убили всех чудовищ в погоне… Если мы хотим реформ, мы должны придерживаться ортодоксии» (стр. 141).


4. ТРИНИТИ (против унитаризма)

«Нет ничего хоть сколько-нибудь либерального или похожего на реформу в замена Троицы чистым монотеизмом.Сложный Бог Athanansian Creed может быть загадкой для интеллекта; но он гораздо меньше больше склонен собирать таинственность и жестокость султана, чем одинокого бога Омара или Магомета. Бог, который представляет собой просто ужасное единство, не только король но восточный король. Сердце человечества, особенно европейского человечества, конечно, гораздо больше удовлетворяются странными намеками и символами, которые собраться вокруг тринитарной идеи, образа собора, на котором милосердие защищает, а также справедливость, концепция своего рода свободы и разнообразия существующее даже в самом сокровенном уголке мира» (с. 142).


5. АД (против Универсализма)

«Надеяться на все души необходимо, и вполне обоснованно, что их спасение неизбежно. Это приемлемо, но не особенно благоприятно к деятельности или прогрессу. Наше боевое и созидательное общество должно скорее настаивать на опасности для всех, на том, что каждый человек повешен нитью или цепляясь за пропасть. Сказать, что все равно все будет хорошо — понятное замечание, но его нельзя назвать трубным звуком.Европе следует скорее подчеркивать возможную гибель; а Европа всегда подчеркнул это. Здесь его высшая религия едина со всем самым дешевым романсы. Для буддиста или восточного фаталиста существование — это наука. или план, который должен закончиться определенным образом. В захватывающем романе (который чисто христианский продукт) герой не съеден людоедами; но это необходимо для существования острых ощущений, что он может быть съеден каннибалами. Герой должен (так сказать) быть съедобным героем. Итак, христианская мораль всегда говорил этому человеку не то, что он потеряет свою душу, а то, что он должен позаботься о том, чтобы он этого не сделал. Короче говоря, в христианской морали нечестиво назвать человека «проклятым»: но это строго религиозно и философски назвать его проклятым» (стр. 143).


6. БОЖЕСТВЕННОСТЬ ХРИСТА (против арианства)

«Эта истина еще раз верна в случае обычного современного попытки приуменьшить или объяснить божественность Христа.Вещь может быть правдой или нет; что я буду иметь дело с прежде, чем я закончу. Но если божество правда, это, конечно, ужасно революционно. Что хороший человек может иметь его спина к стене не больше, чем мы уже знали; но что Бог мог иметь Его спиной к стене — это похвальба для всех повстанцев навеки. христианство это единственная религия на земле, которая считает, что всемогущество делает Бога неполным. Только христианство чувствовало, что Бог, чтобы быть всецело Богом, должен быть бунтарь, а также король. Одно из всех вероучений добавило христианство мужество к добродетелям Творца. За единственное мужество, которое стоит звонить мужество обязательно должно означать, что душа проходит предел прочности — и не ломается» (стр. 144-145).

«Пусть революционеры выберут вероучение из всех вероисповеданий и бог из всех богов мира, тщательно взвешивающий всех богов неизбежного повторения и неизменной силы. другого они не найдут бог, который сам был в бунте.Нет (дело становится слишком трудным для человеческой речи), но пусть атеисты сами выбирают себе бога. Они будут найти только одно божество, которое когда-либо говорило об их изоляции; только одна религия в котором Бог на мгновение показался атеистом» (стр. 145).

Заключение: см. стр. 146-147

Авторитет и искатель приключений

Цель этой главы — показать, что христианство — это не только способствует социальному прогрессу и реформам, но также верно. Глава занимает форме развернутого ответа на вопрос: почему бы просто не принять моральное и социальное учение без всякой метафизической доктрины?

«Последняя глава посвящена утверждению, что ортодоксальность не только (как часто утверждают) единственный охранитель нравственности или порядка, но также является единственным логическим стражем свободы, инноваций и прогресса… Разумный агностик, если он согласен со мной до сих пор, может справедливо повернитесь и скажите: «Вы нашли практическую философию в учение о грехопадении; очень хорошо.Вы нашли сторону демократии сейчас опасно пренебрегать мудро утвержденным в первородном грехе; хорошо. У вас есть нашел истину в учении об аде; Я поздравляю вас. Вы убеждены что поклонники личного Бога смотрят вовне и прогрессивны; я поздравить их. Но даже если предположить, что эти доктрины включают в себя те истины, почему вы не можете взять истины и оставить доктрины? …’ Этот настоящий вопрос; это последний вопрос; и это приятно попробуй ответить» (стр. 148-149).

Окончательный ответ заключается в том, что (i) GKC нашел аргументы против Христианство должно быть основано на «фактах», которые на самом деле вовсе не являются фактами, и что (ii) он пришел к общему выводу, что Церковь, которая учит эти доктрины говорят правду. Сам аргумент можно разделить следующим образом:

1. Рациональность и аргументы против христианства

У меня, говорит ГКС, как и у агностика, нет доказательств своей позиции, но только «огромное скопление мелких, но единодушных фактов.» Но «факты» агностика оказались не фактами. Например, это дело не в том, что человек всего лишь еще одно животное, что религия возникла в невежество и страх, или что католическая религия полна гибели и мрака:

«Таким образом, эти три факта опыта, такие факты, агностик, с этой точки зрения полностью перевернуты. Мне осталось сказать, «Объясните мне, во-первых, возвышающуюся эксцентричность человека среди звери; во-вторых, обширной человеческой традиции некоего древнего счастья; в-третьих, о частичном увековечивании такой языческой радости в странах католическая церковь. Во всяком случае, одно объяснение охватывает все три: теории, что естественный порядок дважды прерывался каким-то взрывом или откровение, которое люди теперь называют «психическим». Однажды Небеса пришли на земля с силой или печатью, называемой образом Божьим, посредством которой человек взял на себя командование природы; и еще раз (когда в империи за империей были найдены люди желающий) Небеса пришли спасти человечество в ужасной форме человека. Этот объяснило бы, почему масса людей всегда оглядывается назад; и почему единственный угол, куда они в каком-то смысле смотрят вперед, — это маленький континент, где Христос имеет Свою Церковь» (стр.152).

Опять же, дело не в том, что Иисус был кротким созданием, а в том, что христианство процветал только в темные века невежества или сильно религиозного такие люди, как ирландцы, слабы, непрактичны и отстают от времени.

«Скептик слишком доверчив, он верит газетам и энциклопедиям. Снова три вопроса оставили меня с тремя очень антагонистическими вопросами. Среднестатистический скептик хотел бы знать, как я объяснил эту слащавую записку. в Евангелии связь веры со средневековой тьмой и политическая непрактичность кельтских христиан.Но я хотел спрашивать, и с серьезностью, доходящей до срочности, спрашивать: «Что это несравненная энергия, которая появляется сначала в том, кто ходит по земле, как живое суждение и эта энергия, которая может умереть вместе с умирающей цивилизацией и все же принудить его к воскресению из мертвых; эта энергия, которая длится всего может воспламенить обанкротившееся крестьянство столь непоколебимой верой в справедливость что они получают то, что просят, а другие уходят ни с чем; так что самый беспомощный остров Империи действительно может помочь себе?»

«Есть ответ; это ответ, чтобы сказать, что энергия действительно из-за пределов мира…. Это не несправедливо … сказать, что только современная Европа постоянно демонстрировала способность к самообновлению. часто с кратчайшими интервалами и вплоть до мельчайших фактов здание или костюм. Все остальные общества умирают окончательно и достойно. Мы умираем ежедневно. Мы всегда рождаемся заново с почти неприличным акушерством… Ибо наша цивилизация должна была бы умереть по всем параллелям, по всем социологическим вероятность, в Рагнорак конца Рима. Это странное вдохновение нашего поместья: нам с тобой здесь вообще нечего делать.Мы все призраки; все живые христиане — ходячие мертвые язычники. Как только Европа вот-вот должна была молча собраться в Ассирию и Вавилон, что-то вошел в его тело. И у Европы была странная жизнь — она ​​не слишком можно сказать, что у него были скачки — с тех пор »(стр. 155-156).


2. Рациональность и вера в сверхъестественное

Затем Честертон резюмирует, что его собственное принятие чудес и «объективное возникновение сверхъестественного» больше основано на доказательствах чем отказ его противников от этих вещей.Это, по сути, его аргумент против ad hominem Юма против невежественных масс, являющихся источником из самых чудесных историй:

«Так или иначе возникла необычная идея, что неверующие в чудеса считают их холодно и справедливо, а верующие в чудеса принимать их только в связи с некоторыми догмами. Дело совсем в другом способ. Верующие в чудеса принимают их (правильно или ошибочно), потому что у них есть доказательства для них.Неверующие в чудеса отрицают их (справедливо или неправильно), потому что у них есть учение против них. Открытый, очевидный, Демократичность состоит в том, чтобы верить старой продавщице яблок, когда она свидетельствует к чуду, как веришь старой продавщице яблок, когда она свидетельствует к убийству. Простой и популярный курс состоит в том, чтобы верить крестьянину на слово о призрак ровно настолько, насколько вы верите слову мужика о помещике. Будучи крестьянином, он, вероятно, будет иметь большую долю здорового агностицизма. об обоих.Тем не менее вы могли бы заполнить Британский музей свидетельством, произнесенным крестьянином и отдано в пользу призрака. Если дело касается человека свидетельских показаний есть удушающая катаракта человеческих свидетельских показаний в пользу сверхъестественное. Если вы отвергаете это, вы можете иметь в виду только одно из двух. Ты отвергнуть рассказ крестьянина о привидении либо потому, что этот человек крестьянин или потому что это история о привидениях. То есть вы либо отрицаете главный принцип демократии, или вы утверждаете главный принцип материализма — абстрактная невозможность чуда.Вы имеете на это полное право; но в таком случае вы догматик. Это мы, христиане, принимаем все действительные доказательства — это вы, рационалисты, отказываетесь от фактических доказательств, будучи вынужденными сделать это по вашему убеждению. Но я не скован никакими убеждениями в этом вопросе, беспристрастно вглядываясь в некоторые чудеса средневековья и современности, Я пришел к выводу, что они имели место» (стр. 157-158).


3. Рациональность и истина христианства

Учитывая эту веру в сверхъестественное, он должен выбрать среди конкурирующих утверждения о природе сверхъестественного и о различении добрых духов из плохих.

«Недостаточно найти богов, они очевидны, мы должны найти Бог, настоящий глава богов. У нас должен быть большой исторический опыт в сверхъестественных явлениях — для того, чтобы открыть, какие из них действительно естественны. В этом свете я нахожу историю христианства и даже его древнееврейского происхождения, вполне практично и ясно. Меня не беспокоит, что мне говорят, что еврейский бог был одним из многих. Я знаю, что он был, без каких-либо исследований сказать мне так.Иегова и Ваал выглядели одинаково важными, как и солнце. и луна выглядела такого же размера. Только медленно мы узнаем, что солнце безмерно наш хозяин, а маленькая луна только наш спутник. Веря, что есть мир духов, я буду ходить в нем, как я в мире мужчин ищу то, что мне нравится и что я считаю хорошим» (стр. 160-161).

Таким образом, основная стратегия состоит в том, чтобы утверждать, что как только вопрос становится одним из выбор конкретной учетной записи мира, учетной записи, которая включает в себя признание сверхъестественного — как хорошего сверхъестественного, так и плохого сверхъестественное — христианство и особенно католицизм выглядят очень хорошо.

«Теперь я сказал достаточно, чтобы показать (любому, кому такое объяснение существенно), что в обычной области апологетики у меня есть основание веры. В чистых записях эксперимента (если их понимать демократически без презрения или благосклонности) есть доказательства, во-первых, что чудеса случаются, и, во-вторых, что более благородные чудеса принадлежат нашей традиции. Но я буду не притворяйтесь, что эта краткая дискуссия является моей настоящей причиной принятия христианства вместо того, чтобы брать моральное благо христианства так, как я должен конфуцианства.

«У меня есть другое, гораздо более прочное и важное основание для представления относиться к ней как к вере, а не просто улавливать из нее намеки как схему. А именно: что христианская церковь в своем практическом отношении к моя душа — живой учитель, а не мертвый. Это не только наверняка научило меня вчера, но почти наверняка научит меня завтра. Однажды я увидел вдруг значение формы креста; когда-нибудь я вдруг увижу значение формы митры. В одно прекрасное утро я увидел, почему окна заостренный; в одно прекрасное утро я увижу, почему священников бреют. Платон имеет сказал вам правду; но Платон мертв. Шекспир поразил вас картинка; но Шекспир вас больше не поразит. Но представьте каково было бы жить, когда такие люди еще живы, знать, что Платон может разразиться оригинальной лекцией завтра или в любой момент Шекспир мог разрушить все одной песней. Человек, который живет в соприкосновении с тем, что он считает живой Церковью, человек всегда ожидая встречи с Платоном и Шекспиром завтра за завтраком.Он всегда ожидая увидеть какую-то правду, которую он никогда не видел раньше. Существует один только параллельно этому положению; и это параллель жизни в что мы все начали. Когда отец сказал тебе, гуляя по саду, что пчелы ужалили или что розы сладко пахли, вы не говорили о том, чтобы взять лучшее из его философии. Когда пчелы ужалили тебя, ты не позвонил занимательное совпадение. Когда роза сладко пахла, ты не сказал «Мой отец — это грубый, варварский символ, закрепляющий (возможно, бессознательно) глубокая нежная истина, что цветы пахнут. ‘ Нет: ты поверил отцу, потому что вы нашли его живым источником фактов, вещью, которая действительно знал больше, чем вы; вещь, которая скажет вам правду завтра как и сегодня. И если это было правдой вашего отца, то это было даже вернее твоей матери ; по крайней мере, это было верно для меня, которому это книга посвящена…

«Я привожу один случай из ста; у меня самого нет никакого инстинктивного родство с тем энтузиазмом в отношении физической девственности, который, несомненно, был нотой исторического христианства.Но когда я смотрю не на себя, а в мире, я вижу, что этот энтузиазм есть не только нота христианства, но нота язычества, нота высокой человеческой природы во многих сферах… Со всем этим человеческим опытом, связанным с христианским авторитетом, я просто сделать вывод, что я не прав, а Церковь права; вернее, что я неполноценен, а церковь вселенская. Чтобы построить церковь, нужны всевозможные средства; она не просит меня соблюдать целибат. Но тот факт, что я не ценю из безбрачных я принимаю тот факт, что у меня нет музыкального слуха.Лучший человеческий опыт против меня, как и в отношении Баха. Безбрачие — это один цветок в саду моего отца, из которого я не был сказал сладкое или ужасное имя. Но мне могут сказать это в любой день.

«Таким образом, это, в заключение, причина моего принятия религию, а не только рассеянные и светские истины из религия. Я делаю это, потому что вещь не просто сказала ту или иную правду истина, но показал себя как правдивая вещь.Все остальные философы говорить вещи, которые явно кажутся правдой; только эта философия снова и снова сказал то, что не похоже на правду, но правда. В одиночестве из всех вероучений убедительна там, где не привлекательна; получается оказался прав, как мой отец в саду» (стр. 161-164).


И Честертон считает, что эта философия имеет очевидные преимущества перед поверхностно более либеральные, но на самом деле порабощающие философии модернизма:

«Внешнее кольцо христианства — жесткая стража этических отречений и профессиональные священники; но внутри этого нечеловеческого стража вы найдете старая человеческая жизнь танцует, как дети, и пьет вино, как мужчины; для христианства является единственной рамкой для языческой свободы. Но в современной философии дело противоположен; это его внешнее кольцо явно артистично и эмансипировано; его отчаяние внутри.

«И его отчаяние в том, что оно не верит в то, что во вселенной есть какой-то смысл; поэтому он не может надеяться найти любой роман; в его романах не будет сюжета. Мужчина не может ожидать никаких приключений в стране анархии. Но человека может ожидать любое количество приключений, если он путешествует по земле власти.Нельзя найти смысл в джунгли скептицизма; но человек будет находить все больше и больше смыслов, которые идет лесом доктрин и замыслов» (стр. 164–165).

И наконец:

«Все настоящие споры о религии вращаются вокруг вопроса о может ли человек, родившийся вниз головой, сказать, когда он идет правильным путем вверх. Главный парадокс христианства состоит в том, что обычное состояние человека не является его нормальным или разумным состоянием; что нормальная сама по себе аномалия…. Только с тех пор, как я познал православие, я известная умственная эмансипация» (стр. 165).

«И когда рационалисты говорят, что древний мир был более просвещенным чем христианин, с их точки зрения они правы. Когда они говоря «просвещенный», они имеют в виду помраченных неизлечимым отчаянием. Это глубоко верно, что древний мир был более современным, чем христианский. Общее связь заключается в том, что и древние, и современные люди были несчастны о бытии, обо всем, а средневековые радовались этому как минимум.Я свободно допускаю, что язычники, как и современники, были всего лишь несчастными обо всем — они были весьма веселы обо всем остальном. я признаю что средневековые христиане только обо всем мирились — они были в состоянии войны из-за всего остального. Но если вопрос включить первичный осью космоса, то в узком пространстве было больше космического довольства. и кровавые улицы Флоренции, чем в афинском театре или на открытой сад Эпикура. Джотто жил в более мрачном городе, чем Еврипид, но он жил в более веселой вселенной….Человек больше сам, человек мужественнее, когда радость в нем главное, а горе поверхностное». (стр. 166).